Лена знала эту папку наизусть. Фиолетовая, с надписью «Дубай 2025», она лежала в тумбочке с ее стороны кровати уже восемь месяцев. Внутри — распечатки с ценами на отели, вырезки из журналов с видами на Бурдж-Халифу, скриншоты фотографий подруги Светки, которая третий год подряд привозила оттуда сувениры и выкладывала снимки на фоне фонтанов и небоскребов.
«В этот раз точно поедем», — говорила она себе каждый месяц, когда откладывала в конверт очередные пять тысяч. Отказывались от кофе в автоматах на работе, от такси, от спонтанных покупок в торговых центрах. Игорь ворчал, но соглашался. Он вообще был покладистым — до определенного момента.
— Ну что, давай смотреть туры? — Лена развернула ноутбук на кухонном столе. Октябрь уже перевалил за середину, пора было бронировать. — Я тут присмотрела два варианта. Один подешевле, но номер с видом на стройку, второй…
— Лен, подожди, — Игорь не смотрел на экран. Он сидел напротив, теребил ложку в остывшем чае, и Лена сразу почувствовала, что что-то не так. Слишком долгая пауза. Слишком виноватое выражение лица.
— Что случилось?
— Я сегодня у родителей был.
— Ну и?
— Мама говорит, что отпуск можно отложить, родителям помочь сейчас важнее, — выпалил он быстро, как срывают пластырь. — Им на кухню деньги нужны. Ремонт. Мама хочет к Новому году все переделать, там у них прям беда — дверцы отваливаются, плитка треснула…
Лена медленно закрыла крышку ноутбука. В висках застучало.
— Повтори, пожалуйста.
— Ну, я говорю, что маме нужны деньги на…
— Нет, первую часть. Про то, что мама говорит, что нам отпуск можно отложить.
Игорь сжал губы.
— Лен, не начинай.
— Не начинаю. Уточняю. Твоя мама решила за нас, что мы можем не ехать в отпуск, который планировали восемь месяцев?
— Она не решала, она просто…
— Она просто сказала тебе, и ты, как послушный мальчик, сразу согласился, да?
— Слушай, это моя мать! У них действительно проблема. Ты бы видела эту кухню — там реально все разваливается.
Лена встала, прошлась по кухне — по их кухне, где, кстати, тоже давно надо было поменять смеситель и подклеить обои за холодильником, но они же копили. На Дубай. На мечту.
— Игорь, — она развернулась к нему, сложив руки на груди. — Твои родители год назад делали ремонт в ванной. Полгода назад папа купил себе новую удочку за тридцать тысяч. Прошлым летом они ездили в Сочи. Неделю жили в отеле. А теперь у них внезапно нет денег на кухню?
— При чем тут это? Они не обязаны ни в чем себе отказывать!
— А мы обязаны?
— Мы молодые, мы еще успеем съездить.
— Когда? — голос Лены сорвался на крик. — Когда мы успеем? В следующем году? Через два? Игорь, нам тридцать пять! Мы уже не студенты, которые могут махнуть в отпуск в любой момент. У нас работа, обязательства, и если сейчас мы отдадим эти деньги, то когда в следующий раз накопим?
— Ну не знаю, через год…
— Через год будет что-то еще. У твоей мамы юбилей, и надо будет ресторан снять. Или машину твоему отцу менять. Или крышу на даче перекрывать. Всегда будет что-то важнее.
Игорь поднялся, его лицо покраснело.
— Ты знаешь, как это звучит? Черство. Очень черство. Это мои родители, они меня вырастили, и если им нужна помощь…
— Им не нужна помощь! — Лена почти кричала теперь. — Им нужна новая кухня к Новому году, чтобы пригласить гостей и покрасоваться. Это не протекающая крыша, не сломанный холодильник. Это прихоть!
— Не смей так говорить о моей матери!
— А ты не смей так говорить обо мне! Я восемь месяцев отказывала себе во всем. Я ходила на работу пешком, потому что откладывала. Я не купила зимнее пальто, хотя мой пуховик уже порвался. И все — ради чего? Чтобы ты приехал и сказал: мама решила, что нам можно подождать?
— Значит, для тебя тряпки важнее моих родителей?
— Для меня важно, чтобы мой муж умел говорить «нет» своей маме! Для меня важно, чтобы у нас были свои планы, своя жизнь!
Игорь схватил куртку с вешалки.
— Знаешь что? Поговорим, когда остынешь. Я не буду слушать, как ты оскорбляешь мою семью.
— Твою семью? — Лена засмеялась горько. — А я, значит, не семья?
Дверь хлопнула. Лена стояла посреди кухни, дрожа от злости и обиды. Потом взяла телефон и позвонила Светке.
— Привет, ты где?.. Можно к тебе заехать?.. Нет, все плохо.
Светка наливала чай и молчала, пока Лена выговаривалась. Они сидели на кухне — в той самой кухне, ремонт которой Светка с мужем делали сами два года назад, по вечерам и выходным, потому что копили на отпуск.
