— Слушай, а он реально на тебя вчера так смотрел! — Наташка размешивала сахар в остывшем чае, поглядывая на подругу. — Я когда мимо вашего отдела проходила, прям заметила.
Кристина поморщилась и машинально поправила блузку. Их с Наташей обед давно превратился в ежедневный ритуал — сидеть в этой кафешке напротив офиса, перемывать кости коллегам и делиться сплетнями.
Обычное место для офисного планктона: пластиковые столики, вечно усталая официантка, запах растворимого кофе и разогретых в микроволновке котлет.
— Да ладно тебе, — Кристина пыталась говорить небрежно, но румянец на щеках выдавал волнение. — Подумаешь, начальник отдела на сотрудницу посмотрел.
— Ага, конечно, — Наташа фыркнула, подбирая остатки пенки в капучино. — Так смотрят только на особенных сотрудниц. И только после трех месяцев тайных встреч.
Кристина испуганно огляделась. В кафе было немноголюдно: парочка студентов с ноутбуками в углу (вечно они тут зависают со своим одним американо на двоих), какой-то мужик с помятой газетой у окна, официантка, меланхолично протирающая столы.
— Тише ты! — Кристина пнула подругу под столом. — Не хватало еще, чтобы по офису слухи поползли.
— А чего ты боишься? — Наташа пожала плечами. — Что его жена узнает?
Кристина скривилась, будто лимон откусила:
— Ой, вот только давай без этого. Я вообще не думала, что он женат, когда всё началось.
— А он и не говорил?
— Не-а. Знаешь, как было? — Кристина отодвинула пустую чашку. — Новогодний корпоратив, все навеселе, музыка орет. Сижу я у барной стойки, только из отпуска вернулась, загорелая, в новом платье, ну помнишь, то красное? — потратилась, конечно, но оно того стоило. И тут подходит Андрей…
— Ой, прямо уже «Андрей», — передразнила Наташа. — Еще месяц назад он был «Андрей Михалыч».
— Ой, все, а? — беззлобно отмахнулась Кристина. — Короче, подходит он такой весь из себя: «Как вам работается у нас в компании? Нравится коллектив?» А я сижу, ноги от ушей, помада новая…
Телефон на столе завибрировал, высветив «Андрей». Кристина схватила трубку и отошла к окну:
— Алло? Да… Хорошо… Через полчаса? Буду.
Она вернулась к столику, торопливо запихивая телефон в сумку:
— Всё, Наташ, мне бежать надо. Андрей срочно вызывает.
— Ой, как официально — «Андрей вызывает», — Наташа закатила глаза. — Колись, что случилось?
— Сама не знаю, — Кристина накинула пиджак, искоса глянула в зеркало на стене — макияж в норме, волосы лежат. — Голос какой-то странный. Говорит, серьезный разговор.
— Может, замуж позовет? — Наташа подмигнула.
— Типун тебе… — Кристина осеклась. — Ладно, всё, побежала. Вечером созвонимся.
Андрей сидел в том же кафе, только за дальним столиком. На часах начало второго, самое время обеда, но есть не хотелось. Перед ним стояла нетронутая чашка черного кофе — третья за день. В висках стучало от недосыпа и нервного напряжения.
В голове крутился вчерашний разговор с женой. Он специально задержался на работе до девяти — трусил, если честно. Когда вернулся, Марина сидела в своем любимом кресле (потертое уже, надо бы обновить обивку, всё собирались), листала какой-то научный журнал. На журнальном столике остывал чай в ее любимой кружке с котами, по телевизору беззвучно крутили очередной сериал.
— Нам надо поговорить, — сказал он с порога, даже куртку не снял.
Марина подняла глаза от журнала. По ее лицу скользнула тень понимания — она всегда была умной, его Марина. Слишком умной.
— Я встретил другую.
В комнате стало так тихо, что слышно было, как гудит холодильник на кухне и как сосед сверху двигает мебель — вечно что-то двигает, десять лет уже.
— И давно? — спросила Марина. Голос спокойный, только пальцы вцепились в журнал до побелевших костяшек.
— Полгода уже.
— Понятно, — она встала, подошла к окну. Стояла, обхватив себя руками, будто замерзла. — И что теперь?
— Я хочу развестись.
Марина продолжала смотреть в окно:
— Когда съезжаешь?
— На следующей неделе. Но квартира остается тебе, я не претендую.
Тут она обернулась:
— Вот как? А твоя… новая женщина что думает по этому поводу?
— Мы еще не обсуждали это.
