У Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, советского композитора, автора Седьмой симфонии, о котором Ольга Берггольц говорила: «Этот человек сильнее Гитлера», было двое детей — дочь Галина, родившаяся в 1936 году, и сын Максим, 1938 года рождения.
В Советском Союзе Дмитрий Шостакович прославился не только автор симфоний и концертов, но и как автор музыки к фильмам. Песня из фильма «Встречный» — «Нас утро встречает прохладой…», музыка к фильму «Овод» и сейчас считаются советской песенной классикой. Ранние воспоминания сына великого композитора весьма любопытны.
…Жаркий летний полдень, Ленобласть, дача в Комарово. Обычный воскресный день июня 1941 года. Никто из дачников еще не знает, что началась война. На дачу к Шостаковичам приезжает на машине знаменитый оператор Андрей Николаевич Москвин. Суетные сборы. Москвин в срочном порядке везет всю семью в ленинградскую квартиру на Большой Пушкарской.
Осенью 1941 года, когда кольцо блокады стало сжиматься, Шостаковичей переправляют в Москву. На аэродром едет супруга Нина Васильевна с маленькими детьми.
На военном аэродроме их ждет маленький самолетик. Притихшие дети — Галя и Максим, в самолете сидят тихо, прижимая к груди любимые игрушки. Время от времени все видят яркие вспышки в небе. На вопрос детей: «Что это?», летчик отвечает: «Это немцы стреляют по нашему самолету…»
Дмитрий Дмитриевич остался на некоторое время в Ленинграде, затем отправляется в Москву. Через некоторое время всю семью эвакуируют в Куйбышев. Шостаковичей поселили в здании школы, а чуть позже предоставили отдельное жилье. Дмитрий Дмитриевич начинает работать над Седьмой симфонией. Вскоре в комнате появляется рояль, хотя Шостакович мог писать музыку и без рояля — просто садился за стол и писал ноты.
Особенной тишины ему не требовалось. Шумят дети, лает дворовый пес Рыжик, притащенный сыном с улицы. Много лет спустя, когда композитора начнут преследовать, он скажет: «Если мне отрубят руки, то я возьму перо в зубы и все равно буду писать музыку…»
Маленьких Галю и Максима взяли на премьеру Седьмой симфонии, состоявшуюся 5 марта 1942 года в Куйбышевском театре оперы и балета. Чтобы дети не шумели, Нина Васильевна где-то раздобыла конфеты-ириски и совала детям в рот. Этот вкус Максим запомнил на всю жизнь.
Что касается музыки, то после концерта мальчика стал преследовать страшный сон: издалека тихо начинает звучать немецкий барабан. Пам-пам-парампам… Потом все ближе, громче и громче! Ребенок вскакивал ночью и с криками бежал к няне, которая его крестила, успокаивала и укладывала спать.
Война закончилась, началось возвращение к мирной жизни. Дмитрий Дмитриевич Шостакович гостей особо не жаловал, любил, чтобы предварительно звонили и уходили вовремя. Тех, кто имел привычку засиживаться он называл «каменный гость». Он был большим аккуратистом. В доме висел перекидной календарь, куда глава семьи записывал, когда у него визит к врачу или парикмахеру, когда дни рождения у друзей.
Шостакович всегда посылал поздравительные открытки или телеграммы. Переезжая на новый адрес, он отправлял открытку себе, чтобы узнать, как работает почта. В 1948 году после выхода статьи «Формализм в музыке» Шостакович оказался в опале. Его обвинили в буржуазном декадентстве и пресмыкательстве перед Западом, признали профнепригодным, лишили звания профессора Московской и Ленинградской консерваторий и уволили из них, фактически лишив средств к существованию.
Максиму родители на некоторое время запретили даже ходить в музыкальную школу, где постановление правительства штудировали во всех классах. Произведения Дмитрия Шостаковича перестали исполняться и ему, чтобы прокормить семью, приходилось писать музыку к кинофильмам.
В музыке он оставался верен себе. Пользующуюся невероятной популярностью «Песню о встречном» и все свое киношное — «понятное народу» — творчество он не любил, но это была довольно скромная дань за покой. В симфониях — хитрил и давал надзирателям возможность услышать то, чего не имел в виду. На концертах в консерватории никто не желал садиться рядом с опальным композитором.
Вокруг их дачи в Комарово собирались трудящиеся и скандировали за забором: «Позор формалисту!» Десятилетний Максим залезал на сосну и стрелял по зевакам из рогатки.
Шостакович любил, как ни странно, раскладывать пасьянс — это его успокаивало. Он обожал спорт, утро начинал с зарядки и слушал все трансляции футбольных матчей по радио, которые комментировал популярный Вадим Синявский. Он был страстным футбольным болельщиком — не только помнил фамилии игроков, но и вел записи матчей, где фиксировал кто забил гол и когда. Любя спорт, он предпочитал роль арбитра — судил футбольные, волейбольные и теннисные матчи. Мало того, он был дипломированным судьей!
