— Ты серьёзно считаешь, что я должна радоваться этой плазме?
— Я ради тебя старался! — Михаил явно ждал другой реакции.
— Ради меня снял мою картину? Может, я не гений, но это моё творчество!
— Тебе всё не так. Я как лучше хотел, а ты… Ладно, забей.
Алла ушла в свой «уголок творчества». Маленькая комната, которую в шутку называли «студией», была её убежищем. Но сегодня покой нарушен — мольберт отодвинут, повсюду коробки с барахлом Михаила.
«Это уже слишком», — кровь закипела. Мало ему гостиной, теперь и здесь хозяйничает!
Двадцать лет вместе, а он не воспринимает её увлечение всерьёз. Вечно подшучивает над «великой художницей».
А ведь когда-то всё было иначе. Миша часами слушал, как она говорит о живописи, о планах…
«Дурочка была, — усмехнулась Алла. — Поверила, что понимает».
От мыслей отвлёк скрип двери.
— Чего бесишься? Подумаешь, картина. Нарисуешь ещё.
— Это моё творчество! Неужели сложно уважать то, что для меня ценно?
— Ой, всё! У меня от твоего творчества голова пухнет. Ужинать будешь?
— Нет. Спасибо.
Михаил ушёл, пробурчав под нос. Беситься будет весь вечер, греметь посудой.
Алла начала разбирать завалы. Руки дрожали от злости. Хотелось закричать, запустить чем-нибудь в стену. Но она молча складывала коробки.
Так больше нельзя. Надо что-то менять. Иначе задохнётся от невысказанных слов и разбитых надежд. Решение пришло внезапно, но ощущалось правильным.
Завтра же позвонит Вере Львовне. Наставнице, которая всегда верила в её талант.
С этой мыслью Алла взялась за кисть. Пальцы сами тянулись к краскам, прося выпустить на волю всё, что копилось внутри.
На следующий день.
Парк шелестел листвой после дождя. Вдруг Алла услышала:
— Алла? Алла Серова, ты ли это?
Обернувшись, она увидела Веру Львовну — элегантную даму, почти не изменившуюся за годы.
— Вера Львовна! Вот так встреча!
— Сколько лет! Даже не верится. Рассказывай, как ты? Всё творишь?
Алла замялась. Врать не хотелось, а правда звучала жалко.
— Так, иногда… Работаю в школе, преподаю. А вы как?
— У нас, похоже, был перерыв на двадцать лет! Может, на «ты»?
Алла рассмеялась. Как же этого не хватало — лёгкого разговора о важном!
— Галерею ещё держишь?
— А как же! Сегодня открытие новой выставки. Не хочешь пойти? Встряхнёшься, вспомнишь юность.
Алла задумалась. Представила недовольного Михаила. Но потом — себя в красивом платье, с бокалом вина, среди картин… И улыбнулась.
— Знаешь, Вера, я с удовольствием. Давно пора начать жить для себя.
Вечер. Выставка современного искусства.
— Алла, хочу познакомить тебя с Софией Марковной, нашей покровительницей искусств.
Статная женщина с пронзительным взглядом.
— Очень приятно. Алла Петровна.
— А это, Софочка, моя лучшая ученица. Настоящий талант! Только загнала его в рамки.
— Неужели? И чем вы занимаетесь?
— Я… Преподаю. Ну и сама иногда пишу, для души.
София прищурилась.
— Для души — замечательно. Но если есть талант, надо дать ему выход. Не хотите показать свои работы? Вдруг откроем новое имя?
Алла почувствовала, как сердце пропустило удар. Показать картины? Признаться, что всю жизнь мечтала об этом?
— Я… Да, наверное. Только они не совсем профессиональные…
— Не прибедняйтесь. Если Вера хвалит, значит, потенциал есть. Договоритесь о встрече.
Вера хитро прищурилась.
— Ну что, готова вспомнить юность? Соглашайся. Я вижу, как ты смотришь на эти картины. Будто душу здесь оставила.
Алла молчала, переполненная эмоциями. Вот он. Шанс, о котором боялась мечтать. Второе дыхание, новая жизнь.
Она глубоко вздохнула и кивнула.
— Я согласна. Давай назначим встречу. Пора мне выйти из тени…
Ещё долго они гуляли по выставке, обсуждая искусство и старые времена. А в голове Аллы уже рождались новые образы, сюжеты, краски. Картины, которые она напишет. Обязательно напишет.
***
Следующие недели пролетели как миг. Алла будто училась дышать заново — свободно, полной грудью. Училась мечтать, не оглядываясь на чужое мнение.
Каждую свободную минуту она писала. Вдохновлённая, погружалась в волшебство творчества с головой. Мольберт снова занял почётное место в «студии», и Михаил уже не возмущался — только ворчал вполголоса.
Серия абстракций удивляла её саму. Смелые мазки — словно выплеск эмоций, копившихся годами. Вот эта, насыщенная синим и фиолетовым — тоска по несбывшемся мечтам. А та, с всполохами алого — страсть, которую она так долго подавляла.
