— Катя, мама говорит, что сейчас не время для покупки квартиры. Рынок нестабильный, цены завышены.
— Твоя мама эксперт по недвижимости? — Екатерина подняла взгляд от ноутбука, где рассматривала очередной вариант двушки в новостройке.
Вечер пятницы. За окном мартовский снег таял, превращая город в одну большую лужу. В однокомнатной квартире было тесно от вещей и невысказанных слов.
Четыре года Екатерина и Андрей откладывали деньги на двухкомнатную квартиру. Четыре года планировали, мечтали. И все эти годы голос Ларисы Павловны звучал фоном их семейной жизни.
— Нет, но она говорит, что её коллега по работе читала аналитику, — Андрей сел рядом. — Может, ещё подождём? Лучше деньги пока в банке держать.
— Мы и так уже три года «подождём», — Екатерина закрыла ноутбук. — Мы живём как студенты. Ни детей завести, ни гостей позвать — некуда даже кроватку поставить.
— Потом заведём, — он обнял её за плечи. — Не всё сразу. Мама говорит…
— Андрей, — она отстранилась, — меня не интересует, что говорит твоя мама. Меня интересует, что думаешь ты.
Он нахмурился. Тема матери всегда была зоной напряжения. Высокая Лариса Павловна с холодными глазами и властным голосом. Её звонки во время их ужинов, её советы по каждому поводу, от цвета штор до планирования отпуска.
— Я думаю, что она мудрее нас, Кать. Она жизнь прожила.
Екатерина кивнула, не желая начинать очередной спор. Да, Лариса Павловна прожила жизнь — одна, без мужа, вырастив сына, которого теперь не хотела отпускать.
Екатерина вернулась с работы уставшая, но воодушевлённая. Восьмое марта. Коллеги поздравляли, дарили цветы, комплименты.
Дома она решила устроить праздник. Муж задерживался, и у неё было время. Достала из шкафа скатерть, которую берегла для особых случаев. Заказала доставку любимых роллов Андрея. В винном шкафу нашлась бутылка шампанского, купленная ещё на Новый год.
В восемь часов всё было готово. Стол накрыт, свечи зажжены, любимая музыка Андрея играла из колонок. Екатерина надела то самое чёрное платье, в котором они познакомились.
Она ждала.
В девять телефон молчал. В десять она написала: «Ты где?» «Скоро буду», — короткий ответ, без объяснений.
В одиннадцать свечи оплыли, шампанское согрелось, аппетитные когда-то роллы засохли. Екатерина сидела в полутьме, глядя на дверь.
Ключ повернулся в замке почти в полночь. Андрей вошёл — раскрасневшийся, пахнущий морозом и чужими духами. Увидев накрытый стол, замер на пороге.
— Ты чего не спишь? — спросил он, будто не замечая ни платья, ни свечей, ни еды.
— Жду тебя, — Екатерина улыбнулась через силу. — У меня же праздник.
— А, — он потёр лоб, — извини, забыл. Мы с мамой поехали забирать её подарок. Там столько всего было — оформление, тест-драйв.
— Подарок? — Екатерина почувствовала, как холодок пробежал по спине.
— Ага, — Андрей широко улыбнулся. — Ты не представляешь, как она радовалась! Всю жизнь мечтала о такой машине. Белая Toyota Corolla с кожаным салоном. Мы потом покатались, обмыли покупку в ресторане. Она так меня благодарила, говорила, что я — лучший сын на свете!
У Екатерины потемнело в глазах. Машина. Белая Toyota. Их деньги, которые они копили на квартиру. Деньги, которые она откладывала, отказывая себе во всём.
— За какие деньги? — голос звучал глухо.
— В смысле? — Андрей нахмурился.
— Машину. За какие деньги ты купил матери машину?
— А, ну… — он отвёл взгляд. — Ну, понимаешь, ей действительно нужна была машина. Она столько для меня сделала, вырастила одна, всё время жертвовала собой.
— За какие деньги, Андрей?
— Слушай, ну что ты начинаешь? — он раздражённо встал. — Взял со счёта, с нашего. Это же моя мать!
— С нашего счёта, — медленно повторила Екатерина. — Со счёта, где лежали деньги на квартиру. Которые мы четыре года копили.
— Ну да, а что такого? — Андрей развёл руками. — Квартиру мы и потом купим. Накопим ещё. А маме нужно сейчас.
Екатерина молчала, глядя на чужого человека перед собой. Она вдруг увидела его со стороны — бледное лицо, бегающий взгляд, нервные движения. Мальчик, который так и не вырос, не стал мужчиной.
— А я? — спросила она тихо. — Обо мне ты подумал? Сегодня восьмое марта. Женский день.
