История фильма “Когда деревья были большими” началась в последний месяц 1960 года, когда в почтовый отдел киностудии Горького пришла бандероль из Минска, а в ней сценарий Николая Фигуровского о человеке по имени Кузьма Иорданов. Сценарий попал в руки молодого редактора Натальи Фокиной, которая была женой режиссера Льва Кулиджанова.
Муж в этот момент был в командировке, и Фокина решила посоветоваться со своим непосредственным начальником, мэтром кино Сергеем Герасимовым. Когда Кулиджанов приехал, Герасимов его прямо спросил: —Вы будете снимать этот фильм? — Да, — ответил тот.
Но на самом деле он скрыл, что особого желания снимать про тунеядство и антисоветские явления у него не было.
По настоянию Герасимова фильм был запущен в производство. Первой проблемой было: кто будет главным героем. Фронтовиком, опустившимся на дно жизни.
Первоначально главного героя должен был сыграть Василий Меркурьев. Но он поставил условие, чтобы фильм снимали в Ленинграде. Для создателей фильма это было нереально.
Тогда Кулиджанову посоветовали обратить внимание на Юрия Никулина. Он знал, что Никулин воевал, и, казалось, идеально подходил на роль. Режиссер начал ходить в цирк.
Никулин рассказывал, что ему позвонили домой и, ничего не объяснив, стали спрашивать, на сколько лет он выглядит. Услышав, что ему не исполнилось и сорока, девушка вздохнула, но на пробы пригласила. И его тут же утвердили. Кулиджанов был убежден, что его Иорданов должен быть таким, как клоун: нелепым, смешным и очень трогательным.
Никулин, вдохновленный приглашением не только на главную, а на глубокую драматическую роль, основательно подошел к делу. Не только подсматривал за бытом городских низов и изучал нравы этих людей. Он даже сам искал костюм для своего героя.
Большой удачей стала найденная на студии старенькая кепочка со сломанным козырьком. Когда он явился на съемки в этой кепочке и мешковатом костюме, его отказались впустить. А эпизод снимался в магазине, где Иорданов искал подработку.
В сторонке за всем происходящим наблюдал Кулиджанов. Никулин пытался доказать, что он актер: вон стоят люди из съемочной группы. Мол, они его знают и подтвердят. Но ни режиссер Кулиджанов, ни оператор за него не вступились. Более того, они в один голос заявили, что не знают этого странного человека.
И только когда поглазеть на скандал начала собираться толпа, режиссер и оператор признались, что это действительно артист, исполнитель главной роли.
Все помнят досадную сцену, где Иорданов роняет стиральную машину с большой высоты. Чтобы не портить агрегат, использовали две машины. Из одной вынули весь агрегат, но оказалось, что при падении звук совсем не тот. Пришлось сбросить настоящую, со всей начинкой.
Кулиджанов предложил Никулину целый ряд интересных находок. Среди них — как Кузьма утром умывается. Просыпается, идет на кухню, слегка намочив пальцы в воде, протирает глаза. Никулин был в восторге. В этих двух-трех движениях был весь Кузьма Иорданов. Вся его натура и сущность.
В начале 1961 года на киностудии Горького в Москве вовсю кипела работа. Работа над фильмом “Когда деревья были большими” шла полным ходом. Юрий Никулин обживал свою роль. Первую главную в жизни. Но партнершу еще для него не нашли.
На роль дочери Наташи пробовались многие. Но режиссер остановил свой выбор на 20-летней девушке из любительской театральной студии. Звали ее Инна Гулая. К моменту съемок Инна Гулая училась в Щукинском училище.
Она привлекала внимание многих режиссеров, потому что была красива и талантлива. К тому же серьезно и добросовестно относилась к работе.
Однажды на пробах это даже привело к курьезу. Снималась сцена разговора Кузьмы с Наташей в деревенской избе. Актерам принесли кастрюлю горячего борща и разлили по тарелкам. Было снято пять дублей. И каждый раз Гулая с аппетитом съедала порцию борща. Когда Никулин поинтересовался, как у нее получается так много есть, актриса бесхитростно ответила: -Волнуюсь.
Никулин в своей книге “Почти серьезно” так вспоминал работу с Инной Гулая: “Репетировать с ней было до безумия интересно. Забывалось обо всем на свете. Ее огромные, чистые, пронизывающие душу глаза. В том, что такую актрису ждет великое будущее, я не сомневался. Не знаю человека, который мог бы не любить ее. Я был лишь одним из многочисленной армии ее почитателей”.
