Анна стояла у плиты, когда в тишине прихожей резко щёлкнул замок. Дверь распахнулась так, будто в квартиру ворвался хозяин, а не гость.
— О-о, вы ещё и не убрались, — громкий голос разрезал вечер.
Анна вздрогнула, взглянула на часы: без пятнадцати девять.
На пороге, не разуваясь, уже проходила в коридор Валентина Степановна — свекровь. Тяжёлое пальто, пакет в руках и вечное выражение недовольства на лице.
— Добрый вечер, — тихо сказала Анна.
— Какой уж тут добрый, — вздохнула та. — Полы не помыты, вещи валяются… Тебе не стыдно, Ань?
— Я только с работы, — спокойно ответила Анна. — Ещё не успела.
— Я в твоём возрасте и работала, и дома всё блестело, — отрезала свекровь. — А у тебя… ну, ладно, чего от вас, молодёжи, ждать.
Из комнаты выглянул десятилетний Никита, растрёпанный, в пижаме.
— Бабушка, привет! — обрадовано крикнул он.
— Почему ребёнок ещё не спит? — Валентина Степановна даже не ответила на приветствие. — Время девять часов!
— У нас много заданий по математике, — вмешался Никита. — Я только недавно закончил.
— Днём надо уроки делать, а не по планшету сидеть, — отрезала свекровь. — Вот избаловала, Анна. Совсем распустила. Немедленно в кровать!
Никита виновато посмотрел на маму.
— Никит, иди умывайся, — тихо сказала Анна. — Я сейчас приду.
Мальчик ушёл, а свекровь, не спрашивая разрешения, прошла в гостиную и опустилась на диван, как хозяйка.
— А Кирилл где? — спросила она. — Опять задерживается?
— У него аврал, обещал к десяти быть, — ответила Анна.
— Ну конечно, — протянула Валентина Степановна. — В такой свинарник и правда торопиться не хочется.
Анна промолчала. Спорить — только нервы тратить.
Она принесла ей чай.
— Сварила компот, хотите?
— Я на ночь сладкое не пью, — поморщилась свекровь. — И вообще, к своему сыну я могу приходить, когда и во сколько захочу. Мне не нужны приглашения. Поняла?
Анна только кивнула. Эта фраза прозвучала как удар по замку её собственной двери.
Ключ повернулся почти в десять. Кирилл, уставший, с помятым воротником рубашки, зашёл в квартиру и растерялся, увидев мать.
— Ма? Ты чего здесь так поздно? — удивился он.
— Сынок, мне нужна твоя помощь, — тяжело вздохнула Валентина Степановна.
— Что случилось? Давление? — Кирилл уже потянулся за телефоном. — Врача вызвать?
— Какой врач, — отмахнулась она. — Мне надо разобраться с этой вашей доставкой еды. Я ничего не понимаю.
Анна чуть не выронила кружку.
— То есть вы пришли в десять вечера из-за приложения? — аккуратно уточнила она.
— А когда мне ещё? — возмутилась свекровь. — Днём в поликлинике была, потом по делам. Ноги болят по магазинам таскаться, а вы всё заняты. Хоть так себе жизнь облегчу.
— Я могла бы помочь, — осторожно сказала Анна. — У меня такой же телефон.
— Нет уж, — Валентина Степановна прижала смартфон к себе. — Я тебе свой телефон не доверяю. Кирилл у нас с техникой дружит.
Кирилл виновато взглянул на жену.
— Ладно, ма, давай сюда, — вздохнул он. — Показывай.
Пока он объяснял матери, куда нажимать и как добавить карту, Анна укладывала Никиту. В груди копилось раздражение.
Когда дверь за свекровью захлопнулась, было почти одиннадцать.
— Ну ты тоже могла бы понять, — неуверенно начал Кирилл. — Маме тяжело одной.
— Я понимаю, — Анна говорила спокойно, но голос звенел. — Я не понимаю только, почему это всегда решается в десять вечера у нас на кухне.
