Поэтому внезапным громом среди ясного неба прозвучала весть об уходе мастера роли из этого мира. Тактично и деликатно не вдаваясь в детали, пресс-служба театра Моссовета предала гласности факт кончины народного артиста РСФСР, чье сердце просто-напросто перестало сокращаться в момент нахождения Юрского в его родных пенатах, расположенных в Первопрестольной.
В то же время убитая горем наследница Сергея Юрьевича Даша поведала публике, что её батя в течение длительного времени бился с коварным недугом, но будучи на редкость скромным и незаметным человеком не терпел обременять и тревожить близких и знакомых, поэтому мало кто подозревал, что мужчина реально мучается и страдает.
В декабре 2018 года Юрского положили в одно из лечебных учреждений столицы, причем госпитализацию подали как обыкновенную плановую, вследствие чего у почитателей таланта мастера и в мыслях не было, что до того жизнь их любимца могла держаться на волоске от пучины небытия.
А 8 февраля 2019 года он внезапно почувствовал себя совершенно отвратительно: уровень сахара в крови подскочил до невероятных высот. Глюкометр зашкаливал. Немедленно была вызвана неотложка, но к великому прискорбию, эскулапам из бригады осталось лишь констатировать кончину мастера.
Кстати, когда на девятый день после трагического ухода 83-летнего Юрского в студии закрытой ныне по известным причинам интереснейшей и захватывающей воображение программы «Сегодня вечером» собрался близкий актеру по крови и духу народ, чтобы достойно почтить его память, неожиданно обнаружилось, что где-то за месяц до фатального исхода Сергей Юрьевич предугадал свой скорый проигрыш в поединке с костлявой старухой с косой. Со слов режиссера Аллы Суриковой, редактора одной из готовившихся к изданию книги о кино, которая постоянно консультировалась с артистом, Юрский просто огорошил следующими словами: «Берите ручку и пишите, потому что того Юрского, что вы знаете, уже нет, он не существует, он умер»
Представляете, ужас какой. Сурикова посчитала, что, видать, процесс, протекавший в организме мужчины, каким-то образом сигнализировал ему, что это конец… Ох, как тяжело и моментами невыносимо приходилось в ту пору обожаемой спутнице жизни лучшего, на мой взгляд, Остапа Бендера нашего кино Наталье Теняковой, чья Лида из ленты Георгия Натансона «Старшая сестра» заслуживает самых высоких оценок.
Но вдова старалась держаться, по крайней мере на людях, говоря о том, что в память о муже, запретившем ей однажды плакать, безудержных слез, отнюдь не помогающих горю, она проливать не собирается.
Замечу, что шли по жизненной стезе рука об руку актер и артистка около пяти десятков лет, а это вам не хухры-мухры, не фунт, понимаешь, изюма. Это подлинный образчик единомыслия и взаимопонимания. Неоднократно Юрский и Тенякова составляли пару на сцене и на экране, воспитав в лице дочурки Даши достойного продолжателя их артистического дела.
Доныне Наталье Максимовне греют душу светлые, добрые воспоминания об их заветной встрече. И тот, и другая тогда были связаны брачными обязательствами, но они и не думали врать своим вторым половинам, завязав отношения лишь после размежевания с ними.
С волнением и улыбкой цитирую Тенякову: «Я честно сказала, что влюбилась в Юрского, а мой муж ответил, что я бы еще в Иисуса влюбилась! Не думал, что все кончится успехом»
Позвольте, позвольте, я влюблен в Иисуса, и чего?
Чем плохо быть без ума от Христа? По крайней мере, это лучше, чем обожать Ваську Пупкина. Или Вовку Путина. Хотя и на них любительницы найдутся.
Между нами говоря, работы в легендарной ленте «Любовь и голуби» во всех смыслах явились знаковыми и для артистки, и для ее благоверного. Причем благоверного в отнюдь не ироничном разрезе. Благоверный—верный в благе, в добре, в любви. Вот как мне это видится. Вновь предоставляю слово Теняковой: «Я случайно попала в фильм, ну не могли Юрскому найти старушку, а ведь мне было всего 38 лет»
Представляете, «старушка» 38 годиков от роду. Просто умора. А ведь как у Натальи получилось. Просто на загляденье. Эх, да.
