Но сделать этого не успела… Ее убили в собственной квартире на Кутузовском проспекте.
20 декабря 1947 года из мрачных бараков Темниковских лагерей в кабинет Лаврентия Берии ушло письмо, написанное дрожащей рукой. Его автор — еще недавно блиставшая на экранах актриса Зоя Федорова. Она обращалась к всесильному зампреду Совета Министров СССР не как к высокому чиновнику, а как к последней надежде.
— Вы разрешили обращаться к Вам за помощью в тяжелые минуты жизни. И вот тяжелые минуты для меня настали… Я бы сказала — смертельные. В глубоком отчаянии обращаюсь к вам за помощью и справедливостью. 27 декабря 1946 года я была арестована. Я была крайне удивлена этим арестом, так как не знала за собой никаких преступлений…
После попытки суицида в Лефортовской тюрьме больную, на грани безумия Зою отправили в лагерь. А потом Особое совещание добавило к сроку конфискацию имущества, лишив последнего.
— Я поняла свои ошибки, — писала она. — Легкомыслие, несдержанность… Но разве за это нужно умирать?
Ее слова звучали как крик души:
— Верните меня к жизни! Верните в Москву! За что же я должна погибнуть?
Она верила, что Берия — единственный, кто может остановить эту машину. Но он принял другое решение. Не помог…
Только во Владимирской тюрьме, куда Федорову определили после приговора в 25 лет, она, наконец, немного успокоилась. Познакомилась с Лидией Руслановой. Знаменитая певица, сама прошедшая через ад репрессий, поддержала ее. Между женщинами завязалась крепкая дружба.
Едва последняя оказалась на свободе, как сразу стала хлопотать за подругу. И добилась невозможного: через полтора года измученную Зою выпустили. Но жить было негде. И снова Лидия Андреевна протянула руку помощи, приютив бывшую сокамерницу в своем доме.
Пока Федорова отбывала срок, ее дочь воспитывала сестра Александра. Все это время девочке не говорили правды. Маленькая Вика даже не подозревала, что ее настоящая мама объявлена «врагом народа» и находится в тюрьме. Понадобилось время, чтобы растопить между близкими людьми лед недоверия.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Отправляясь в Москву после освобождения, Зоя не обольщалась насчет актерского будущего. Но и здесь поспособствовала подруга, обретенная на зоне.
— В сорок три, да после лагерей… Кому я нужна? Разве что бабок в массовке играть…, — затягиваясь сигаретой, горько усмехнулась Федорова.
— Вот это и есть твоя беда! Сама себе судья, да палач! Разве я, вернувшись оттуда, на помойке оказалась? Нет же, снова пою!- в глазах Руслановой вспыхнул знакомый огонь.
Она налила в граненый стакан коньяку, отпила и ткнула пальцем в зеркало:
— Смотри-ка: морщины есть, да. Но глаза те же. И голос тот же.
Зоя молча потушила окурок, глядя на свое отражение — усталое, но еще красивое…
По протекции Руслановой Федорову приняли в труппу Театра-студии киноактера. Теперь ей чаще предлагали характерные и возрастные роли, но даже это воспринималось как подарок судьбы.
Вскоре к творческому возрождению добавилось и улучшение жилищных условий. Власти выделили ей «двушку» на набережной Тараса Шевченко. Здесь Зоя Алексеевна решила жить только с дочерью. После череды предательств и разочарований она сознательно отказалась от личной жизни.
В тринадцать лет Вика впервые потребовала правды о своем отце. И сразу заявила, что когда вырастет, обязательно его найдет. Нужно отметить, что после освобождения Федорова пыталась разыскать Джексона Тейта, но ограниченные возможности того времени не позволили добиться успеха.
Лишь в 1973 году Виктории удалось получить необходимые сведения и разрешение на поездку в Америку. К тому времени ее отец уже носил адмиральские погоны, обзавелся новой семьей и воспитывал троих детей.
Когда ему рассказали, что у советской актрисы, с которой у него когда-то был роман, растет его дочь, он лишь рассмеялся. Но когда перед ним оказалась ее фотография — зеркальное отражение его американской дочери, все сомнения улетучились.