— Хм, — Марина усмехнулась как-то горько. — Ну, удачи тебе в этом разговоре.
Звук каблуков по плитке вырвал его из воспоминаний. Кристина стояла рядом со столиком — в облегающей юбке, на шпильках, с укладкой как с обложки журнала. Только сейчас он заметил, какой яркий у нее макияж. Марина вообще не красилась почти…
— Привет, — Кристина опустилась на стул напротив, закинув ногу на ногу. — Что случилось? У тебя такой голос был по телефону…
— Я вчера поговорил с Мариной.
Кристина замерла с сумочкой в руках:
— О чем?
— О нас. Сказал, что хочу развестись.
По ее лицу медленно расплылась довольная улыбка:
— И как она?
— Нормально восприняла. Я сказал, что оставляю ей квартиру.
Улыбка исчезла так же медленно, как появилась:
— Что значит «оставляю квартиру»?
— То и значит. Трешка остается Марине.
— А мы где будем жить?
— Я снял однушку в новом доме…
— В смысле снял?! — Кристина так резко выпрямилась, что чашка на столе звякнула. — Ты в своем уме? Ты меняешь трешку в центре на съемную однушку?
— Послушай…
— Нет, это ты послушай, — она наклонилась через стол, и он уловил запах ее духов — терпкий, яркий, совсем не такой, как нежный цветочный аромат, которым пользовалась Марина. — Я не собираюсь ютиться в однушке, пока твоя бывшая живет в огромной квартире с видом на парк! Либо продаем квартиру и делим деньги, либо…
— Либо что? — тихо спросил Андрей.
— Либо можешь забыть обо мне. И кстати, — она схватила свою сумку от Майкл Корс (подарок на день рождения, три зарплаты отдал), — подумай, как руководству понравится история про роман с подчиненной.
Она встала и направилась к выходу. У двери обернулась:
— Даю тебе два дня на размышления. Не разочаруй меня.
Андрей смотрел ей вслед, чувствуя, как внутри все леденеет. Перед глазами стояло лицо Марины, когда она вчера сказала: «Забери свои вещи сразу. Не хочу, чтобы ты возвращался за ними потом.»
Он достал телефон, открыл галерею. Вот их последний отпуск — Марина на фоне моря, в простом сарафане, без макияжа, смеется от души. А вот совместное фото с Кристиной с последнего корпоратива — яркая, эффектная, все продумано до мелочей. Два разных мира. И он умудрился профукать тот, который был по-настоящему его.
Вечером он стоял перед дверью их… теперь уже Марининой квартиры. Три раза поднимал руку, чтобы позвонить, и опускал. На четвертый все-таки нажал на звонок.
Марина открыла не сразу. Стояла в дверях в старой домашней футболке (его футболке, если точнее), волосы наспех собраны в пучок.
— Что-то забыл?
— Можно войти? Поговорить надо.
— О чем? — но в квартиру пустила.
В прихожей все так же пахло яблочным штруделем — Марина любила ароматические свечи. На полке стоял их свадебный альбом, на вешалке висела его старая куртка. Двенадцать лет жизни в каждой мелочи.
Андрей прошел в гостиную. Тут все было по-прежнему: диван (продавленный уже, собирались новый купить), торшер (абажур немного выцвел), фотографии на стенах (Италия, Греция, Черногория — копили на каждую поездку). Только его ноутбука на столе уже не было.
— Я… — начал он и замолчал. Как объяснить, что он полный …? Что повелся на красивую картинку? Что только сегодня понял, какую чушь натворил?
— Что, не понравилась реакция молодой мадам на новости про квартиру? — Марина присела на подлокотник кресла, скрестила руки на груди.
Он резко обернулся:
— Откуда ты…?
— Ой, да брось, Андрюш. Весь офис давно знает про ваш роман. И про то, какая она… предприимчивая. Ты думаешь, ты у нее такой первый?
— Почему ты мне не сказала?
— А зачем? — она пожала плечами. — Ты бы все равно не поверил. Тебе нужно было самому убедиться.
Они помолчали. С улицы доносились обычные вечерние звуки: машины сигналят, детвора орет на площадке, соседка выгуливает свою болонку, у кого-то музыка играет.
— Я могу все исправить, — наконец сказал он.
— Нет, не можешь, — она покачала головой. — Знаешь, в чем твоя проблема? Ты думаешь, что всегда можно вернуться назад, если что-то не получилось. Но так не бывает.
— Марин…
— Иди домой, Андрей. В свою съемную квартиру. У меня завтра первая пара в университете, надо готовиться.
