Денис Шальных, единственный сын народной артистки России Елены Яковлевой, внезапно напомнил о себе в эфире телешоу. Много лет он оставался в тени — не давал интервью, не появлялся на экранах, полностью исчез из публичного пространства. Но недавнее его появление на федеральном телевидении стало неожиданным и вызвало бурную реакцию.
Оказавшись в студии программы, 32-летний Шальных впервые рассказал, как действительно живет и почему сознательно выбрал путь, совершенно не похожий на традиционный.
Подробнее об этом читайте в материале.
Путь вне публичности
Шальных уже давно отошел от всех медиаактивностей, полностью удалил аккаунты в соцсетях, прекратил публичные появления и выбрал максимально закрытую жизнь.
Уже несколько лет Денис активно занимается бодибилдингом, тренируется практически ежедневно и сосредоточен на физической трансформации. В сочетании с этим увлечением — множество татуировок: тело он воспринимает как холст, на котором фиксирует важные переживания и этапы жизни.
Шальных не скрывает, что получает финансовую помощь от родителей. По его словам, он не видит в этом ничего постыдного, поскольку так живет с детства.
При этом у него есть и собственный небольшой доход — он подрабатывает барбером. Работы хватает, чтобы обеспечивать свои базовые потребности и привычный образ жизни, особенно с учетом того, что заводить семью Денис не планирует.
По его словам, он никогда не мечтал о семье и осознанно не планирует заводить потомство. Причины этого он объяснил довольно мрачно:
«Понятия не имею, что будет в будущем. Никогда себя не видел в будущем. Я могу завтра сдохнуть, могу послезавтра. Живу настоящим. Хочу оставить свою маму без внуков, а себя — без детей».
Личная жизнь
Несколько лет назад у него была девушка по имени Рита. Вместе они увлекались спортом, слушали тяжелый рок, жили под одной крышей. Рита даже поменяла фамилию в социальных сетях — на фамилию возлюбленного. Но вскоре все сошло на нет.
Следующим этапом стала женитьба. Его избранницей стала Виктория — выпускница журфака. Церемония была тихой и будничной: никакого пафоса, только ЗАГС и одежда в черно-белых тонах. Они казались парой, которая готова идти до конца. Но брак продлился недолго.
Виктория старалась, принимала его интересы, поддерживала в многочисленных увлечениях. Однако Денис не смог сохранить отношения. Он сам признал: изменил, не справился, разрушил.
После развода он все больше замыкался, уходил в спортзал, общался с животными. Дети, по его словам, не входят в жизненные планы, в отличие от домашних питомцев. Кошки, собака — с ними он находит общий язык. О людях говорит холоднее.
Помогать с животными стала новая спутница — Светлана. Появилась в его жизни незаметно, но надолго ли — неизвестно. Он не делает заявлений, не делится подробностями, не ведет публичную хронику. Все, что можно сказать точно — рядом с ним всегда найдется место кошке. А вот людям — не всегда.
Мальчик с голубыми глазами и большими надеждами
В детстве Денис казался типичным ребенком из хорошей семьи: светлые волосы, ясные глаза, мечты о профессии ветеринара и множество кружков. Он занимался плаванием, айкидо, каратэ, учился в престижной школе, снимался с мамой в мини-сериале — и все это давало повод думать, что он тоже пойдет по стопам родителей.
Но детские мечты быстро разбились о реалии взросления. Несмотря на артистическую среду, в которую он был погружен с рождения, отношения с родителями складывались непросто. Особенно с матерью. Занятая театром, гастролями и съемками, Яковлева уделяла сыну мало времени. Воспитанием большей частью занималась бабушка.
После школы Денис все же попытался шагнуть в привычную для семьи сферу. Он поступил в Гуманитарный институт телевидения и радиовещания, выбрав режиссерский факультет. Но и здесь история оказалась недолгой. На третьем курсе он бросил учебу, окончательно потеряв интерес к профессии.
Попыток получить высшее образование больше не предпринимал. Актерской карьеры не построил. Режиссурой не занялся.
Творческий поиск в его жизни проявлялся урывками. Он пробовал себя в самых разных сферах: работал в детском лагере, собирал рок-группу, открывал музыкальные проекты, пытался закрепиться в роли барбера. Все это существовало недолго — словно каждый новый шаг был не стремлением найти себя, а способом убежать от скуки.
Гроб на щеке и лица убийц
Началось все с одной, почти детской, боли. В 17 лет Денис Шальных потерял любимую собаку. Для подростка с ранимым сердцем и замкнутым мироощущением это стало ударом. Он не стал кричать о своей утрате, не писал длинных постов. Вместо этого — сделал первую татуировку. Маленький рисунок в память о четвероногом друге казался тогда и трогательным, и личным, почти незаметным жестом.
Но, как это бывает с болью, она редко уходит навсегда. А если не уходит — становится частью тебя. Вслед за первой татуировкой пришла вторая, третья, а потом — десятки. Тело начало заполняться символами, смыслами, образами. Некоторые из них были яркими, другие — тревожными. Шальных будто начал вести дневник прямо на коже.
В какой-то момент он перестал останавливаться. Все, что происходило в жизни, находило отражение на теле. И одна из самых спорных работ — изображение гроба, вытатуированное на щеке.
Мрачный, провокационный, этот символ шокировал даже тех, кто привык к эксцентричности Дениса. Позднее он сам признал: это было ошибкой. Настроение, с которым он пришел в тату-салон в тот день, больше не соответствовало тому, кем он стал.
Он попытался избавиться от изображения, но процедуры удаления оказались болезненными. После нескольких неудачных сеансов Денис решил просто перекрыть татуировку другим рисунком. Самый явный символ боли исчез. Но не исчезло настроение, которое когда-то заставило его выбрать именно такой рисунок.
Так на его теле появились портреты Теда Банди и Джеффри Дамера — серийных убийц, чьи преступления стали символами зла в XX веке. Публика отреагировала резко. Одни называли это жестом безвкусицы, другие — попыткой эпатажа. Но сам Денис объяснил: никакой романтизации, только интерес к человеческой крайности и выразительности портрета.
Без осуждения, с любовью
Народная артистка Елена Яковлева не стремится скрыть, что за внешней строгостью и выдержкой актрисы с большим стажем — мягкое, почти беззащитное сердце, когда речь идет о ее единственном ребенке.
В отличие от многих родителей, которые предпочитают отстраняться от выбора своих детей или, наоборот, давить на них с ожиданиями, Яковлева выбрала иной путь. Она остается рядом — даже тогда, когда не понимает или не одобряет.
На своей странице в социальных сетях Елена регулярно публикует редкие совместные фотографии с сыном. Под снимками — короткие, теплые подписи. Порой на грани исповеди. И в каждой — нота безусловной любви.
Яковлева признается: не любит и не умеет ругать сына. Да и в чем, по большому счету, его упрекать?
«Слава богу, наркотики не употребляет, не курит, не пьет, спортом занимается, ну, есть у мальчика такой изъян — татуировки», — объясняет свою позицию Яковлева.
Она спокойно говорит о том, что «изъян» — лишь в глазах тех, кто смотрит снаружи. Ее саму давно не смущают татуировки даже на лице сына. Она видит в нем не образ, не эпатаж, не новости в заголовках. Она видит человека, который идет своей дорогой.
