Я никак не могла ожидать того, что свекровь способна прямо так, в лицо, заявлять подобные вещи. Нет, я конечно понимала, что с Инной Витальевной у меня не самые теплые отношения, но что бы настолько. Тогда я поняла, что это была моя последняя капля, я высказала ей все, что о ней думаю.
— Никит, я хочу к родителям поехать. Соскучилась очень. — я наносила крем перед сном на руки и запястья.
— И что вас всех тянет куда-то ехать! — недовольно откликнулся муж.
— Кого это всех? — удивленно подняла брови я.
— Ну, мама моя вон тоже всю плешь мне проела – хочу на море!
Я улыбнулась, но ничего не ответила. Со свекровью у меня сложились более чем прохладные отношения. Инна Витальевна была свято уверена, что я не лучший выбор для ее сына. Он был у нее единственным, и сноху она воспринимала как разлучницу.
Свекровь жила в уверенности, что за внимание сына стоит конкурировать со мной, которая не знает, как правильно заботиться о Никите. Потому периодически Инна Витальевна заявлялась к нам и позволяла вести себя совершенно по-хамски. То холодильник распахнет и ну залезать в кастрюли – что приготовлено для ее сыночка?
То ворчит, что всюду пыль и грязь, хотя я недавно убиралась. Особенно добивала меня ее манера вставать на стул, и проводить указательным пальцем во открытой комнатной двери сверху. Да, там и правда мне в голову протирать не приходило, и за это свекровь потом долго укоряла меня. Она была помешана на чистоте. Ее фраза «унитаз лицо хозяйки» веселила меня только первые несколько недель замужества, потом начала дико раздражать.
Я убиралась по мере сил, и поскольку детей у нас с Никитой не было, а оба мы в основном пропадали на работе, так что и мусорить у нас особо было некому. Раз в неделю, в субботу, мы устраивали генеральную уборку.
На неделе только рядовые дела – посуду помыть, обмахнуть полы в кухне и у входа, в коридоре, стирка и глажка. Никита старался помогать мне, хотя основная работа по дому все же была, конечно, на мне, как на женщине. За то, что я привлекала мужа к домашним делам, Инна Витальевна тоже кипятилась.
— Он зачем женился, Света? Чтобы посуду мыть по вечерам, когда устал?
— Инна Витальевна, не лезьте в наши отношения. Двадцать первый век на дворе, и я тоже работаю и устаю. Что такого, что муж помогает по дому?
Свекровь поджимала губы и продолжала ворчать, а в большинстве случаев молчала, стараясь не обострять конфликт.
Я приехала в этот город десять лет назад. Родители остались на севере, в своем большом селе. Они мечтали, чтобы я поступила в ВУЗ в большом городе, и мне это удалось с первого раза. Я с отличием закончила престижный медицинский, устроилась на работу офтальмологом.
Мне нравилась моя работа, да и платили в частной клинике, в которой я подрабатывала, совмещая с приемами в поликлинике, платили достойно. Так я могла достойно жить сама, а также помогать родителям и младшему брату. Мелкий должен был через три года закончить школу, и тоже рвануть поступать. После окончания меда я была у мамы с папой всего четыре раза. Соскучилась по ним неимоверно. Да и как бы ни прижилась в городе, уже будучи замужем, тосковала по непроходимой тайге, по северной ягоде, по особенному запаху и небу тех далеких теперь краев.
Копить на поездку к маме с папой я начала еще полгода назад. Муж знал об этом и не препятствовал. Мы с Никитой жили хорошо. Когда-то он пришел ко мне на прием проверить зрение, а после позвал меня на ужин в ресторан. Я тогда согласилась, не подозревая, к чему это приведет. После ужина была долгая прогулка.
Мы разговаривали и смеялись, и вскоре оказалось, что нам с ним нравятся одни и те же фильмы, книги и даже музыка. Четыре месяца спустя теперь уже будучи моим молодым человеком, Никита ждал меня с цветами и кольцом. Я не ожидала подобного, и сперва растерялась.
Он тогда сказал:
— Если ты согласишься, я всю жизнь буду тебя на руках носить.
Хотела тогда пошутить, что тяжеловатая ноша, но я не стала и просто растроганно кивнула, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Мы расписались в ближайшем ЗАГСе, отпраздновав торжество в кафе в узком кругу друзей.
