Виктория вытирала пыль с полки, когда услышала звук открывающейся двери. Игорь вернулся с работы раньше обычного. Скинул ботинки в прихожей, прошёл на кухню, налил себе воды из графина.
— Как день? — спросила Вика, заглядывая на кухню.
— Нормально, — Игорь сделал несколько глотков, поставил стакан в раковину. — Слушай, хотел с тобой поговорить.
— О чём?
— Про маму, — Игорь потёр переносицу. — Знаешь, она давно мечтает сделать ремонт в своей квартире. Совсем там всё обветшало. Обои отклеиваются, краска облупилась, линолеум протёрся до дыр.
Виктория кивнула, продолжая протирать полки. Тема свекрови её не особо интересовала. Алла Петровна жила в своей однушке на другом конце города, и они виделись нечасто. Может, раз в месяц на семейных обедах. Это устраивало Викторию — свекровь была женщиной властной, любила поучать и давать непрошеные советы.
— Но никак не может накопить нужную сумму, — продолжал Игорь. — Пенсия маленькая, откладывать почти нечего. Вот и живёт в этой развалюхе.
— Жаль, конечно, — Виктория убрала тряпку в ящик под раковиной. — Но что поделать, у всех финансы разные.
Игорь промолчал, ушёл в комнату. Вика занялась готовкой ужина, забыв про разговор. Двухкомнатная квартира была уютной и светлой. Виктория купила её, ещё до знакомства с Игорем. Копила на первоначальный взнос три года, потом выплачивала ипотеку. Когда познакомилась с будущим мужем, кредит был почти закрыт. Квартира оформлена только на Викторию — это было её личное достижение, и муж с пониманием относился к этому факту.
Жили спокойно, без особых потрясений. Игорь работал менеджером в строительной компании, Виктория — бухгалтером в небольшой фирме. Доходы позволяли жить комфортно, иногда откладывать на отпуск. Конфликтов почти не было, разве что мелкие бытовые недопонимания. Виктория ценила их тихую размеренную жизнь, где каждый занимался своими делами, не мешая друг другу.
Прошёл месяц. Виктория почти забыла о том разговоре про ремонт квартиры свекрови. Однажды вечером Игорь пришёл домой с каким-то напряжённым выражением лица. Сел за стол, жена разложила тарелки, он молчал. Виктория посмотрела на мужа с тревогой.
— Что-то случилось?
— Нет, всё нормально, — Игорь поднял глаза. — Просто хочу тебя кое о чём попросить.
— Ну?
— Мама временно поживёт у нас, пока сдаёт свою квартиру, — муж произнёс это спокойно, будто сообщал о погоде.
Виктория замерла с вилкой на полпути ко рту. Свекровь. Здесь. В их квартире.
— Что?
— Она решила сдать свою квартиру, — объяснил Игорь быстро. — Накопит на ремонт быстрее. А сама временно поживёт у нас.
— Игорь, у нас двушка, — Виктория положила вилку на тарелку. — Нам будет тесно.
— Вика, ну это же временно! — муж наклонился вперёд. — Пара месяцев максимум. Она накопит денег, сделает ремонт и съедет обратно.
— Два месяца — это долго.
— Ну что ты! — Игорь махнул рукой. — Пролетят быстро. Мама не будет мешать, обещаю.
— А куда она поселится? У нас комната наша и гостиная.
— Ну, в гостиную, наверное, — Игорь пожал плечами. — Там диван раскладной. Ей будет удобно.
Виктория молчала, переваривая информацию. Внутри всё сжалось от тревоги. Жить втроём в небольшой квартире, да ещё со свекровью, которая любила всем командовать. Это будет испытанием.
— Игорь, я не уверена…
— Вика, ну пожалуйста! — голос мужа стал умоляющим. — Это моя мать. Мне не всё равно, как она живёт. Помоги мне помочь ей.
— Но…
— Всего пару месяцев, — повторил Игорь. — Она накопит деньги, мы поможем ей найти бригаду для ремонта, и всё вернётся на круги своя. Обещаю.
Виктория смотрела на мужа и чувствовала, как сопротивление слабеет. Видела в его глазах надежду, просьбу. Может, действительно ничего страшного? Два месяца можно потерпеть.
— Ладно, — выдохнула Виктория. — Но только на пару месяцев. И потом Алла Петровна возвращается в свою квартиру.
— Конечно! — Игорь просиял. — Спасибо, солнце. Ты не пожалеешь, обещаю.