— Она такая, — развёл руками Кирилл. — В её возрасте не изменить.
— В твоём — ещё можно, — тихо сказала Анна. — Если бы ты хоть раз сказал: «Мам, давай завтра».
Он промолчал. И это молчание Анна запомнила.
Через неделю у них должны были быть долгожданные совместные выходные. Уже месяц Анна и Кирилл обещали Никите поездку в новый парк аттракционов.
— Мам, там правда есть огромная горка? — в который раз спросил он утром.
— Есть, — улыбнулась Анна. — И батуты, и лазерный лабиринт. Только позавтракаем.
В кухню зашёл Кирилл.
— Пап, ты тоже пойдёшь на горку? — загорелся Никита. — Или будешь внизу стоять и бояться?
— Я? Бояться? — рассмеялся Кирилл. — Я первый туда полезу!
В этот момент зазвонил телефон. «Мама», — высветилось на экране.
Кирилл на секунду поморщился, но взял трубку.
— Привет, мам… — Анна по его лицу сразу поняла: идёт что-то привычное. — Сегодня?.. Сейчас?… Мама, мы вообще-то…
Никита замер с ложкой в руке.
— Пап, мы же в парк… — шёпотом напомнил он.
Кирилл поднялся и вышел в коридор. С кухни доносились обрывки фраз:
— …я обещал сыну…
— …ну не сегодня же…
— …ладно, я постараюсь…
Он вернулся мрачный.
— Что случилось? — сухо спросила Анна.
— Мама просит отвезти её на дачу к подруге, — Кирилл опустил глаза. — Там с электричеством что-то. Говорит, кроме меня некому.
— И ты уже согласился, — констатировала Анна.
— Аня, я не могу её бросить, — раздражённо ответил он. — Она одна. Там старые провода, мало ли.
— А то, что ты пообещал кое-что своему сыну, не считается? — в голосе Анны дрогнула обида. — Мы месяц это планировали.
— Можно перенести, — виновато сказал Кирилл. — На следующую неделю…
— Пап, мы опять не поедем? — в дверях стоял Никита, сжимая в руках бейсболку.
Повисла пауза.
— Сынок, я быстро, — начал оправдываться Кирилл. — Отвезу бабушку и вернусь. Мы ещё успеем…
Анна посмотрела на часы. Она знала — не успеют.
— Кирилл, — тихо сказала она, — ты не вернёшься вовремя. Мы это оба знаем.
Он крепче сжал ключи и, не глядя ни на кого, вышел.
Дверь хлопнула особенно громко.
Никита опустил голову.
— Может, и правда потом? — прошептал он. — Папе же надо помочь.
Анна присела перед ним.
— Слышишь? — она подняла его подбородок. — То, что взрослые боятся отказать, — это их проблема. Ты здесь ни при чём. Ты ждал, и это важно.
— Но если папа уехал… — пожал плечами Никита.
Анна на секунду закрыла глаза.
— Значит, поедем вдвоём, — решительно сказала она. — Папа догонит… когда научится догонять.
Никита удивлённо улыбнулся.
— Правда?
— Конечно. Я тоже хочу на огромную горку. Не позволю ничьим звонкам отменить наш праздник.
Через полчаса они уже сидели в такси.
К вечеру Кирилл вернулся уставший и злой. Оказалось, «электричество давно сделали, но раз уж он приехал», его попросили перетаскать доски, передвинуть шкаф и перекопать грядки.
— Кто попросил? — спокойно спросила Анна.
— Мамина подруга, да и мама тоже, — буркнул он. — Мама заранее сказала, что я всё сделаю. Мне неудобно было отказать.
Анна поставила перед ним ужин.
— Вы хотя бы на горках катались? — спросил Кирилл у сына.
— Ага! — оживился Никита. — Мам, можно расскажу?
— Конечно, — кивнула Анна.