Впрочем, юное дарование оказалось девушкой с характером. Многие вспоминают, что в работе Инна была беспощадна к себе и не боялась отстаивать свою точку зрения ни перед кем: будь то коллеги по съемкам или начальство.
Ей всегда удавалось доказать свою правоту. В первую очередь потому, что режиссер Лев Кулиджанов чувствовал уникальный дар этой актрисы, ее огромный потенциал и прислушивался к ее суждениям, полным юношеского максимализма.
Когда снимали сцену встречи с отцом, Кулиджанов объяснил ей, что она должна бежать к нему со всех ног.
— Нет, — объяснила Инна. — Мои ноги стали ватными.
И вот тут… комок к горлу. Потому что понимаешь: вот она, неподдельная жизнь, надежда на счастье.
Летом 1961 года закончилась московская часть съемок. Группа отправилась в киноэкспедицию в Московскую область, в деревню Мамонтово. Сюда режиссеры и актеры прибыли с семьями. Жители деревни расселили всех у себя в домах.
В первую же ночь пошел ливень, и выяснилось, что в избе, где остановились Юрий Никулин с женой, крыша давно не ремонтировалась, и вода залила все. Они всю ночь занимались тем, что двигали кровать, чтобы угадать, куда дождь не капает. А уже утром добились того, чтобы пожилым людям, у которых они остановились, починили крышу.
Других членов съемочной группы разместили более комфортно. Инну Гулая поселили вместе с дебютанткой, студенткой Щукинского училища Людмилой Чурсиной, которая играла первую деревенскую красавицу.
Чурсиной не хотелось изображать слишком стервозную дамочку. И она попросила хотя бы осветлить ее темные волосы. Юный гример не очень ответственно подошел к процессу.
Позже Чурсина вспоминала, как он оставил краску на ее голове и убежал играть в шахматы. Когда краску смыли, пряди волос Чурсиной оказались в раковине. Пока Чурсина рыдала, ее утешала Гулая. И пыталась соорудить из оставшихся волос что-то вразумительное.
Через дорогу от Чурсиной и Гулая в одной избе поселили еще двоих исполнителей второго плана: Леонида Куравлева и Василия Шукшина. Во время той экспедиции они очень сдружились. Именно тогда у них родился замысел фильма “Живет такой парень”.
Еще в самом начале съемок фильма недоброжелатели пытались закрыть картину. В первый раз. Партийные цензоры вдоль и поперек перечитывали сценарий. Шли бесконечные звонки из Госкино.
Куратором фильма от Министерства культуры был назначен мало кому известный в то время Александр Аскольдов. В высоких кабинетах он высказывал свое возмущение по поводу безыдейности сценария.
По иронии судьбы вскоре Аскольдов сам снял серьезный и мощный фильм “Комиссар” с Нонной Мордюковой и Роланом Быковым. Его картину объявят не просто безыдейной, а вредной. И прикажут уничтожить. Тогда фильм Аскольдова спас Герасимов, спрятав одну копию.
А пока же Герасимов спасал от Аскольдова другого режиссера: Льва Кулиджанова и его фильм “Когда деревья были большими”.
Смотреть фильм собрался большой студийный худсовет.
Мнение худсовета было почти единогласным: человека такого сорта исправить невозможно.
Горячо отстаивал фильм только Сергей Герасимов. Мало того, что он его отстаивал, он еще добился того, чтобы этот фильм посмотрела Екатерина Фурцева.
Когда Фурцева увидела Инну Гулая, то сказала: -Вот что нам надо! Уметь прощать.
И вынесла решение: Фильм будет показан.
Любопытно, что картину выпустили очень маленьким тиражом: менее тысячи копий. И тем не менее за год фильм посмотрел 21 миллион кинозрителей. На студию и лично Никулину приходили тысячи писем, в которых люди делились своими печальными историями.
Через полтора месяца после выхода на экраны фильм “Когда деревья были большими” был представлен на Каннском Международном кинофестивале. Где участвовал в основном конкурсном показе и номинировался на главную премию: Золотую пальмовую ветвь.
Правда, приз так и не получил. Но факт говорит сам за себя.