Тейт тут же признал отцовство и бросил все силы на то, чтобы она смогла приехать в Америку. К тому времени Федорова-младшая уже окончила ВГИК, снималась в кино, трижды побывала замужем.
В возрасте 29 лет Вике удалось получить заветную выездную визу и отправиться в США, где ее приезд вызвал настоящую сенсацию. Пресса писала о ней как о «русской принцессе», дочери знаменитого отца, а светские рауты и телевизионные шоу наперебой приглашали в гости. Америка быстро стала для нее вторым домом. Она легко вписалась в новую жизнь, а через три месяца неожиданно для многих вышла замуж.
РОСКОШЬ НА КУТУЗОВСКОМ
К середине 70-х заслуженная артистка Зоя Федорова обосновалась в трехкомнатной квартире на Кутузовском проспекте, интерьеры которой бросали вызов советской реальности. Коллекция антикварной мебели, полотна русских передвижников в золоченых рамах, фарфоровые сервизы с императорских заводов.
Такой разительный контраст с прежней лагерной нищетой вызывал вопросы и до сих пор остается одним из самых загадочных страниц биографии актрисы. В кулуарах Госкино ходили слухи о ее близкой дружбе с Галиной Брежневой, чья страсть к драгоценностям была притчей во языцех. И Светланой Щелоковой, супругой всесильного министра МВД.
Якобы, именно через них актриса получила доступ к полуподпольному рынку антиквариата, где в те годы крутились баснословные суммы.
Некоторые же источники связывали Федорову с громкой историей «бриллиантовой мафии», группой высокопоставленных лиц, обвиненных в контрабанде ювелирных изделий. Однако никаких документальных свидетельств ее причастности не сохранилось.
Скорее всего, эти домыслы возникли как попытка объяснить необъяснимое в условиях советской системы.
ПРОЩАЛЬНЫЙ АККОРД
В 1979 году актриса завершила карьеру, блестяще сыграв эпизодическую, но запоминающуюся роль в оскароносном фильме «Москва слезам не верит». Накануне она побывала в Америке, где не только навестила дочь, но и встретилась со своим бывшим возлюбленным Джексоном Тейтом.
Несмотря на ожидания окружения, актриса вернулась в СССР. Однако это оказалось временным решением. Получив в 1981 году разрешение на эмиграцию, Федорова начала готовиться к переезду в США.
— Девочки, я заключила контракт в Америке. Обо мне будут снимать фильм. Про всю мою жизнь! Я буду играть себя уже после тюрьмы, а Викочка меня в молодости. Я сюда уже больше никогда не вернусь,- делилась она с подругами радостной вестью.
Но в декабре 1981 года 71-летнюю Федорову нашли убитой в ее собственной квартире. Расследование продвигалось крайне медленно, при этом следствие рассматривало множество противоречивых версий.
Среди основных подозреваемых фигурировали: рецидивист Анатолий Бец, известный своей жестокостью; квартирный маклер Митрохин, замешанный в темных делах. Даже американский зять актрисы Фредерик Поуи, регулярно приезжавший в Москву по работе.
Сегодня доподлинно известно лишь одно: убийца не взламывал дверь, Зоя Алексеевна сама впустила его в дом.
Среди версий убийства особняком стояла политическая. Ее предстоящая эмиграция артистки в Америку явно кому-то мешала. В кулуарах шептались: а что, если она до последнего дня оставалась «на крючке» у спецслужб? Внезапное освобождение из лагерей, стремительное возвращение в кино, элитное жилье среди партийной верхушки— все это выглядело слишком неестественно для рядовой артистки.
Были и другие, более мрачные предположения. Кто-то связывал Федорову с подпольным миром бриллиантовых афер. Якобы, она знала слишком много и кому-то перешла дорогу.
Прошли десятилетия, но обстоятельства ее гибели до сих пор окутаны тайной. Столь же загадочным остается и стремительный возврат Федоровой на вершину славы после лагерного заключения. Историки и биографы до сих пор спорят: была ли она жертвой системы или активным участником опасных игр советской элиты? Возможно, правда где-то в секретных папках на Лубянке, но вряд ли мы ее когда-нибудь узнаем.