Он постоял еще минуту, глядя на ее прямую спину, и вышел. На тумбочке в прихожей оставил связку ключей — от квартиры, от подъезда, от почтового ящика. Столько лет жизни на маленьком металлическом кольце…
Прошло три месяца. Марина сидела в кафешке возле университета, проверяла студенческие работы. За окном моросил теплый летний дождь, на подоконнике топтались голуби.
— Можно к вам присоединиться? — рядом со столиком стоял новый завкафедрой, Александр Петрович. Интеллигентный мужик, лет пятьдесяти, всегда в твидовом пиджаке с потертыми локтями.
— Да, конечно, — она убрала бумаги в сторону. — Только у меня тут бардак творческий.
— Как ваша монография продвигается?
— Потихоньку, — она отпила остывший чай. — Знаете, в разводе есть свои плюсы. Теперь вечерами только и делаю, что пишу. Раньше-то готовить надо было, стирать, убирать…
— Вы очень сильный человек, — он достал из потертого портфеля какие-то бумаги. — А на кафедре говорят…
— А что на кафедре говорят? — Марина усмехнулась. — Что муж ушел к молодой? Что квартиру не поделили? Что я теперь озлобленная разведенка?
— Ну что вы, — Александр Петрович смутился. — Просто все удивляются, как вы… спокойно это перенесли.
— А что было делать? — она пожала плечами. — Истерики закатывать? Вещи его с балкона кидать? В жизни бывает всякое. Главное — не терять себя.
За соседним столиком молодая парочка что-то бурно обсуждала. Девушка тыкала в телефон:
— Вот, смотри, такие обои в спальню! Романтично же!
— Да розовые они какие-то, — морщился парень. — Давай серые лучше.
Марина невольно прислушалась. Вспомнила, как они с Андреем ремонт делали. Тоже спорили до хрипоты — он хотел минимализм, она уют. В итоге получилось что-то среднее, но обоим нравилось. Было время…
— О чем задумались? — спросил Александр Петрович.
— Да так… Смотрю на эту парочку и думаю — они сейчас обои выбирают, ругаются. А ведь все может в один момент рухнуть. Придет какая-нибудь длинноногая секретарша, похлопает глазками…
— Вы стали циником?
— Не-а, — Марина улыбнулась. — Просто теперь знаю: нельзя строить всю жизнь вокруг одного человека. Потому что этот человек может однажды просто уйти.
В это время в другом конце города Андрей сидел в кабинете, разбирал бумаги. На столе лежало заявление об увольнении — его собственное. Начальство предлагало повышение, но какой смысл? Все равно в этой компании теперь делать нечего.
Особенно после того, как Кристина начала открыто крутить с директором филиала. Ходит теперь по офису, каблуками стучит, сумкой новой размахивает — подарок «любимого мужчины». Говорят, он ей и машину купил, и квартиру присмотрел.
Телефон на столе пиликнул. Риелтор пишет: «Нашел классную двушку, недалеко от метро. Когда сможете посмотреть?»
«Сегодня после работы», — быстро набрал Андрей.
Жизнь потихоньку налаживалась. Не так, как мечталось полгода назад, но может, оно и к лучшему. Зато теперь он точно знал: нет смысла гнаться за красивой картинкой. Важнее — оставаться человеком.
На столе зажужжал телефон. Высветилось имя Марины. Сердце екнуло.
— Алло?
— Андрей, это я, — голос спокойный, деловой. — Тут твои документы нашлись, старые. Военный билет, диплом. Заберешь?
— Да, конечно. Когда удобно?
— Занесу в офис, все равно мимо еду.
— Не надо, я сам приеду.
— Андрей, — в голосе появились стальные нотки, — не начинай. Просто скажи, на ресепшн оставить или в бухгалтерию?
— На ресепшн, — сдался он.
— Хорошо. Пока.
— Пока… Марин?
— Что?
— Спасибо тебе. За все.
Гудки в трубке. Андрей откинулся в кресле, потер глаза. В приемной секретарша стучала по клавиатуре, из коридора доносились голоса, кто-то смеялся. Обычный рабочий день.
А в университете Марина рассказывала студентам про какую-то научную теорию, писала формулы на доске и думала, что надо бы в выходные съездить к родителям. Мама давно зовет. Да и ремонт на кухне пора начинать — обои совсем выцвели, и плитка местами треснула.
Жизнь шла своим чередом. Не такая, как мечталось, но своя собственная. И в этом был какой-то особый смысл.
