— Денис, ты уверен, что нам стоит столько вкладывать в этот дом? — Марина присела на край старого дивана, глядя, как муж аккуратно разворачивает рулон новых обоев. Светлые волосы выбились из наспех собранного хвоста, на щеке размазалась белая полоска шпаклевки, но даже в рабочей одежде она оставалась удивительно хрупкой и женственной.
— А что такое? — Денис поднял голову, близоруко щурясь. Очки он на время ремонта снял, и сейчас его карие глаза казались особенно теплыми. В свои тридцать он все еще сохранял мальчишеский вид, хотя в темных волосах уже проглядывали первые серебристые нити. — Мама же сказала – дом наш будет. Мы здесь уже третий год все обустраиваем, скоро совсем переедем.
— Вот именно – сказала. Но документы до сих пор не оформлены, — Марина провела рукой по старым, еще советским обоям, которые они планировали заменить. — Знаешь, моя бабушка всегда говорила: доверяй людям, но проверяй документы.
— Мариш, ну что ты? Это же мама. Какие могут быть документы? — Денис отложил рулон и присел рядом с женой. — Она же видит, сколько мы сил сюда вкладываем. Витька наш так вообще считает этот дом своим – все выходные здесь проводит, огород помогает полоть.
— Вот поэтому я и переживаю, — Марина положила голову мужу на плечо. — Витя правда привязался к дому. И участок мы весь облагородили, и ремонт делаем. А по факту – ничего не наше.
— Ну хочешь, я с мамой поговорю? — Денис обнял жену. — Хотя, знаешь, мне даже неудобно об этом заговаривать. Она же одна меня растила, никогда ничего не жалела. И сейчас говорит – живите, обустраивайтесь. Ей в городской квартире удобнее, а тут место для молодой семьи.
Марина только вздохнула. Она хорошо помнила, как познакомилась со свекровью – высокой, статной женщиной с идеальной осанкой и профессорскими манерами.
Ирина Михайловна преподавала в университете, где когда-то учился Денис, и своей невесткой была недовольна с первого дня. «Слишком простая», — говорила она сыну, думая, что Марина не слышит. «Без высшего образования, без перспектив. Ты достоин большего».
Но Денис настоял на своем. И постепенно отношения вроде бы наладились – по крайней мере внешне. Ирина Михайловна даже предложила молодым занять загородный дом, доставшийся ей от родителей. «Все равно я там почти не бываю, — сказала она тогда. — А вам нужно свое гнездо».
Три года они вкладывали все свободные деньги в ремонт. Марина, работавшая флористом, разбила шикарный сад. Денис своими руками перестелил полы, заменил проводку, утеплил стены. Их восьмилетний сын Витя обожал проводить здесь время – у него появилась своя комната, полная игрушек и книг, а на участке папа построил ему качели и турник.
— Ладно, ты прав, — Марина встала и потянулась за валиком. — Давай лучше обои клеить, а то до вечера не управимся.
Она старалась отогнать смутное беспокойство, но оно возвращалось снова и снова. Что-то в поведении свекрови в последнее время настораживало – слишком часто та стала приезжать с проверками, слишком внимательно осматривала все изменения в доме, слишком долго обсуждала по телефону с кем-то «выгодные предложения».
— О, кстати! — Денис просиял. — Я же тебе не сказал – мама обещала на следующей неделе с юристом приехать. Наверное, насчет документов на дом.
— Правда? — Марина почувствовала, как тревога немного отступает. — Было бы здорово все наконец оформить.
— Вот видишь, а ты переживала, — Денис чмокнул жену в нос, оставив на нем белый след от шпаклевки. — Все будет хорошо.
Он не знал, как сильно ошибается.
И что следующая неделя перевернет всю их жизнь, разрушив то, во что он так искренне верил…
В понедельник Денис вернулся домой непривычно рано и непривычно молчаливый. Его правая рука была в гипсе – результат неудачного падения с лестницы во время обрезки деревьев на участке. Но не травма беспокоила его больше всего.
— Мама приходила, — сказал он, глядя куда-то мимо жены. — С юристом.
— И? — Марина замерла, чувствуя, как сердце пропускает удар.
— Дом выставляют на продажу. У нас две недели, чтобы вывезти вещи, — Денис тяжело опустился на диван. — Она даже слушать ничего не хотела. Сказала – ее собственность, что хочет, то и делает.
Марина молча смотрела на мужа, не зная, что сказать. Хотелось крикнуть «я же говорила!», но она понимала – сейчас не время для упреков. Денис выглядел совершенно разбитым, и дело было не только в загипсованной руке.
