Лифт медленно поднимался на седьмой этаж, и Марина чувствовала, как её сердце бьётся в такт гудению старого механизма. В сумочке лежал конверт с премией — сто двадцать тысяч рублей! Она до сих пор не могла поверить в своё везение. Весь день после объявления о премии прошёл как в тумане. Коллеги поздравляли, начальник пожимал руку, а она только улыбалась и кивала, всё ещё не веря происходящему.
Сто двадцать тысяч… Когда последний раз у неё было столько денег просто так, без конкретного назначения? Кажется, никогда. С самого начала их брака с Алексеем они жили от зарплаты до зарплаты, тщательно планируя каждую покупку, откладывая по копейкам на самое необходимое.
Ключ повернулся в замке, и Марина переступила порог родной квартиры. Трёхкомнатная хрущёвка, доставшаяся от бабушки, казалась сегодня особенно уютной. Может быть, потому что теперь у неё появилась возможность что-то в ней изменить? Новые шторы в гостиную, наконец-то заменить этот ободранный диван…
— Лёша! — позвала она мужа. — Ты дома?
— На кухне! — донёсся его голос.
Марина сбросила туфли и прошла на кухню. Алексей сидел за столом с кружкой чая, просматривая что-то в телефоне. Седые волосы в области висков выдавали его сорок два года, но лицо оставалось молодым, только уставшим. Работа инженера-конструктора в последние годы превратилась в настоящий стресс — постоянные сокращения, урезание зарплат, неопределённость.
— Привет, дорогой, — Марина подошла и поцеловала его в макушку. — У меня новости!
— Хорошие, надеюсь? — Алексей отложил телефон и посмотрел на жену. — Ты сегодня какая-то особенно светящаяся.
— Представь себе, мне дали премию! Сто двадцать тысяч!
Алексей подскочил на стуле:
— Серьёзно? За что?
— За проект с «Северстроем». Помнишь, я полгода работала над их системой документооборота? Оказывается, они остались очень довольны результатом и попросили руководство отметить мою работу. — Марина достала конверт из сумочки и положила на стол. — Вот, смотри!
Алексей взял конверт, пересчитал купюры и присвистнул:
— Действительно сто двадцать… Марин, это же целое состояние для нас!
— Вот именно! — Марина села напротив мужа, её глаза горели. — Ты представляешь, что мы можем себе позволить? Во-первых, я наконец-то смогу купить нормальные сапоги. Мои совсем развалились, каблук треснул, а подошва уже стёрлась до дыр. Во-вторых…
Она замолчала, представляя бесконечные возможности. В витрине ювелирного магазина на Тверской она недавно видела изящное колечко с небольшим, но очень красивым камнем. Продавец сказал, что это топаз, и стоит он сорок тысяч. Тогда эта сумма казалась космической, а теперь…
— Во-вторых? — подтолкнул её Алексей.
— Я думала… А что если мы съездим на море? По-настоящему, в отпуск! Не на дачу к твоим родителям, как все последние пять лет, а куда-нибудь к морю. В Сочи или в Крым. Снимем номер в хорошем отеле, будем лежать на пляже, купаться, ходить в ресторанчики…
Марина замечтались, представляя себя в лёгком летнем платье, идущей по набережной под ручку с мужем. Когда они последний раз были вдвоём в отпуске? Кажется, в год свадьбы, а это было целых восемнадцать лет назад.
— Или в Турцию, — продолжала она, всё больше воодушевляясь. — Там сейчас путёвки подешевели. Алёша из соседнего отдела рассказывал, что на двоих неделю можно уложиться в восемьдесят тысяч со всеми перелётами и питанием. А на остальные деньги я куплю себе что-нибудь красивое для отпуска…
— Марина, — тихо сказал Алексей.
В его голосе было что-то такое, что заставило её оборвать мечтания на полуслове.
— Что?
— Как хорошо, что ты премию получила! А я-то думал, где взять денег матери на отдых!
Слова мужа упали на неё как ледяной душ. Марина на мгновение потеряла дар речи, не веря своим ушам.
— Что ты сказал?
— Мама звонила сегодня утром. Врач сказал, ей обязательно нужно поехать в санаторий. Сердце, понимаешь. Путёвка стоит как раз сто двадцать тысяч, с лечением и всем остальным. Я уже голову ломал, где такие деньги взять, а тут такое везение!
Марина смотрела на мужа так, словно видела его впервые. Этот человек, с которым она прожила восемнадцать лет, который знал каждую её мечту, каждое желание, только что перечеркнул их одной фразой.
