Я проснулась от грохота. За окном Витя что-то измерял рулеткой, а рядом стоял незнакомый мужик в рабочей робе.
— Эй, что происходит? — выбежала я на крыльцо, накинув халат.
Витя даже не обернулся. Продолжал тыкать рулеткой в стену летней кухни, что-то бормоча себе под нос.
— Витя!
— А, проснулась, — он наконец повернулся. — Это Серёга, прораб. Будет гараж строить.
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Летняя кухня стояла здесь с тех пор, как я себя помню. Бабушка варила в ней варенье, сушила яблоки, а по вечерам мы пили там чай с мятой из сада.
— Какой ещё гараж?
— Обычный. Для машины. Ты же видишь — некуда ставить. А тут как раз место подходящее.
Серёга кивнул и достал блокнот.
— Значит, сносим полностью, фундамент новый заливаем…
— Стоп! — я подошла ближе. — Никто ничего сносить не будет.
Витя закатил глаза.
— Лен, ну не начинай. Мы же обсуждали.
— Когда обсуждали? Ты вчера приехал в два часа ночи!
— Ну вот сейчас и обсуждаем. Серёг, так что, в понедельник начинаем?
Я встала между ними и летней кухней, словно могла защитить её собой.
— Мы снесём твою летнюю кухню и построим на её месте гараж для моей машины, — сказал муж, но я заставила его замолчать, подняв руку.
— Это не твоя летняя кухня. И не наша. Это моя.
Витя усмехнулся.
— Ой, ну началось. Твоё-моё. Мы семья вообще-то.
Серёга неловко переминался с ноги на ногу.
— Может, я пойду? Вы там разберитесь сначала.
— Да иди, — махнул Витя. — В понедельник жду.
Прораб быстро ретировался, а мы остались стоять друг напротив друга. Утреннее солнце било в глаза, но я не щурилась.
Смотрела прямо на мужа, который за три года брака ни разу не спросил, дорого ли мне это место.
— Лен, ну что ты как маленькая? Развалюха же. Крыша течёт, стены покосились.
— Я её отремонтирую.
— Зачем? У нас есть нормальная кухня в доме.
Я обвела взглядом участок. Дом, который достался мне от бабушки. Яблони, которые она сажала. Грядки с клубникой. И летняя кухня — сердце этого места.
— Витя, я здесь выросла. Каждое лето проводила с бабушкой. Это не просто постройка.
— Блин, ну сентиментальность какая-то. Машину негде ставить!
— Поставь под навесом.
— Какой навес? Ты что, не понимаешь? Мне нужен нормальный гараж! С ямой, с полками для инструментов!
Я молча развернулась и пошла в дом. Витя что-то кричал вслед, но я не слушала. В голове билась одна мысль: он даже не спросил. Просто решил и вызвал прораба.
Весь день Витя демонстративно хлопал дверьми и громко разговаривал по телефону с Серёгой. Я заперлась в летней кухне.
Сидела на старой табуретке, которую ещё дед смастерил, и разглядывала полки с банками. Вишнёвое варенье прошлого года, огурцы, помидоры. На подоконнике — засушенные травы в пучках.
Дверь скрипнула. Витя вошёл с бутылкой.
— Ну что, дуешься?
Я не ответила. Он плюхнулся на лавку у стены.
— Слушай, я же для нас стараюсь. Машина на улице портится. Дождь, снег. А так будет стоять в тепле.
— Для нас? — я повернулась к нему. — Ты хоть раз спросил, что я думаю?
— А что тут думать? Старая развалюха вместо нормального гаража. Любая баба была бы рада.
— Я не любая баба. Я твоя жена. И это мой дом.
Витя поставил бутылку на стол с таким стуком, что задрожали стёкла в серванте.
— Опять двадцать пять! Твой дом! А я тут кто? Квартирант?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Дом достался мне по наследству. До нашей свадьбы.
— Ага, и ты мне это каждый день напоминаешь!
— Неправда! Я никогда…
— Да ладно! — он вскочил. — «Не трогай бабушкины розы», «Не руби яблоню», «Не сноси сарай»! Я тут как в музее живу!
Мы смотрели друг на друга через старый деревянный стол. На нём остались следы от ножа — бабушка тут разделывала рыбу, резала овощи для заготовок.
Сколько раз я помогала ей, стоя на приступочке, чтобы дотянуться.
— Знаешь что? — Витя выпрямился. — Хватит. Я глава семьи. Я решил — будет гараж. Точка.
— Глава семьи? — я встала тоже. — Это в каком веке?
— В нормальном. Где мужик решает, а баба слушается.
— Тогда ищи себе другую бабу.
Он замер. Потом расхохотался.
— Ой, ну всё, угрозы пошли! Куда ты денешься? С твоей зарплатой?
— Никуда не денусь. Буду жить здесь. В своём доме. Без тебя.
Смех оборвался. Витя шагнул ко мне, но я отступила к двери.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Или ты отменяешь стройку, или собираешь вещи.
— Из-за какой-то рухляди?
