Лена подсчитывала цифры в блокноте уже третий раз, хотя прекрасно помнила результат наизусть. Восемьсот двадцать семь тысяч. До заветного миллиона оставалось совсем немного — каких-то четыре месяца, если они продолжат откладывать так же, как сейчас. Она улыбнулась, представив, как они с Андреем будут выбирать обои для детской в собственной квартире. Не съёмной, не родительской — своей.
— Андрюш, — позвала она мужа, который сидел на кухне с ноутбуком. — Сколько у нас на счёте сейчас? Я тут прикидываю…
Андрей замер, пальцы зависли над клавиатурой.
— На счёте? Ну… примерно столько же, сколько было.
Лена нахмурилась. Обычно он отвечал точно, до копейки. Андрей вообще любил эти моменты — когда она спрашивала про их накопления, он расправлял плечи и называл сумму с гордостью человека, который умеет планировать будущее. А сейчас что-то было не так.
— Как это «примерно»? — она прошла на кухню и заглянула ему через плечо в экран. Андрей поспешно свернул вкладку браузера. — Ты же помнишь, сколько там?
— Лен, я занят. Потом поговорим, ладно?
— Андрей.
В её голосе появились металлические нотки. Она знала своего мужа пять лет, и за это время научилась читать его, как открытую книгу. Сейчас он нервничал. Сильно нервничал.
— Что случилось? — она присела рядом, взяла его за руку. — Ты меня пугаешь.
Андрей потер лицо ладонями. Его обычно открытое, чуть располневшее за годы семейной жизни лицо сейчас выглядело осунувшимся. Лена вдруг поняла, что он плохо спит. Когда это началось? Неделю назад? Две?
— У нас всё нормально, — сказал он, не глядя на неё. — Просто… просто сейчас деньги немного в другом месте.
Сердце Лены ухнуло вниз.
— В каком другом месте?
— В деле одном. Очень выгодном деле.
Она медленно выпрямилась, отняла руку.
— Покажи мне счёт, Андрей.
— Лен, послушай…
— Покажи. Мне. Счёт.
Её голос звучал ровно, но Андрей знал — это затишье перед бурей. Он достал телефон, открыл приложение банка. Протянул ей.
Лена смотрела на экран несколько секунд, не веря своим глазам. Там, где должны были быть их восемьсот двадцать семь тысяч, красовалась цифра: три тысячи четыреста восемьдесят два рубля.
— Где все наши деньги?! — голос сорвался на крик. — У тебя совсем с головой беда?! Как ты мог?
— Лена, дай объяснить…
— Объяснить?! — она вскочила, едва не уронив стул. — Что тут объяснять?! Мы копили три года! Три года, Андрей! Я отказывала себе во всём! Мы не ездили в отпуск! Я носила одни и те же джинсы четвёртый год подряд! Ради чего?!
— Я встретил Витьку, — начал Андрей, и голос его звучал жалко даже для него самого. — Витьку Соколова, помнишь, я тебе рассказывал? Мы с ним в девятом классе…
— Мне плевать, в каком классе! — Лена металась по кухне, как зверь в клетке. — Где деньги?!
— Он занимается логистикой. У него свой бизнес, он…
— Логистикой, — повторила она тоном, каким произносят диагноз. — Дальше.
— Он искал инвесторов. Обещал пятьдесят процентов прибыли за полгода. Лен, это же шанс! Мы бы получили ещё четыреста тысяч! Мы бы не четыре месяца копили на остаток, а сразу получили бы всё!
Лена остановилась и посмотрела на него. В её глазах было столько боли и разочарования, что Андрею захотелось провалиться сквозь землю.
— Ты вложил все наши деньги в бизнес какого-то одноклассника? Не спросив меня?
— Я знал, что ты скажешь нет, — пробормотал он. — Ты всегда осторожничаешь, ты не понимаешь, как работает бизнес…
— Я не понимаю?! — она задохнулась от возмущения. — Зато ты понимаешь, да?! Ты, который никогда в жизни ничего не продал, кроме старого телефона на Авито?!
— Витька серьёзный человек…
— А договор у тебя есть? Документы какие-то? Расписка хотя бы?
Андрей молчал.
— Андрей! У тебя хоть что-то есть?!
— Мы просто… он сказал, что так проще. Между своими. Я перевёл ему деньги на карту.
Лена опустилась на стул. Вся ярость вдруг ушла, оставив только пустоту.
— Мы всё потеряли, — сказала она тихо. — Всё. Три года жизни.
— Нет, Лен, ты не понимаешь! Витька не мошенник! Я его сто лет знаю! У него…
— Позвони ему.
— Что?
— Позвони. Сейчас. При мне.
Андрей достал телефон. Нашёл контакт Витьки. Нажал вызов. Первый гудок. Второй. Третий. Сброс.
