Когда Ален Делон впервые услышал по радио песню «Mademoiselle Chante Le Blues» в исполнении певицы Патрисии Каас, то мгновенно влюбился в ее сильный грудной женственный голос и попытался представить, какой образ скрывается за этим восхитительным тембром.
Купив кассету, знаменитый актер постоянно слушал альбом Патрисии в своих бесконечных разъездах — в самолете через наушники плейера или в длительных переездах из Парижа в местечко Дуси, где находилось его швейцарское поместье.
Вскоре у Делона возникло непреодолимое желание познакомиться с «этой Каас». Он мог бы просто позвонить ей через своих помощников, но ему не хотелось действовать столь примитивно. Он решил обставить знакомство как-то торжественно, красиво…
Шел 1989 год. Разузнав, где Каас дает очередной концерт, Ален Делон заказал себе билет в зал «Зенит» и пришел на шоу как обычный слушатель. Едва Патрисия появилась в голубоватом свете прожекторов и спела первый куплет, как Делон понял, что безнадежно пропал.
Он с трудом дождался окончания концерта и без всяких церемоний, миновав охранников с помощью своей знаменитой мимики — слегка прищурившись и приподняв бровь, прошел к Патрисии с огромным букетом чайных роз.
Улыбнувшись, он сказал: «Я не решился преподнести вам красные цветы. Вас это могло испугать. Вы подумали бы: «Какой самоуверенный тип!» и тот час отказали бы мне в ужине…»
Патрисия внимательно посмотрела на посетителя. Перед ней стоял самый красивый мужчина на свете. Тот, кем она восхищалась с детства. Она не верила своим глазам и усиленно заморгала, надеясь прогнать видение прочь.
Сказав тогда «да», она была уверена, что это приглашение — всего лишь любезная фраза, некий общепринятый светский жест и за этими словами ничего не последует. Но Делон был настроен чрезвычайно серьезно. Он уточнил адрес Патрисии, предупредив, что будет ждать ее у подъезда в черном «Клио».
Они отправились в ресторан «Максим». За ужином Патрисия очти ничего не ела. Она была просто парализована его взглядом, рассказами, манерой громко хохотать и хищно поглощать стейк с кровью.
Патрисия чувствовала, что их разделяет бездна: Делон был легендой, кинозвездой, вдвое старше ее, а она — дебютанткой, приехавшей в роскошный Париж из пограничного немецкого городка сталелитейщиков Хабстердика. Чем она может привлечь внимание такого человека?
Под его взглядом она заметно поежилась, словно ее познабливало. Она не считала себя привлекательной — слишком бледная, слишком худая, по-дурацки одетая, с вечно лезущей в глаза челкой.
Она не знала, что такое «фондю франш-конте» и как его надо правильно есть. Она глупо таращила глаза на «крем Анже» и большими глотками пила изысканное розовое вино, которое Ален учтиво советовал смаковать и «поцеживать»…
В конце вечера Ален предложил ей встретиться вновь, назначил свидание, потом другое, посылал цветы. По Парижу поползли сплетни, которые вскоре никто не мог опровергнуть. Когда Патрисию, стремительно набиравшую популярность пригласили на телевидение в супершоу «Tous a la Une», в студию неожиданно заявился Делон.
Не заботясь о последствиях, он выхватил микрофон у ведущего и на всю многомиллионную аудиторию заявил: «Она так красива! Она так божественно поет! Это большая актриса и сногсшибательная женщина. Я люблю ее. А теперь я замолкаю, потому что вижу, что она начинает краснеть».
Передав микрофон опешившему ведущему передачи Патрику Сабатье, Делон подошел к Патрисии, поцеловал ее в обе щеки, сел рядом и интимно накрыл ее руку своей. В телестудии воцарилась напряженная тишина, а зрители по ту сторону экрана замерли.
Паузу нарушила сама Патрисия. Высвободив руку, она встала, красная как помидор, и неровным шагом направилась к микрофону, чтобы спеть «Summertimе». Делон, с трудом дождавшись финальных аккордов, вскочил и поцеловал ей руку. Светский Париж был шокирован.
На следующий вечер Ален по случаю своих именин собирал самых близких друзей в ресторане «Тrente» на площади Мадлен. Патрисия, естественно, была тоже приглашена.