— Блин, — Андрей хлопнул себя по лбу, — забыл совсем. Извини. Завтра куплю цветы.
— Не нужно, — она покачала головой. — Уже не нужно.
Екатерина медленно села за стол, где всё ещё стояли нетронутые роллы и тёплое шампанское. Свечи почти догорели.
— Слушай, ну чего ты драматизируешь? — Андрей подошёл ближе. — Подумаешь, забыл про цветы. Это же просто коммерческий праздник.
— Дело не в цветах, — её голос звучал удивительно спокойно. — Дело в приоритетах. Я никогда не буду на первом месте для тебя. Никогда.
— Катя, ну что за глупости? — он раздражённо вздохнул. — Конечно, ты важна для меня. Но мама — это мама. Ты же понимаешь.
— Понимаю, — она кивнула. — Поэтому я ухожу.
— Что? — Андрей уставился на неё. — Из-за машины? Из-за какого-то праздника? Ты серьёзно?
— Нет, Андрей, — Екатерина подняла на него взгляд. — Не из-за машины и не из-за праздника. Из-за того, что я для тебя — пустое место. В твоей жизни есть только один человек — твоя мама. Ей — машина на наши сбережения. Ей — всё твоё внимание, всё твоё время. А мне — объедки с барского стола.
Екатерина встала, тихо прошла в спальню. Достала чемодан из-под кровати, механически начала складывать вещи — самое необходимое, только то, что могла унести с собой.
— Ты куда собралась? — Андрей стоял в дверях, наблюдая за её движениями.
— К Лене, — она аккуратно сложила платье — то самое, в котором готовила сегодняшний сюрприз. — Она давно звала меня пожить у неё, если что.
— Значит, уже и план отступления готов? — в его голосе послышались обвиняющие нотки.
— Нет, Андрей, — Екатерина устало вздохнула. — Я планировала жить с тобой. Растить наших детей в нашей квартире. Строить семью. Но, видимо, у тебя были другие планы.
Она защёлкнула чемодан, выпрямилась.
— Лариса Павловна будет счастлива, — сказала она спокойно. — Она снова получит сына в полное распоряжение.
— Катя, не уходи, — вдруг тихо произнёс Андрей. — Давай поговорим.
— Мы говорили четыре года, — она покачала головой. — Я устала.
— Он звонил? — Лена поставила перед Екатериной чашку чая.
Прошло две недели с того вечера. Екатерина жила у подруги, спала на раскладном диване в гостиной и каждое утро просыпалась с ощущением, что всё это — дурной сон.
— Каждый день, — она обхватила чашку ладонями, согреваясь. — Вчера даже приезжал, стоял под окнами.
— И?
— Сказал, что осознал. Что всё изменит. Что любит, — Екатерина грустно улыбнулась. — Знаешь, что самое смешное? Когда он уехал, мне пришло сообщение от его мамы.
— И что она написала?
— Что я неблагодарная. Что Андрей — золото, а я не ценю такого мужчину. И что если я не вернусь, он быстро найдёт другую, более достойную.
— Кстати, — Лена отхлебнула чай, — я тут с коллегой говорила. Помнишь, я рассказывала про Сергея? Он ищет дизайнера интерьеров для своей новой квартиры. Я дала ему твой номер, если ты не против.
— Спасибо, — Екатерина благодарно сжала руку подруги. — Не знаю, что бы я без тебя делала.
Вечером позвонил Сергей. Голос в трубке — глубокий, спокойный, без тени заискивания. Договорились встретиться на следующий день непосредственно в квартире, которую требовалось оформить.
Новостройка в престижном районе встретила её свежим запахом отделочных материалов и мерным гулом работающих лифтов.
— Екатерина? Очень приятно, Сергей, — высокий мужчина протянул ей руку. — Входите, я вас ждал.
Они сели друг напротив друга. Екатерина украдкой разглядывала нового клиента — около сорока, подтянутый, с внимательными глазами, аккуратно стриженой бородой с сединой на подбородке.
— Значит, дизайн интерьеров, — Сергей отпил кофе. — Лена говорит, вы большой специалист.
— У Лены дар превращать хобби друзей в профессию мирового уровня, — Екатерина позволила себе улыбку, чувствуя, как тает напряжение последних недель. — Но да, дизайн — это моё. Не представляю себя в другой сфере.
Они погрузились в обсуждение проекта, и Екатерина поймала себя на том, что впервые за долгое время её слушают, не перебивая. Трёхкомнатная квартира с панорамными окнами требовала особого подхода — света здесь было в избытке, но пространство казалось холодным.
Сергей говорил о своих предпочтениях без менторского тона, без «я платил, я решаю», и каким-то образом их взгляды на планировку совпадали почти во всём. Через час её блокнот пестрел набросками и заметками, а в голове уже складывался целостный проект, от которого покалывало кончики пальцев — верный знак вдохновения.