— Ещё раз, — сказала Лена.
Он позвонил снова. На третьем гудке сбросили опять.
— Он занят, наверное…
— Напиши ему.
Андрей написал: «Витя, ответь, срочно нужно поговорить».
Они смотрели на экран. Минута. Две. Пять. Сообщение оставалось непрочитанным.
Лена встала, прошла в спальню и закрыла за собой дверь. Андрей слышал, как она плачет, стараясь делать это тихо, и это было хуже любого крика.
Следующие три дня были похожи на ад. Лена почти не разговаривала с ним, а когда разговаривала, то через силу, односложно. Она ходила на работу, возвращалась, готовила ужин — всё механически, словно робот. Андрей названивал Витьке по двадцать раз на дню. Безрезультатно.
На четвёртый день, когда Андрей уже всерьёз подумывал о заявлении в полицию, телефон наконец зазвонил.
— Витёк! — он едва не закричал в трубку. — Где ты пропал?! Я тебе…
— Извини, брат, завал был, — голос Витьки звучал беззаботно. — Ты чего так психуешь?
— Как — чего?! Мои деньги…
— Так всё нормально с твоими деньгами. Работают, прибыль приносят. Месяца через три-четыре увидишь результат.
— Витя, — Андрей понизил голос, покосившись в сторону спальни. — Мне нужны деньги обратно.
Пауза.
— Как это — обратно?
— Ну вот так. Отдай мне, что я тебе перевёл.
— Андрюх, ты о чём? — в голосе Витьки появилась напряжённость. — Мы же договаривались. Инвестиция. Я эти деньги уже вложил в дело.
— Мне всё равно. Мне нужны мои деньги. Сейчас.
— Слушай, не психуй. Давай встретимся, я тебе всё объясню. У меня тут такие перспективы открываются! Ты сам потом спасибо скажешь, что вложился. Буквально через полгода…
— Витя, — Андрей сжал телефон так, что побелели костяшки пальцев. — Если ты не вернёшь мне деньги, я в полицию пойду.
— Ты чего, брат?! — Витька даже заикнулся от возмущения. — Какая полиция? Мы же…
— Деньги. Мне нужны деньги. Все до копейки.
Долгая тишина. Андрей слышал, как Витька тяжело дышит.
— Ладно, — наконец сказал тот. — Забирай свои деньги. Только обойдемся без полиции, договорились? Встретимся завтра.
Они встретились на следующий день в кафе возле метро. Витька выглядел не так, как месяц назад, когда они столкнулись случайно в книжном. Тогда он был в дорогом костюме, от него пахло успешностью и деньгами. Сейчас же на нём была обычная куртка, и во взгляде читалось раздражение.
— Вот, — он положил на стол конверт. — Пересчитывай.
Андрей пересчитал. Всё было на месте, до рубля.
— Витёк, слушай…
— Нормально всё, — отрезал тот. — Просто запомни: когда я через год буду ездить на лексусе, а ты будешь всё ещё копить на однушку в панельке — это твой выбор был. Не мой.
Он встал и вышел, не попрощавшись.
Андрей сидел, глядя на конверт. Восемьсот двадцать семь тысяч. Все их мечты, планы, три года жизни — вот они, в бумажном пакетике. Почему-то не было ни радости, ни облегчения. Только странная пустота.
Дома Лена расплакалась, когда он отдал ей конверт. Обняла его, прижалась лицом к плечу.
— Прости, — сказала она сквозь слёзы. — Прости, что так кричала. Ты вернул. Ты всё вернул.
— Я идиот, — буркнул Андрей. — Ты была права. Во всём.
— Главное, что всё обошлось.
Они положили деньги обратно на счёт. Жизнь постепенно вернулась в прежнюю колею. Лена снова начала спрашивать, сколько у них накоплено, и Андрей снова отвечал с гордостью. Они больше не говорили о Витьке Соколове и о том страшном дне, когда чуть не потеряли всё.
Прошло четыре месяца. Они ехали мимо нового торгового центра на окраине города — там открылся хороший магазин детских товаров, и Лена хотела посмотреть коляски. До рождения малыша оставалось полгода, до собственной квартиры — два месяца.
— Стой! — вдруг сказал Андрей.
— Что?
Он притормозил, съехал на обочину. Лена проследила за его взглядом и увидела у входа в торговый центр черный внедорожник. Range Rover, последняя модель. Возле него стоял Витька Соколов, в дорогой дублёнке и с телефоном у уха. Он смеялся, явно довольный жизнью.
— Вот сукин сын, — пробормотал Андрей. — Он реально поднялся.
Рука потянулась к ремню безопасности. Ему до жути хотелось выйти, подойти, спросить — как? Как у него получилось? Может, и правда можно было заработать? Может, Витька не врал про перспективы?
