О комическом дуэте «Виктор Ильченко — Роман Карцев» лучше всех рассказывал Роман Андреевич:
«Наши с Витей фамилии слились в одну, наши мысли сходились, наши взгляды не расходились…»
Парни из Одессы
«Отец вернулся с войны в чине ефрейтора, хотя в компании дворовых друзей говорил, что он майор, рассказывал о родителе Роман Кац. — А один рыжий паразит кричал: «Какой ты майор — он мэйер! И вообще езжайте в свою Палестину!». Тогда Рома не обижался, но хотел быть под стать отцу.
Маленького роста, щуплый, он и на свои годы не вытягивал. После школы юноша пытался поступить в театральное и цирковое училище, но не прошел.
В армию его тоже не взяли, уже из-за астигматизма. В итоге Рома устроился на швейную фабрику «Авангард» учеником наладчика.
Коллектив на фабрике был преимущественно женским, и щуплого парнишку многие пытались подкормить.
«Механик из меня получился очень и очень средний, поэтому коллеги по цеху относились ко мне по-человечески: я у них все время в самодеятельности участвовал, — вспоминал Роман. — Пел частушки, куплеты всякие. Мои женщины были в восторге…»
А затем произошел случай, сделавший из наладчика настоящего героя. В цех пожаловал суровый директор и увидел сидевшую женщину. Подойдя к ней сзади, он резко скомандовал: «Встань, корова!».
Бедняга расплакалась, а наблюдавший эту сцену Роман подскочил к хаму и отвесил:
«Извинись, жлоб!»
От такой наглости директор даже не сразу нашелся, но в тот же день Каца уволили. Однако он просто так не сдался — подал заявление на комиссию, и его под поручительство всего цеха восстановили.
Правда, душа парня рвалась на сцену. Поначалу Роман выступал в драмкружке Дома культуры моряков, а в 1960-м его пригласили в студенческий театр «Парнас-2». Именно здесь и произошло его судьбоносное знакомство с Виктором Ильченко и Михаилом Жванецким.
В те годы Жванецкий позиционировал себя не только как автор, но и как один из участников дуэта с Ильченко. А вот последний будущее связывал не с эстрадой, а с морскими перевозками. Не зря же он заканчивал Институт инженеров морского транспорта!
Виктор, как и Михаил, работал в Одесском порту механиком, а к актерству относился не больше как к баловству! По вечерам в квартире Жванецкого репетировали диалоги и пели куплеты.
Появление в театре Романа Каца на их творчестве не отразилось. Шапочному знакомству значения не придали.
На берегах Невы
Будучи парнем ловким и сообразительным, 22-летний Роман приехал в Ленинград и чудом устроился в Театр Аркадия Райкина. Попасть в коллектив к этой всесоюзной звезде было сложно.
Роман посчитал, что ухватил синюю птицу. По совету мэтра одессит слегка изменил фамилию, стал из Каца — Карцевым.
Спустя два года Роман вернулся в Одессу в составе труппы Театра Райкина. Прохаживаясь после спектакля по вечерней Одессе, Кварцев наткнулся на давнего знакомого — Виктора Ильченко. После традиционного «Ба! Какими судьбами?» диалог вошел в продуктивное русло.
Узнав, что Виктор до сих пор что-то играет, Роман залихватски махнул рукой: «А давай к нам!» Ильченко опешил: «Где я и где Райкин?!»
Но приятель уже договаривался с ним о времени, когда нужно показаться мэтру. Миниатюра Ильченко Райкину понравилась, и на следующий день Виктор был зачислен в штат его театра. Мечты о море пришлось отложить.
В Ленинград Ильченко приехал без жены и дочки. Требовалось время осмотреться, обжиться, а потом вызвать родных.
С Романом они вместе снимали комнату в коммуналке и понемногу вливались в коллектив. Причем благосклонностью мэтра больше пользовался «тугодум» Ильченко, хотя ряд коллег считали его бездарностью.
Все изменилось, когда Райкин поручил Виктору станцевать с актрисой Натальей Соловьевой под музыку Глюка.
