Большие братья Кобуловы и высокие назначения
История сталинской агентуры в Германии началась в сентябре 1939-го, когда в Берлин прибыл родной брат Богдана Кобулова – сурового и властного заместителя самого Берии.
Собственно, этим и объяснялось столь ответственное назначение не самого ответственного советского представителя. Амаяк Кабулов рос в Тифлисе, завязав с получением образования в 5 классе торговой школы.
На заре 20 века в Российской империи у него было куда больше возможностей расширить личный кругозор – те же реальные, коммерческие и специальные училища.
Правда, впоследствии, попав в окружение Берии, Амаяку все же пришлось символически окончить курсы при Центросоюзе и комвузе.
Глава НКВД не терпел при себе неграмотных и малообразованных подчиненных. После непродолжительного опыта работы счетоводом на родине, будущий агент пришел в 1927-м в финансовый отдел закавказского ОГПУ, где работал его брат.
Получив опыт в органах, занимавшихся борьбой с экономическими преступлениями, он к августу 1937-го все же дорос до руководителя отдела. Разумеется, не без блата.
С приходом Берии на должность наркома внутренних дел пошла вверх карьера и у его доверенных лиц, в частности Кобулича. Именно так по-товарищески называл Лаврентий Павлович свое доверенное лицо Богдана Кобулова.
С первых дней воцарения босса на троне НКВД Кобулич был, пожалуй, самым активным исполнителем Лаврентия в следственных вопросах. С особым усердием пытал и избивал, традиционно используя свое любимое орудие пыток – дубинку.
Благодаря родственным связям Амаяк назначается начальником райотдела НКВД, затем – и.о. абхазского наркома внутренних дел и даже несколько месяцев служит 1-м замом украинского наркома.
Двойные агенты абвера
Разведчик Сталина в Германии
Перед тем, как отправиться в Берлин, Кобулов прошел четкий инструктаж старших товарищей. Ему объяснили, что первоочередная задача резидента – вербовка близких к гитлеровскому правительству лиц с последующим получением от них нужной информации.
Правда, никто то ли не задумался, то ли обошел важный вопрос: каким образом русскоговорящий грузин с ярким кавказским акцентом будет склонять немецких шишек к измене фюреру.
Через переводчика? Возможно, в суровом НКВД-ведомстве привыкли проявлять крайнюю тактичность, когда дело касалось приближенных к верхушке представителей грузинской нации.
Секретом остались и напутственные поучения родственнику от лица брата Богдана. Стенограмма беседы не велась, но можно предположить, что он предлагал Амаяку почаще зачитываться трудами Ленина и Сталина, не искушаясь соблазнами капиталистической среды.
Когда в 1939-м Амаяк отправился в Германию резидентом НКВД, он числился там советником полпредства, а под своими донесениями подписывался псевдонимом Захар.
Именно такой позывной он выбрал себе сам, быстро освоившись на новом месте и выяснив, что разведка не такой уж сложный труд. Немцы, в свою очередь, смотрели на вещи иначе.
Из-за некомпетентности новоиспеченного агента они в считанные дни установили его ведомственную принадлежность вместе с ничтожно малым опытом разведработы.
В Берлине Амаяк Кобулов состоял в тесном сотрудничестве с чрезвычайным полномочным послом Деканозовым (на самом деле, Деканозишвили). Последний тоже лингвистом не слыл и «фашистских» газет не просматривал.
Через несколько месяцев Захара талантливо свели с латышским корреспондентом Орестсом Берлинксом, для ушей Амаяка обладавшим солидными связями в бомонде рейха.
Очень скоро и не напрягаясь он отыскал в германской столице увесистую компанию русскоязычных немцев, за солидную плату готовых удовлетворять беспечное любопытство грузина.
В искусно раскинутые сети попались и представители белоэмигрантов, желавших роста и процветания покинутой Родине. Удивительно, но вся добываемая Амаяком Захаровичем информация полностью соответствовала политическим надеждам советского генсека.
Захар приходил от нового знакомого в восторг, посвятил его в личные агенты под позывным Лицеист и даже выделил солидное жалование за сотрудничество. На деле же латыш напрямую подчинялся германскому руководству.
Все донесения от его лица, направленные Амаяком в Москву, принимались руководством страны за чистую монету. И неудивительно, ведь они сбывались.
Другое дело, что через Лицеиста немцы-разведчики намеревались напрямую дезинформировать товарища Сталина.
Судя по рассекреченным архивным документам, особенно губительными были направленные из Берлина сигналы о сути военных приготовлений вермахта на границах СССР.
По утверждению двойного агента эти телодвижения использовались Гитлером лишь в качестве давления на Москву ради определенных уступок. И нужно успокоиться и ждать гитлеровского ультиматума.
Сегодня нельзя точно знать, последовал ли Сталин рекомендациям «информаторов» бериевских резидентов, но есть мнение, что рассветный «ультиматум» 22 июня поломал все расчеты советского диктатора.
Вместе с представителями советского посольства Амаяк Кобулов прибыл на родину в июле 1941-го. Наград и благодарностей не последовало, а берлинские белоэмигранты и вовсе шептались о грозящем Захару расстреле.
Такового не произошло. Но на тот момент стало отчетливо ясно, что все с легкостью завербованные Амаяком Кобуловым агенты имели самое прямое отношение к немецкой контрразведке абвер.