Мама тогда приехать не смогла – болела. Зато были отец с братом, и папа плакал, обнимая меня перед отъездом. Свекровь пришла только на регистрацию, и стояла мрачнее тучи. Бросив сухое «поздравляю молодых!», она ушла, и две недели после свадьбы от нее не было ни слуху ни духу. Потом, правда, заявилась в гости, чтобы поучить меня, как и что надо готовить для ее сыночка.
Мы с мужем после свадьбы зажили в моей квартире. Когда я закончила медицинский, ушла из жизни моя бабушка. Деньги с ее большого дома на севере было решено потратить на мое жилье, раз уж я обзавелась собственной семьей. На этом настоял отец, а мама поддержала.
Тогда мы купили с Никитой довольно просторную двушку, которая обошлась по вполне приемлемой цене и даже с мебелью, так как продавцы срочно уезжали на ПМЖ за границу, и старались поскорее сбыть жилплощадь с рук. Мы с Никитой были рады своему углу. Брать ипотеку было страшно, а жить на съемном тоже имеет ряд своих минусов.
Ты всегда там словно бы на птичьих правах, случись что, и собственники попросят на улицу. В своей квартире же можно было делать ремонт по своему вкусу, покупать мебель и технику. Мне повезло, что Никита на удивление много умел, хоть и рос без отца.
Мужским делам научил его брат матери, у которого у самого было четверо сыновей, и над племянником он охотно взял шефство. Потому обои мы поклеили своими силами, кафель Никита положил любому профессионалу на зависть, и даже старые трубы на пластик он поменял без особых проблем.
Я наводила уют, как умела. На подоконниках вскоре цвели симпатичные герани и лохматенькие кактусы, на полу у кресел и дивана лежали половички, наволочки на декоративные подушки, которыми был усыпан диван, я тоже вышила сама.
Особыми талантами в плане вышивки бог меня не одарил, настоящей мастерицей в этой области в семье у нас была моя бабушка, но меня он все-таки успела кое-чему научить. Я обставляла свой дом с большой любовью. И хоть с детьми мы с Никитой несколько лет брака не спешили, решив обжиться и притереться друг к другу, но я четко понимала, что когда-нибудь они будут.
Про малышей последнее время я задумывалась все чаще и чаще, но с мужем на эту тему пока не заговаривала. Он не особенно хотел пополнения в семье, опасаясь столь большой ответственности. Но прожить всю жизнь вдвоем тоже казалось мне грустное перспективой, и я надеялась, что наступит день, когда Никита переменит своей мнение.
Я хотела поговорить о ребенке сразу после приезда от родителей. За полгода у меня накопилась достаточная сумма и на поездку и на подарки родне. Через месяц у меня должен был быть отпуск, и я уже предупредила мужа, что поеду к матери с отцом. Никита сразу сказал, что ему отпуска не дадут, но он будет ждать меня и скучать.
К полудню, как часто бывало, без приглашения, к нам нагрянула Инна Витальевна. За окном стоял солнечный день, и лучи путались в ветках старой раскидистой рябины, что росла под нашими окнами. Поздоровавшись со свекровью, я быстро накинула легкий плащ, и пошла в магазин – купить что-нибудь к чаю. Инна Витальевна как всегда пришла с пустыми руками.
Пройдя половину двора, вдруг поежилась от ледяного все усиливающегося ветра – небо надо мной на глазах темнело, затягиваемое чернильно черными густыми клубящимися тучами. Первые капли дождя уже упали мне на кончик носа и на лоб. Я наскоро развернулась и потрусила к дому – за зонтиком. Промокнуть и простыть желания не было совершенно никакого.
Тихо открыв дверь своим ключом, сразу услышала фразу мужа:
— Отдохни, мам. Ты так давно хотела на море.
— Ой, сынок, я так благодарна тебе за деньги! Спасибо. Кто еще о матери позаботится, как не ты.
Сомнений не было – каким-то загадочным образом Никита профинансировал свою мать. Последние четыре месяца я только и слушала о проблемах супруга на работе. Там катились массовые сокращения сотрудников, а тем, кто еще остался в организации, нещадно рубили часы по ставке и оплату.
Он приносил домой все меньше, но я никогда не упрекала его, понимая, что Никите и так тяжело. Но вот откуда он мог взять деньги на поездку матери на море? Войдя в кухню, где супруг разговаривал со свекровью, я прямо так и спросила:
— А с каких активов, дорогой, ты вложился маме на отдых?