Она провела мучительные сутки в раздумьях, стоит ли идти на это светское мероприятие, где будет вся знать Парижа. В каком виде она покажется и, главное, в качестве кого? Подружки Алена Делона?
Слово «подружка» звучало крайне пошло. Особенно, в свете последних событий и семейного положения ее новоиспеченного поклонника. Его гражданская жена, голландская модель Розали Ван Бремен, ждет ребенка.
Ближе к назначенному часу Патрисия все же сдалась и отправилась в ресторан. Едва Делон завидел ее силуэт в дверях, как бросился навстречу с бокалом шампанского.
Ален не отходил от Патрисии ни на шаг, подносил ей блюда с закусками, веселил остроумными рассказами. А по окончании вечера лично усадил в такси, заявив друзьям, что не позволит столь красивой молодой женщине уехать ночью с кем нибудь из гостей.
И вдруг — неожиданный поворот событий… Патрисия, зная чем заканчиваются подобные романы, сама, безо всякого объяснения, разрывает свои отношения с Делоном.
Вскоре после этого выходит ее новый, чрезвычайно откровенный альбом «Я называю тебя на Вы». В одной из песен звучат такие слова: «Пока Вы жили как принц, я пела за три су на провинциальном бале, мечтая о Вас…»,
«Я умирала от страха, чувствуя Ваше присутствие в зале, а потом Вы пришли с цветами и надеждами, что настоящая любовь еще возможна…»
Естественно, Делон счел новые песни запоздалым признанием и не прекращал преследовать Патрисию, правда уже инкогнито. Выяснял, в каких городах проходят гастроли мадемуазель Каас, и ехал туда, чтобы услышать ее голос, затерявшись среди местной публики. В городке Плезир она случайно замечает его среди слушателей и… забывает слова в середине песни.
На пресс-конференции по поводу выхода альбома Патрисия делает такое заявление: «Мне вдруг отчаянно захотелось спеть о любви. Основная тема альбома — невозможная любовь. Такая сильная, что ты ее боишься. Такая запретная, что от нее отказываешься».
Ни у кого из сидевших в зале не осталось сомнений, что эти слова напрямую обращены к Делону…
После встречи с Аленом Патрисия резко изменила имидж. Если раньше она себя чувствовала естественно в образе девушки-подростка с густыми бровями, короткой стрижкой с непослушной челкой, вызывающей косметикой и в соответствующих концертных костюмах, то теперь ей хотелось быть отчаянно соблазнительной, желанной и даже агрессивной.
Она понимала, что такая перемена имиджа может быть опасной — это насторожит продюсеров и испугает поклонников. Но после скандальной истории с Делоном все ожидали от нее каких-то перемен, поэтому превращение из «гадкого утенка» в роковую женщину было встречено с пониманием.
Отныне Патрисия появлялась на сцене в сшитых из газа, тонкого шелка и кружев обтягивающих платьях, больше похожих на нижнее белье. Она без колебаний доверила стилистам свое лицо, и они сделали из него настоящее произведение искусства — придали волосам благородный оттенок платины и уложили непокорные пряди, откорректировали брови, изменили рисунок глаз и губ, сделав их притягательными и вызывающими.
Еще Патрисия решилась на изменение формы носа. Угловатое прежде подростковое тело мадемуазель Каас стало гибким и томным.
Новая Патрисия вела себя кокетливо и развязно. Говорят, что увидев ее, американский режиссер Стенли Донен просто потерял голову: » Эта красавица буквально создана для роли Марлен Дитрих!»
Донен написал сценарий биографической ретро-ленты о жизни великой Марлен и стал активно досаждать голливудским продюсерам в поисках средств для съемок фильма. Но никому не нужна была вторая Марлен Дитрих.
Живя в Париже и становясь все более успешной, Каас обзаводится собственным жильем на Сен-Жермен-де-Пре. Ее платяные шкафы забиты дорогой дизайнерской одеждой и она может себе позволить сорить деньгами.
У нее было много романов, но она ни разу не была замужем. Первым, кто поверил в нее, в ее музыкальный талант, вытянул из забытого богом Хабстердика, привез в Париж, познакомил с Жераром Депардье (который продюсировал дебютный сингл никому не известной юной певицы), стал ее менеджером, другом, помощником был Бернар Шварц… Но Бернар был женат, жил своей взрослой жизнью и относился к своей подопечной исключительно по-деловому.