Через три дня Алла Петровна въехала к ним. Приехала на такси с двумя огромными чемоданами и четырьмя картонными коробками. Виктория помогала заносить вещи, удивляясь количеству багажа.
— Проходите, Алла Петровна, — Виктория старалась быть приветливой. — Располагайтесь.
— Спасибо, деточка, — свекровь прошла в гостиную, критически оглядела комнату. — Ну что ж, придётся тут обитать какое-то время.
Игорь помог матери разложить вещи. Виктория заметила, что Алла Петровна развесила в шкафу кучу платьев, расставила на полках книги, фотографии в рамках, декоративные статуэтки. Выглядело так, будто свекровь переезжает надолго, а не на пару месяцев.
Первые несколько дней прошли относительно спокойно. Алла Петровна обживалась, изучала квартиру, расспрашивала про магазины в районе. Виктория старалась не обращать внимания на небольшие неудобства. Свекровь вставала рано, громко включала телевизор в гостиной, варила кофе на кухне, звеня посудой. Потом весь день сидела дома, смотрела сериалы, разговаривала по телефону с подругами.
На четвёртый день Виктория вернулась с работы и обнаружила, что вся посуда в кухонных шкафах переставлена по-новому. Тарелки теперь стояли на верхней полке вместо нижней, кружки перекочевали в другой шкаф. Виктория минут десять искала нужную кастрюлю.
— Алла Петровна, вы переставили посуду? — спросила Виктория осторожно.
— А, да, — свекровь даже не подняла глаз от экрана телевизора. — Неудобно было. Теперь намного практичнее.
Виктория сглотнула возражение. Ладно, мелочь. Привыкнет. На следующий день приготовила ужин — курицу с овощами. Накрыла на стол, позвала семью. Алла Петровна села, попробовала, поморщилась.
— Соли мало, — констатировала свекровь. — И специй не хватает. Курица получилась суховатой.
— Мне нормально, — возразил Игорь.
— Ты просто не понимаешь в готовке, — отмахнулась Алла Петровна. — Виктория, надо было добавить сметану, тогда было бы сочнее.
Виктория стиснула зубы, продолжая молча есть. Свекровь продолжила критиковать блюдо, давая советы по улучшению. Игорь ел, не вмешиваясь в разговор. После ужина Виктория мыла посуду, чувствуя, как в груди нарастает раздражение.
По вечерам Алла Петровна включала телевизор на полную громкость. Смотрела ток-шоу, новости, бесконечные сериалы. Звук проникал через стены, мешал спать. Виктория просыпалась среди ночи от громких реплик телеведущих, ворочалась, не могла уснуть. Утром вставала разбитой, с головной болью.
— Игорь, поговори с матерью, — попросила Виктория однажды утром. — Пусть делает телевизор тише. Мне рано вставать на работу, а я не высыпаюсь.
— Да ладно тебе, — отмахнулся муж. — Не так громко же.
— Громко! Я слышу каждое слово через стену!
— Преувеличиваешь, — Игорь допил кофе, встал из-за стола. — Мама пожилой человек, ей нужны какие-то развлечения.
— За счёт моего сна? — голос Виктории стал выше.
— Потерпи немножко, — Игорь поцеловал жену в щёку. — Скоро она съедет, и всё наладится.
Виктория замолчала, понимая, что добиться поддержки от мужа не получится. Попыталась поговорить с Аллой Петровной напрямую.
— Алла Петровна, не могли бы вы делать телевизор чуть тише по вечерам? Мне сложно засыпать.
— Деточка, у меня слух уже не тот, — свекровь улыбнулась. — Тише не слышу. Привыкнешь, ничего страшного.
Привыкнуть не получалось. Виктория лежала по ночам с подушкой на голове, пытаясь заглушить звуки телевизора. Днём на работе едва держалась на ногах от усталости. Коллеги замечали синяки под глазами, спрашивали, всё ли в порядке. Виктория отмалчивалась, не желая обсуждать семейные проблемы.
Алла Петровна постоянно звонила подругам. Длинные разговоры по громкой связи, обсуждение соседей, родственников, знакомых. Виктория невольно слышала эти разговоры. Однажды поймала упоминание своего имени.
— Да какая там хозяйка, — говорила свекровь подруге. — Готовить не умеет, убирается кое-как. Игорёк бедный, на такой жене женился. Хорошо хоть квартира у неё есть, а то совсем никакой пользы.
Виктория застыла за дверью, не в силах пошевелиться. Кровь прилила к лицу, руки задрожали. Обсуждает её. В её собственной квартире. При этом ведёт себя как полноправная хозяйка.
