Улыбчивый и весёлый Коля Кобликов идеально подходил на кинороль Буратино.
Однако из-за какого-то пустяка роль от него ушла, а, повзрослев, он оказался в горниле Афганской спецоперации, которая и сгубила талантливого парня.
19 число первого месяца весны 1966 года стало днём появления на свет Колюши в нашем золотом Минске, чьи мощнейшие авто и тракторные заводы именно тогда работали во всю свою завораживающую мощность.
Увы и ах, папа по какой-то причине не принимал участия в воспитании нашего героя и его старшего брата, и приходилось крутиться как белка в колесе их заботливой матушке, дабы ни в чем пацаны не ощущали недостатка—ни в тепле и ласке, ни в питании, одежде, игрушках и предметах обихода.
Однако, ребята отнюдь не были маменькиным сынками, их самостоятельность сразу бросалось в глаза окружающим.
Вот и деньги на заветную двухколёсную машину с мотором, марку которой затрудняюсь вам назвать, они заработали на почте, где, кстати, на «Электронику-312» зарабатывал и ваш покорный слуга, вставая ни свет ни заря и перед разносом корреспондеции сортируя её и фальцуя приходящие сдвоенными газеты.
Волею судьбы Колю берут на роль деревянного озорника Буратино в знаменитой семейной картине. До начала съёмок остаётся всего ничего, как мальчишка падает с велосипеда и чуть ли не лишается зуба.
А ведь улыбаться то ему надо было в полный рот. Помните ослепительную улыбку его сменщика, Димки Иосифова?
Вот то то и оно. Таким образом наш герой и лишился и конкретной работы, и, вполне вероятно, отправной точки своей будущей боестящей карьеры. Хотя в некоторых эпизодах сказки Колю можно заметить, но разве это то, о чем мечтала его мамочка?
Между тем в декабре 1979 года ограниченный контингент славных советских войск вводится по просьбе левого правительства Афганистана и согласно Договору о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 года в это захолустье—образчик отсталости и невежества.
Понимаете, этакая специальная военная операция.
Хотя Афган, это вам не Домбас, как говорят некоторые, особо продвинутые, там поживиться особо нечем. Кроме опиумного мака, конечно. Но идеологически подкованные советские начальники с партбилетом в кармане с такой грязью обычно не связывались.
Замечу, что в ту пору от армии косили только так—прикидывались пацифистами, психами, давали взятки работникам военкоматов за получение оформленного как надо военного билета, женились и обзаводились парой деток, заключали фиктивные браки с матерями-одиночками.
Но свято верящий в идеалы социализма Николай не стал искать лазеек. И когда в 1984 году юноше пришла повестка он, расправив плечи, с высоко поднятой головой твердым шагом пошел отдавать долг Родине.
В узбекской Фергане с её нестерпимым дневным зноем и душными до жути ночами он легко одолел курс воинской подготовки, связанный с техникой ведения боя в горной и пустынной местности и спустя восемь месяцев стал стрелком 9-й парашютно-десантной роты 350-го гвардейского парашютно-десантного полка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, которая выполняла самые ответственные задачи в «братском» Афганистане.
Ох, вы бы только знали, как восхитительно прекрасно дисциплинированный и исполнительный солдат Кобликов зарекомендовал себя за без малого сто дней труднейшей и опаснейшей службы.
Кажется, ну что это такое—три месяца. Всего ничего. А между тем шесть боевых операций, в которых участвовал наш герой за столь короткий срок, о чем-то да говорят, не правда ли.
Увы и ах, при исполнении последнего задания нить жизни несостоявшегося Буратино нашего экрана прервалась.
Цитирую отрывок из письменного послания Коли матушке, которое она хранила, да и сейчас, вероятно, хранит, коль она жива, как последнее письмо её роднульки—самое драгоценное и сакральное: «Скоро пойдем на Панджшер — наиболее ядовитое место в Афгане: «алмазная долина» высоко в горах, там «духов» столько, сколько и алмазов».
О. Алмазы. Значит, я погорячился, заметив, что в Афгане брать нечего. Там, оказывается, и алмазы имеются. Но в горах добывать их, я вам скажу, та ещё проблемка.
Что же касается темы нашего повествования, то мать получила письмо славного рядового, когда он уже отдал душу Богу.
