Елена вышла из нотариальной конторы, держа в руках долгожданное свидетельство о праве собственности на дачу. Документ наконец был готов — ровно через шесть месяцев после смерти бабушки, как и полагается по закону. Сентябрьский ветер трепал бумаги, но Елена крепко сжимала их в руках. Это была не просто справка — это была память о самом дорогом человеке.
Бабушка Зинаида Михайловна всегда говорила, что дача достанется именно Елене. Остальные внуки жили в других городах, приезжали редко, а Елена каждые выходные помогала бабушке в огороде, красила забор, чинила крышу. Теперь небольшой домик с садом официально принадлежал ей.
Поднимаясь по лестнице к квартире, Елена уже представляла, как будет приезжать сюда с детьми летом. Сыну Артему было восемь лет, дочке Насте — пять. Они обожали бабушку Зину и часто спрашивали, когда поедут к ней в гости. Теперь можно будет показать детям, где росла мама, научить их ухаживать за яблонями и собирать малину.
— Вить, документы пришли! — радостно объявила Елена, входя в прихожую.
Виктор поднял голову от телевизора, кивнул и снова уставился в экран. Муж никогда особо не интересовался дачными делами. Когда бабушка была жива, иногда соглашался поехать на шашлыки, но в основном предпочитал проводить выходные на диване.
— Покажи, — безразличным тоном произнёс Виктор, протягивая руку.
Елена передала документы. Виктор пробежал глазами по строчкам, отметив площадь земельного участка и кадастровую стоимость, потом вернул бумаги жене.
— Хорошо, — коротко сказал муж и переключил канал.
Елена ожидала большего энтузиазма. В конце концов, теперь у их семьи появился загородный дом, место для отдыха, возможность выращивать овощи и фрукты. Но Виктор лишь пожал плечами и углубился в просмотр футбольного матча.
Следующие две недели прошли спокойно. Елена несколько раз ездила на дачу, проверяла дом после дождей, убирала опавшие листья. Участок требовал внимания — нужно было подготовить к зиме водопровод, утеплить окна, обрезать старые ветки. Виктор каждый раз находил причины не ехать: то работа задерживала, то встреча с друзьями, то просто усталость.
В субботу утром Елена варила манную кашу для детей, когда в дверь позвонили. Виктор открыл, и в квартиру ворвалась его мать Валентина Ивановна в сопровождении сестры Людмилы и племянника Дениса.
— Леночка, дорогая! — воскликнула свекровь, широко разведя руки для объятий. — Как дела, как здоровье?
Валентина Ивановна выглядела необычно торжественно. Обычно свекровь заходила в гости в домашней одежде, а сегодня была одета в лучший костюм, аккуратно причёсана и даже накрашена.
— Здравствуйте, Валентина Ивановна, — ответила Елена, вытирая руки кухонным полотенцем. — Проходите, чай будете?
— Не откажемся! — сестра мужа Людмила уже устраивалась за столом, а племянник Денис молча сел рядом.
Елена включила чайник и достала печенье. Гости вели себя странно — переглядывались, улыбались какими-то натянутыми улыбками. Виктор тоже казался напряжённым, но молчал.
— Слышали, что у тебя с наследством всё оформилось, — наконец заговорила Валентина Ивановна, потирая руки. — Как вовремя ты наследство получила! Вот номер карты, давай нам половину!
Елена замерла с чашкой в руках. Свекровь протягивала листочек с банковскими реквизитами, улыбаясь так, словно просила об одолжении в пять рублей.
— У дяди большие проблемы со здоровьем, — пояснила Людмила, кивая в сторону Дениса. — Операция срочно нужна, а денег нет. Ты же понимаешь, родные люди в беде.
Елена нахмурилась и склонила голову набок, пытаясь осмыслить услышанное. Перед глазами проплыли воспоминания последних лет. Когда рождалась Настя, и Елена лежала в больнице после тяжёлых родов, никто из родни Виктора даже не навестил их. Когда Артем сломал руку, и нужно было срочно везти его в травмпункт, а машины не было, Валентина Ивановна отказалась одолжить свою, сославшись на занятость.
Когда у самой Елены обнаружили проблемы с щитовидной железой, и врачи настаивали на платном обследовании, Виктор неделю просил у матери денег в долг. Валентина Ивановна тогда ответила, что у неё самой пенсия маленькая, и посоветовала обратиться в поликлинику по полису.
А теперь вот она сидит за столом и требует половину наследства, как будто это само собой разумеется.
— Эта дача — моё наследство, — спокойно сказала Елена, ставя чашку на стол. — Чужим родным я помогать не обязана.
Валентина Ивановна вскинула брови, а Людмила возмутилась:
— Как чужим? Денис же семье! Твой племянник!
— Племянник мужа, — уточнила Елена. — А дача досталась мне от моей бабушки.
— Но вы же супруги! — воскликнула свекровь. — Что у одного, то и у другого! Витя, скажи жене!
Виктор сидел молча, разглядывая узор на скатерти. Елена ждала, что муж её поддержит, объяснит матери, что наследство не подлежит разделу. Но Виктор лишь неопределённо промычал что-то невнятное.
