Юлия открыла дверь квартиры, бросила ключи в миску на комоде. Сбросила туфли прямо у порога. Ноги гудели после десяти часов на ногах — сначала основная работа в банке, потом подработка репетитором до позднего вечера. Так три года подряд. Без выходных, без отпусков, без новой одежды и развлечений. Каждая заработанная тысяча откладывалась в конверт. Каждая премия, каждая подработка — туда же.
А потом был тот день. Когда менеджер застройщика протянул ей ключи от однушки на окраине. Тридцать два квадратных метра, девятый этаж, вид на парк. Своё. Личное. Заработанное потом и кровью. Юлия тогда стояла посреди пустой комнаты и плакала от счастья. Двадцать восемь лет, а уже собственное жильё. Никаких кредитов, никаких долгов — расплатилась сразу.
Это было два года назад. Потом появился Михаил. Познакомились на дне рождения общей подруги. Высокий, симпатичный, работал инженером на заводе. Ухаживал красиво, дарил цветы, водил в кафе. Через полгода предложил руку и сердце. Юля согласилась, думала — вот оно, счастье.
После свадьбы переехала к мужу. Жил Михаил в двухкомнатной квартире родителей. Точнее, там жила его мать, Татьяна Олеговна. Отец умер пять лет назад, женщина осталась одна. Сын был для неё всем — смыслом жизни, опорой, единственной радостью.
Свою квартиру Юлия решила сдавать. Зачем пустовать? Нашла квартирантов через агентство — молодую пару без детей, приличных, тихих. Платили исправно по двадцать пять тысяч в месяц. Деньги помогали молодой семье. Юлия оплачивала часть продуктов, покупала себе одежду, откладывала на будущее.
Татьяна Олеговна с первого дня смотрела на невестку волком. На свадьбе улыбалась натянуто, поздравления произносила сквозь зубы. А когда узнала про квартиру, лицо вообще стало каменным.
— Вот как, — протянула свекровь, когда Михаил рассказал матери о жилье жены. — Значит, у нас барыня. С собственностью.
— Мама, ну что ты, — сын попытался улыбнуться. — Юля молодец. Сама заработала.
— Молодец, — повторила Татьяна Олеговна, и в голосе прозвучало что-то злое. — Понятно. Карьеристка.
Юлия тогда не придала значения. Думала, свекровь просто удивилась. Но дальше начались подколы. Сначала мелкие, еле заметные. Потом всё жёстче.
— Юленька, а кофе купить не могла? — спрашивала Татьяна Олеговна, разглядывая пустую банку. — Или у собственницы квартиры денег на кофе нет?
— Конечно, куплю, — отвечала Юлия. — Просто забыла.
— Забыла. Ну да, когда квартира своя есть, о мелочах думать не хочется.
— Татьяна Олеговна, при чём тут квартира?
— Ни при чём, ни при чём. Я так, к слову.
Или за ужином:
— Миша, посмотри на жену друга. Скромная девочка, работает, дома старается. Не кичится ничем.
— А я что, кичусь? — не выдерживала Юлия.
— Ты? Нет, что ты. Просто у Оли нет своей квартиры. Вот и живёт тихо, мужа не попрекает.
— Я Мишу не попрекаю!
— Пока не попрекаешь. Но собственность развращает. Человек начинает думать, что он лучше других.
Михаил молчал. Ел свой борщ, смотрел в тарелку. Ни разу не заступился за жену. Юлия пыталась поговорить с ним наедине.
— Миша, почему ты ничего не говоришь, когда твоя мать меня цепляет?
— Да брось ты, не цепляет она. Просто характер такой.
— Нет, цепляет! Постоянно намекает на мою квартиру!
— Ну и что? Имеет право высказать мнение. Мать всё-таки.
— Мнение — это одно. А оскорбления — другое.
— Никто тебя не оскорбляет. Не преувеличивай.
Разговоры заходили в тупик. Юлия продолжала терпеть. Надеялась, что со временем отношения наладятся.
Татьяна Олеговна усиливала давление. Каждый семейный ужин превращался в пытку. Свекровь рассказывала истории про знакомых, где жёны были бедными, но зато хорошими хозяйками.
