Внучка писателя Горького, ближайшая подруга дочери Сталина, невестка всемогущего Берии. Все это об одной хрупкой Марфе Пешковой, прошедшей 97-летний жизненный путь.
Серго Берия был совсем не похож на свою жену, но пару породнило высокое происхождение, отменное воспитание и наложившая печать на всю жизнь система. При этом союз строился на настоящих взаимных чувствах, которые, казалось, могли преодолеть любые сложности.
Марфа сумела понравиться свекру — второму в стране человеку, но не выдержала выходки его сына. Что же разрушило столь счастливый и выгодный брак?
Дружба со Светланой Сталиной
При рождении родители назвали дочку Марией, но после приезда из Рима архимандрита Симеона для обряда крещения дед-писатель поменял имя на Марфу. В церковь Горький-старший не ходил, потому как обвинял священнослужителей в неподобающем образе жизни за пределами храмовых стен.
Детство Марфы проходило в Сорренто рядом с Максимом Горьким. Он уделял массу времени общению с внучкой и ее сестрой Дарьей. Прогуливаясь с девочками, любил рассказывать истории из своего детства. Годы спустя Марфа вспоминала, что с выходом книги «Детство» нового для нее в сюжете не было ничего.
Марфа и Дарья начинали учиться в итальянской школе, занимались рисованием и были уверены, что так будет всегда.
По сравнению с советской школой там было свободно. Итальянские учащиеся безнаказанно шалили на переменах, танцевали под громкую музыку, соревновались в физической силе. После возвращения с дедом в Россию порядки московской школы показались слишком строгими.
Приходилось привыкать к чинному шествию парами по коридорам и грозным записям в дневнике. Пешковы учились в образцовой столичной школе с другими элитными детьми СССР. Там Марфа и познакомилась с дочерью самого Сталина, которую подсадили к ней за парту. Накануне Иосиф Виссарионович прибыл со Светой в гости к Горькому для знакомства с его внучками.
После смерти жены Надежды Алллилуевой он искал для девочки подходящий круг общения и надежных наставников. С той же просьбой обратился параллельно и к Нине Теймуразовне – супруге Берии. Так личное поручение генсека предопределило будущее подруг.
Одобрение всемогущего Берии
Марфа и Светлана быстро сблизились, хотя не очень походили друг на друга. Сталинская дочь отличалась усердием, усидчивостью, много читала. Пешкова же больше интересовалась спортом, увлекалась ездой на велосипеде и активным досугом.
Но этот союз держался именно на том, что приятельницы дополняли друг друга. Дружба рухнула в одночасье, когда между ними встал Серго Берия. Примерно в 7 классе они обе влюбились в сына всемогущего Лаврентия Павловича. Знакомство состоялось в доме Сталина, где подруги беззаботно резвились в бассейне. Вдруг показались гости – жена Берии с сыном.
«Не влюбиться в Серго было невозможно», — рассказывала спустя годы Марфа Максимовна. Девчонки были сражены наповал. Юноша отличался прекрасным воспитанием, демонстрировал достойные манеры и заслуженно пользовался успехом в женском обществе.
Вот только об этой глубокой симпатии подруги не говорили. Пешкова, потерявшая Светлану из-за ее ревности, только через время узнала, что та питала чувства к Берии. Когда они встретились уже после замужества Марфы, Сталина обвинила бывшую подругу в предательстве.
А до того момента Серго активно ухаживал за Пешковой, закончившей школу. Сначала он стал приезжать в гости с общими друзьями, а потом и сам. Заручившись доверием семьи возлюбленной, приглашал ее в кино, театры, парки.
Марфа не раз ездила с ночевкой на родительскую дачу в присутствии матери будущего мужа. Уже тогда пассия Серго была одобрена и самим Лаврентием Павловичем.
Когда молодые люди, отлично владевшие английским, писали друг другу завуалированные письма на иностранном, первым делом конверты ложились на стол Берии. Тот не понимал в посланиях ни слова, но неизменно продолжал контролировать переписку.
Личное знакомство со свекром состоялось только после ЗАГСа, откуда молодожены поехали на дачу. Берия доброжелательно вышел навстречу невестке и произнес: «Теперь ты наша!»
До конца жизни Марфа Максимовна тепло отзывалась о Лаврентии Павловиче, который помогал с воспитанием внуков и всячески способствовал ладу в молодой семье. Выходные семья традиционно проводила вместе. Берия лично разжигал камин, все усаживались у огня и делились самыми теплыми историями из жизни.
В такие моменты грозный Лаврентий Павлович часами шутил, задавал много участливых вопросов, показывал старые фотографии. Часто соревновались в волейболе семья на семью. Причем, чаще побеждала команда Берии-старшего.
Умершие чувства
Все резко изменилось после смерти Сталина и последовавшего ареста его правой руки. Марфа оказалась в статусе «члена семьи изменника Родины». В тот момент она носила под сердцем третьего ребенка. Ее с детьми и мужем срочно отправили на чью-то отдаленную дачу, но спустя 20 дней пришли за Серго.
Потребовали каких-то признаний и увезли. Под арестом оказывали давление, выводили будто бы на расстрел. В одной тюрьме с сыном держали и Нину Теймуразовну. Ее шантажировали тем, что в случае несговорчивости казнят Серго прямо на ее глазах. Так прошел год.
К концу 1954-го Берию-младшего с матерью выслали в Свердловск. Поселили их в районе Химмаша за городом, и Нине Теймуразовне пришлось устроиться на это предприятие работать. Документы во избежание преследования выдали на ее девичью фамилию — Гегечкори.
Дети Марфы к тому моменту учились в Москве, и женщина постоянно разрывалась между двумя городами. В один из приездов в Свердловск Серго и Марфа пошли прогуляться. Вдруг перед ними выскочила девушка, потребовавшая у мужчины объяснений. Ее крайне возмутила спутница Серго, о существовании которой она явно не знала.
Марфа ничего не стала выяснять. Собрала вещи и первым рейсом улетела в Москву. В считанные дни подала на развод. Но нашла в себе силы сохранить с бывшим мужем дружелюбные взаимоотношения.
Общему сыну Сергею Марфа Максимовна даже позволила жить у отца в Киеве, потому что прекрасно понимала, насколько мальчику важна надежная мужская опора. В тот период часто приезжала к ним в гости, разумеется, контактируя и с экс-супругом. Но когда-то сильные и нежные чувства исчезли без остатка в тот момент, когда узнала об измене.