— Лёша, — медленно произнесла она, — ты понимаешь, что говоришь?
— Конечно, понимаю. Мама всю жизнь для нас жертвовала, а теперь мы должны о ней позаботиться.
— Она всю жизнь жертвовала? — Голос Марины стал опасно тихим. — Это она жертвовала, когда запрещала тебе принимать самостоятельные решения? Когда каждые выходные вызывала нас к себе «помочь» с делами, которые она прекрасно могла сделать сама? Когда испортила нам свадьбу своими истериками?
— Не преувеличивай…
— Не преувеличиваю?! — Марина вскочила со стула. — Лёша, мы восемнадцать лет не можем спокойно провести отпуск, потому что твоя мама обязательно найдёт причину, почему нам нужно ехать именно на дачу! Мы не можем сделать ремонт в спальне, потому что она считает, что деньги лучше потратить на новую мебель для её гостиной! Мы…
— Хватит! — Алексей тоже поднялся. — Она моя мать!
— А я кто тебе? — закричала Марина. — Я твоя жена! Я работаю наравне с тобой, я веду этот дом, я…
Она осеклась, глядя на лицо мужа. В его глазах она увидела то же самое выражение, которое видела сотни раз за эти годы. Беспомощность, желание избежать конфликта любой ценой, готовность пожертвовать чем угодно, лишь бы не расстраивать маму.
— Марина, будь разумной, — заговорил он примирительным тоном. — Мама действительно больна. А мы ещё молодые, у нас ещё будет возможность съездить куда-то…
— Когда? — тихо спросила она. — Когда у нас будет эта возможность, Лёша? Когда твоей маме исполнится сто лет и она наконец оставит нас в покое?
— Ты несправедлива…
— Несправедлива я? — Марина рассмеялась, но смех этот был больше похож на рыдание. — А справедливо то, что я восемнадцать лет жертвую своими желаниями ради её прихотей?
— Это не прихоти, это здоровье!
— Здоровье? — Марина схватила со стола салфетку и швырнула её в сторону. — В прошлом году у неё болела спина, и мы потратили все отпускные на её лечение в Пятигорске. В позапрошлом — суставы, и снова санаторий. А в позапозапрошлом что было? А, да! Нервы! И мы опять везли её лечить нервы на курорт!
— Марина…
— Нет! — Она подняла руку, останавливая его. — Нет, Лёша. Хватит. Мне сорок лет. Сорок! Я потратила лучшие годы своей жизни на то, чтобы угождать твоей матери, а ты даже не видишь, как она тобой манипулирует!
— Никто мной не манипулирует!
— Конечно, не манипулирует. Она просто случайно звонит каждый раз, когда у нас появляется возможность потратить деньги на себя. Случайно заболевает именно тогда, когда мы планируем отпуск. Случайно…
Марина замолчала, глядя в глаза мужа. В них была всё та же беспомощность, та же готовность подчиниться материнской воле. И никакого понимания того, что он разрушает их брак.
— Лёша, — сказала она очень тихо, — я прошу тебя в последний раз. Сделай выбор. Либо эти деньги мы тратим на наш отпуск, либо…
— Либо что?
— Либо я еду отдыхать одна. А когда вернусь, чтобы тебя здесь не было.
Повисла тишина. Алексей смотрел на жену широко раскрытыми глазами, словно не веря услышанному.
— Ты… ты не можешь этого сделать, — пробормотал он.
— Могу. И сделаю.
— Марина, послушай… Может, мы найдём компромисс? Мама поедет в санаторий попроще, а на оставшиеся деньги мы съездим на дачу… к морю… в Анапу или…
— К морю на дачу? — Марина покачала головой. — Лёша, ты себя слышишь? Дача твоих родителей в Подмосковье, какое там море?
— Я имею в виду, съездим к морю, но недорого…
— Недорого… А твоя мама поедет в санаторий за сто двадцать тысяч. Отлично. Просто отлично.
Марина подошла к окну и посмотрела во двор. Внизу играли дети, молодые мамы сидели на лавочках. Жизнь продолжалась, а она стояла здесь и вела этот бесконечный, бессмысленный разговор.
— Знаешь, Лёша, — сказала она, не оборачиваясь, — я поняла одну вещь. Я больше не собираюсь тратить свою жизнь на то, чтобы доказывать тебе очевидное. Твоя мать превратила тебя в марионетку, а ты даже не сопротивляешься.