— Вот Тамара Сергеевна, помнишь её, Миша? Всю жизнь в коммуналке прожила. Зато мужа любила, детей растила. Никогда не выпячивала себя.
— Мама, при чём тут это?
— Так, к разговору. Я вот думаю — квартира делает человека другим. Гордым. Высокомерным.
— Татьяна Олеговна, я не высокомерная, — Юлия сжимала вилку.
— Ты? Конечно нет. Но задумайся — деньги от сдачи получаешь только ты. Миша ничего не видит. А ведь семья — это общее.
— Я покупаю продукты на эти деньги! Для всех!
— Продукты. Ну да. А остальное куда идёт?
— Откладываю. На будущее.
— На своё будущее или на общее? — свекровь прищурилась.
Юлия вскакивала из-за стола, убегала в комнату. Плакала в подушку. Михаил приходил, гладил по спине.
— Не обращай внимания. Мама переживает, что я женился.
— Переживает? Она меня унижает!
— Да ладно тебе. Перемелется.
Не перемололось. Стало хуже. Татьяна Олеговна начала интересоваться документами на квартиру. Сначала осторожно, потом всё настойчивее.
— Юленька, а налоги ты платишь за квартиру? — спросила как-то вечером.
— Конечно. Каждый год.
— А как правильно рассчитываются? Я вот слышала, можно льготы получить.
— Не знаю про льготы. Плачу сколько начисляют.
— Может, документы покажешь? Я разберусь, помогу тебе.
— Спасибо, Татьяна Олеговна, но я сама справляюсь.
— Ну как хочешь. Просто предлагала помочь.
Через неделю свекровь вернулась к теме.
— Юль, а кадастровая стоимость твоей квартиры какая? Для налогов важно знать.
— Два миллиона триста, кажется.
— А рыночная?
— Чуть выше. Два семьсот, наверное.
— Неплохо. Значит, за два года подорожала?
— Немного. Район развивается.
Юлия не видела подвоха. Делилась информацией открыто. Думала, свекровь просто интересуется.
Но Татьяна Олеговна действовала по плану. Встречалась с риелторами, расспрашивала про рынок недвижимости. Узнавала, как можно продать квартиру без ведома собственника. Конечно, легально это невозможно. Но свекровь искала обходные пути.
Женщина убеждала себя, что спасает сына. Что Юлия с её квартирой портит Мишу, делает его зависимым. Что надо избавиться от этого проклятого жилья, чтобы невестка стала покладистой.
Однажды Юлия ушла на работу, забыв телефон дома. Вернулась через час, тихо открыла дверь. Услышала голос Татьяны Олеговны из их комнаты.
— Да вот они, Миша. В шкафу лежат, в папке синей.
— Мама, зачем тебе документы на её квартиру?
— Просто посмотреть. Проверить всё ли в порядке.
— Это не наше дело.
— Как не наше? Ты её муж! Имеешь право знать, что у жены за собственность.
Юлия замерла в коридоре. Чувствовала, как тело наливается холодом. Свекровь рылась в её вещах. Искала документы.
Тихо прикрыла входную дверь. Сделала вид, что только пришла. Громко позвала:
— Миша, я телефон забыла!
Муж выскочил из комнаты, лицо виноватое.
— А, вот он, — Юлия подняла телефон с тумбочки в прихожей. — Нашла. Пока.
Ушла обратно на работу. Весь день думала о подслушанном разговоре. Вечером проверила документы. Всё на месте. Но папку кто-то точно открывал — листы лежали не так, как раскладывала Юлия.
Начала прятать документы в другое место. Теперь держала их в сейфе на работе. Свекрови не сказала ничего. Просто стала осторожнее.
Татьяна Олеговна злилась, что не может добраться до бумаг. Но успела сделать копии документов, когда Юлия ещё не переложила их.
Через знакомых вышла на покупателя. Константин Владимирович, бизнесмен средних лет, искал жильё для дочери. Татьяна Олеговна предложила квартиру по заниженной цене — два миллиона вместо рыночных двух семисот.
— Почему так дёшево? — насторожился мужчина.
— Срочно нужны деньги. Семейные обстоятельства.
— Понятно. Когда сделка?
— Как можно быстрее. Завтра сможете?