Супруг начал что-то невнятно объяснять, но слушать я его не стала. Подозрения повели меня к шкафу, где в заветной коробочке хранились мои деньги на поездку к родителям, что я копила целых полгода, и уже сказала матери с отцом что приеду в отпуске. Львиной доли суммы не было. У меня от гнева перед глазами потемнело.
— Да как ты мог взять мои деньги. Я маму с папой почти два года не видела, я столько копила!.. – на глазах от обиды уже выступили злые слезы, — Немедленно верни мне все до копейки!
— Свет, я не могу… Мама уже оплатила поездку: билеты заказаны, номер забронирован. Чуть позже все отдам. Прости.
— На поездку к родителям она собирала. Ничего, ещё насобираешь, а я в отпуск поеду — Заявила мне наглая свекровь
Я тотчас развернулась к пожилой женщине, гневно сверля ее взглядом:
— Сейчас же уйдите из моего дома. Чтобы ноги вашей здесь не было больше. И ты тоже собирай вещи и выметайся, — последнее касалось уже моего супруга, который посмел так предательски поступить со мной.
Свекровь еще что-то пыталась возмущаться:
— Это дом также моего сына, ты не имеешь права.
— Да ну? Квартира была куплена до свадьбы и оформлена на меня. Я полицию сейчас вызову, и разговаривать мы будем за кражу денег уже по другому.
Возмущенная свекровь все же испугалась и ушла. Ушел и Никита, поспешно побросав в сумку свои вещи. Я устало опустилась на диван. Мне было горько и обидно, я хотела к маме и папе, я дико соскучилась по брату Олежке. Что родной муж, которому я доверяла, так подведет меня, я и предположить не могла. Быстро написала смс-ку Никите, чтобы тот не смел возвращаться.
На следующий день я старалась не думать о произошедшем, и найти выход из сложившейся ситуации. Кредит брать не хотелось, но и в этот отпуск не ехать к родителям я тоже не могла. Три дня металась и прикидывала как мне быть. Маме пока ничего не говорила, отцу тоже.
В субботу утром раздался звонок в дверь. Я еще спала, и прошлепала в тапочках открыть, даже не заглянув в глазок. На пороге стоял муж с огромным букетом белоснежных хризантем.
— Я знаю, что ты обижена на меня. Но я пришел, чтобы вернуть тебе деньги. — Никита протянул мне конверт.
Я растеряно заморгала, окончательно проснувшись.
— И?
— Ну, я надеюсь, что прощен, и все будет как раньше теперь. Ты съездишь к своим, вернешься, я буду ждать тебя.
— Я съезжу к своим, вернусь, и если хочешь, то жди. Но только не у меня в квартире, и… Я не простила, так что ты не дождешься возобновления отношений. Прощай.
Хризантемы я брать не стала, лишь только конверт с деньгами. Захлопнув дверь прямо перед носом и ошарашенного моей непреклонностью Никиты, ушла в комнату, набрала маме.
— Через две недели вылетаю к вам. Ты рада?
— Дочка, ты не представляешь, как! Мне недавно сон такой тревожный приснился, я уж думала, какая беда стряслась, и ты к нам не приедешь. — Голос мамы звучал устало и тревожно.
Я положила трубку, пошла в душ. Все две недели до отъезда муж обрывал мой телефон, но я была уверена в своем решении и даже подала в ЗАГС документы о расторжении брака.
Сойдя с трапа самолета в Архангельске, расправила плечи. Отец и брат бросились мне навстречу, крепко обняв по очереди. Мама ждала дома, ей от волнения снова не здоровилось, и она осталась в деревне. Я была так счастлива вернуться сюда.
Весело трещала рыжим огнем большая русская печь, за окном кричали вороны, подравшись из-за чего-то на тыквенной грядке. Август катился к концу, и стояло тепло, что так коротко на русском севере. Мама не могла наглядеться на меня и все время плакала.
Брат без умолку трещал о своих успехах в школе. Отец молча улыбался, глядя на меня голубыми глазами в обрамлении глубоких морщинок-лучиков. Я не стала рассказывать о том, что муж украл мои деньги, и что я решила расстаться с ним.
Еще успею. Не в день приезда, конечно. Сегодня мы все вместе, и это повод улыбаться друг другу, дарить подарки, есть вкусные мамины пирожки со щавелем и яблоками. Все потом, а сегодня я слишком истосковалась по родным, чтоб омрачать этот день печальными новостями.
