Пакеты с продуктами стояли прямо в прихожей, Ирина еще не успела их разобрать. В этот момент зазвонил телефон. Андрей, улыбаясь, подал ей трубку:
— Светка звонит.
Ирина нехотя взяла.
— Ир, привет! Слушай, у нас тут небольшие проблемы с жильем. Можно мы у вас поживем недельку? Ну чисто пока с квартирой разберемся, — бодро щебетала в трубке золовка.
Ирина почувствовала, как в груди что-то сжалось. Она хорошо знала Светлану — легкая на язык, громкая, умеющая устраиваться за чужой счет. Но ответить «нет» она не могла, не привыкла. Да и Андрей уже смотрел на нее умоляющими глазами.
— Ладно, приезжайте, — тихо произнесла она.
Через два дня у их двери громоздились чемоданы, сумки и пакеты. Светлана не одна — с мужем Сергеем и дочкой Настей лет девяти.
— Ой, спасибо вам огромное! — воскликнула золовка, вваливаясь в квартиру. — Мы тут перекантуемся, недельку максимум!
Ирина только кивнула, но внутри всё оборвалось. Чемоданы на «недельку» выглядели как минимум на переезд.
Уже вечером квартира будто уменьшилась. В прихожей — гора обуви, по коридору разложены детские игрушки, телевизор орет на полную громкость. Сергей устроился на диване с пивом, Светлана бегала по кухне, словно хозяйка.
— Ира, а где у вас сковорода побольше? — крикнула она.
— Вон в шкафчике, — ответила Ирина, но сердце неприятно кольнуло.
Наутро всё стало еще яснее. Светлана первой заняла кухню, открыла холодильник и деловито вытащила почти всё мясо, которое Ирина купила на неделю.
— Надо семью накормить, — объяснила она. — Ты, конечно, салатиками питаешься, но Сергей без нормальной еды не может.
Ирина смотрела, как исчезает её запас продуктов, и молчала. «Неделька, — напоминала она себе. — Потерплю».
Вечером, когда они с Андреем остались наедине, Ирина осторожно заметила:
— Слушай, твоя сестра за день всё из холодильника вытащила. Может, объяснишь ей, что у нас бюджет ограничен?
Андрей вздохнул, пожал плечами:
— Ну что ты, Ир. Это же временно. Потерпи, ну?
Она промолчала. Только в груди неприятно заныло — он даже не пытается её поддержать.
Шли дни. Светлана вела себя всё смелее. Она переставила кастрюли и тарелки «поудобнее», заявив, что так рациональнее. На стене в гостиной появились её вышивки. Настя занимала половину комнаты игрушками, а Сергей каждый вечер требовал ужин «посытнее».
Однажды Ирина пришла домой с пакетами из магазина. Светлана с ходу сунула нос в пакеты:
— Опять по чуть-чуть набрала? Так не экономно! Надо килограммами покупать. Мы же быстро всё съедаем.
Ирина почувствовала, как внутри закипает раздражение, но промолчала.
Вечером она снова попыталась поговорить с Андреем:
— Твои гости ведут себя как хозяева. Мне тяжело. Я чувствую себя чужой в своей квартире.
Андрей отмахнулся:
— Ир, ну это же семья. Что ты заводишься? Потерпи немного.
Она легла спать с чувством, будто её слова об стену бьются.
Через неделю стало очевидно — расходы выросли в три раза. Еды не хватало катастрофически. Ирина купила рыбу к ужину, дорогую, хотела приготовить на завтра. Но, вернувшись домой, увидела пустой противень.
— Мы приготовили на обед, — спокойно объяснила Светлана. — Вкуснятина получилась! Говорила же бери больше, народу вон сколько.
У Ирины в глазах потемнело. Она села на табурет, пытаясь дышать ровно. Светлана не замечала её состояния, продолжала хлопотать у плиты.
Вечером Ирина не выдержала. На кухне, когда золовка в очередной раз полезла в её сумку с покупками, она сорвалась:
— Хватит жрать за мой счёт! — крикнула она, ударив ладонью по столу.
Светлана застыла с банкой в руках, глаза округлились.
— Ты чего орешь? — возмутилась она. — Мы ж на недельку приехали! Семья всё-таки!
— На недельку? — горько усмехнулась Ирина. — Да вы у меня всю жизнь высосать хотите!
Из соседней комнаты выглянул Андрей, растерянный и злой.
— Что случилось? — спросил он, а Ирина уже чувствовала — это только начало большого скандала.
— Случилось то, что твоя сестра ведёт себя так, будто это её квартира, — голос Ирины сорвался, она поднялась из-за стола. — Я больше не собираюсь молчать!
Светлана тут же вспыхнула:
— Ах вот как? Значит, я виновата? Да если бы не я, твой Андрей бы голодным ходил! Твои салатики — это еда, что ли? Мужчину так не кормят!
— Да при чём тут мои салаты? — Ирина сжала кулаки. — Ты в моём доме! В моём! Я каждый день возвращаюсь и вижу, как мои продукты исчезают, как ты переставляешь мои вещи, как твой муж сидит на диване, будто так и должно быть. Мне что, ещё спасибо сказать?
Сергей, который до этого молча глотал пиво, встрял лениво:
— Ну ладно тебе, Ир, мы ж ненадолго. Чего ты заводишься?
— Ненадолго? — Ирина почти рассмеялась. — Чемоданы на полкомнаты — это ненадолго? Всё время «потерпи, потерпи». Я и терпела. Только хватит.
Андрей стоял посередине кухни, бледный, словно не знал, куда себя деть.
— Ир, ну пожалуйста, не накаляй, — пробормотал он. — Светка и правда на недельку…
— Уже десять дней, Андрей! — перебила его жена. — Десять! А конца не видно!