Трагедия произошла уже при меченом Горбаче 14 апреля 1985 года, недалеко от заштатного населенного пункта Суруби, что в провинции Кабул. Которая, замечу, тогда не считалась особенно опасной.
Безжалостные и отчаянные смуглые головорезы и бандиты каким-то, видать, подлым образом окружили группу советских солдат в голубых беретах, бок о бок с которыми сражался и наш отважный герой.
Коварные моджахеды яро наносили огневые удары по подразделению почти со всех сторон. И заметьте, ключевое здесь слово «почти».
Сзади расположилось гибельное минное поле, которое душманы просто нашпиговали всякой взрывной жутью. И, между прочим, не только западного производства.
Так, в чести у душманов были и противопехотные мины советского (ТМ-46), пакистанского и китайского производства. Хотя и американскими (М 18), английскими (№ 5 Мк 1) и итальянскими (ТS-50) взрывными устройствами они не пренебрегали.
В то же время в целях поражения бронеобъектов и прочей техники бандюганы в паколях, чалмах и тюбетейках применяли противогусеничные мины производства США (М 19), Англии (Мк5 и Мк7), Италии (ТS-2,5 и TS-6,1) и Бельгии (Н 55 и МЗ).
Помимо этого повсеместно использовались всякие-разные самодельные фугасы и мины, на чьё изготовление шли неразорвавшиеся авиабомбы, минометные мины, артиллерийские снаряды и заряды взрывчатых веществ.
Но, простите, отвлекся. Короче говоря, нашим бойцам ничего не оставалось, как попытаться прорваться по кошмарному минному полю.
И гвардии капитан Александр Крамаренко, командовавший отрядом, ничтоже сумняшеся решился на этот шаг. Наш отважный герой-гвардеец прокладывал спасительную тропу первым.
Он одолел практический весь смертоносный участок, когда под его ногами разверзлась глинистая местная земля. Последующий взрыв поразил бросившегося на подмогу соратнику Крамаренко.
Неимоверными усилиями товарищей и офицера, и рядового удалось перенести в безопасное место. Но, к великому прискорбию, их ранения оказались несовместимыми с жизнью.
У капитана Краменко в родных краях остались горевать молодая супруга и ходивший пешком под стол сынишка, а по рядовому Кобликову дома проливали горькие слезы мамуля и брательник.
Николая посмертно удостоили ордена Красной Звезды, о скорее декоративной медали «В память 10-летия вывода советских войск из Афганистана» также не могу пары слов не сказать.
Напомню, что покидали наши части сие преподлейшее малоцивилизованное государство, где ныне рулят еще одни мутные персонажи—талибы, признанные у нас террористами, в 1988-1989 годах.
Соответственно вышеуказанная медаль выпущена в 1999.
И представьте себе, на надгробие герою советское государство выделило какие-то жалкие гроши, так что около трёх лет мамуля и второй её сын вкалывали не покладая рук, дабы подобающим образом увековечить память родного человечка в камне.
Между прочим, так преждевременно прервавшемуся и столь короткому жизненному пути Николая Кобликова посвящено сильное прозаическое произведение Николая Чергинца «Сыновья», в котором писатель ставит во главу угла суровые военные будни наших бравых защитников, самозабвенно и беззаветно выполнявших свой интернациональный долг, и в то же время повествует о несладкой судьбе матери солдата, вынужденного взять в руки боевое оружие и использовать его в поистине благих целях.
Хотя, с другой стороны, что мы в Афгане забыли? И стоила ли «благая» помощь хрен знает каким левым деятелям жизней 15 тысяч наших воинов?
Свой последний приют Николай нашел на одном из кладбищ Минска. Столице практически единственного нашего союзника в эту тяжелейшую пору противостояния двух славянских народов орде западных подлецов, подонков и негодяев.
Бок о бок с нашим героем, чей погрудный бюст в священном берете известного цвета просто поражает достоверностью и психологизмом, упокоился его брат, Сергей.
Отдававший долг Родине в 1981-1983 годах в том же самом десанте и трагически погибший в автоаварии в 1993. Так что теперь мамуля славных ребят одна-одинешенька. Дай же Бог сил этой достойнейшей женщине.