Вечером попыталась снова поговорить с Игорем.
— Твоя мать обсуждает меня с подругами, — сказала Виктория тихо. — Говорит гадости про мою готовку и уборку.
— Ну мама, наверное, просто высказывалась, — Игорь пожал плечами. — Не принимай близко к сердцу.
— Как не принимать? — Виктория села напротив мужа. — Мне неприятно слышать такое в собственном доме!
— Вика, ты преувеличиваешь проблему, — Игорь вздохнул. — Мама просто привыкла всё обсуждать. Такой у неё характер. Будь терпимее.
— Терпимее? — Виктория почувствовала, как голос дрожит. — Я и так терплю! Она переставила всю посуду, критикует мою еду, шумит по ночам!
— Ну и что такого? — Игорь нахмурился. — Мелочи же. Через месяц она съедет, забудешь об этом.
— Когда именно через месяц?
— Ну, скоро, — муж отвёл взгляд. — Деньги почти накопились. Ещё чуть-чуть.
Виктория замолчала, чувствуя бессилие. Игорь не слышал её, не хотел слышать. Для него мать важнее жены. Это было больно осознавать.
Прошло три месяца. Виктория подсчитывала дни, надеясь, что Алла Петровна скоро съедет. Но свекровь не подавала никаких признаков сборов. Наоборот, обживалась всё больше. Принесла из своей квартиры ещё несколько коробок с вещами. Повесила в коридоре свои картины, расставила на подоконниках цветы в горшках.
— Игорь, когда твоя мать съедет? — спросила Виктория однажды вечером.
— Скоро, — ответил муж коротко.
— Это не ответ. Когда конкретно?
— Ну, денег почти хватает на ремонт, — Игорь отвернулся к телевизору. — Ещё немного подождём.
— Мы договаривались на два месяца. Прошло уже три.
— Вика, ну нельзя же так формально подходить! — Игорь повысил голос. — Это моя мать! Нужно ещё чуть-чуть потерпеть!
— Сколько ещё?
— Не знаю! Может, месяц, может, два. Не доставай, пожалуйста.
Виктория ушла в спальню, захлопнув дверь. Села на кровать, обхватив голову руками. Ощущение ловушки не покидало. Свекровь не собирается съезжать. Игорь не собирается ей помогать. А Вика живёт в собственной квартире как гостья.
Ещё через три месяца терпение закончилось окончательно. Виктория вернулась с работы в пятницу вечером, увидела Аллу Петровну на кухне. Свекровь готовила борщ, напевая что-то себе под нос. Игорь сидел в гостиной, смотрел футбол.
— Алла Петровна, — позвала Виктория.
— Да, деточка?
— Скажите, когда вы планируете вернуться в свою квартиру?
Свекровь обернулась, удивлённо подняла брови.
— Зачем мне возвращаться?
— Как зачем? — Виктория шагнула ближе. — Вы же собирались копить на ремонт.
— Ну да, коплю, — Алла Петровна помешала борщ. — И что?
— Прошло полгода! — голос Виктории задрожал. — Вы обещали уехать через два месяца!
— Деточка, не нервничай, — свекровь усмехнулась. — Мне здесь хорошо. Ремонт у вас отличный, район приятный. А моя квартира сдаётся, я получаю к пенсии прибавку. Зачем мне возвращаться в ту развалюху?
Виктория застыла, не веря услышанному. Игорь появился в дверях кухни.
— Что тут происходит?
— Твоя мать только что сказала, что не собирается съезжать! — Виктория повернулась к мужу.
— Мама, это правда? — Игорь посмотрел на Аллу Петровну.
— Сыночек, ну зачем мне туда возвращаться? — свекровь развела руками. — Здесь так удобно. И с вами рядом. Мне это в радость.
— Вы обманули меня! — Виктория почувствовала, как внутри всё закипает. — С самого начала! Никакого временного проживания не было!
— Ну что ты так кричишь, — Алла Петровна поморщилась. — Мы же семья. Должны друг другу помогать.
— Помогать? — голос Виктории взлетел до крика. — Вы захватили мою квартиру! Ведёте себя как хозяйка! Обсуждаете меня с подругами!
— Виктория, успокойся, — Игорь шагнул к жене. — Не надо устраивать истерику.
— Истерику? — Виктория обернулась к мужу. — Ты вообще понимаешь, что происходит? Твоя мать обманула нас! Она не собирается уезжать!