Никита наперебой рассказывал, как они кричали на виражах, как выиграли мягкого тигра и как мама в лазерном лабиринте побила рекорд дня.
Кирилл слушал, мрачнея с каждой минутой.
Когда Никита ушёл в комнату, он тихо сказал:
— Я правда хотел с вами… Но маме помочь…
— Ты опять выбрал то, где страшнее отказать, — спокойно произнесла Анна. — С мамой ты боишься конфликта. Со мной — нет. Вот и всё.
— Это не так, — вспыхнул он. — Она же одна, у неё никого нет!
— У неё есть взрослый сын и подруги, — Анна поднялась. — А у тебя есть семья, которую ты сегодня оставил ждать.
Он ничего не ответил. Их разговоры на эту тему замерли, но внутри у Анны щёлкнул какой-то тумблер.
Через пару недель Кирилл вернулся с работы раньше обычного и сел за стол, не раздеваясь.
— Ань, надо поговорить, — начал он.
— Снова мама? — устало спросила она.
— Да, — вздохнул он. — Она продала дом. Совсем. Говорит, тяжело одной, силы не те. И… купила квартиру.
— И где же? — Анна уже знала, что ответ ей не понравится.
— Помнишь, Митрофановы из соседнего подъезда уезжали? — пробормотал он. — Так вот… теперь в их квартире будет жить мама.
Анна почувствовала, как будто стена надвигается.
— То есть твоя мама решила жить не в трёх остановках, а в одном подъезде, — медленно произнесла она. — И сказала об этом, когда сделка уже прошла.
— Я сам узнал только сегодня, — оправдательно добавил Кирилл. — Она боялась, что ты будешь против.
Анна горько усмехнулась.
— Конечно. Проще поставить перед фактом. Всё равно я потерплю, да?
Он потянулся к её руке, но она отодвинулась.
— Мне нужно время, — коротко сказала она. — Сейчас я даже думать об этом не могу.
Позже Анна поехала к своей маме. На маленькой кухне старой хрущёвки они долго сидели за чаем.
— Я не хочу жить с ней в одном подъезде, — тихо сказала Анна. — Я уже устала от её визитов. Что будет дальше?
— Свекровей не выбирают, — вздохнула мама. — Но то, что ты позволяешь, выбираешь ты.
— Что я могу? — Анна развела руками. — Кирилл никогда не пойдёт против неё.
— Значит, тебе придётся учиться говорить «нет» самой, — мягко ответила мама. — Не ругаться, не обижать. Просто спокойно обозначать, как вам удобно. И держать границу.
— А если будет хуже? — шёпотом спросила Анна.
— Хуже чего? — удивилась мама. — Она уже приходит, когда захочет. Попробуй один раз сделать по-другому. Хуже точно не станет.
Эти слова застряли у Анны в голове.
Переезд Валентины Степановны занял две недели. Свекровь при каждом встречном повторяла:
— Я к вам редко буду заходить, не переживайте. Только по делу. Семья должна держаться вместе!
В один из дней, когда шум от грузчиков только стих, в их дверь тут же позвонили.
— Аннушка, ты дома? — раздался бодрый голос.
Телефон в кармане завибрировал: «Валентина Степановна звонит».
Анна глубоко вдохнула и открыла.
— О, а я уж думала, вы сбежали, — улыбнулась свекровь, заглядывая в коридор. — Где Кирилл? Где Никитка? Я ненадолго.
— Кирилл ещё на работе, Никита у друга, — сухо ответила Анна. — Что-то случилось?
— Да так… — Валентина Степановна достала из пакета коробку. — Решила сделать себе на новоселье подарок. Робот-пылесос! Но там опять это ваше приложение, вай-фай… Подождём Кирилла, он всё настроит.
— Я могу помочь, — в третий раз предложила Анна. — Правда, разбираюсь в технике.
— Да куда тебе, — поморщилась свекровь. — Ты и полы нормально не моешь, а туда полезла. Подожду сына.