Светлана сжала руки в боки и пошла в атаку:
— Ты, Ирка, вообще обнаглела. Мы к вам по-людски приехали, а ты тут сцены устраиваешь! Ты бы ещё меня на улицу выгнала с ребёнком!
— А ты ведёшь себя, как будто я тебе должна! — сорвалась Ирина. — Я не обязана кормить вас всех и терпеть этот бардак!
Маленькая Настя выглянула из-за двери, испуганно глядя на взрослых. Но Светлана, не замечая, продолжала кричать:
— Знаешь что? Ты просто жадная! Денег своих жалко! Андрей, скажи ей! Мы же семья!
Андрей перевёл взгляд с сестры на жену и снова промолчал. Это молчание резануло Ирину сильнее любых слов.
— Так вот, Андрей, слушай внимательно, — она подошла ближе и заговорила тише, но твёрже. — Либо твоя сестра завтра уезжает, либо я.
В комнате воцарилась тишина. Сергей уронил банку пива, Настя расплакалась.
— Ты… ты это серьёзно? — Андрей растерянно смотрел на неё.
— Более чем. Я устала быть чужой в собственном доме.
Ночь прошла тяжело. Ирина легла в спальне одна — муж остался сидеть на кухне со Светланой. Сквозь закрытую дверь до неё доносились шёпот, всхлипы, спор. Она лежала с открытыми глазами, понимая, что этот разговор — переломный.
Утром Ирина встала первой. Она нарочно громко включила чайник, нарезала хлеб. Вышла в коридор — и увидела: чемоданы снова у двери.
Светлана, бледная и злая, натягивала пальто.
— Мы уходим, раз тебе так легче, — процедила она. — Но, Ирка, не думай, что Андрей тебе это простит.
Сергей молчал, помогал дочери застегнуть куртку. Настя всхлипывала, прижимая к груди куклу.
— Вот и правильно, — спокойно ответила Ирина, хотя сердце колотилось. — Чем раньше уйдёте, тем лучше.
Дверь хлопнула. Наступила тишина. Та самая, которую она давно не слышала.
Через полчаса вернулся Андрей. Он вошёл в квартиру и сразу посмотрел на жену. В его глазах было столько обиды и усталости, что Ирина на миг усомнилась, не перегнула ли палку.
— Ты довольна? — глухо спросил он. — Ты выгнала мою сестру с ребёнком.
— Она сама себя выгнала, — ответила Ирина. — Своим поведением.
Андрей тяжело опустился на стул.
— Ты даже не понимаешь, что натворила.
Ирина молча поставила перед ним чашку чая. Внутри у неё дрожало всё, но отступать она не собиралась.
— Андрей, послушай, — она заговорила спокойно, хотя голос едва не дрожал. — Я не зверь. Я не хотела выгонять их на улицу. Но ты видел, как они себя вели. Эта «неделька» превратилась бы в месяцы, а может, и в годы. И я должна была поставить границу.
— Границу… — муж усмехнулся, но горько. — Это же моя сестра. У неё проблемы, а ты вместо поддержки выставляешь чемоданы за дверь.
— Андрей, а где была твоя поддержка? — Ирина резко подняла голову. — Ты хоть раз за эти дни встал на мою сторону? Хоть раз сказал Светке: «Не лезь в холодильник без спроса», «Не переставляй вещи», «Не трать чужие деньги»? Нет. Ты только просил меня потерпеть. А я больше не могла.
Он замолчал. Чай остывал на столе, а в воздухе висело напряжение, будто перед грозой.
— Ты думаешь, я их выгнала ради себя? — продолжала Ирина. — Я это сделала ради нас. Чтобы у нас был дом, а не проходной двор. Если бы я промолчала, завтра сюда приехала бы ещё и её подруга «на пару дней», а потом кто-то из Серёжкиной родни. И мы бы жили как в коммуналке.
Андрей провёл ладонью по лицу.
— Может, ты и права, — признал он, глядя в сторону. — Просто… я привык, что мы со Светкой всегда вместе. С детства. Я её защищал, она на меня рассчитывала. А тут… будто я её предал.
Ирина подошла ближе и села напротив.
— Ты не предал. Ты взрослый мужчина. У тебя есть семья. И она должна быть на первом месте. Иначе зачем всё это?
Муж поднял глаза и впервые за последние дни посмотрел на неё по-настоящему. Без раздражения, без защиты. Усталые, но честные глаза.
— Я не хочу тебя терять, — тихо сказал он. — Но и сестру не могу бросить.
— Я и не прошу бросать, — ответила Ирина мягче. — Помогай ей. Деньгами, советами, хоть найди им жильё. Но не за мой счёт и не в моей квартире. Я не готова жить в доме, где об меня вытирают ноги.
Андрей долго молчал, потом сделал глоток остывшего чая. Словно глотал вместе с ним и собственные сомнения.
— Ладно, — наконец произнёс он. — Я поговорю со Светкой. Объясню ей всё нормально. Чтобы не думала, что это твой каприз.
Ирина впервые за много дней улыбнулась — слабо, но искренне.
Вечер прошёл на удивление тихо. Она прибрала кухню, вернула посуду и специи на свои места. Сложила Светкины вышивки в коробку и поставила её к двери. Дом снова становился её домом.
Поздней ночью, когда Андрей уже спал, Ирина села у окна с чашкой чая. За стеклом мерцали огни города, внизу спешили прохожие, гудели редкие машины. А внутри впервые за долгое время было спокойно.
Она знала: впереди ещё будут разговоры, обиды, примирения. Но самое главное — она отстояла себя. Своё пространство. Свой дом.
Ирина сделала глоток и подумала, что, возможно, впервые за долгое время действительно чувствует себя хозяйкой своей жизни.