— Расскажи по порядку, — тихо попросила она, присаживаясь рядом.
— Да что рассказывать… — Денис провел здоровой рукой по лицу. — Приехала с каким-то холеным типом в костюме. Он даже не представился, только документы свои показал. Мама сразу начала – рынок сейчас хороший, предложения выгодные, дом в отличном состоянии после ремонта…
— Который мы делали, — Марина сжала кулаки так, что побелели костяшки.
— Вот именно. Я пытался ей объяснить – мы же все своими руками, на свои деньги. А она… — он запнулся, словно ему было больно произносить эти слова. — Она сказала, что я «неблагодарный сын» и «пора уже слезть с маминой шеи». Представляешь? Это после всего, что мы тут сделали!
Марина вспомнила, как они постепенно превращали старый дачный домик в уютное семейное гнездо. Каждые выходные проводили здесь – красили, строили, сажали. Она научилась штукатурить стены, Денис освоил основы электрики. Их сын Витя помогал, как мог – таскал инструменты, поливал грядки, собирал мусор. Он так радовался, когда папа оборудовал ему личный уголок на чердаке – с письменным столом у окна и полками для книг.
— А что юрист? — спросила Марина, пытаясь мыслить практично.
— Сказал, что по закону дом полностью принадлежит маме. Мы можем забрать свое имущество, но на сам дом прав не имеем. Даже на компенсацию за ремонт, представляешь? Потому что не было письменного договора.
— Как Вите скажем? — тихо спросила Марина. — Он же так любит свой чердак…
Денис только покачал головой. В этот момент раздался звонок в дверь – пришла соседка, которая забирала Витю после школы, когда родители задерживались на работе. Мальчик влетел в квартиру, размахивая каким-то рисунком.
— Мам, пап, смотрите! Я нарисовал наш дом! Вот тут мои качели, а тут мамины розы, а на чердаке…
Марина и Денис переглянулись. Как объяснить восьмилетнему ребенку, что дом, который он считает своим, придется отдать? Что все его планы про летние каникулы, про домик на дереве, который папа обещал построить, про собаку, которую наконец-то можно было бы завести – все это рушится из-за решения бабушки?
Когда Витя ушел в свою комнату делать уроки, Марина вдруг выпрямилась. В ее зеленых глазах появился тот особый блеск, который Денис помнил еще со времен их знакомства. Тогда она работала в маленьком цветочном магазинчике возле университета, где он учился.
Кто-то из его однокурсников решил подшутить над «простушкой-продавщицей» – сделал заказ на дорогой букет, а потом отказался платить. Марина тогда не стала скандалить или жаловаться.
Она просто дождалась, когда шутник придет на важный экзамен, и отправила курьера с огромной корзиной цветов и открыткой с признанием в любви – прямо в аудиторию, где шел экзамен. Преподаватель оказался старой закалки и «любовные послания» во время экзамена не оценил…
— У меня есть идея, — сказала Марина, и от ее тона Денису стало не по себе. — Помнишь моих братьев?
Денис помнил.
Трое братьев Марины были полной противоположностью его жены. Если она была миниатюрной и изящной, то они напоминали трех медведей из сказки – высокие, широкоплечие, немногословные.
Старший, Игорь, работал юристом, средний, Павел, занимался ремонтом и строительством, а младший, Сергей, был то ли программистом, то ли системным администратором – Денис точно не знал, эта часть семьи жены всегда держалась немного особняком.
— Думаю, пришло время попросить их о помощи, — продолжила Марина. — Только давай договоримся – после всего этого никаких контактов с твоей мамой. Совсем.
Денис хотел возразить – все-таки родная мать, единственная, но осекся, вспомнив ее холодный тон и презрительный взгляд.
«Неблагодарный сын», «сидишь на шее» – эти слова до сих пор звенели в ушах.
На следующий день в их небольшой квартире собрался семейный совет.
Братья Марины приехали сразу после работы – Игорь в строгом костюме с ослабленным галстуком, Павел в рабочей одежде с логотипом строительной компании, Сергей в привычной черной футболке и джинсах. Они сидели на кухне, занимая почти все свободное пространство, и внимательно слушали рассказ сестры.
— Так, давайте по порядку, — Игорь достал из портфеля блокнот. В свои сорок он выглядел как типичный успешный адвокат – седеющие виски, дорогие часы, внимательный взгляд серых глаз. — Договор о передаче дома был?