— И что ты теперь будешь делать? — спросила Светка, когда Лена замолчала.
— Не знаю, — Лена обхватила чашку руками. — Чувствую себя дурой. С одной стороны, понимаю — это его родители. С другой… Света, ну почему я всегда должна жертвовать? Почему мои желания всегда второстепенные?
— Это не про родителей, — Светка покачала головой. — Это про то, что он не видит разницы между помощью и потаканием капризам.
— Он думает, что я бездушная.
— А ты думаешь, что он маменькин сынок. Только вот вам обоим надо не думать, а говорить.
— Мы и так наговорили на то, что он ушел.
— Вернется. И тогда поговорите нормально.
Но Игорь не вернулся. Написал в одиннадцать вечера: «Остаюсь у родителей. Утром поговорим». Лена не ответила.
Утро было субботним и противным. Лена не спала половину ночи, прокручивая в голове их ссору. К восьми утра она уже сидела на кухне с ноутбуком, пересчитывая деньги на счетах.
Игорь пришел в десять, помятый, с виноватым лицом.
— Прости, что сорвался, — начал он.
— Я тоже сорвалась, — Лена отодвинула ноутбук. — Но от своих слов не отказываюсь.
Игорь сел напротив.
— Лен, я понимаю, что ты разочарована. Но это мои родители. Они всегда были рядом, и я не могу просто отказать им.
— Игорь, — Лена посмотрела ему в глаза. — Я не прошу тебя отказать им в помощи. Я прошу тебя отказать им в прихоти. У них есть пенсии, у твоего отца еще и подработки. Они могут накопить сами. Или сделать ремонт частями. Но твоя мама захотела все и сразу, и к Новому году, и ты сразу согласился, даже не подумав о нас.
— Я думал о нас. Я думал, что мы сможем отложить отпуск.
— А я думала, что у нас приоритеты одинаковые.
Повисло молчание. Игорь потер лицо руками.
— Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю поехать в отпуск, как планировали. А твоим родителям помочь, но позже. Или меньшей суммой.
— Мама обидится.
— Мама обидится, — повторила Лена медленно. — Игорь, ты слышишь себя? Тебе тридцать семь лет, а ты боишься, что мама обидится.
— Это не страх, это уважение!
— Это манипуляция. Она обижается, чтобы получить желаемое, и ты ведешься.
Игорь встал резко, стул скрипнул.
— Знаешь, я думал, что мы семья. Думал, что в трудную минуту будем помогать друг другу. А ты… ты думаешь только о своем отпуске.
— А ты думаешь только о своей маме! — Лена тоже вскочила. — И я не «мы», получается? Я не семья?
— Не передергивай.
— Я не передергиваю. Я вижу, что происходит. Мы восемь месяцев копили вместе. А решение ты принял один, даже не посоветовавшись со мной. Просто приехал и поставил перед фактом.
— Потому что я знал, что ты будешь против!
— Вот именно! Ты знал, что это неправильно, но все равно решил так!
Игорь схватил куртку снова.
— Я не могу с тобой разговаривать, когда ты такая. Созвонимся.
— Стой, — голос Лены был ледяным. — Давай тогда сразу расставим точки. Я иду в банк и снимаю свою половину денег. Ты можешь делать со своей частью что хочешь — хоть кухню родителям купи, хоть машину. Но я еду в отпуск. Одна, раз уж так вышло.
Игорь обернулся, лицо его побелело.
— То есть ты выбираешь отпуск вместо семьи?
— Нет. Я выбираю себя вместо того, чтобы всю жизнь быть на втором месте после твоей мамы. А ты, Игорь, выбирай: поездка со мной или родители и развод. Думай хорошо.
Она сказала это тихо, без крика, и от этого слова прозвучали еще страшнее.
Лена действительно пошла в банк. Сняла свою половину, купила билет на самолет — не в Дубай, слишком дорого одной, но в Турцию, в хороший отель. Вечером собрала чемодан, позвонила маме и попросилась пожить у нее несколько дней.
Мама, как всегда, спросила мало, но по делу:
— Серьезно?
— Не знаю, мам. Но я устала быть запасным вариантом.
— Приезжай.
Игорь звонил раз пять, но Лена не брала трубку. Потом написал: «Нам надо поговорить». Она ответила: «Мне надо подумать. Созвонимся после Нового года».
Мама встретила ее с пирогами и молчаливым сочувствием. Не расспрашивала, не давала советов — просто была рядом. В первый вечер они сидели на кухне, пили чай, и мама вдруг сказала:
— Знаешь, я твоего отца тоже перевоспитывала. Лет пять ушло, пока он понял, что жена — это не мама, а совсем другие отношения.
— И как ты это делала?
— Да никак. Просто не прогибалась. Он однажды тоже деньги свекрови отдал — она шубу хотела. Я молча собрала вещи и уехала к своей матери. Через неделю приехал, на коленях прощения просил.
— И что, помогло?