— Ну и что такого? — Игорь нахмурился. — Маме здесь хорошо. Ей одной в той квартире тяжело.
— Это моя квартира! — Виктория ударила кулаком по столу. — Я её купила! Я за неё платила! И я решаю, кто здесь живёт!
— Как ты можешь так говорить? — голос Игоря стал жёстким. — Это моя мать! Пожилая женщина! Ты хочешь выгнать её на улицу?
— У неё есть своя квартира! — крикнула Виктория. — Пусть туда и едет!
— Я отказываюсь это слушать, — Игорь обнял мать за плечи. — Мама останется здесь. И точка.
— Вот как? — Виктория шагнула назад, глядя на мужа и свекровь. — Значит, вы вдвоём решили за меня?
— Виктория, не будь эгоисткой, — Алла Петровна прижалась к сыну. — Подумай о ближних своих.
— Эгоисткой? — Виктория засмеялась, чувствуя, как истерика подступает к горлу. — Я эгоистка? А вы кто? Захватчики чужого жилья!
— Не смей так разговаривать с моей матерью! — рявкнул Игорь.
— Буду разговаривать, как хочу! — Виктория почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза, но не от обиды, а от ярости. — Это моя квартира! Моя! Понимаешь?
— Наша, — поправил Игорь. — Мы муж и жена.
— Квартира оформлена на меня! — крикнула Виктория. — Я купила её до нашей свадьбы! Юридически это моё личное имущество! У вас есть неделя. Неделя, чтобы собрать вещи и съехать отсюда. Оба.
— Ты меня выгоняешь? — Игорь не верил услышанному.
— Выгоняю, — кивнула Виктория. — Потому что вы оба обманули меня. Использовали. И я больше не намерена это терпеть.
— Сыночек, я же говорила, что она плохая женщина, — Алла Петровна заплакала. — Бессердечная!
— Заткнитесь! — рявкнула Виктория, и свекровь замолчала от неожиданности. — Неделя. И чтобы я вас здесь не видела.
Виктория развернулась и ушла в спальню. Заперла дверь на ключ, легла на кровать. Тело тряслось от рыданий, но внутри была странная лёгкость. Решение принято. Назад пути нет.
Следующие дни прошли в напряжённом молчании. Игорь и Алла Петровна пытались давить на Викторию. Свекровь изображала больную, стонала, охала. Игорь угрожал судом, разделом имущества. Виктория молчала, зная, что квартира куплена до брака и принадлежит только ей.
На пятый день Игорь попытался уговорить жену.
— Вика, давай забудем эту ссору. Мама уедет, обещаю.
— Поздно, — ответила Виктория коротко. — Я подала на развод.
— Что?
— Вчера подала заявление, — Виктория посмотрела мужу в глаза. — Через месяц будет суд.
— Ты с ума сошла!
— Нет, — покачала головой Виктория. — Впервые за долгое время я в здравом уме.
На седьмой день Игорь и Алла Петровна съехали. Забрали вещи, хлопнули дверью. Свекровь причитала что-то про неблагодарность, Игорь молча таскал чемоданы. Виктория смотрела в окно, пока такси не увезло их.
Когда дверь закрылась, Виктория прошлась по квартире. Тишина. Никакого телевизора, никаких разговоров по телефону, никакой критики. Только тишина и пространство. Своё пространство.
Развод прошёл быстро. Совместно нажитого имущества почти не было —мебель и технику, которую купил Игорь Виктория отдала без споров. Квартира осталась за ней, как и было оформлено. Алименты не требовались — детей не было.
Виктория сидела на диване в гостиной и смотрела на стены. Нужно было заново обставить комнату, убрать следы присутствия Аллы Петровны. Выкинуть старые шторы, купить новую мебель. Начать с чистого листа.
Телефон зазвонил. Мама.
— Вика, как ты?
— Нормально, — Виктория улыбнулась. — Честно. Хорошо даже.
— Я беспокоюсь. Развод — это всегда тяжело.
— Мама, я в порядке. Правда. Это было правильное решение.
Закончив разговор, Виктория встала, подошла к окну. За стеклом начинался вечер, зажигались огни города. Впереди была новая жизнь. Одинокая, но свободная. Без токсичных людей, без манипуляций, без чужих вещей в её доме.
Виктория поняла главное — терпеть нельзя. Границы нужно отстаивать сразу. Иначе люди начнут пользоваться, захватывать пространство, подминать под себя. Урок был жестоким, но необходимым. Теперь она знала себе цену и не позволит никому нарушать её личные границы.
