— Это моя квартира и мое Рождество! Если кому-то не нравится, можете возвращаться в свою деревню или праздновать под елкой во дворе! — заявил хозяин.
— Что приготовить, Паш, курицу с ананасом или утку в апельсинах? – Нина вопросительно посмотрела на мужа.
— Да мне все равно, Нин, ты же знаешь.
— Ну Рождество же… — протянула жена.
— Я съем все, что ты приготовишь, — заверил мужчина. — Рождество или нет, а мне главное, чтобы на столе было горячее и побольше мандаринов.
— Это я тебе могу обещать, — кивнула женщина. — И все же, курица или утка?
Павел подумал, принюхиваясь к ароматам корицы и имбиря, с утра витавшим по квартире.
— Давай утку, — решил он. — И вот еще что… Можно в это Рождество мы будем только вдвоем? Дети приехать не смогут, так почему бы нам не провести тихий спокойный вечер?
— Конечно, — пожала плечами жена. — Раз тебе так хочется… Я как раз никого не звала, так что…
В это момент настойчиво зазвонили в дверь.
— Открывайте! — послышалось с лестничной площадки, пока Нина шла в прихожую.
— Кто это? — тихо прошептал муж, на цыпочках пробираясь вслед за женой. — Ты же сказала, что никого не звала.
— Так я и не звала, — женщина застыла на полпути.
— Вы там уснули, что ли?
За дверью послышалась возня, какие-то непонятные звуки, хихиканье и мелкие удары.
— Давай, не будем открывать, как будто нас дома нет, — попросил Павел, умоляюще глядя на жену.
— Да ну брось, Паш, мы же взрослые люди, — неуверенно возразила та.
— Теть Нин, я в туалет хочу, — послышался детский голосок на уровне замочной скважины.
Нина выдохнула и крикнула:
— Иду-иду!
— Кто это? — схватил супругу за плечо Павел.
— Твои, — буркнула супруга и поспешила открыть двери.
— Ну не тормози, Паша, двигайся! Сумки заноси, чемодан тоже! — командовала высокая дородная женщина лет шестидесяти в красном лыжном комбинезоне.
— Коля! — крикнула она зычно.
На пороге материализовался худой лысоватый мужичонка, ее муж.
— Чего тебе, Зинуша?
Он только что снял куртку и вытирал вязаной шапкой пот со лба.
— Помогай Паше! Сумки на кухню, гуся — на балкон, Любе пособи с детьми.
— Не надо мне помогать! — высунулась из ванной молодая женщина с яркими одежками в руках. — Со своими детьми я сама справлюсь.
— Ну как знаешь, — пожала мощными плечами мать, подхватила ручки клетчатого баула и понесла его на кухню.
Хозяева следили за перемещениями гостей, стоя чуть поодаль у балкона, и перешептывались между собой.
— Почему ты не сказала, что позвала к нам мою тетку с семьей? — допытывался муж.
— Паш, я никого не звала, — оправдывалась жена. — Зинаида Михайловна написала мне в соцсетях, что хотела бы приехать на Рождество, но я ей ничего не ответил. Я даже сообщение не открывала, чтобы она думала, что я его не видела! Я полагала, что если ничего не отвечу, они не приедут…
— Ну так ты ошиблась, — с тоской констатировал муж, наблюдая, как в гостиную вваливаются племянники, два рыжих сорванца десяти и семи лет.
— Алеша, Сережа, ну-ка, живо берите свои рюкзаки и несите в комнату, которую вам покажет тетя Нина! — скомандовала Люба. — Мама, где ты там застряла?
— Я тут, на кухне, — громко оповестила тетя Зина. — У Нины нормальных тарелок нет, как стол накрывать будем?
— У меня есть нормальные тарелки, — подала голос хозяйка. — Там, в нижнем шкафчике.
— Это ты называешь нормальной тарелкой? — показалась из кухни тетка мужа, держа в пухлых пальцах фарфоровую тарелку с золотыми вензелями.
— А что не так? — округлил глаза племянник.
— Паша, ты что? — в свою очередь, поразилась гостья. — У нас из такой посуды даже кот не ест! Тут еды на один чих поместится, не больше!
Гости как по команде потянулись к тетке удостовериться, что это не их размер.
— Не, маловато будет… — протянул старший из детей Алеша, почесывая румяную щеку.