— Знаете, Екатерина, — сказал Сергей на прощание, — у меня есть друг, владелец дизайн-бюро. Если интересно, могу вас рекомендовать.
— Было бы замечательно, — она благодарно кивнула. — Спасибо.
Неделя пролетела в работе. Екатерина с утра до ночи корпела над проектом. Телефон Андрея звонил всё реже. Во вторник позвонили из дизайн-бюро, куда её рекомендовал Сергей. После собеседования предложили место с хорошим окладом.
В среду она нашла небольшую квартиру-студию — скромную, но чистую. В пятницу — встреча с Сергеем для презентации проекта.
— Как насчёт ужина? — неожиданно спросил он. — Обсудим детали в более непринуждённой обстановке.
Екатерина колебалась. С одной стороны — это деловой ужин. С другой — что-то в его взгляде говорило, что дело не только в бизнесе.
— Почему бы и нет, — наконец ответила она.
Ресторан оказался небольшим, уютным, с приглушённым светом и живой музыкой.
— За успешное сотрудничество, — Сергей поднял бокал вина.
— За новые начинания, — ответила Екатерина, чокаясь с ним.
Разговор плавно перетёк от работы к жизни. По мере того как Сергей рассказывал о своей жизни, Екатерина ловила себя на странном чувстве — будто перед ней раскрывалась книга, написанная умным и самоироничным автором.
Мебельный бизнес, который он строил по кирпичику — «начинал с одного магазинчика размером с кладовку, а первым сотрудником была моя двоюродная тётка, которая до сих пор считает, что спасла меня от разорения». Его необычное хобби — реставрация винтажных автомобилей, «где самое сложное — не детали найти, а объяснить домработнице, почему в гостиной стоит карбюратор от Жигулей». \Путешествия по Италии — «в Тоскане каждая деревушка думает, что именно здесь изобрели лучшее вино, и знаете что? Все они правы».
— А что насчёт людей? — он перевёл взгляд с тарелки на Екатерину, и в глазах мелькнуло что-то, похожее на осторожное любопытство. — Лена обмолвилась, что вы недавно… расстались?
— Ушла от мужа, — она удивилась спокойствию своего голоса, словно речь шла о давно отболевшем. — Думала до последнего, что справлюсь, что дотяну… Оказалось — нет.
— Проходил через похожее, — Сергей едва заметно поморщился. — Пять лет брака. Первые три — прекрасные, а потом как подменили. Осознание, что вы с человеком смотрите в разные стороны, приходит не сразу.
— Как вы с этим справились? — она сама не ожидала, что задаст этот вопрос.
— Честно? — он покрутил бокал, оставляя на стекле влажные следы от пальцев. — Первые месяцы казалось, что меня сбил поезд. Пустота внутри, телефон в руках — кому позвонить вечером? С кем обсудить новости? Даже запах пустой квартиры был каким-то неправильным, чужим.
— И вы не жалеете?
— Ни секунды, — Сергей улыбнулся. — Иногда нужно потерять что-то, чтобы найти себя. Звучит как фраза из мотивационного постера, но это правда.
Екатерина рассмеялась — впервые за долгое время искренне, от души. И поймала себя на мысли, что ей комфортно с этим человеком. Спокойно. Без напряжения и необходимости соответствовать чьим-то ожиданиям.
Весна медленно переходила в лето. Екатерина стояла у окна своей новой квартиры, наблюдая, как город расцветает. Два месяца прошло с того вечера, когда она ушла от Андрея. Два месяца новой жизни — свободной, только её собственной.
Телефон тихо завибрировал. Андрей писал каждый день — сначала требовательно, потом умоляюще, теперь почти смиренно.
«Мы могли бы встретиться? Просто поговорить. По-настоящему. Пожалуйста».
Екатерина задумалась. Может, и правда стоило поговорить? Расставить все точки над «И».
Решившись, она договорилась о встрече.
Кафе было полупустым. Андрей уже ждал её за дальним столиком — осунувшийся, бледный, с кругами под глазами.
— Спасибо, что пришла, — сказал он, поднимаясь ей навстречу.
— Ты хотел поговорить, — она села напротив. — Я слушаю.
— Катя, — Андрей сглотнул, — я всё осознал. Правда. Как я был слеп, как позволял матери управлять моей жизнью. Нашей жизнью.
Екатерина молчала, глядя на него. Когда-то это лицо было для неё целым миром. Теперь она видела перед собой просто уставшего, запутавшегося мужчину.
— Я поговорил с мамой, — продолжил он. — Жёстко поговорил. Сказал, что она должна уважать мой выбор, мою жену. Тебя.