— Ну, шубу свекровь все равно получила, — мама усмехнулась. — Но с того раза мы такие решения вместе принимали. И еще он понял, что если я ушла, то не шучу.
— А если не поймет?
Мама пожала плечами:
— Значит, не судьба. Но ты хотя бы не будешь жалеть, что не попробовала отстоять себя.
Прошла неделя. Потом вторая. Лена летала в Турцию, гуляла по набережной, ездила на экскурсии, купалась в бассейне с подогревом. Фотографировала закаты и понимала, что отпуск без Игоря — это не совсем то, что она хотела. Но отпуск без себя, раздавленной и обиженной, был бы еще хуже.
Игорь писал дважды в неделю. Коротко: «Как дела?», «Все в порядке?». Она отвечала односложно. Ни извинений, ни разговоров о будущем. Оба будто застыли в ожидании.
Ноябрь сменился декабрем. В городе появились новогодние украшения, в магазинах заиграла праздничная музыка. Светка позвала Лену встретить Новый год у них, но Лена отказалась — решила остаться с мамой.
— А Игорь? — спросила Светка.
— А Игорь пусть сам решает, где ему праздновать.
Двадцать восьмого декабря Игорь приехал к теще. Постучал неуверенно, как чужой. Мама открыла, окинула взглядом и кивнула:
— Проходи.
Лена сидела в гостиной, читала книгу. Или делала вид, что читает — уже десять минут не могла перевернуть страницу. Когда Игорь вошел, она подняла глаза, но не встала.
— Привет, — сказал он.
— Привет.
Мама тактично удалилась на кухню. Игорь сел в кресло напротив, сцепил пальцы.
— Я думал, — начал он. — Много думал.
— И?
— И ты была права. Не во всем, но в главном. Я принял решение, не посоветовавшись с тобой. Я поставил желания мамы выше наших планов. И это было неправильно.
Лена закрыла книгу.
— Продолжай.
— Я поговорил с мамой. Сказал, что мы не можем дать им денег сейчас. Что у нас свои планы, и они важны. Она обиделась. Очень. Не разговаривала со мной неделю.
— И что дальше?
— А дальше отец взял ее за руку и сказал, что она не права. Что им никто ничего не должен, и если они хотят новую кухню, то могут или подождать, или взять кредит.
Лена моргнула удивленно.
— Твой отец так сказал?
— Ага. Я сам офигел, честно. Думал, он всегда на ее стороне. А он говорит: «Сынок, мы с мамой проживем и в старой кухне, а вот жену ты можешь потерять, если не научишься говорить нет».
— Мудрый мужик, твой отец.
— Лен, — Игорь наклонился вперед. — Прости меня. Я был идиотом. Я не думал о тебе, о нас. Думал только о том, как маме угодить, чтобы она не обижалась. Но ты — моя семья. Ты. И наши планы важнее, чем мамины капризы.
Лена молчала. Игорь продолжал:
— Я знаю, что ты уже съездила в отпуск. И я рад, что ты поехала, не стала себе отказывать. Но в следующем году… можем в Дубай? Вместе? Я уже начал откладывать.
— Игорь, — Лена вздохнула. — Дело не в Дубае. Дело в том, что мне нужна уверенность: в следующий раз, когда твоя мама попросит что-то, ты сначала поговоришь со мной. Что мы примем решение вместе.
— Обещаю.
— И что если я скажу «нет», ты не назовешь меня черствой.
— Не назову, — Игорь улыбнулся виноватой улыбкой. — Я вообще много чего не должен был говорить.
Лена встала, подошла к окну. За стеклом кружил снег, город готовился к празднику. Она думала о прошедших двух месяцах, о той боли и злости, которые испытала. Но еще она думала о том, что Игорь приехал. Что он признал ошибку. Что его отец оказался мудрее, чем она думала.
— Я не хочу возвращаться в квартиру просто так, — сказала она, не оборачиваясь. — Мне нужно время. Но можем встретить Новый год вместе. У мамы. И посмотрим.
— Договорились, — голос Игоря дрогнул от облегчения.
Тридцать первого декабря они накрывали стол втроем. Мама жарила отбивные, Игорь резал салат, Лена накрывала на стол. Почти как обычная семья, только с осторожностью в каждом жесте.
Когда часы пробили полночь, они чокнулись бокалами. Мама произнесла тост за то, чтобы в новом году было больше мудрости и терпения. Игорь — за то, чтобы они научились слышать друг друга. А Лена подняла бокал и сказала:
— За то, чтобы мы помнили: семья — это не те, кто требует жертв. Семья — это те, с кем ты хочешь делить радость.
Игорь сжал ее руку под столом. Она сжала в ответ. Они еще не дома, еще не там, где были год назад. Но они рядом. И это начало.
А папка «Дубай 2025» все еще лежала в тумбочке, только теперь к ней добавилась новая надпись от руки: «Дубай 2026. Обязательно. Вместе».
Потому что некоторые мечты стоит откладывать не ради чужих капризов, а ради того, чтобы воплотить их правильно — с теми, кто их разделяет.