Теплый свитер, который он пытался стянуть, плотно сидел на упитанном теле. Откуда-то из глубины квартиры послышался звон, что-то покатилось, а затем гостиную наполнил аромат дорогих духов. Люба, несмотря на внушительные габариты, шустро кинулась в хозяйскую спальню.
— Сережа, что ты наделал?! — послышался оттуда сдавленный шепот. — Это тетины духи!
— Не ругай ребенка! — каким-то чудом услышала дочь тетя Зина. — Ему скучно. Лучше займи детей чем-нибудь.
Она высунулась из кухни с двумя полными салатниками в руках.
— Нина, ты не могла бы дать мальчикам какие-то игрушки? А то они тебе весь дом разнесут!
Гостья усмехнулась, довольная шуткой и явно гордясь внуками.
— А салаты твои не годятся никуда! — принюхавшись, добавила она. — В крабах совсем нет лука, а этот вообще непонятно из чего сделан.
Нина смотрела молча, Павел хмурился.
— Ты бы нормальный «Оливье» приготовила, что ли, селедку под шубой, еще чего-нибудь, — командовала тетка. — Да ты не стой, начинай готовить, а то скоро вечер, а у нас стол еще, считай, не готов!
В углу гостиной ожил телевизор, Павел повернулся на звук и увидел, что дядя Коля удобно устроился в кресле, переключая каналы.
— Ах, ну что же ты… Опять мимо! — прокомментировал он через секунду. — Кто их учит в футбол играть, Зина?! Ты посмотри, что творят!
— Переключи, Коль! — громко посоветовала супруга. — Поставь фильм какой-нибудь! Оно тебе надо, из-за этого футбола расстраиваться?!
— Леша, слезь оттуда сейчас же! — зашипела где-то в бывшей детской Люба.
— Мам, я пить хочу! И есть! — завопил с балкона Сережа.
Нина закатила глаза и зажала уши руками. В прихожей громко хлопнула дверь, и все на мгновение застыли на своих местах.
— Это что было? — высунулась из кухни тетя Зина.
— Это Паша ушел, Зинаида Михайловна, — ответила Нина.
Когда Павел вернулся через полчаса с коробкой, он еще на лестничной площадке услышал непривычно громкие звуки телевизора, комментарии дяди Коли, шипение племянницы, хохот и нытье малолетних сорванцов. В воздухе, перекрывая привычные рождественские запахи, витали ароматы табака, специй, чего-то кислого и дорогих духов жены, разлитых одним из малолетних озорников.
Мужчина даже на миг приготовился малодушно сбежать, но бросить верную супругу на съедение своим деревенским родственникам никак не мог. Все же он был опорой семьи и любил жену.
Теперь Павел проталкивал в дверь огромную коробку со старыми новогодними украшениями, принесенную из гаража, и руководил действиями жены.
— Помоги мне, — натужно дыша, попросил он.
— Господи, что это такое?! — завопила в своей привычной манере тетя Зина, вышедшая в прихожую на звук отпираемой двери.
— Правее заноси, Нин, вот тут… Еще чуть-чуть…
— Да что тут происходит?
Подскочившая к ним тетя Зина оттерла плечом хозяйку и одним быстрым движением затащила коробку в прихожую, чуть не уронив державшего ее с другого конца Павла.
— Что это за хлам ты притащил, Паша? — даже не запыхавшись, поинтересовалась она.
— Дети! А ну! Все сюда! — не обращая внимания на родственницу, крикнул от двери хозяин.
Алеша и Сережа мигом возникли на пороге, подгоняемые увесистым материнским шлепком.
— Вот. Одевайтесь, идите на лестничную площадку и украшайте подъезд, — распорядился Павел.
— Ну вы же хотели детей занять? — ответил он на вопросительный взгляд тети Зины и ее дочери.
— А ты, Люба, на кухню давай. И дядю Колю с собой прихвати, — распорядился Павел, протискиваясь в гостиную мимо копошащихся у коробки сорванцов.
— Значит так, — распоряжался Павел, выстроив родственников на кухне. — Дядя Коля будет чистить картошку.
Он показал рукой на мешок с корнеплодами, принесенный из гаража.
—Тетя Зина будет варить сосиски, благо у нас запас, — он достал из холодильника три упаковки полуфабрикатов.
— А Люба идет в комнаты и приводит все в порядок после племянников.
— А почему это мы должны убирать и готовить? — прищурился родственник. — Мы в гости приехали, просим, как говорится, любить и жаловать!