— Бывшую жену, — мягко поправила Екатерина.
— Нет, — он покачал головой. — Я не подписывал бумаги. Юридически мы всё ещё…
— Андрей, бумаги ничего не значат. Я ушла. И не вернусь.
— Но я изменился! — в его голосе звучало отчаяние. — Я всё понял! Я больше не позволю матери вмешиваться!
— Дело не в твоей матери, — Екатерина вздохнула. — Точнее, не только в ней. Дело в тебе. В нас. Мы больше не пара, Андрей.
Он опустил голову, пряча глаза. Потом достал из внутреннего кармана пиджака конверт.
— Это твоя часть денег, — он положил его на стол. — За машину. Я продал её, добавил своих сбережений. Здесь ровно половина суммы, которую мы копили на квартиру.
— Спасибо, — она взяла конверт. — Это правильный поступок.
— Я хочу, чтобы ты знала, — Андрей поднял на неё взгляд, — я буду ждать. Сколько потребуется. Год, два, десять лет.
Екатерина смотрела на него с грустью и нежностью. Этот человек был частью её жизни, её прошлым. Но не будущим.
— Не жди, Андрей, — мягко сказала она. — Живи. Найди своё счастье. Я уже нашла своё.
Он замер, словно только сейчас что-то заметил.
— У тебя кто-то есть? — спросил он тихо.
— Да, — она не стала лгать. — Есть.
— Понятно, — Андрей опустил взгляд. — Надеюсь, он ценит тебя больше, чем я.
— Он другой, — Екатерина покачала головой. — И я другая с ним. Это не сравнение, Андрей. Это просто жизнь.
Они посидели ещё немного в тишине. Потом Екатерина поднялась, собираясь уходить.
— Спасибо за деньги, — сказала она. — И… удачи тебе. Правда.
— Пусть у тебя всё сложится, — он поднял на неё глаза, и в них читалось что-то новое — не обида, не злость, а тихое признание поражения. — Ты заслуживаешь этого, Кать. Правда.
Выйдя на улицу, она глубоко вдохнула весенний воздух и поняла, что готова рассмеяться от нахлынувшего чувства — не злорадного торжества, не радости от чужой боли, а чистого, почти детского облегчения.
Словно после долгой болезни наконец спала температура, или как будто сбросила тяжёлый рюкзак, который так долго оттягивал плечи, что она перестала замечать его вес. Последняя нить, связывавшая её с прошлым, истончилась и оборвалась.
На улице было тепло. Телефон в сумке завибрировал. Сообщение от Сергея.
«Надеюсь, всё прошло хорошо. Я дома, жду тебя. Приготовил ужин».
Она улыбнулась, печатая ответ.
«Всё хорошо. Буду через полчаса. Соскучилась».
8 марта, пару лет спустя. Роддом № 17, палата 306. Екатерина лежала на больничной кровати, держа на руках крошечный свёрток. Дочка спала, причмокивая во сне.
— Она прекрасна, — Сергей сидел рядом, не сводя глаз с ребёнка. — Как и её мать.
— Ты уже решил, как назовём? — спросила Екатерина, улыбаясь.
— Я думал об Алисе, — он погладил крошечный пальчик дочери. — Но решать тебе.
— Алиса, — Екатерина попробовала имя на вкус. — Мне нравится.
В палату заглянули родители Екатерины — взволнованные, с букетом цветов и огромным плюшевым медведем.
— Катюша! — мама бросилась к кровати, обнимая дочь. — Поздравляем! Какая она красавица!
— Копия матери, — гордо заявил Сергей, пожимая руку тестю. — И глаза, и нос.
Екатерина смотрела на эту сцену словно со стороны — муж, родители, новорождённая дочь. Её семья. Её настоящая, крепкая семья.
Пару лет назад, в этот самый день, она сидела одна в полутёмной квартире, с застывшими свечами и нетронутым шампанским. Год назад её мир рушился, а сердце разбивалось на осколки.
А сегодня она была счастлива — по-настоящему, полно, без тени сомнений.
— С праздником, любимая, — Сергей поцеловал её в лоб, потом в губы. — Ты — лучшее, что случилось со мной. Вы обе.
Алиса проснулась, захныкала тихонько. Екатерина прижала дочь ближе, успокаивая.
— Ты самый лучший подарок, — прошептала она маленькому свёртку. — Самый важный человек в мире.
Сергей обнял их обеих, создавая своими руками маленький круг защиты и любви.
— С праздником, — сказал он тихо. — Ты всегда будешь для меня на первом месте. Вы обе.
И Екатерина верила ему. Потому что знала — настоящая любовь не требует жертв. Настоящая любовь даёт силы, а не отнимает их. Настоящая любовь делает свободным, а не пленником.