— Это не так…
— Это именно так. — Она обернулась. — И знаешь, что самое страшное? Ты даже не понимаешь, что теряешь.
— Марина, не говори глупостей. Куда ты денешься? Это же наш дом, наша семья…
— Наша семья? — Марина горько усмехнулась. — В нашей семье три человека, Лёша. Ты, я и твоя мама. И мама всегда на первом месте.
— Ты преувеличиваешь…
— Я не преувеличиваю! — взорвалась она. — Господи, да когда в последний раз ты принял решение, не посоветовавшись с ней? Когда в последний раз ты встал на мою сторону в споре с ней? Когда ты вообще последний раз подумал о том, чего хочу я?
Алексей молчал, и в этом молчании была вся правда их брака.
— Вот именно, — тихо сказала Марина. — Ты даже не помнишь.
Она взяла со стола конверт с деньгами.
— Эту премию заработала я. Я полгода работала по двенадцать часов в сутки, я придумывала решения, я исправляла чужие ошибки, я… И теперь я потрачу эти деньги на то, что захочу я.
— А мама?
— А мама пусть попросит у своего сына денег. У того, который не может ей ни в чём отказать.
Марина направилась к выходу из кухни.
— Куда ты идешь?
— Собираться. Завтра утром еду в турагентство.
— Марина, остановись!
Она обернулась. На лице мужа была написана паника.
— Ну что ты хочешь услышать, Лёша? Что я останусь и отдам твоей маме свою премию? Что я буду и дальше жить, как жила эти восемнадцать лет? Извини, но нет.
— Но мы же можем обсудить…
— Мы уже всё обсудили. Твоя первая реакция на мою премию была не радость за меня, не мысли о том, как мы вместе потратим эти деньги. Твоя первая мысль была о том, как решить очередную проблему мамочки.
— Я не хотел…
— Ты не хотел меня расстроить? Тогда зачем сказал? Или ты действительно не понимаешь, что твои слова означают для меня?
Алексей опустил голову.
— Я думал, ты поймёшь…
— Я поняла. Я поняла, что за восемнадцать лет ты не изменился. И не изменишься.
Марина пошла в спальню. Достала из шкафа чемодан и начала складывать вещи. Лёгкие летние платья, купальник, который она покупала пять лет назад и так ни разу не надела, сандалии, крем от загара…
— Марина, — в дверях появился Алексей. — Ты же не серьёзно?
— Вполне серьёзно.
— Но как ты можешь бросить меня из-за каких-то денег?
Она выпрямилась и посмотрела на него.
— Лёша, дело не в деньгах. Дело в том, что ты даже сейчас не понимаешь, в чём проблема.
— Тогда объясни!
— Я объясняла восемнадцать лет. Устала.
Марина закрыла чемодан и поставила его у двери.
— Завтра я улетаю в Турцию. На десять дней. Когда вернусь, хочу, чтобы ты съехал.
— Это же моя квартира тоже!
— Наша. И по закону я имею право на половину. Но я не собираюсь тебя выгонять на улицу. Просто найди себе жильё. Может, мама тебя приютит.
— Марина…
— Всё, Лёша. Больше говорить не о чём.
Она легла спать в гостиной на диване. Всю ночь не спала, слушая, как муж ходит по квартире, что-то бормочет, несколько раз подходил к двери гостиной, но так и не решился войти.
Утром Марина встала рано, собралась и вызвала такси в аэропорт. Алексей сидел на кухне с красными от бессонницы глазами.
— Может, всё-таки поговорим? — попросил он.
— Поздно, — ответила она.
В турагентстве ей улыбнулась приветливая девушка:
— Хотите что-то особенное?
— Да, — ответила Марина. — Хочу забыть обо всём и просто отдохнуть.
— Турция, отель пять звёзд, всё включено, вылет сегодня вечером, — быстро пробежав пальцами по клавиатуре, сообщила менеджер. — Как раз есть места.
— Беру.
Самолёт взлетал на закате. Марина смотрела в иллюминатор на уходящую вниз Москву и думала о том, что впереди её ждут десять дней только для неё. Никто не будет звонить с просьбами, требованиями, упрёками. Никто не будет решать за неё, на что тратить её деньги и её время.
Она заслужила этот отпуск. Она заслужила право на собственную жизнь.
В телефоне пищали сообщения от Алексея: «Марина, пожалуйста, вернись», «Мы всё обсудим», «Я люблю тебя».
Она выключила телефон и откинулась в кресле. Впереди её действительно ждал волшебный отпуск.