— Завтра отлично.
Татьяна Олеговна договорилась с нотариусом. Андрей Игоревич работал на дому, принимал клиентов в кабинете на первом этаже своего коттеджа. Назначили встречу на полдень, когда Юлия должна была быть на работе.
Свекровь всё продумала. Подделать подпись невестки на договоре. Получить деньги. А потом сказать, что квартира продана для общего блага. Купить что-то побольше, где хватит места всем. Юлия не посмеет возражать мужу и свекрови.
В то утро Юлия собиралась на работу. Татьяна Олеговна пила чай на кухне, улыбалась приторно.
— Юленька, хорошего дня тебе.
— Спасибо, — удивилась невестка. Свекровь редко желала ей хорошего дня.
— Сегодня у тебя до скольки работа?
— До семи вечера.
— Так поздно? Бедненькая.
Юлия вышла из дома, поехала в банк. Обычный рабочий день, клиенты, документы. В одиннадцать вспомнила, что надо заехать в агентство недвижимости — квартиранты хотели продлить договор аренды ещё на год.
Виктор Семёнович, риелтор, встретил её приветливо.
— Юлия Андреевна, давненько не виделись.
— Да вот, квартиранты просят продлить аренду.
— Отлично. Сейчас оформим.
Пока мужчина распечатывал новый договор, Юлия рассматривала объявления на стене. Фотографии квартир, цены, телефоны. И вдруг взгляд наткнулся на знакомый адрес.
Улица Парковая, дом семнадцать, квартира сорок два. Её квартира.
— Виктор Семёнович, это что? — голос дрогнул.
Риелтор поднял глаза, посмотрел на объявление.
— А, это. Новый объект. Вчера вечером разместили. Срочная продажа, два миллиона.
— Это моя квартира!
— Ваша? — мужчина нахмурился. — Не может быть. Тут собственник другой указан.
— Какой собственник?!
— Сейчас посмотрю, — Виктор Семёнович полез в компьютер. — Так. Квартира на Парковой, семнадцать, сорок два. Собственник — Юлия Андреевна Соколова. Это же вы!
— Я! Но я не выставляла квартиру на продажу!
— Странно. А кто тогда подал объявление?
— Не знаю! Откуда у вас информация?!
— Коллега передал. Сказал, что клиентка торопится, нужна быстрая сделка. Сегодня в полдень встреча с покупателем у нотариуса.
Юлия почувствовала, как пол уходит из-под ног. Кровь отхлынула от лица, перед глазами поплыли чёрные точки.
— У какого нотариуса?
— Константинов, Андрей Игоревич. Работает на дому, адрес вот.
Риелтор записал адрес на бумажке. Юлия схватила листок, выбежала из офиса. На улице остановила такси.
— Быстрее, очень срочно!
Водитель кивнул, вдавил педаль газа. Юлия смотрела на часы. Одиннадцать тридцать. Полчаса до встречи. Успеть бы.
Телефон вибрировал в сумке. Михаил. Юлия сбросила вызов. Потом ещё один. И ещё. Муж названивал настойчиво. Она не отвечала.
Такси подлетело к коттеджу на тихой улице. Юлия расплатилась, выскочила. Калитка открыта, дверь в дом приоткрыта. Пробежала по дорожке, толкнула дверь.
Слева коридор, справа дверь с табличкой «Нотариус». Юлия распахнула дверь, ворвалась в кабинет.
За столом сидела Татьяна Олеговна. Рядом мужчина лет пятидесяти в дорогом костюме — видимо, покупатель. Напротив — пожилой человек в очках с толстой папкой документов. Нотариус.
На столе лежали бумаги. Юлия увидела свой адрес, свою фамилию. Договор купли-продажи, наполовину заполненный. Андрей Игоревич как раз доставал печать.
— Стойте! — закричала Юлия, бросаясь к столу.
Все трое обернулись. Татьяна Олеговна побледнела, глаза расширились от ужаса.
— Юля? Ты что тут делаешь?
— Хотели тихо продать мою квартиру за моей спиной? — Юлия схватила документы со стола, прижала к груди.
Свекровь вскочила, попыталась выхватить бумаги.
— Отдай! Ты всё испортила!