— Леночка, — сладким голосом заговорила Валентина Ивановна, — ну что тебе стоит? Дача всё равно пустует. Продашь её, деньги поделите. Дениске на операцию, себе на ремонт квартиры. Всем хорошо будет.
— Я не собираюсь продавать дачу, — твёрдо ответила Елена. — Это память о бабушке. Туда будут ездить мои дети.
— Дети ещё маленькие, им дача без надобности, — махнула рукой Людмила. — А вот дядя Денис может умереть без лечения.
Елена посмотрела на племянника мужа. Денис выглядел вполне здоровым, даже упитанным мужчиной лет тридцати пяти. Одет дорого, на руке блестели золотые часы, из кармана выглядывал новенький телефон последней модели.
— А что именно у Дениса за болезнь? — поинтересовалась Елена.
— Сердце, — быстро ответила Людмила. — Стенты нужны ставить.
— Стенты по полису бесплатно ставят, — заметила Елена. — Мой отец в прошлом году делал такую операцию.
— Там очереди большие! — воскликнула Валентина Ивановна. — А тут человек может не дождаться!
— Тогда почему Денис сам не попросил денег? — Елена внимательно посмотрела на племянника мужа. — Что-то он молчит всё время.
Денис поднял глаза и пробурчал:
— Неудобно как-то. Мама с бабулей решили сами поговорить.
Елена кивнула. Картина прояснялась. Валентина Ивановна и Людмила услышали о наследстве и решили поживиться за чужой счёт. А Денис, судя по всему, и не собирался ничего просить.
— Валентина Ивановна, — сказала Елена, наливая себе чай, — дача останется в моей собственности. Я не буду её продавать и делиться деньгами ни с кем.
Свекровь покраснела, но не сдавалась:
— А если что с тобой случится? Витя же всё равно получит! Так может, лучше сейчас разумно поделить?
— Если со мной что-то случится, дача достанется моим детям, — холодно ответила Елена. — Я уже составила завещание.
Это была неправда — завещания Елена ещё не писала. Но слова прозвучали так убедительно, что гости переглянулись с тревогой.
— Дети маленькие, не смогут распоряжаться, — попыталась возразить Людмила. — Опекуном будет муж, значит, всё равно Витя решать будет.
— У детей есть мои родители, — парировала Елена. — Они и будут опекунами.
Валентина Ивановна больше не улыбалась. Лицо свекрови приобрело неприятное выражение, губы сжались в тонкую линию.
— Жадная ты, Лена, — процедила Валентина Ивановна. — Семье родной не поможешь, а чужой бабке памятники строишь.
— Бабушка мне не чужая, — спокойно ответила Елена. — А вот кто здесь чужой, ещё разберёмся.
Виктор наконец поднял голову:
— Мам, хватит. Лена права. Наследство её личное.
Но было видно, что эти слова даются мужу с трудом. Елена понимала — дома его будут пилить и упрекать.
— Ах, так! — вскочила Валентина Ивановна. — Значит, жена тебе дороже матери! Хорошо, запомним!
Гости демонстративно собрались и ушли, громко хлопнув дверью. Виктор проводил их до лифта, а когда вернулся, был мрачнее тучи.
— Зачем ты так с мамой? — упрекнул муж. — Могла бы и помягче.
— А как надо было? — удивилась Елена. — Отдать им половину дачи?
— Ну не половину, но что-то помочь можно было.
— Чем помочь? У них есть руки, ноги, здоровье. Пусть работают.
Виктор ничего не ответил, но весь вечер ходил недовольный. А Елена думала о том, что это только начало. Теперь, когда родня мужа узнала о наследстве, они не отстанут просто так.
Через три дня Валентина Ивановна появилась снова, на этот раз с полным боевым составом. Людмила привела с собой ещё двух сестёр — Галину и Тамару, а Денис взял жену и сына-подростка. Елена открыла дверь и увидела целую делегацию родственников мужа.
— Проходите, — сухо сказала Елена, понимая, что разговор предстоит серьёзный.
Гости расселись по всей гостиной. Валентина Ивановна заняла кресло, словно трон, остальные устроились на диване и стульях. Виктор вышел из спальни, посмотрел на собравшуюся родню и молча сел в углу.
— Лена, мы ещё раз пришли поговорить по-хорошему, — начала свекровь, но в голосе уже слышались нотки раздражения. — Ты подумала над нашей просьбой?
— Подумала, — коротко ответила Елена. — Ответ тот же.
— Значит, жадная?! — резко повысила голос Валентина Ивановна. — На здоровье родного человека тебе жалко?! Денис же умирать может!
Галина тут же поддержала:
— У тебя всё равно лишнее, а у нас беда! Неужели тебе жалко помочь семье?
Тамара кивала и добавляла:
— Дача пустует, толку от неё никакого. А тут человеческая жизнь на кону!
Елена внимательно посмотрела на Дениса. Тот сидел, разглядывая телефон, и выглядел совершенно здоровым. Никаких признаков сердечной недостаточности — дышал ровно, цвет лица нормальный, даже лишний вес имелся.
