Вероника наклонилась над компьютером, просматривая последние правки в проекте. Солнечные лучи пробивались сквозь широкие окна ее трехкомнатной квартиры, заливая золотом полированный паркет. Она откинулась на спинку кресла и окинула взглядом родные стены.
Эта квартира значила для нее больше, чем просто жилье. Каждый угол хранил воспоминания о бабушке Лидии Петровне — той самой, что научила ее быть независимой. Пожилая женщина прожила здесь всю жизнь. Сначала воспитывала дочь, а потом внучку. И перед самым уходом прошептала: «Вероника, это твой дом. Никому его не отдавай.»
Теперь Вероника понимала мудрость этих слов. В отличие от тесной однушки свекрови в старом районе, здесь царил покой. Широкие комнаты, высокие потолки, район с развитой инфраструктурой — все это создавало атмосферу благополучия и защищенности.
Шум в коридоре нарушил размышления. Григорий вошел с пакетами продуктов, а следом протиснулась его мать — Галина Ивановна, маленькая сухонькая женщина с вечно недовольным выражением лица.
— Ника, накрой на стол, — попросил муж, целуя жену в щеку. — Мама соскучилась по твоей стряпне.
Галина Ивановна прошла на кухню, критически оглядывая обстановку. Женщина присела на стул у стола, словно боясь нарушить порядок.
— Ох, как же я устала от этого города, — начала свекровь, театрально вздыхая. — Машины гудят с утра до ночи, дышать нечем. Вчера опять голова разболелась от выхлопных газов.
Вероника расставляла тарелки, краем уха слушая привычные жалобы. Галина Ивановна любила сетовать на жизнь, находя проблемы даже в солнечной погоде.
— А вот в деревне воздух чистый, тишина кругом, — продолжала пожилая женщина, многозначительно поглядывая на невестку. — Птички поют, речка журчит. Настоящая жизнь, а не эта городская суета.
Григорий сочувственно кивал матери, подливая ей чай.
— Мам, ты права. Иногда и мне хочется тишины.
Вероника села за стол, перехватив очередной выразительный взгляд свекрови. В этих взглядах читалось нечто большее, чем простая усталость от городской жизни.
— Галина Ивановна, знаете, я дитя города, — открыто заявила Вероника, нарезая хлеб. — Мне нужны магазины под боком, банки, театры рядом. Работа здесь, друзья здесь. Я не представляю, как можно жить без всех этих удобств.
Свекровь поджала губы, но промолчала. Григорий неловко кашлянул, переводя разговор на другую тему. А Вероника мысленно отмахнулась от странных намеков — наверняка это просто старческие фантазии о прошлом.
Вероника тогда еще не знала, что недооценила силу настойчивости свекрови.
Следующие недели принесли регулярные визиты свекрови. Галина Ивановна словно поставила себе цель — каждый раз заводить разговор о деревенской жизни.
— Вероника, а знаешь, что моя соседка Тамара говорит? — начинала пожилая женщина, устраиваясь в кресле. — Что молодым людям полезно жить на природе. Организм очищается, нервы крепнут.
Вероника вежливо кивала, продолжая заниматься домашними делами. Но с каждым визитом тон свекрови становился все увереннее.
— Этот городской стресс просто разрушает людей, — вздыхала Галина Ивановна, поглядывая на жену сына. — Никто не ценит настоящее. Семья, природа, покой — вот что важно.
Григорий начал все чаще поддакивать матери, соглашаясь с ее рассуждениями о вреде городской суеты. Вероника замечала, как муж внимательно слушает материнские доводы и кивает с серьезным видом.
Терпение Вероники лопнуло однажды вечером, когда Галина Ивановна в очередной раз принялась критиковать их образ жизни.
— Григорий, мне надоели эти постоянные намеки твоей матери, — сказала Вероника, когда свекровь ушла. — Каждый раз одно и то же про деревню, природу.
Муж повернулся к жене с недоумением на лице.
— Ника, мама просто делится мыслями, — возразил Григорий мягко. — Она пожилая женщина, одинокая. Ей хочется общения.
— Общения? — Вероника села на диван напротив мужа. — Это называется навязыванием своего мнения. Каждый визит одно и то же.
— Ты слишком резко к ней относишься, — Григорий покачал головой с упреком. — Мама просто волнуется за нас. За наше здоровье, будущее.
Вероника стиснула руки в замке. Неужели муж не видит, что за заботливыми словами кроется что-то еще?
— Значит, я черствая, потому что не хочу слушать про преимущества деревенской жизни? — спросила Вероника, глядя Григорию в глаза.
— Я этого не говорил, — ответил муж, отворачиваясь. — Но немного сочувствия к пожилому человеку не помешало бы.
После этого разговора Галина Ивановна стала еще более настойчивой. Критика городского образа жизни Вероники приобрела личный характер.
— А что это ты, милочка, все дома сидишь за компьютером? — спрашивала свекровь с показной заботой. — Зрение портишь, с нами времени не проводишь.
Пожилая женщина начала сравнивать Веронику с другими невестками, которые якобы лучше заботятся о семье и не зациклены на работе.