— Испортила?! Это моя квартира! Моя собственность!
— Неблагодарная! Мы хотели для семьи! Продать твою однушку, купить что-то побольше!
— Врёте! — Юлия отстранилась, подняла над головой договор. — Вы хотели украсть у меня квартиру!
Константин Владимирович молча собрал свои документы, сунул в портфель. Поднялся, кивнул нотариусу.
— Извините, я, пожалуй, пойду. Дела явно не мои.
Мужчина вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. Андрей Игоревич неловко покашлял.
— Юлия Андреевна, я так понимаю, вы не давали согласия на продажу?
— Конечно нет! Я собственник! Никому не разрешала продавать!
— Тогда сделка недействительна. Без согласия владельца оформить ничего нельзя.
— Вы подделали мою подпись? — Юлия посмотрела на договор, увидела корявую подпись, даже отдалённо не похожую на свою.
— Я… я хотела как лучше, — залепетала Татьяна Олеговна.
— Как лучше?! Вы пытались украсть у меня квартиру!
— Не украсть! Продать! Для общего блага!
— Какого блага?! Это моя собственность! Я заработала на неё! Три года вкалывала!
— Вот именно! — свекровь ткнула пальцем в невестку. — Эта квартира делает тебя высокомерной! Ты думаешь, что лучше других! А мой Миша рядом с тобой чувствует себя ничт0жеств0м!
— Я никогда не унижала Мишу!
— Унижала! Самим фактом владения! Он мужчина, а живёт в квартире матери! А у тебя есть своя! Это неправильно!
Юлия разорвала договор пополам. Потом ещё раз. И ещё. Клочки бумаги посыпались на пол.
— Можете забыть про мою квартиру. Никогда, слышите, никогда её не получите.
Татьяна Олеговна кричала что-то про испорченную семью, про жадность, про эгоизм. Андрей Игоревич поспешно собрал печати, документы, извинился перед Юлией.
— Простите, я не знал. Обычно проверяю документы тщательнее. Но эта дама сказала, что она ваше доверенное лицо.
— Доверенное лицо, — горько усмехнулась Юлия. — Ничего она мне не доверенная. Просто воровка.
Нотариус ушёл. В кабинете остались только Юлия и свекровь. Татьяна Олеговна схватилась за стол, лицо перекошено от ярости.
— Ты пожалеешь! Я всё расскажу Мише!
— Рассказывайте. Ему тоже есть что услышать.
— Думаешь, он встанет на твою сторону? Он мой сын! Всегда будет со мной!
— Посмотрим.
Юлия вышла из коттеджа. Села в первое попавшееся такси, поехала домой. Руки тряслись, голова гудела. Всю дорогу пыталась успокоиться, но ярость не отпускала.
Дома никого не было. Юлия сидела на диване, думала, как быть дальше.
Через час вернулся Михаил. Вошёл в квартиру, увидел жену задумчивую.
— Юль, мама звонила. Сказала, что ты сорвала сделку.
— Ты говоришь об этом спокойно, — Юлия медленно встала. — Ты в курсе был?
— Ну… мама хотела помочь семье. Продать твою квартиру, купить побольше.
— Без моего согласия?
— Юля, ну мы же семья. Должны вместе решать такие вопросы.
— Вместе — это значит спросить меня! А не подделывать подпись!
— Мама не хотела подделывать. Просто думала, что ты согласишься.
— Думала?! Миша, твоя мать пыталась украсть мою квартиру! Ты понимаешь?!
— Не украсть. Просто продать.
— Это одно и то же!
Муж сел на диван, потёр лицо руками.
— Дорогая, ты неправильно понимаешь. Мама хотела как лучше. Купить нам большую квартиру, где мы втроём поместимся.
— Втроём?! С твоей матерью?!
— Ну да. А что такого?
Юлия засмеялась. Истерично, горько.
— Ничего. Просто теперь понятно, чья это была идея.
— Наша общая. Я согласен с мамой.
— Согласен. Значит, ты тоже знал про эту афёру.
— Мы хотели улучшить жилищные условия!
— За мой счёт! Продав мою квартиру! Без моего согласия!
— Юль, успокойся. Давай обсудим спокойно.