— Денис, — обратилась к нему Елена, — покажи справку от врача о необходимости операции.
Племянник мужа поднял глаза:
— Какую справку?
— Ну если операция такая срочная, должны быть документы от кардиолога, результаты обследований.
Женщины переглянулись. Людмила быстро заговорила:
— Зачем справки? Мы же не чужие люди! Слову не веришь?
— Не верю, — честно ответила Елена. — Особенно когда просят таких денег.
Лицо Валентины Ивановны перекосилось от злости. Свекровь замахала руками и закричала:
— Такую невестку лучше бы не знала! Жадная, чёрствая! Витя, ты что, слепой? Видишь, какая у тебя жена!
Виктор сидел, опустив глаза. Молчание мужа только усиливало напряжение в комнате. Все ждали, что сын встанет на сторону матери или жены, но Виктор предпочитал отмалчиваться.
— Мы тебя в семью приняли, как родную! — продолжала голосить свекровь. — А ты нас за чужих считаешь!
— Вы меня в семью не принимали, — спокойно возразила Елена. — Вы просто смирились с тем, что ваш сын женился.
Кровь прилила к лицу Елены, но голос звучал ровно:
— И да, чужим родственникам я помогать не буду. Моим детям — да. Чужим — нет.
Елена встала, прошла в спальню и вернулась с папкой документов. Достала из неё свидетельство о праве собственности, положила на стол перед гостями и твёрдо произнесла:
— Вот бумаги. Всё оформлено на меня. И точка.
Валентина Ивановна схватила документы, пробежала глазами строчки, где чёрным по белому было написано имя Елены как единственного собственника.
— А если мы в суд подадим? — с угрозой в голосе спросила Людмила. — Витя же муж, имеет права!
— Подавайте, — равнодушно ответила Елена. — Только изучите сначала закон. Наследство не является совместно нажитым имуществом.
— Мы юриста найдём! — крикнула Галина. — Докажем, что дача должна делиться!
— Найдите, — согласилась Елена. — Пусть юрист вам объяснит, что наследство одного из супругов не подлежит разделу при разводе.
Слово развод прозвучало как удар. Все замолчали, переваривая услышанное.
— Ты что, разводиться собираешься? — наконец нашла в себе силы спросить Валентина Ивановна.
— А вы что, собираетесь и дальше приходить сюда с требованиями? — парировала Елена.
Воцарилась тяжёлая тишина. Виктор поднял голову, посмотрел на жену испуганными глазами, но промолчал.
Родня ещё несколько минут пыталась давить — то слезами, то угрозами, то обещаниями вернуть деньги потом. Но Елена стояла на своём. Наконец терпение закончилось.
Елена подошла к двери, открыла её и спокойно сказала:
— Разговор окончен. Прошу всех покинуть мою квартиру.
— Как ты смеешь! — взвизгнула Валентина Ивановна. — Это квартира моего сына!
— Квартира оформлена на нас двоих с мужем, — холодно ответила Елена. — И я имею право решать, кого здесь принимать.
— Витя! Скажи что-нибудь! — взмолилась мать.
Но сын лишь беспомощно развёл руками. Виктор понимал, что жена права, но не мог пойти против матери.
Гости нехотя стали подниматься. Валентина Ивановна шла последней, бросая на невестку убийственные взгляды.
— Запомни мои слова, — прошипела свекровь на пороге, — добром это не кончится!
Валентина Ивановна хлопнула дверью так, что задребезжало зеркало в прихожей.
Елена прислонилась к двери спиной, выдохнула. Руки дрожали от нервного напряжения, но внутри царило спокойствие. Граница наконец была проведена.
— Зачем ты про развод говорила? — растерянно спросил Виктор.
— А зачем ты молчал, когда твоя мать меня оскорбляла? — встречным вопросом ответила Елена.
Муж опустил глаза. Ему было нечего сказать.
Вечером, когда дети легли спать, Елена подошла к Виктору, который сидел на кухне и мрачно пил чай.
— Давай ключи, — протянула руку жена.
— Какие ключи? — не понял муж.
— Все ключи от квартиры. И код от домофона поменяем.
— С какой стати?
— С той, что твоя мать пообещала, что добром не кончится. Значит, планирует ещё прийти. А я больше не намерена выслушивать оскорбления в собственном доме.
Виктор хотел возразить, но взгляд жены был настолько решительным, что спорить не решился. Молча достал из кармана ключи и положил на стол.
— И маме передай, — добавила Елена, забирая связку, — что в моём доме теперь никто не будет решать за меня, как распоряжаться моим имуществом.
Виктор кивнул. Понял наконец, что жена не собирается отступать. Дача останется у Елены, а родня мужа может забыть о своих планах поживиться чужими деньгами.
Елена заварила себе ромашковый отвар и села у окна. За стеклом кружились жёлтые листья — сентябрь заканчивался, приближалась зима. Но Елена не боялась холодов. Дача была утеплена, документы в порядке, а семья знала теперь, где проходят границы.
Бабушка Зинаида Михайловна, наверное, была бы довольна. Внучка не дала в обиду её последний подарок и сумела защитить то, что по праву принадлежало детям.