— Нет, только устные обещания, — покачал головой Денис.
— Ремонт делали на свои деньги?
— Да, все чеки сохранились в электронном виде, — кивнула Марина.
— Отлично. Значит так, — Игорь захлопнул блокнот. — Юридически дом ее, тут ничего не поделаешь. Но все, что вы купили и установили – ваше. Абсолютно все, включая сантехнику, двери, окна. Если есть чеки – можете забирать.
— А смысл? — грустно усмехнулся Денис. — Куда нам это все?
— Ну-ну, — Павел похлопал его по плечу своей огромной ладонью. — Не раскисай. Сейчас все организуем.
— У меня фургон рабочий есть, — продолжил он. — Завтра с ребятами приедем, все аккуратно демонтируем и вывезем. А там…
— А там я займусь косметикой, — впервые подал голос Сергей, задумчиво глядя в свой телефон. — Краску уже заказал. Черную. Глянцевую.
— Зачем? — не понял Денис.
— Затем, что если твоя мама хочет продать дом подороже, пусть попробует это сделать с черными стенами и без сантехники, — Марина улыбнулась, и в этой улыбке было что-то, от чего Денису стало не по себе. — А еще я знаю, что посадить на участке.
— Господи, сестренка, — рассмеялся Павел. — Никогда не перестану удивляться, как в такой маленькой и милой девочке помещается столько… изобретательности.
Следующие три дня превратились в настоящую бригаду. Бригада Павла работала четко и слаженно – они аккуратно демонтировали всю сантехнику, двери, окна, вывезли мебель. Сергей организовал бригаду маляров, которые быстро и профессионально покрасили все стены в глянцевый черный цвет. А Марина занялась участком – она методично засеивала каждый свободный клочок земли какими-то семенами, загадочно улыбаясь на все вопросы мужа.
Витя воспринял переезд вещей неожиданно спокойно.
— Значит, у нас будет свой дом? — спросил он, помогая складывать книги в коробки. — По-настоящему свой?
— Обязательно будет, — пообещал Денис. — Только немного позже.
— А бабушка? Почему она так с нами?
Денис не знал, что ответить. Как объяснить ребенку, что иногда близкие люди могут предать? Что значат кровные узы по сравнению с реальными поступками?
Неделя пролетела как один день. Когда все было закончено, Марина вернулась домой поздно вечером – уставшая, перепачканная землей, но с каким-то особым блеском в глазах.
— Ну как? — спросил Денис, отрываясь от ноутбука. Он как раз просматривал объявления о продаже домов в пригороде.
— Все сделано, — Марина плюхнулась в кресло. — Дом теперь выглядит как филиал готического замка. А на участке… — она загадочно улыбнулась. — На участке скоро вырастет сюрприз для твоей мамы.
— Что ты там посадила?
— Хрен. Много-много хрена. Помнишь, как мы его выкорчевывали три года назад? Теперь пусть твоя мама попробует.
Денис не выдержал и рассмеялся.
Он вспомнил, как они мучились с этим растением – корни уходили глубоко в землю и давали новые побеги, стоило пропустить хоть один.
Звонок от матери раздался через два дня. Ирина Михайловна была в бешенстве.
— Что вы наделали?! — ее обычно хорошо поставленный профессорский голос срывался на визг. — Как вы посмели?! Это вандализм! Я подам в суд!
— На что подашь, мама? — спокойно спросил Денис. — На то, что мы забрали свои вещи? У нас все чеки сохранились. Или на то, что перекрасили стены? Так это тоже наше право – мы же делали ремонт на свои деньги.
— Ты… ты… — казалось, Ирина Михайловна задыхается от возмущения. — Это все твоя жена! Она тебя настроила против матери!
— Нет, мама. Это ты сама все разрушила. Знаешь, я ведь правда верил, что для тебя главное – это семья. Что ты хочешь, чтобы мы были счастливы. А оказалось – тебе просто нужны были бесплатные ремонтники.
— Как ты смеешь! Я тебя растила…
— Вот именно – растила. А теперь я вырос. И больше не позволю себя использовать. Прощай, мама. Не звони мне больше.
Он нажал «отбой» и несколько минут сидел, глядя на телефон. Внутри было пусто и больно, но одновременно – удивительно спокойно. Словно оборвалась какая-то невидимая нить, которая все эти годы держала его в плену иллюзий.
— Все хорошо? — Марина обняла его сзади за плечи.
— Да. Знаешь, я тут подумал… Помнишь тот желтый домик на окраине? Который мы смотрели в прошлом году?
