— Мам, ты что, с ума сошла? Откуда у нас такие деньги? — Иван недоверчиво смотрел на мать, держа в руках квитанцию на оплату детского лагеря.
Анна Григорьевна отмахнулась, не поднимая глаз от кроссворда:
— Не твоего ума дело, сынок. Главное, что внуки отдохнут как следует.
— Не моего ума дело? — Иван повысил голос. — Мам, мы тут все жилы рвем, чтобы концы с концами свести, а ты вдруг выкладываешь такую сумму! Откуда?
В этот момент на кухню вразвалочку вошел Владислав, младший брат Ивана. Потягиваясь и зевая, он открыл холодильник:
— Чего орем с утра пораньше?
Иван резко повернулся к брату:
— А ты чего дома? Опять с работы уволился?
Владислав лениво пожал плечами:
— Ну, уволился. Найду что-нибудь получше. Чего ты кипятишься?
Анна Григорьевна вмешалась, пытаясь разрядить обстановку:
— Ванечка, не злись. Все будет хорошо. Вот увидишь, Владик скоро найдет хорошую работу.
Иван покачал головой:
— Мам, ты как будто не в этом мире живешь. Какая хорошая работа? Везде сокращения, зарплаты урезают. Вон, у тебя на заводе что творится?
Анна Григорьевна поджала губы:
— Ничего, прорвемся. Не в первый раз.
Иван тяжело вздохнул и вышел из кухни. В коридоре он столкнулся с женой, Дарьей.
— Что случилось? — тихо спросила она, глядя на хмурое лицо мужа.
— Да как обычно, — буркнул Иван. — Мать опять что-то мутит, Владька бездельничает. А мы крутимся как белки в колесе.
Дарья обняла мужа:
— Не переживай. Мы справимся. Вместе.
Иван поцеловал жену:
— Что бы я без тебя делал? Ладно, побегу на работу. Вечером еще на подработку.
Когда за Иваном закрылась дверь, Дарья вернулась в комнату. Она задумчиво смотрела в окно, пытаясь понять, что происходит в этой семье. Что-то здесь было не так, и она чувствовала это всем своим существом.
Прошло несколько недель. Жизнь в доме Анны Григорьевны текла своим чередом. Иван разрывался между основной работой и подработкой, Дарья тоже взяла дополнительные часы в школе, где преподавала. Владислав по-прежнему «искал работу», а на деле целыми днями валялся на диване с планшетом.
Однажды вечером, когда дети уже спали, а Иван еще не вернулся с подработки, Дарье позвонила подруга, Светлана.
— Дашка, привет! Слушай, у меня тут такое… В общем, ты сидишь?
Дарья напряглась:
— Свет, что случилось?
— В общем, — Светлана понизила голос, хотя говорила по телефону, — помнишь, я тебе рассказывала, что работаю помощницей у нотариуса? Так вот, сегодня к нам приходила твоя свекровь. С Владом.
— И что? — не поняла Дарья.
— Они оформляли покупку квартиры. В новостройке, представляешь? Двушка, 60 квадратов.
Дарья почувствовала, как у нее закружилась голова:
— Какая квартира? Откуда у них деньги?
Светлана вздохнула:
— Вот и я о том же. Даш, там сумма немаленькая. И оформили на Влада. Твоя свекровь еще и кредит взяла.
Дарья молчала, пытаясь осмыслить услышанное.
— Даш, ты тут? — встревоженно спросила Светлана.
— Да, я… Свет, спасибо, что рассказала. Мне надо подумать.
Положив трубку, Дарья опустилась на стул. В голове крутились тысячи мыслей. Откуда у Анны такие деньги? Почему квартира оформлена на Влада? И главное — почему Ивану ничего не сказали?
Когда Иван вернулся домой, Дарья решила пока не говорить ему о звонке Светланы. Она хотела во всем разобраться сама.
На следующий день, пока Иван был на работе, а дети в школе, Дарья решила действовать. Она понимала, что то, что она собирается сделать, находится на грани законности, но чувствовала, что у неё нет выбора.
Дарья позвонила своей подруге Марине, которая работала в том же банке, где обслуживалась Анна.
— Марин, привет. Слушай, мне нужна твоя помощь. Это очень важно и… не совсем законно.
Марина насторожилась: — Даш, ты меня пугаешь. Что случилось?
Дарья глубоко вздохнула и рассказала подруге всю ситуацию.
— Понимаешь, я должна знать, что происходит. Это может разрушить нашу семью.
Марина молчала несколько секунд, потом тихо сказала: — Даша, ты понимаешь, что просишь меня нарушить банковскую тайну? Я могу потерять работу за это.
— Я знаю, Марин. И не стала бы просить, если бы не была в отчаянии.
Снова повисла пауза. Наконец Марина вздохнула: — Ладно. Я посмотрю, что смогу сделать. Но ты никому не должна говорить об этом, поняла?
— Спасибо, Мариночка. Я твоя должница.
Через час Дарья получила сообщение от Марины с прикрепленным файлом. «Удали сразу после прочтения», — гласила подпись.