Дмитрий Дмитриевич очень расстраивался, если дети совершали какой-нибудь проступок. Самыми страшными словами для Гали и Максима были: «Зайди ко мне в кабинет, пожалуйста!»
Чаще, естественно, доставалось Максиму. Отец протягивал чистый лист бумаги и говорил: «Пиши — я больше никогда не буду делать то-то и то-то… Так. Теперь распишись и поставь подпись и число». Если шалость повторялась, то из ящика стола доставалась расписка: «Ты нарушил слово. Ты же обещал». Максим готов был провалиться со стыда.
В 1949 году опала Шостаковича неожиданно закончилась. В этом году был запланирован Конгресс деятелей науки и культуры в защиту мира, проходивший в США. Принимающая сторона настаивала, чтобы от России был именно Дмитрий Шостакович. Весь мир гудел о том, что композитора на родине травят.
Советскому правительству необходимо было продемонстрировать обратное. 16 марта 1949 года раздался звонок из Кремля. Шостаковичу позвонил сам Сталин. Дмитрий Дмитриевич ответил: «Не могу ехать, я болен. И потом, мою музыку запретили исполнять…»
Вождь спросил: «Кто запретил исполнять твою музыку? Репертком?..» На следующий день список запрещенных опальных композиторов был отменен. В аэропорту Нью-Йорка Шостаковича приветствовали несколько тысяч музыкантов. Они скандировали: «Шости! Шости! Прыгай, как Касьянкина!»
Оказывается, незадолго до его приезда в Штаты, учительница Касьянкина, преподававшая в школе при советском посольстве, попросила политического убежища. Но ее заперли в одной из комнат посольства, после чего она открыла окно и выпрыгнула прямо на тротуар. Но Шостакович и помыслить не мог о побеге — дома в заложниках остались жена и дети.
На встречах с журналистами на провокационные вопросы он неизменно отвечал: «Я благодарен СССР, своему правительству…» Понимая, в какую страну ему придется возвращаться, иначе он не мог. Писатель Александр Фадеев, который тоже был членом этой делегации, рассказывал, что в одной из аптек Нью-Йорка Шостакович купил аспирин, и там немедленно появилась вывеска: «У нас покупает лекарства сам Шостакович!»
В 1954 году неожиданно в командировке в Армении умерла Нина — жена Шостаковича. Нина по профессии была астрофизиком. Ее неожиданная смерть после проведенной экстренной операции стала для него огромной потерей. Дмитрий Дмитриевич был убит горем и на кладбище все время повторял: «Вот и мне здесь найдется местечко!»
Рядом с супругой Дмитрий Шостакович всегда чувствовал себя защищенным. Нина создавала все условия для творчества своего гениального мужа, ограждала от бытовых проблем и неустанно заботилась о его здоровье и самочувствии. Максиму было шестнадцать лет на тот момент, Галя была двумя годами старше. Галя вскоре вышла замуж за внука Чуковского — Женю, и отделилась, а Максим поступил в консерваторию. Отец и сын остались вдвоем.
У Максима в Москве сложилась своя компания творческих людей: музыканты, художники, артисты. Он попал в круг, отличный от консерваторского: Геннадий Шпаликов, Лев Збарский, Людмила Максакова, сестры Вертинские, Андрей Миронов, Белла Ахмадулина, Андрей Тарковский… Они ходили на поэтические вечера, ждали с нетерпением Московского кинофестиваля, часто бывали в Переделкине. У сына началась своя взрослая жизнь.
Дмитрий Шостакович не знал как жить без своей Нины. Спустя два года после ухода Нины Васильевны он неожиданно сделал предложение работнику ЦК ВЛКСМ Маргарите Кайновой. Дмитрий Дмитриевич надеялся, что она станет хорошей женой и верной спутницей. Этот брак просуществовал очень недолго. В паре не было ни взаимопонимания, ни того тепла и уюта, к которым привык композитор в браке с Ниной.
Тем временем сын — Максим Шостакович женился на соседке по имени Лена, дочери посла в Бельгии. Начали встречаться они совсем юными и трогательными. Лена жила этажом выше. Максим купил игрушечный телефон и провел в квартиру подружки. Так что у них был свой «личный» коммутатор. Он стучал по батарее — Лена снимала трубку. После свадьбы Лена переехала к Шостаковичам. Когда в 1961 году родился сын Дмитрий, Шостакович-старший стал чаще бывать на даче в Жуковке.
Дмитрий Дмитриевич любил работать и жить за городом. Одно его угнетало — проблемы с водой, которую приходилось таскать из колодца. Когда в 1960 году ему предложили купить дом в Жуковке, где жили одни академики, он, приехав осматривать дом, первым делом направился в ванную комнату. Открыл кран с водой, удивился, и сразу сказал: «Беру!»