— Который требует капитального ремонта? — Марина присела рядом.
— Ага. Я посчитал – если продадим машину и возьмем небольшой кредит, можем потянуть. Конечно, придется все делать заново, но…
— Зато это будет наш дом, — закончила Марина. — По-настоящему наш. Знаешь, я ведь тоже о нем думала. И участок там больше, чем у твоей мамы. Витьке будет где играть.
— А твои братья… — начал Денис.
— Уже согласились помочь с ремонтом, — рассмеялась Марина. — Правда, Сергей настаивает, чтобы хотя бы одну комнату мы покрасили в черный.
Полтора года спустя…
Желтый дом на окраине города преобразился до неузнаваемости. Старую краску заменил свежий сайдинг песочного цвета, появилась новая крыша, а большие окна теперь смотрели на ухоженный сад, где Марина развела свои любимые розы. Витя наконец-то получил свой домик на дереве – дядя Павел сделал его на совесть, с настоящей веревочной лестницей и смотровой площадкой.
— Паш, осторожнее! — Марина наблюдала, как братья устанавливают новую теплицу. Сергей, сидя на корточках, сверялся с чертежами на планшете, а Павел и Игорь закрепляли каркас.
— Да не переживай ты, — отмахнулся Павел. — Не первый раз собираем. Лучше скажи своему благоверному, чтоб перестал в телефон пялиться и шел помогать.
Денис, который действительно увлеченно что-то читал в телефоне, поднял голову: — Тут звонок был… из больницы.
Марина напряглась. Братья тоже прервали работу.
— Мама там. Ногу сломала, — Денис провел рукой по волосам – жест, выдающий его волнение. — Просила привезти вещи.
— И что думаешь? — тихо спросила Марина.
— Съезжу, отвезу что просят. Но это все. Никакой заботы, никакого ухода. Хватит.
Игорь одобрительно кивнул: — Правильно. Базовая человечность – да. Но не более того.
— Знаете, — Денис убрал телефон в карман, — я ведь больше не злюсь. Просто… ничего не чувствую. Она для меня теперь как чужой человек.
— Это нормально, — Сергей отложил планшет. — Связь с родителями – она же не только в крови. Она в заботе, в доверии, в поступках. А когда этого нет…
— Философ ты наш, — усмехнулся Павел. — Ладно, пошли теплицу доделаем. А то скоро твой малой из школы придет, опять будет вокруг крутиться, помогать пытаться.
Вечером, когда братья уехали, а Витя уже спал в своей новой комнате, Денис и Марина сидели на веранде. Закатное солнце золотило верхушки яблонь, которые они посадили прошлой весной.
— Знаешь, — Марина поправила плед на коленях, — я иногда думаю – может, это и к лучшему было? То, что твоя мама так поступила?
— В каком смысле?
— Ну, посмотри – у нас теперь свой дом. Настоящий, без всяких условий и обещаний. Витька счастлив, ты больше не разрываешься между чувством долга и здравым смыслом. И главное – мы наконец-то поняли, кто действительно семья.
Денис посмотрел на жену – все такую же хрупкую, но с новыми морщинками в уголках глаз, с следами садовой земли под ногтями. Которая ни разу, ни единым словом не попрекнула его тем, что была права насчет матери.
— Да, ты права. Знаешь, когда мама позвонила из больницы… Я подумал – раньше бы все бросил, помчался помогать. А сейчас просто соберу нужные вещи и отвезу. Без угрызений совести, без чувства вины. Просто помощь постороннему человеку.
— Угу. И никаких истерик а-ля «ты бросил родную мать» мы слушать не будем. У нее есть пенсия, квартира, накопления. Справится.
В кармане Дениса завибрировал телефон – незнакомый номер. Он нажал «сбросить» не глядя.
— Кстати, — Марина встала, потягиваясь, — завтра Игорь обещал документы на землю привезти. Будем оформлять участок под огород. Представляешь, в этом году у нас будут свои помидоры.
— Только давай без хрена, — рассмеялся Денис. — А то я до сих пор помню, как ты его у мамы на участке сажала.
— Не, это была месть. А здесь будет все по-другому. Здесь будет то, что нам нравится.
Денис обнял жену за плечи, глядя на темнеющий сад. Где-то вдалеке лаяли собаки, пахло яблоками и прелой листвой. Больше не нужно было никому ничего доказывать, никому ничего объяснять. Они просто жили – своей жизнью, в своем доме, со своей настоящей семьей.