— Вот Лена, жена Сережи, каждые выходные к свекрови ездит, — рассказывала Галина Ивановна с многозначительным видом. — Помогает, убирается. Настоящая жена должна семью ставить выше карьеры.
Однажды Вероника вернулась с прогулки с подругами и застала Григория за компьютером. Муж сосредоточенно изучал какие-то объявления на экране.
— Что смотришь? — спросила Вероника, заглянув через плечо мужа.
На мониторе красовались фотографии деревенских домов с ценами и подробными описаниями.
— Для кого ты смотришь дома? — уточнила Вероника, садясь рядом. — Твоя мама решилась на переезд?
Григорий обернулся к жене с воодушевленным лицом.
— Для нас! Мы переедем всей семьей. Представляешь, какая будет жизнь?
— Как это финансово возможно? — недоуменно спросила Вероника.
— Очень просто, — улыбнулся Григорий. — Мы продадим твою квартиру и купим дом в деревне! Мама будет жить с нами.
Вероника застыла, не веря услышанному. Слова мужа эхом отдавались в голове, но смысл их никак не укладывался в сознании.
— Мою квартиру? — переспросила Вероника, медленно поворачиваясь к мужу. — Григорий, это квартира моей бабушки. Наследство. Мой дом.
— Мы же семья, Ника, — возразил Григорий с недоумением. — У нас общее имущество. Да и маме нужна забота в старости.
Вероника встала с дивана, пытаясь унять дрожь в руках. Внутри все кипело от возмущения и растерянности.
— Общее имущество? — голос Вероники зазвенел от напряжения. — Это наследство от моей бабушки! Она оставила мне этот дом, чтобы я была независимой.
— Ты думаешь только о себе, — Григорий нахмурился, закрывая ноутбук. — Мама всю жизнь прожила в тесной однушке. А мы тут в трех комнатах разместились.
— Вот как? — Вероника не могла поверить в происходящее. — А ты подумал обо мне, когда строил планы с матерью за моей спиной?
Муж поднялся навстречу жене, пытаясь взять ее за руки, но Вероника отстранилась.
— Ника, пойми, мама одинока, — начал Григорий умоляющим тоном. — Городская суета ее ломает. В деревне воздух чище, тише.
— Твоя мать может переехать в деревню сама, — отрезала Вероника. — На деньги от продажи своей однушки.
— Как ты можешь так говорить о пожилом человеке? — возмутился Григорий, и в голосе его прозвучали обвинительные нотки. — Это же моя мать! Ты обязана ее уважать.
Внутри что-то сломалось. Муж смотрел на Веронику с укором, словно она совершила что-то ужасное.
— Я должна отдать наследство ради твоей матери? — спросила Вероника, глядя Григорию прямо в глаза. — Бросить работу, друзей, привычную жизнь?
— Мы создадим новую жизнь, — настаивал Григорий. — Семейную, правильную. Не эту городскую суету с твоими проектами.
— Мои проекты? — Вероника отступила на шаг. — Значит, моя работа для тебя просто суета?
— Ника, ты же понимаешь, что семья важнее карьеры, — Григорий сделал шаг навстречу. — Мама права, женщина должна заботиться о близких.
Вероника наконец поняла, что перед ней стоит не муж, а чужой человек. Человек, для которого она всего лишь придаток к его семье.
— Выбирай, — тихо произнесла Вероника. — Либо я, либо мамочкины планы.
Григорий посмотрел на жену с удивлением. Он явно не ожидал такой реакции. Лицо мужа изменилось, глаза забегали по комнате.
— Зачем ты ставишь меня перед выбором? — сказал муж. — Можно же попробовать, посмотреть, как получится.
Вероника стояла и смотрела, как Григорий пытается уйти от прямого ответа. Внутри у нее все застыло.
— Нет, нельзя, — покачала головой Вероника. — Ты уже сделал выбор, когда планировал мою жизнь без меня.
— Ника, послушай, мы можем все обсудить спокойно, — Григорий провел рукой по волосам. — Не принимай решений на горячую голову.
— Ах так? — Вероника горько усмехнулась. — Ты месяцами готовил этот план с матерью. А от меня теперь чего хочешь?
— Ника, ты не можешь быть такой эгоистичной, — Григорий попытался обнять жену, но она отстранилась. — Подумай о семье, о будущем.
Вероника отодвинулась от мужа. Его прикосновения теперь казались неискренними, будто он хотел заставить ее согласиться.
— Я думаю о своем будущем, — холодно ответила Вероника. — Собирай вещи и уезжай к маме. Завтра же.
— Как ты можешь разрушить наш брак из-за какой-то квартиры? — голос Григория дрогнул. — Мы же любим друг друга!
— Любили, — согласилась Вероника с грустной улыбкой. — Но ты любишь свою маму больше.
— Ты не можешь меня выгонять из собственного дома! — возмутился Григорий.
— Из моего дома, — поправила Вероника твердо. — Который достался мне от бабушки. И который я никому не отдам.
Три месяца спустя Вероника сидела в своей квартире за компьютером. Работала над новым проектом. Документы о разводе лежали в папке на столе. Все оформлено, все решено. Квартира осталась при ней.
Вероника не жалела о своем решении. Лучше быть одной, чем жить с человеком, который не считается с ее мнением.