— Из-за того, что ты не считаешься со мной. Вообще. Три года я терплю твои решения. Куда поехать в отпуск — ты решаешь. Какую машину купить — ты. Даже какие шторы повесить — и то ты!
— Потому что ты вечно сомневаешься!
— Потому что ты не даёшь мне высказаться! — я уже почти кричала. — Просто объявляешь, как будет!
Витя схватил бутылку и направился к выходу.
— Знаешь что? Подумай до понедельника. Но учти — прораб уже нанят. Неустойку платить не буду.
Дверь хлопнула. Я осталась одна в летней кухне. Села обратно на табуретку и обвела взглядом знакомое пространство.
Печка-буржуйка в углу. Полки с посудой. Старые часы… нет, не буду про них. Занавески в мелкий цветочек — я их сама шила в пятнадцать лет.
Достала телефон. Набрала номер подруги.
— Алло, Марин? Помнишь, ты говорила про того адвоката по разводам?
В понедельник ровно в восемь утра во двор въехал грузовик. Следом — машина Серёги-прораба. Я стояла на крыльце с чашкой кофе и документами в руке.
Витя вышел из дома, потягиваясь.
— Ну что, одумалась?
Вместо ответа я протянула ему папку.
— Что это?
— Заявление на развод. И претензия от моего адвоката. Если хоть один гвоздь вобьёшь на моём участке без моего согласия — пойдёшь по статье.
Серёга присвистнул и полез обратно в машину.
— Э, куда? — окликнул его Витя.
— Извини, братан. Я в семейные разборки не лезу.
Витя смотрел то на меня, то на бумаги в руках. Лицо менялось от недоумения к злости.
— Ты с ума сошла? Из-за сарая?
— Это не сарай. Это часть моей жизни. Которую ты так и не удосужился понять.
— Да иди ты! — он швырнул папку на землю. — Живи тут со своими тараканами! Посмотрю, как запоёшь через месяц!
Он умчался, взвизгнув тормозами. Серёга неловко помялся и тоже уехал. Рабочие в грузовике переглянулись.
— Мужики, извините, — крикнула я им. — Отбой работ!
Они с явным облегчением развернулись и уехали.
Я подобрала документы, отряхнула от пыли. Потом пошла в летнюю кухню, налила себе чаю из старого бабушкиного самовара. Села у окна.
За три года брака я почти забыла, какая я на самом деле. Всё время подстраивалась, уступала, молчала. А Витя принимал это как должное. Решил, что может распоряжаться моим домом, моими вещами, моей жизнью.
Телефон зазвонил. Мама.
— Лена, Витя мне звонил! Говорит, ты выгоняешь его из-за какого-то гаража?
— Мам, я подаю на развод.
— Что?! Но почему? Он же хороший мужик! Не пьёт, работает!
— И считает, что этого достаточно, чтобы принимать все решения за меня.
— Ой, Лен, все мужики такие. Надо уметь уступать.
— Я три года уступала. Хватит.
Повесила трубку. Знала, что сейчас начнётся. Звонки родственников, уговоры, причитания. «Останешься одна», «Кому ты нужна в тридцать лет», «Хороших мужиков не бывает».
Но впервые за долгое время я чувствовала себя собой. Посмотрела на летнюю кухню. Да, крыша подтекает.
Да, стены надо подкрасить. Но это моё. И я сама решу, что с этим делать.
Вечером приехала Марина. Привезла вино и пиццу.
— Как держишься?
— Нормально. Даже хорошо.
— Витя не появлялся?
— Нет. Вещи ночью забрал, пока я спала. И ключи оставил.
Мы сидели в летней кухне, пили вино и вспоминали, как в детстве играли тут в дочки-матери. Как варили «суп» из травы и песка. Как бабушка учила нас печь пироги.
— Знаешь, — сказала Марина, — я всегда чувствовала, что он тебя не ценит. Но молчала. Думала, сама разберёшься.
— И разобралась. Когда он летнюю кухню снести решил — будто в душу плюнул.
— Он просто не понимал, что это для тебя значит.
— Вот именно. За три года не удосужился понять. А я дура — всё надеялась, что поймёт.
Мы выпили за новую жизнь. За свободу. За право самой решать, что делать со своим домом и своей судьбой.
Через месяц развод был оформлен. Витя даже не пришёл в суд — прислал представителя. Делить было нечего — дом записан на меня, машина его.
Я отремонтировала крышу летней кухни. Покрасила стены в любимый бабушкин голубой цвет.
Повесила новые занавески — тоже с цветочками, но уже другие.
По вечерам сижу там с книгой и чаем. Иногда приходят подруги. Иногда остаюсь одна.
И знаете что? Мне хорошо. Потому что это моё место. Мой дом. Моя жизнь.
А гараж… Гараж Витя, наверное, построил на новом месте. Где его летняя кухня никому не мешает принимать решения.
А позже я нашла достойного мужчину и зевала с ним хорошую семью, вскоре у нас будет ребенок. Ему я передам эту дачу в старости, эту кухню.