Она была влюблена, плакала по ночам и мечтала когда-нибудь заснуть на его плече, зная, что этому не бывать. Патрисия отомстила ему за свои страдания и несбывшиеся девичьи грезы. Едва она стала на ноги, как тотчас же отказалась от его услуг, прекрасно понимая, чем это обернется для них двоих — затяжными судами, нарушением контрактов, скандалами и огромными расходами на адвокатов…
Своей первой настоящей любовью Патрисия называет Сирила Приера, который стал ее новым продюсером. Они сблизились в тот момент, когда ее мать умирала от рака. Его поддержка тогда очень помогла Патрисии, но их отношения не были долгими.
Одним из самых больших разочарований в ее жизни был роман с бельгийским композитором Филиппом Бергманом. Тогда она впервые поверила в возможность семейного счастья, но ее надежды не сбылись. Филипп был первым мужчиной, который сделал Патрисии предложение руки и сердца. Он внушил Патрисии, что ее прежние отношения со Бернаром Шварцем и Сирилом Приерой были всего лишь «бизнесом», а для Делона она стала лишь «модным увлечением»
В своей книге «Тень моего голоса» Каас рассказывала: «Мы начинаем совместную жизнь. Моя карьера не дает мне расслабиться, а он очень занят тем, чтобы наладить свою. Я его слишком балую теперь, когда у меня есть деньги. Он мой мужчина, это нормально. Некоторые замечают, что ему очень повезло, так как он живет рядом со мной. Я слышу намеки, но считаю их низкими. Я не хочу признаваться самой себе, что он со мной из-за того, что у меня есть и кто я такая. Эта мысль связана с еще более ужасной мыслью о том, что меня обманывают. В его карьере ничего не происходит, и он начинает концентрироваться на моей. Он старается изолировать меня от моих близких, а я отказываюсь видеть правду. У него нет своих денег, он злится. И я покупаю нам дом. В котором ничего не меняется».
После их расставания Бергман судился с певицей, претендуя на ее недвижимость и деньги, чтобы сохранить тот образ жизни, к которому он привык с Патрисией. Именно после этого Патрисия заявила: «Я утратила доверие и веру. Мужчины меня разочаровали. И Бог, который забрал моих родителей, тоже. Я ненавижу любовь. И я презираю себя за то, что была слабой влюбленной идиоткой».
В 2001 году Патрисию пригласил Клод Лелюш на главную роль в фильме «А теперь, дамы и господа». Партнером Каас стал Джереми Айронс.
Он был по возрасту вдвое старше Патрисии и женат на ирландской актрисе Шинед Кьюсак. Каас влюбилась в него на первой читке сценария. Ради Айронса она согласилась сниматься в откровенных сценах без дублерши. Ради него Патрисия позволила себе распрощаться с образом гордой одиночки, который усиленно создавала последнее время. Их роман начался на съемках в Марокко.
Они словно с ума сошли от страстного влечения друг к другу. После съемок они тайно встречались то в Париже, то в Лондоне. А потом… Потом Патрисия заметила на рубашке Джереми пятно от чего-то сладкого. Он виновато улыбнулся: «Жена испекла мой любимый черничный пирог…»
Ей стало по-настоящему больно. В воображении сразу возникла картинка пасторальной семейной жизни: вся семья Джереми в сборе, на столе дымится ароматный чай, позвякивает столовое серебро, а жена режет пирог… После романа с Каас разоблаченный Джереми презентовал супруге старинный замок , купленный в ее родной Ирландии, в графстве Кок.
Несколько раз судьба дарила ей шанс стать матерью, но она его так и не использовала. Каждая беременность казалась ей несвоевременной, а мужчина — слишком ненадежным для роли отца.
Да и для самой певицы карьера всегда оставалась на первом плане — это было единственное, что дарило чувство уверенности и постоянства.
Каас признается, что часто в жизни делала неверный выбор, о чем сейчас сожалеет. О мужчинах она говорит жестко, но ни в чем их не винит.
Семьи у Патрисии так и не получилось, и сейчас она с легким сожалением в голосе признается: время упущено. В нее влюблены миллионы, но женского счастья не подарил ни один. 5 декабря 2021 года певице исполнилось 55 лет.