«Наташа была балериной, а Витя вообще танцевал первый раз в жизни! Да еще Глюка! — вспоминал Карцев. — Витя был очень худой, но серьёзный вид и туника придавали ему угловатую грациозность. Весь театр собрался смотреть этот номер! И Витя своей смелостью заслужил уважение актеров и Мастера. Тут и началась наша настоящая дружба. Мы ходили вместе в театры, завтракали в кафе «Ленинград» на Невском за рубль! Обедали в пирожковой на углу Желябова рядом с Театром эстрады. А вечером стояли зха кулисами и впитывали в себя Великого Артиста…»
Спустя год Роман замолвил перед Райкиным словечко за друга Мишу. Прежние авторы Райкина уже не устраивали, нужно было что-то новое, и Жванецкий оказался весьма кстати.
К тому же он обладал чрезвычайно плодовитостью текстов. Большинство из них Райкин убрал в стол, а на сцену выпускал самые талантливые. Например, всем известную миниатюру про грузина с именем Авас.
Из учеников в мастера
Театр Райкина троица одесситов вспоминала с благодарностью — мэтр научил их многому. Но учитывая непростой характер Аркадия Исааковича, разрыв был неминуем.
Первой ласточкой стали «левые» концерты дуэта Карцев-Ильченко. Актеры играли вне театра миниатюры Жванецкого, которые Райкин положил в стол. Мэтру быстро донесли.
На репетиции он задал Карцеву вопрос: «Вы что, юмор понимаете лучше меня?!» Несдержанный Роман ляпнул: «Выходит, так!» В тот же день одесситу вручили трудовую книжку и произвели расчет.
Поддержать демарш друга Виктор Ильченко не смог — нужно было кормит семью. А год спустя именно он уговорил Райкина вернуть Романа в труппу.
Однако вскоре грянул новый скандал, и Райкин выгнал уже Михаила Жванецкого. Обдумав все, троица написала заявление и вернулась в Одессу. В родном городе создали свой Театр миниатюр.
В 1970-м их дебютный спектакль «Как пройти на Дерибасовскую» должны были принимать цензоры, но в то лето в Одессе случилась эпидемия холеры. Комиссия из Крыма не приехала, и одесский секретарь обкома дал им благословение:
«Езжайте, ребята, на гастроли, чтобы все знали — жива Одесса!»
Второй удачей стала победа на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады. Возглавлять жюри должен был Аркадий Райкин, но бывший начальник где-то «неудачно пошутил», и жюри возглавил артист Малого театра Иван Любезнов.
С миниатюрой «Авас» Карцев-Ильченко обошли всех конкурентов, получили диплом и премию — 200 рублей. В тот же вечер все деньги были потрачены в ресторане «Арагви».
» Мне нравится смотреть на нее снизу вверх!» — говорил Роман о супруге. Его рост — 160 см, Виктория выше на 10 см., но это не помешало создать им крепкую семью.
Через месяц лауреатов пригласили выступать на банкете членов ЦК КПСС. Они вновь сыграли свой хит «Авас», но в зале никто не засмеялся. А потом раздалась просьба: «А теперь что-нибудь смешное».
С чувством юмора у чиновников было неважно. Вернувшись под утро в гостиницу, то ли от стресса, толи от горя комики выпили литр «трофейного» коньяка.
Но все же простые зрители их творчество принимали отлично. Артисты много и успешно гастролировали по Союзу. По молодости все это было легко, но с возрастом здоровье стало подводить.
В 1983 году на репетиции спектакля Ильченко сразил инфаркт. Из больницы он вышел через полгода с рекомендацией сменить профессию Не смог.
В конце перестройки дуэт поехал в зарубежный тур: США, Израиль, Австрия. На Брайтоне их встречали особенно тепло, даже показалось, что сюда приехала большая часть той старой Одессы.
Через три года здесь же у Ильченко заболел желудок. Он грешил на открывшуюся язву, но обследование показало — рак.
В Москве диагноз подтвердился. Самому артисту правду не сказали.
«Все не так плохо, не переживайте!»
Через пять месяцев — в январе 1992-го Виктор Леонидович скончался. Его партнер, прожив еще четверть века, нового коллегу искать не захотел.