Анна вспомнила слова своей мамы и впервые не проглотила обиду.
— Валентина Степановна, — начала она, — нам нужно договориться.
Свекровь напряглась.
— О чём это вы?
— О вашем приходе, — спокойно произнесла Анна. — Мы с Кириллом обсуждали: нам важно, чтобы у нас дома было своё пространство. Пожалуйста, давайте заранее звонить или писать, прежде чем приходить. И не позже семи вечера.
— Что-о? — глаза Валентины Степановны округлились. — То есть ты ставишь мне условия? Мне, матери Кирилла?
— Я не ставлю условия, — Анна услышала, как дрожит голос, но не остановилась. — Я обозначаю границы. Вы можете видеться с сыном и внуком, но не ночными набегами и не каждый раз по поводу приложения или пылесоса.
— К своему сыну я могу приходить, когда и во сколько захочу! — привычно вспыхнула свекровь. — Никто не имеет права мне указывать!
Анна сделала шаг назад, но осталась на месте.
— В своей квартире — да, — тихо сказала она. — В нашей — решаем мы. Если вы приходите без предупреждения поздно вечером, я могу не открыть. Это моё право.
Несколько секунд они стояли молча.
— Значит, вот как… — прошипела Валентина Степановна. — Под старость лет меня ещё и по расписанию пускать будут.
— Не по расписанию, — устало поправила Анна. — По договорённости. Мы правда не против общения. Просто хотим, чтобы нас не ставили перед фактом.
Свекровь дёрнула коробку к себе.
— Ладно, — холодно сказала она. — Пылесос сын мне настроит у меня дома. Когда-нибудь он всё-таки вернётся после работы.
И ушла, громко стукнув дверью.
Анна осталась в коридоре, прислушиваясь к себе. Сердце колотилось, ладони вспотели, но внутри впервые за долгое время было не только страшно, но и чуть-чуть… спокойно.
Вечером Кирилл, едва зайдя, спросил:
— Мама к нам заходила?
— Заходила, — спокойно ответила Анна. — Я сказала, что теперь мы ждём гостей по предварительной договорённости и до семи.
Кирилл замер.
— Ты… серьёзно?
— Да, — кивнула она. — Я устала делать вид, что мне удобно жить с открытой дверью. Я не запрещаю вам общаться. Я защищаю наш дом.
— Мама звонила, — признался он, садясь за стол. — Кричала, что ты меня от неё отбираешь.
— Я никого ни у кого не отбираю, — Анна наливала чай. — Я просто хочу, чтобы у меня был вечер, когда я укладываю сына спать, а не настраиваю чужие телефоны и пылесосы.
Кирилл провёл рукой по лицу.
— Знаешь… — тихо сказал он. — Я всегда думал, что если скажу маме «нет», буду плохим сыном. А сейчас слушал её и поймал себя на мысли, что мне стыдно… не за тебя. За себя. Что всё это время делал вид, будто не замечаю, как тебе тяжело.
Анна удивлённо подняла глаза.
— Я не обещаю, что стану героем, — криво усмехнулся Кирилл. — Но, наверное, пора и мне научиться говорить: «Мам, давай завтра». Хотя бы иногда.
Из комнаты выглянул Никита.
— Мам, пап, бабушка теперь будет приходить каждый день? — тревожно спросил он.
Кирилл посмотрел на Анну, вдохнул и ответил сыну:
— Нет, Никит. К нам домой приходят тогда, когда мы готовы. Так будет честно для всех.
Никита облегчённо улыбнулся и убежал.
Анна подняла чашку и почувствовала, как дрожь потихоньку уходит. Свекровь обиделась, Кирилл растерян, сердце ещё бьётся слишком быстро — но что-то важное сдвинулось.
Иногда первый «нет» звучит громче, чем тысяча оправданий. И именно с него, как ни странно, начинается уважение. В том числе — к себе.