За дом нужно было выложить значительную сумму. У Шостаковича, как у всех композиторов, исполнявшихся за рубежом, был счет в валюте. Дмитрию Дмитриевичу пришлось перевести деньги со счета по официальному курсу рубля. Это вызвало бурю негодования среди коллег. Арам Хачатурян возмущался: «Ты что делаешь? Про тебя теперь говорят: Шостакович — патриот. Лучше бы у меня денег одолжил!»
В 1962 году Шостакович-старший встретил Ирину Супинскую. Они познакомились в Большом зале Московской консерватории. Ирина работала редактором в издательстве «Советский композитор».
Шостаковича смущала разница в возрасте: Ирина была ровесницей его детей. А Ирина боялась выходить замуж за гения. Несмотря на все это, брак оказался прочным. В письме к другу 56-летний Шостакович писал с юмором о своей молодой жене: «У нее имеется лишь один недостаток: ей двадцать семь лет. В остальном очень хорошая, умная, простая, симпатичная. Носит очки, буквы «л» и «р» не выговаривает».
Но вскоре у Дмитрия Дмитриевича начались проблемы со здоровьем. Вначале ему показалось, что он просто перетрудил руку: правая рука отказывалась слушаться. Он все извинялся перед знакомыми: «Простите, что здороваюсь с вами левой рукой».
Долго с Ириной он ходил по врачам, пока окончательный диагноз «боковой амиотрофический склероз» не был выставлен… Через некоторое время у него отказала правая половина тела. Ирина стала его водителем, сиделкой, секретарем. А в конце жизни стала поводырем, она брала его за руку и тихонько шептала: «Осторожно, Митя, сейчас будет ступенька вниз!»
В Жуковке был установлен специальный лифт, чтобы Шостакович мог подняться к себе на второй этаж. Ирина появилась рядом с композитором именно в тот момент, когда он отчаянно нуждался в любви и заботе. В начале июля 1975 года Дмитрия Дмитриевича госпитализировали, а потом он отпросился домой, ему непременно надо было закончить Сонату для альта и фортепиано. Он успел ее дописать и вернулся в больницу.
9 августа 1975 года Дмитрий Шостакович скончался. Супруги прожили вместе 13 лет. Личная жизнь Дмитрия Шостаковича и Ирины Супинской оказалась переплетена навсегда. После смерти Шостаковича его супруга посвятила себя творческому наследию композитора.
Максим Шостакович вместе с 19-летним сыном Дмитрием в 1981 году отправился на гастроли со своим оркестром в Германию. Он уже десять лет работал главным дирижером оркестра Всесоюзного радио и телевидения. К том времени их пути с женой Леной разошлись.
Решение остаться за границей они с сыном приняли неожиданно: «Было ощущение, что застой продлится вечно. Мне не хотелось, чтобы мой сын и внуки прожили здесь всю жизнь…»
По словам Максима Дмитриевича: «Таким образом я пытался протестовать против того, как в СССР загоняли моего отца в сложные жизненные ситуации. Тогда я свой протест мог выразить только так…»
Он не планировал свой отъезд заранее. Фотографии, партитуры, письма остались в России. Находясь в Германии, он попросил политического убежища в США. Как только он остался за рубежом, его фотографии стали вымарывать из изданий об отце. Доходило до смешного: его изображение замазали, а рядом с отцом была Галя и его тень… Максима называли предателем родины.
Первые три недели они с сыном жили у Ростроповича. Позже Максим купил дом в штате Коннектикут, неподалеку от Нью-Йорка. У Максима часто бывали гости: приезжали из Москвы Борис Мессерер с Беллой Ахмадулиной, Людмила Максакова, Евгений Евтушенко.
Максим и Дмитрий много гастролировали по всему миру. Чаще всего исполняли, что объяснимо, произведения отца и деда — Дмитрия Шостаковича. Максим руководил крупнейшими оркестрами — от Лондонского филармонического до Чикагского, был главным дирижером в Новом Орлеане, выступал с величайшими исполнителями в Карнеги-холле и Линкольн-центре в Нью-Йорке, в Альберт-холле в Лондоне, в Сиднейской опере…
История знакомства Максима со второй женой Мариной довольно интересна. Подруга Марины дружила с его сыном. У Мити Шостаковича была компания двадцатилетних, которая часто собиралась на даче в Жуковке.
Там Максим познакомился с Мариной. Мать Марины была уверена, что ее дочь встречается с Митей. Переехав в Америку, Максим Дмитриевич вызвал Марину по приглашению к себе. В Америке они поженились.
В браке родилось двое детей — Максим и Мария. Максим Дмитриевич мечтал вернуться в Петербург, который считал своим родным городом. В 1994 году Максим Шостакович впервые после долгого перерыва выступил в России.
После развала Советского Союза в 1997 году Максим Шостакович вместе с семьей переехал в Россию и поселился недалеко от Санкт-Петербурга, в Павловске.
Его старший сын Дмитрий начал заниматься фотографией и электронной музыкой, оставив карьеру в музыке классической. Он живет в Париже.
Дочь от второго брака Мария стала звукорежиссером, а сын Максим окончил Высшую школу экономики. Максим женат на пианистке Ксении.