— Андрей, — голос Лены был тихим, но твёрдым. — Не смей.
— Я просто хочу…
— Не смей подходить к нему.
Он обернулся. Лена смотрела на него, и в её глазах был страх — не злость, не упрёк, а именно страх.
— Нам повезло раз, — сказала она. — Ты понимаешь? Нам просто повезло, что он вернул деньги. Это могло закончиться иначе. Могло вообще никак не закончиться.
— Но…
— У нас через два месяца своя квартира, — продолжала она, положив руку ему на плечо. — У нас скоро родится ребёнок. У нас есть стабильность, Андрюш. Пусть мы не богатые, но у нас есть завтра. Мы знаем, что будет завтра. А он… — она кивнула в сторону Витьки. — Кто знает, как он заработал на эту машину? И главное — кто знает, что будет с ним через год?
Андрей посмотрел на неё, потом снова на Витьку, который залез в свой дорогущий внедорожник и тронулся с места. Мощный двигатель взревел, блестящий капот сверкнул в весеннем солнце.
— Поехали, — сказала Лена. — Нам нужно коляску выбрать.
Он включил поворотник и влился в поток.
Всю дорогу до торгового центра Андрей молчал. В голове крутились цифры: восемьсот двадцать семь тысяч, пятьдесят процентов прибыли, четыреста тысяч дополнительно. Range Rover этот стоит миллионов пятнадцать. За четыре месяца. Как? Хотя, откуда ему знать, он никогда даже не интересовался, сколько стоят такие машины. Они были для него как будто из другой жизни, к которой он никогда не имел никакого отношения. И уже не будет.
— Ты о чём думаешь? — спросила Лена.
— Да так, ни о чём.
Она взяла его за руку.
— Ты жалеешь?
Он хотел соврать, но не смог. Не ей.
— Не знаю, — честно признался он. — Я просто не знаю, Лен. Мы никогда не узнаем, правильно я поступил или нет. Может, я действительно упустил шанс. Может, мы бы сейчас…
— Или может, мы бы сейчас вообще ничего не имели, — перебила она. — И снимали однушку на окраине, где даже детскую кроватку некуда поставить.
Они припарковались. Вышли из машины. Тёплый апрельский ветер трепал волосы Лены, и Андрей вдруг увидел, как она изменилась за эти месяцы. Округлившийся живот, незнакомое платье — она всё-таки купила себе что-то. В её глазах было что-то новое. Уверенность, что ли. Или просто счастье.
— Знаешь, — сказал он, обнимая её за плечи. — Наверное, ты права. Некоторые вещи лучше не знать.
Они пошли к входу в торговый центр. Где-то далеко, на другом конце города, Витька Соколов ехал в своём новом Range Rover. Может быть, он действительно честно заработал эти деньги. Может быть, его бизнес был таким же успешным, как он обещал. А может быть, нет.
Андрей никогда этого не узнает.
И, кажется, это было правильно.
В магазине детских товаров Лена прямо влюбилась в коляску-трансформер серого цвета с жёлтыми вставками. Она стоила немало, но они могли себе это позволить. Восемьсот двадцать семь тысяч на счёте, плюс зарплата через неделю, плюс ещё два месяца стабильных накоплений.
— Берём? — спросил Андрей.
— Берём, — улыбнулась Лена.
Он расплатился картой, и они вместе покатили коляску к выходу, смеясь над тем, как неуклюже она поворачивается. Обычная молодая пара с обычными мечтами и обычной коляской в обычном торговом центре.
На парковке Андрей в последний раз оглянулся — вдруг чёрный внедорожник вернётся, вдруг Витька опять появится, и можно будет спросить, узнать, понять…
Но парковка была пуста, если не считать их старенькой Хонды и ещё пары десятков таких же обычных машин.
— Поехали домой, — сказала Лена, укладывая коляску в багажник. — Я хочу показать маме фотографии.
— Поехали, — согласился Андрей.
И они поехали. К своей обычной жизни, к своей будущей квартире, к своему будущему ребёнку. Без дорогих внедорожников, без головокружительных прибылей и без вечного вопроса «а что если».
Иногда, правда, по ночам Андрею снился Range Rover. Снилось, как он подходит к Витьке и тот рассказывает ему секрет — простой, понятный секрет, как за четыре месяца превратить восемьсот тысяч в семь миллионов. И каждый раз, просыпаясь, Андрей смотрел на спящую рядом Лену и долго не мог заснуть.
Их дочка родилась в начале лета. Они назвали её Соней. А через месяц въехали в свою первую собственную квартиру — небольшую двушку на третьем этаже панельного дома. Не элитный комплекс, не ближайшее Подмосковье с коттеджами, а простая панелька в спальном районе.
Но своя.
И это было важнее всего.