То, что Дарья увидела в выписке, повергло ее в шок. Полгода назад на счет Анны поступила крупная сумма — явно от продажи какой-то недвижимости. А через несколько месяцев — еще одна, поменьше. И обе эти суммы были сняты буквально неделю назад.
Дарья удалила файл, как и просила Марина, но информация уже отпечаталась в ее памяти. Теперь она знала, что ее подозрения были не напрасны. Оставалось только понять, как использовать эту информацию, не подставив при этом подругу.
Вечером, когда Иван вернулся с работы, Дарья решилась.
— Ваня, нам надо поговорить, — серьезно сказала она.
Иван устало опустился на стул: — Что-то случилось?
Дарья глубоко вздохнула и рассказала мужу все, что узнала за последние дни. С каждым ее словом лицо Ивана становилось все мрачнее.
— Не может быть, — прошептал он, когда Дарья закончила. — Мама не могла так поступить.
— Ваня, у меня есть доказательства, — тихо сказала Дарья. — Но я не понимаю, почему она это сделала. Почему только Владу? Почему тебе ничего не сказала?
Иван сидел, опустив голову: — Я… я не знаю. Надо с ней поговорить.
Но разговор с Анной не принес ясности. Женщина отрицала все, говорила, что Дарья что-то напутала, а потом и вовсе разрыдалась, обвиняя невестку в том, что та хочет разрушить семью.
— Знаешь что, — сказал Иван жене после этого безрезультатного разговора, — поехали-ка мы с тобой в мамин родной город. Может, там что-нибудь прояснится.
Городок, где выросла Анна Григорьевна, встретил их пыльными улицами и покосившимися домишками. Иван и Дарья бродили по улицам, расспрашивая старожилов о семье Анны.
— А, Анька-то? — оживилась древняя старушка, сидевшая на лавочке возле облупившегося дома. — Как же, помню. Красавица была, ух! Все мужики за ней бегали.
— А муж ее? Мой отец? — спросил Иван.
Старушка прищурилась:
— Муж-то? Да хороший мужик был, работящий. Только вот незадача вышла…
— Какая незадача? — насторожился Иван.
Старушка понизила голос, хотя вокруг никого не было:
— Да поговаривали, что Анька-то твоя гуляла. С начальником своим крутила. Вот муж и ушел.
Иван почувствовал, как земля уходит из-под ног. Дарья крепко сжала его руку.
— А дети? — тихо спросила она. — Двое сыновей у них.
Старушка махнула рукой:
— А кто ж их разберет, чьи дети-то? Анька молчала, муж ушел. Так и жили.
Иван и Дарья возвращались домой в полном молчании. Каждый думал о своем, но мысли были безрадостные.
Уже дома, лежа без сна, Иван вдруг вспомнил случай из детства. Ему было лет десять, он упал с велосипеда и сильно разбился. В больнице ему перелили кровь.
— Даш, — тихо позвал он жену. — А помнишь, я тебе рассказывал про тот случай, когда мне кровь переливали?
Дарья повернулась к мужу:
— Помню. А что?
— Я тогда еще спрашивал, почему не мамину кровь перелили или Владькину. А врач сказал, что группы не совпали.
Дарья резко села на кровати:
— Ваня, ты думаешь…
Иван кивнул:
— Думаю, что мы с Владькой — сводные братья. И теперь понятно, почему мама его всегда больше любила.
Дарья обняла мужа:
— Ваня, мне так жаль…
Иван отстранился:
— Знаешь, я, пожалуй, съезжу в тот город, где отец жил после развода. Хочу кое-что проверить.
Город, где провел последние годы отец Ивана, оказался совсем не похож на пыльный городишко его детства. Современные многоэтажки соседствовали здесь со старинными особняками, а по широким улицам сновали дорогие иномарки.
Иван нашел дом, где жил отец, без труда. На звонок открыла женщина лет шестидесяти, с добрыми глазами и седыми волосами.
— Здравствуйте, — неуверенно начал Иван. — Я… я сын Николая Петровича. Иван.
Женщина на мгновение замерла:
— Господи, Ванечка! Как же ты вырос! Проходи, милый, проходи.
Она провела Ивана в уютную гостиную, где все дышало теплом и уютом.
— Я Галина Сергеевна, — представилась женщина. — Вторая жена твоего отца. Вернее, была ею…
Иван кивнул:
— Я знаю, что отца не стало. Мне жаль.
Галина Сергеевна вздохнула:
— Коля часто вспоминал о тебе. Все хотел связаться, да все откладывал. А потом… — она махнула рукой. — Присаживайся, чаю попьем.
За чаем Иван рассказал Галине Сергеевне о цели своего визита. Женщина внимательно выслушала его, а потом тяжело вздохнула:
— Ох, Ванечка. Не думала я, что придется эту историю ворошить. Но, видно, пришло время правде выйти наружу.
Она встала и достала из серванта старую шкатулку.
— Вот, — сказала она, протягивая Ивану пожелтевший конверт. — Это письмо твой отец написал незадолго до своей кончины. Просил отдать тебе, если ты когда-нибудь приедешь.