— Нечего обсуждать, — Юлия подошла к шкафу, достала сумку. Начала складывать в неё вещи.
— Ты что делаешь?
— А что не видно. Я ухожу.
— Куда?!
— Не важно. Раз вы так дружно против меня действуете, живите вместе.
— Юля, ты с ума сошла!
— Нет. Я наконец прозрела. Ты не самостоятельный мужчина. Ты маменькин сынок. Который выполняет любой её приказ.
— Я не маменькин сынок!
— Ещё как сынок. Мама сказала продать квартиру жены — ты согласился. Мама сказала подделать подпись — ты промолчал. Мама скажет тебе прыгать — ты спросишь как высоко.
Михаил побагровел. Вскочил, выхватил сумку из рук жены. Вытрехнул вещи на пол.
— Хватит! Я не позволю так со мной разговаривать! Это моя квартира!
— Нет. Это квартира твоей матери. А я здесь гостья. Как, впрочем, и ты.
— Мы муж и жена!
— Были. Больше нет.
Юлия достала телефон, набрала номер.
— Кому ты звонишь?
— Юристу. Буду подавать на развод.
Муж выхватил телефон из рук жены. Юлия спокойно посмотрела на него.
— Отдай.
— Не отдам. Ты сейчас не в себе. Остынешь — поговорим.
— Отдай телефон. Сейчас же.
— Нет!
Юлия развернулась, пошла к выходу.
— Куда ты?!
— За полицией. Раз по-хорошему не понимаешь. Расскажу о вашей афере.
— Юль, стой!
Но жена уже вышла за дверь. Михаил бросился следом, протянул телефон.
— На, бери. Только не уходи.
Юлия забрала телефон. Вернулась в квартиру, закрыла дверь на ключ.
— Юля, родная, ну давай поговорим спокойно!
— Не о чем говорить. Ты предал меня. Вместе с матерью пытался украсть моё имущество.
— Не украсть! Продать!
— Без моего согласия это и есть кража!
— Но я же муж! Имею право голоса!
— Не имеешь. Квартира куплена до брака. По закону — моя личная собственность.
— Законы, законы, — Михаил махнул рукой. — А как же любовь? Доверие?
— Доверие ты убил. Когда согласился на аферу своей матери.
Жена собрала вещи молча. Сложила в сумку одежду, документы, зарядки. Миша стоял у двери, наблюдал.
Михаил подошёл к жене.
— Мама была права. Ты эгоистка.
— Может быть. Но это моя жизнь. И моя квартира не разменная монета.
Юля вышла с сумкой. Муж хлопнул дверью. По дороге позвонила жильцам, сказала что продлевать аренду не будет, объяснила ситуацию.
Приехала в гостиницу, села на кровать, уставилась в стену. Тело ломило от усталости, голова раскалывалась. Но внутри было спокойно.
На следующий день позвонила юристу. Записалась на консультацию. Собрала документы на развод. Пошла в суд, подала заявление.
Через неделю жильцы съехали. Юлия вернулась в свою квартиру.
Юля сделала косметический ремонт, расставила мебель, повесила новые шторы.
Первым делом поменяла замки. Теперь ключи были только у неё. Никаких запасных комплектов, никому.
Михаил звонил, просил вернуться. Татьяна Олеговна названивала, кричала в трубку про неблагодарность. Юлия не отвечала. Просто ждала решения суда.
Развод оформили. Имущество не делили. Никаких претензий.
Вечером в обновлённой квартире Юлия сидела перед телевизором, смотрела сериал. Хорошо, спокойно. Квартира снова стала её крепостью. Местом, где никто не смеет распоряжаться без разрешения.
Три года труда, отказа от всего ради мечты. Потом два года борьбы за право владеть тем, что заработала сама. Теперь всё кончено. Квартира спасена. Брак разрушен. Но свобода вернулась.
Без Михаила, без Татьяны Олеговны, без людей, которые считали, что имеют право на чужое.
Юлия выключила телевизор, легла на диван, укрылась одеялом. Закрыла глаза. Спала спокойно. Без страха, что кто-то попытается отобрать у неё самое дорогое.
Её квартира. Её жизнь. Её правила. И никто больше не посмеет это изменить.
