— Алекс, мне очень не понравился тон твоей жены, – выговаривала сыну по телефону Мария Львовна.
— Лика тебе нахамила? – послышался из трубки голос Александра. – Вы опять поругались?
— Нет, как раз сегодня Лика была невероятно вежливой, – сообщила женщина. – Вот это меня и насторожило. Алекс, она явно что-то задумала. Если бы она устроила очередной скандал, как обычно, я бы не волновалась.
— Мам, перестань, – на этот раз в голосе Саши послышалась усмешка. – Лика просто поняла и приняла мои правила игры. Успокойся, я разберусь.
— Ну, хорошо, – выдохнула Мария Львовна. – Надеюсь, что ты прав, и мне не о чем волноваться. Жду тебя сегодня на ужин. Одного!
— Хорошо, я понял.
Александр отключился от разговора, и Мария Львовна, отложив телефон, продолжила готовку. Время от времени она с удовольствием окидывала взглядом свежесделанную кухню.
«До чего же хорошо стало, так быстро! — думала про себя женщина. – Это именно то, о чём я долго мечтала».
На новой плите в казанке уютно шкворчало жаркое, которое обожал её сын, а в холодильнике дожидалась своего часа бутылка игристого вина.
Это была пятница, день традиционного ужина матери и сына. Данный обычай активно внедрялся Марией Львовной с первых дней женитьбы её сына, которого она предпочитала называть Алексом. «Наша пятница» — это было незыблемо, и никаких иных планов на этот вечер ни сын, ни его жена иметь не должны были.
Александр пришёл, как обычно, в 20.00.
— Ну что там Лика? – равнодушно поинтересовалась мать.
— Мы не разговаривали ещё, – Саша по ходу общения с матерью помыл руки и прошёл в гостиную, где сразу же с удовольствием потянул носом.
— Всё-таки Лика не умеет так жаркое делать, как ты, – констатировал он и уселся за стол. – Я голодный, как волк.
Мария Львовна присела напротив. Он снова выглядела как будто обеспокоенной.
— Не разговаривали, значит…
— Мам, да брось ты! – беспечно ответил Александр, открывая бутылку. – Я написал ей сообщение, она ответила, что занята. Обычное дело в конце недели.
— Хорошо, ты меня успокоил, – сказала Мария Львовна, подставляя свой бокал для вина. – Значит, просто насладимся вечером.
Но наслаждаться им пришлось не долго. Вскоре на телефон Александра поступил телефонный звонок, от которого мужчина буквально поменялся в лице, а его речь стала неуверенной.
— То есть, как? Подождите… Прямо сейчас?
— Что случилось? – с тревогой спросила его мать.
Но Александр молчал, переваривая услышанную информацию. Традиционный вечер «их пятницы» закончился, не успев начаться.
* * *
— Мне кажется, твоя жена слишком много тратит на себя, – заметила Мария Львовна, когда на следующий день после одной из первых «их пятниц» Саша ей позвонил. – Не понимаю, зачем нужно так красоваться в браке? Кого Лика ещё пытается соблазнить?
— Мама, ты слишком к ней придираешься, – ответил Саша. — Лика – молодая красивая женщина. Конечно, ей хочется хорошо выглядеть.
— Алекс, ты ещё слишком молод, – начала спорить Мария Львовна. – И плохо знаешь жизнь. Я смирилась с тем, что вы оба ушли на съём, выбрасывая большие деньги на ветер, а не переехали ко мне. Но это не значит, что я позволю вам жить, как вздумается твоей жене.
Мария Львовна ещё долго говорила и говорила, не подозревая, что её беседу с сыном слышит и его жена. По просьбе Лики Александр включил громкую связь и теперь имел весьма бледный вид.
Буквально пять минут назад он пытался убедить жену, что свекровь даже не думала относиться с ней предвзято. И всячески старался вывести реплики матери в нужное ему русло, но Мария Львовна была верна себе и только усугубила ситуацию.
Когда Саша завершил беседу с матерью, Лика смотрела на него с тем самым выражением лица, с которым она обычно произносила свою фирменную фразу: «А я говорила».
Этот раз также не стал исключением, а Саша вынужденно молчал.
— Можешь обижаться, но больше я к твоей матери на ужин не пойду, – заявила Лика. – Меня моя так не воспитывала, как твоя пытается.
— Но я не хочу ссориться с мамой, – попытался оправдаться Саша. – Ей и так было тяжело меня отпустить.
— Не ссорься, – насмешливо разрешила Лика. — Можешь ходить туда по пятницам один. А я и сама найду, как провести этот вечер.
Поначалу все эти пятничные параллельные досуги напрягали молодых супругов, но со временем оба привыкли.
* * *
— Алекс, ты слишком много воли даешь своей жене, – выговаривала ему Мария Львовна.
— Мне что, её привязать дома, что ли? – растерянно спрашивал Саша.
— Приструни, как следует, – не унималась Мария Львовна. – Ты понимаешь, чем рискуешь? Твоя жена точно знает, где ты. А ты уверен, что она в кафе с подругами?
Саша молчал. Он доверял жене, точнее, очень старался доверять. Однако назойливые капанья на мозги со стороны матери давали свои плоды. Даже во время «их пятницы» он начал регулярно звонить Лике, чтобы узнать, где она.
— Слушай, ты сам меня бросаешь в конце недели, – огрызалась жена в ответ на его претензии. – Хочешь, чтобы я просто ждала тебя дома с тапочками?
Саша осекался, поскольку именно этого он и начал всё настойчивей хотеть. Мария Львовна заметила перемены в настроении сына. И не без труда выведала у него причину волнений.