Дрожащими руками Иван открыл конверт. Знакомый почерк отца прыгал перед глазами:
«Дорогой сын,
Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых. И значит, пришло время рассказать тебе правду.
Я любил твою мать. Очень любил. Но она… она сделала выбор не в мою пользу. Когда я узнал о ее романе с начальником, мой мир рухнул. Я не мог оставаться в том городе, где каждый угол напоминал о предательстве.
Но знаешь, что было самым страшным? Сомнения. Я не был уверен, мой ли ты сын. И Влад… Эти сомнения разъедали меня изнутри. Я не мог смотреть на вас, не задаваясь этим вопросом.
Прости меня, сынок. Прости за то, что был слаб, за то, что ушел. Я должен был остаться, бороться за вас. Но я не смог.
Знай одно: кем бы ни был твой настоящий отец, я всегда считал и считаю тебя своим сыном. И я горжусь тобой.
Твой отец, Николай.»
Иван опустил письмо на колени. По щекам текли слезы.
Галина Сергеевна тихо сказала:
— Ванечка, я знаю, это тяжело. Но может, теперь ты сможешь простить отца? И понять его?
Иван поднял глаза на женщину:
— Спасибо вам. За все. Я… мне нужно подумать.
Галина Сергеевна вдруг сказала:
— А знаешь что? Оставайся у меня. Дом большой, места хватит. Да и работы в городе полно, если захочешь остаться.
Иван удивленно посмотрел на нее:
— Но… почему вы предлагаете это совершенно незнакомому человеку?
Галина Сергеевна улыбнулась:
— Потому что ты — сын Коли. А значит, и мне как сын. У нас с ним, знаешь ли, своих детей не было…
Иван почувствовал, как что-то теплое разливается в груди. Впервые за долгое время он ощутил, что его принимают просто так, без условий и ожиданий.
— Спасибо, — тихо сказал он. — Я подумаю над вашим предложением.
Вернувшись домой, Иван долго не мог решиться на разговор с матерью. Но вечером, когда Владислав ушел на очередную гулянку, а Дарья укладывала детей, он все же собрался с духом.
— Мам, нам надо поговорить, — сказал он, входя в кухню, где Анна Григорьевна, как обычно, разгадывала кроссворд.
Анна подняла глаза:
— Что случилось, сынок?
Иван глубоко вздохнул:
— Я все знаю, мам. Про отца, про твой роман, про квартиру для Влада. Все.
Анна побледнела:
— Ваня, ты не понимаешь…
— Нет, мам, это ты не понимаешь, — перебил ее Иван. — Всю жизнь я чувствовал, что что-то не так. Что я как будто чужой в этой семье. А теперь я знаю почему.
Анна расплакалась:
— Ванечка, милый, ты не чужой! Ты мой сын, мой родной…
— Но не папин, да? — горько усмехнулся Иван. — А Влад — да. Поэтому ты его всегда больше любила. Поэтому купила ему квартиру, а нам с Дашей и детьми ничего не сказала.
Анна рыдала, уткнувшись в ладони:
— Прости меня, сынок. Я… я не знала, как сказать. Боялась, что ты меня возненавидишь.
Иван покачал головой:
— Я не ненавижу тебя, мам. Но я больше не могу так жить. Мы с Дашей и детьми уезжаем.
Анна резко подняла голову:
— Как уезжаете? Куда?
— В город, где жил отец. Там есть работа, жилье. И люди, которые готовы принять нас такими, какие мы есть.
— Но как же я? — прошептала Анна. — Ты ведь всех нас содержал…
Иван грустно улыбнулся: — А теперь придется Владу повзрослеть и взять ответственность на себя. У него теперь есть квартира, пусть работает и выплачивает кредит.
Он повернулся, чтобы уйти, но у двери остановился:
— Знаешь, мам, я не держу на тебя зла. Но мне нужно время. Может быть, когда-нибудь я смогу понять и простить. А пока… пока прощай.
Иван вышел из кухни, оставив рыдающую Анну одну. В коридоре его ждала Дарья с детьми.
— Ну что, — тихо спросила она, — едем?
Иван кивнул:
— Едем. Начинать новую жизнь.
Через два дня они собрали все вещи и вышли из квартиры, где прошло столько лет их жизни. Внизу их ждало такси. Погрузив вещи, Иван обернулся и посмотрел на окна родной квартиры. Ему показалось, что в одном из них мелькнуло лицо матери.
«Прощай, — подумал он. — И прости».
Такси тронулось, увозя семью Ивана в новую жизнь. Жизнь, где не будет места тайнам и недомолвкам. Жизнь, которую они построят сами, на фундаменте любви и честности.
А в старой квартире осталась Анна, наедине со своими воспоминаниями, сожалениями и последствиями своих решений. И Владислав, которому предстояло наконец повзрослеть и понять цену семейных уз.
Тени прошлого все еще витали над этой семьей, но теперь каждый из них мог выбрать свой путь к свету. И, может быть, однажды эти пути снова пересекутся, но уже без груза старых обид и тайн.