— И что это за ужин такой рождественский, картошка с сосисками?! — прогрохотала тетя Зина. — Тем более у Нины там салатов на целую дивизию заготовлено. Или мы будем картошкой давиться, а салаты пусть в свидетелях стоят?!
— И чего это я убирать буду? — обиделась Люба. — Не такой уж и беспорядок Алеша с Сережей навели! Ну уронили там кое-что, кое-где разбросали… Из-за этого я должна ломать спину и убирать три комнаты?
— И туалет, — подтвердил хозяин. — Там тоже кое-что уронили и кое-где разбросали.
Тут все гости заговорили разом, и Павел поднял руки в вот останавливающем жесте.
— Вы чем-то недовольны? — спросил он.
— Когда мы сюда ехали, дорогой племянничек, мы не на такой прием рассчитывали! — подбоченясь, выступила из шеренги тетя Зина. — Не думали, что ты нас к уборке и готовке приставишь!
— Когда я планировал сегодняшнее Рождество, я знать не знал, что к нам пожалуют гости, — парировал хозяин. — Мы с Ниной думали провести праздник вдвоем в тихой семейной обстановке.
Гости замолчали, глядя на хозяина исподлобья.
— Я не помню, чтобы приглашал вас, и меня о вашем прибытии никто не известил. Поэтому раз уж вы приехали, да еще и незваными, то будьте добры уважать хозяев и соблюдать правила этого дома!
— Это какие же такие правила? — нахмурилась тетя Зина.
— Кто критикует, тот и готовит, например, — проинформировал Павел. — Раз вам не по душе то, что приготовила Нина, извольте готовить сами. Что вы там привезли? Гуся? Нина собиралась запечь утку, но мы непривередливые и гуся съедим!
— Кто разбрасывает, то и убирает, — обернулся мужчина к Любе. — Мы с Ниной вчера делали уборку, а теперь у комнат такой вид, как будто здесь пронесся тайфун, так что…
Он сделал жест рукой, обозначая фронт работ для племянницы.
— А телевизор можно будет посмотреть, когда все сядут за стол, — бросил он взгляд на дядю Колю. — И лучше всего без комментариев.
— Я привык смотреть телевизор так, как считаю нужным! — приосанился худосочный гость, приглаживая тощей пятерней невидимую шевелюру.
— Тогда могу порекомендовать вам вернуться домой, — развел руками хозяин.
— А как же Рождество? Мы у себя даже елку не наряжали, потому что к вам собирались ехать, — подала голос тетя Зина. — Ты не можешь лишить детей елки!
— У нас во дворе есть елка, которую поставили жильцы, — парировал племянник. — Если вас что-то не устраивает, вы всегда можете встретить Рождество там, во дворе. В качестве праздничного ужина на этот случай могу предложить картошку с сосисками.
И он опять указал рукой на мешок и упаковки, ждущие своего часа на кухонном столе.
Гости нахмурились, переглядываясь и раздумывая.
— Ну ладно. Я пойду уберу за ребятами. Покажешь, где у тебя пылесос, Нина? — первой пришла в себя Люба. — А то правда, что-то дети совсем разошлись.
— Коля, неси гуся! — скомандовала тетя Зина.
— И утку неси, чего уж там, — добавила она. — Не на один день приехали…
Тетя покосилась на племянника, но тот только покивал головой. Дядя Коля трусцой побежал на балкон.
Из подъезда были слышны голоса, звон и хохот. Судя по звукам, на лестнице орудовало гораздо больше детей, чем два деревенских сорванца.
— Как ты ловко с ними управился! — прошептала на ухо мужу Нина, протирая полотенцем праздничные фарфоровые тарелки с вензелями.
— Это моя квартира и мое Рождество, — пояснил супруг. — А ты моя жена. И я никому не позволю здесь командовать и портить тебе настроение! Особенно в праздник.
Он поцеловал супругу внос и вдруг спохватился:
— А мандарины?! Мы ведь не купили мандаринов!
— На балконе в клетчатой сумке! — зычно крикнула из кухни вездесущая тетя Зина. — Коля, принеси!
Супруги переглянулись и засмеялись.
Рождество отметили в теплой семейной атмосфере, гости хвалили закуски и напитки. Причесанные на пробор Алеша и Сережа, утомленные рождественскими приключениями, вяло обсуждали планы визитов на следующий день, во время украшения подъезда мальчики успели познакомиться с местными детьми.
О неудачном начале праздника больше никто не вспоминал. В конце концов, семья — это самое важное в жизни, и в ней принято прощать близких, тем более если они учли свои ошибки.