— Алекс, ты сам во всём виноват, – выговаривала она Саше. – Я тебя предупреждала. Женщине, вообще, вредно иметь свободные деньги. Между прочим, в нашей семье бюджетом заведовал твой отец.
— Серьёзно?
— Просто он умер, когда ты был ещё мал, и не помнишь, – продолжала Мария Львовна. – Но было именно так. В те времена получку было принято отдавать жёнам. Ужасная эпоха безвольных тряпок и подкаблучников. Зато твой отец чувствовал себя по-настоящему главой семьи. Представляешь, как он был горд!
И как ему завидовали коллеги, которые были вынуждены клянчить у своих жёнушек мелочь на дорогу, сигареты и обеды. А в качестве благодарности от своих половин они были вынуждены регулярно протирать рога до блеска… Надеюсь, ты меня понял.
Мария Львовна, что называется, поймала волну. Наверное, кому-то со стороны её речь в условиях современного мира могла бы показаться полным бредом, однако Александр почему-то всё больше верил матери.
Поначалу он попытался по-хорошему обсудить с женой новую схему финансовых отношений, но Лика подняла его на смех.
— Сашка, ты на солнце перегрелся? – изумлённо спросила Лика и издевательски потрогала его лоб. – Мы вкладываемся в общий бюджет 50 на 50. Кажется, мы так изначально и договорились. А остальные деньги каждый тратит, как ему вздумается. Меня такой расклад вполне устраивает.
Все попытки переубедить жену успехом не увенчались. Она крутила пальцем у виска и настаивала на своём.
А Саша всё более подозрительно относился к пятничным вылазкам жены без него, продолжая посещать ужины, которые организовывала его мать.
* * *
Однажды Александр случайно услышал телефонный разговор жены с коллегой по работе, из которого узнал, что его супруге недавно повысили зарплату. И теперь она получала больше мужа.
Долго утаивать услышанную информацию Александр не смог и предъявил жене, утаив, откуда узнал о её повышении.
— И что? – с вызовом спросила его Лика. – Я тебе должна докладывать о своих финансовых делах?
— Но если ты теперь зарабатываешь больше, значит, и в общий бюджет должна больше вкладываться, – пытался доказать ей Саша.
— С чего бы? – удивилась Лика. – Что ты привязался к моим деньгам? Никто тебе не мешает больше зарабатывать! А у меня свои планы на собственные накопления.
Лика случайно проговорилась, а Саша вскоре накрутил себя ещё больше и, в итоге, насел на жену с расспросами. Лика не выдержала.
— Нос я себе хочу новый сделать, понял?
— Чего? – удивился муж. – Зачем?
— Затем! Что это моё дело.
Лика действительно испытывала некоторые комплексы из-за своего крупноватого носа. Только раньше тема возможной ринопластики у них с Сашей была поводом для обоюдных шуток. Но не сейчас.
— Я так и думала! – констатировала Мария Львовна. – Саша, я тебя предупреждала, что эта вольница плохо закончится. Для кого она собралась делать новый нос? Уж явно не для тебя. Насколько я помню, тебя её прежний вполне устраивал. А что потом? Новую грудь себе соорудит?
И Мария Львовна внушила сыну план, надёжный, как швейцарские часы.
* * *
В тот день Лика была особенно возбуждена. Она сообщила мужу, что уже записалась на консультацию к пластическому хирургу.
— Скоро я буду выглядеть, как голливудская звезда, – радостно сообщила она мужу.
Однако уже через час она вернулась домой в совершенно подавленном состоянии.
— Ничего не понимаю, – сказала Лика – Мой банковский счёт пуст.
Александр молчал.
— Я должна была внести предоплату, представляешь? – жаловалась она мужу. – Чувствовала себя полной идиоткой.
Ещё немного подумав, Лика взялась за телефон.
— Я сейчас же звоню в банк! Пусть они там разбираются! Если они думают, что им так просто удастся замять это дело…
Не дав жене договорить, Саша перехватил её руку.
— Не надо никуда звонить, – хрипло сказал он.
Лика удивлённо смотрела на мужа.
— Ты с ума сошёл? Саша, с моего счёта пропали деньги! Очень большая сумма!
Вырвав руку, Лика снова попыталась набрать номер, но муж и на этот раз ей помешал.
— Лика, твои деньги снял я, – наконец, признался он.
— Что?
Лика смотрела на мужа с изумлением и недоверием.
— Накопления твои пошли на ремонт маминой квартиры, – нехотя сообщил Саша. – Мы решили, что так будет лучше.
— Вы решили?! А ничего, что это мои деньги?! Вы оба просто чокнутые.
— Лика, послушай, ты тратишь средства неразумно…
— Да пошёл ты!
Лика покинула квартиру, хлопнув дверью.
— Алекс, я с ней поговорю, – успокоила сына Мария Львовна.
Женщина испытывала некоторое беспокойство относительно возможных последствий их с сыном поступка, однако она даже предложить не могла, на что решится невестка. Во время ужина с матерью Александру позвонили из полиции. Лика написала заявление и обвинила мужа в краже её денег.
— Она с ума сошла? – причитала Мария Львовна. – Вы же семья…
Однако закон был на стороне Лики. Саше удалось отделаться условным сроком, но суд постановил, что он должен полностью возместить жене причинённый ущерб, к тому же, выплатить моральную компенсацию. Сумма была внушительной, а где и как мать и сын будут её брать, Лику не интересовало. Она подала на развод.
— Алекс, я тебя предупреждала, – плакала в своей отремонтированной кухне Мария Львовна. – Ты слишком много воли дал своей жене. Надо было воспитывать её с первых дней брака.
Саша молчал. Ему нечего было сказать матери.