Меж тем, герои Юрского из великолепных картин «Ищите женщину», «Сказки старого волшебника», «Место встречи изменить нельзя», «Республика ШКИД» то и дело возникают в нашей памяти и отвлекают нас от угрюмой прозы нынешней жизни.
Артист выступал в роли театрального режиссера, занимался стихотворчеством, давал свой голос зарубежным звёздам кинематографа. Бывало, ссорился с руководством, но мастерски и дипломатически выверенно не давал конфликтам разгораться. Замечу, что внуки Юрского носят его фамилию, хотя по отцу один Лебедев, другой Костоев. Мама Даша, так сказать, постаралась, дабы нить памяти не рвалась. Кстати говоря, актеру, в мальчишках души не чаявшему, решение дочери ой как пришлось по сердцу.
Свой последний приют дядя Митя отечественного экрана нашёл на статусном и почетном 21-м участке Троекуровского города мертвых, где среди прочих захоронений не последнее место занимают могилы представителей артистического цеха Бориса Клюева и Натальи Крачковской, мага кожаного мяча с ужасно трагической судьбой Федора Черенкова, отпрыска с недавних пор знатного российского политика Дмитрия Певцова Даниила и некоторых других сиятельных величин.
Замечу, что после того как гроб с телом покойного засыпали землей, участок увенчал временный деревянный крест. И уж больно долго его не меняли на настоящее основательное, достойное, прочное и крепкое надгробие.
Ах, какой визг и вой подняла тогда наша вконец обнаглевшая и безбожно пожелтевшая с конца 1980-х пресса—мол, караул, национальное достояние совершенно запустили, забросили, близкие за участком не смотрят и не убираются там. Вот ведь какие негодники эти ведущие себя вопиюще беспардонно писаки.
Но наконец-то в двухлетнюю годовщину с печальной даты ухода Юрского памятник магистру искусства был торжественно открыт.
Замечу, что на данной церемонии среди близких и друзей артиста присутствовала и фея киномастерства Елена Валюшкина, сыгравшая на пять баллов Машу в легендарной «Формуле любви» Марка Захарова. Актриса запостила в своем мини-блоге в небезызвестной вражеской соцсети снимок надгробия, сопроводив его следующей записью: «Сегодня мы открыли памятник нашему родному, великому Сергею Юрьевичу. Когда я ехала на кладбище, даже не представляла, каков он будет. Он — достойный. Глыба. Наш Юрский»
Простите уж за то, что вворачиваю свои пять копеек, но, на мой взгляд, до подлинной глыбы этому ординарному и невзрачному камню далековато будет. Хотя на вкус и цвет, сами понимаете.
Я лишь хочу привести слова наследницы мастера, Дарьи, которая хотя бы извинилась за задержку с установкой монумента: «Два года мы искали памятник, чтобы он был сделан природой. Задача практически невыполнимая, но мы нашли песчаник огромного размера. Художник сделал потрясающую надпись».
Ах, вон оно что. Это изделие непосредственно природного происхождения? Ну это дело другое. Но всё равно как-то не особо смотрится, каким бы тщательно продуманным и проработанным не был так называемый индивидуальный проект.
Кстати говоря, Театр им. Моссовета, который для Юрского за четыре десятилетия его жизни буквально стал домом родным, предлагал
взять установку надгробия на себя, однако, близкие актера гордо отказались от какой-либо помощи.
А так бы, глядишь, и что-нибудь более солидное воздвигли. Более изящное и пронзительное.
Но замолкаю. Ибо занудой никогда не был, да и зануд на дух не переносил.
Сейчас главнее другое, как бы жёлтая пресса не изгалялась и не высасывала из пальца мнимые сенсации, последний приют Юрского нынче в полном порядке. Снег практически стаял, цветы лежат, мусора не видно. В общем, дядя Митя, день взятия Бастилии впустую не пройдет. Обещаю. Дай Бог, чтобы страшную весть никто не приносил в наши дома, даже несмотря на то, что, что характерно, обнаглели. Но отнюдь не мы, а они.