Алла показала работы Вере Львовне. Та долго разглядывала их, а потом сказала:
— Это сильно, Алла. По-настоящему. Тебе нужно организовать выставку. Я помогу со связями.
Впервые за много лет Алла почувствовала, что её талант оценили по достоинству. Не то что Михаил…
— Опять мазюкаешь? Мы на что жить будем, пока ты тут самовыражаешься? — ворчал он, заглядывая в «студию».
— Миша, это может стать нашим шансом! Вера верит в меня. Представь, если получится…
Но муж только хмыкнул:
— Ага, конечно. В твоём возрасте карьеру начинать. Брось эту блажь, займись делом. У нас ипотека не плачена.
Обида резанула по сердцу. Но Алла уже приняла решение. Она больше не позволит убивать свои мечты.
Вечерами, когда Михаил уходил в гараж возиться с машиной, Алла искала подходящее помещение для галереи. Скромное, но с потенциалом. И откладывала каждую свободную копейку.
Михаил что-то подозревал. Комментировал едко:
— Что, клад нашла? Поделишься или как?
— Не бери в голову. Я подрабатываю кое-что продажей картин. На выставку собираю.
— Опять двадцать пять! Я смотрю, тебя не переубедить. Ну и черт с тобой, только не проси потом денег!
Алла молчала. Спорить не было сил. Нужно беречь энергию для главного — своей мечты. Той, которую она почти похоронила в рутине быта.
Теперь всё будет иначе. У неё есть шанс. И пусть весь мир подождёт — она не упустит его снова.
Назло всему Алла взяла кисть и начала новый холст. На нём разливалось солнце — яркое, дерзкое. Прямо как её надежда на лучшее будущее.
Алла глубоко вздохнула и постучала в дверь галереи. Сегодня решающий день — она покажет свои работы Софии Марковне. От этой встречи зависит так много…
— Алла Петровна, проходите! — София встретила её приветливо, но с явной ноткой делового интереса. — Вера мне все уши прожужжала о вашем таланте. Посмотрим, посмотрим…
Следующий час Алла провела как на иголках, пока София внимательно изучала её картины. Иногда хмыкала, иногда бормотала что-то одобрительное. Наконец, она обернулась к Алле.
— Что ж, Вера не преувеличивала. У вас действительно есть потенциал. Я готова организовать для вас небольшую выставку в нашей галерее. Но это потребует некоторых вложений с вашей стороны. Сможете осилить?
У Аллы перехватило дыхание. Неужели её мечта начинает сбываться?
— Да, конечно! У меня есть некоторые сбережения. Я справлюсь!
— Вот и славно. Тогда обговорим детали и назначим дату. Ориентировочно через месяц, идёт?
Алла вышла из галереи окрылённая. Но радость быстро померкла, когда она представила реакцию Михаила. Как рассказать ему о своих планах? Наверняка устроит скандал…
Дома разговор начался именно так, как она и ожидала.
— Ты что надумала? Какая ещё выставка? С ума сошла на старости лет? — Михаил метался по кухне, то и дело хлопая дверцами шкафов.
— Миша, пойми, это мой шанс! София Марковна верит в меня. Да, придётся вложить часть наших сбережений, но…
— Стоп-стоп-стоп! Каких ещё сбережений? Ты про те деньги, что мы откладывали на отпуск? Нет, Алла, даже не думай! Хватит с меня твоих художеств!
Разговор перерос в настоящую ссору. Впервые за много лет они кричали друг на друга, не в силах найти компромисс.
— Если хочешь заниматься своими картинками — флаг в руки! Но тогда не проси у меня ни копейки!
— Знаешь что, Миша? Я так и сделаю. Буду заниматься тем, что люблю. С твоей поддержкой или без.
Хлопнув дверью, Алла ушла к подруге Надежде. Ей нужно было остыть и подумать, как действовать дальше.
— Аллочка, ну ты чего? Правильно всё делаешь! — Надежда обняла её за плечи. — Сколько можно жить чужой жизнью? Гоша вон меня всегда поддерживает, хотя я тоже творческая личность.
— Да я уже и забыла, какого это — когда тебя понимают, — Алла благодарно улыбнулась подруге. — Спасибо, Надь. Пойду завтра к юристу. Узнаю, как свои накопления от Мишиных отделить. Не хочу больше от него зависеть.
На следующий день Алла пришла в галерею окрылённой и решительной. Начинался новый этап подготовки к выставке. Её познакомили с куратором Андреем — импозантным мужчиной, который сразу проникся её работами.
— Алла Петровна, да у вас тут целый космос! Столько экспрессии, цвета! Уверен, ваша выставка станет настоящим событием в нашем городе.
Его искренняя похвала и деловой подход вдохновляли Аллу. Наконец-то её творчество оценили по достоинству! Не то что Михаил…
Мысли о муже отдавали горечью. Несколько раз он пытался поговорить, но неизменно сводил всё к претензиям.
— Когда ты уже угомонишься? Может хватит уже этого цирка? У нас ипотека, между прочим! И ты мне тоже, знаешь ли, нужна — дома, а не в своих фантазиях!
Но Алла уже приняла решение. Слишком долго она жила чужими желаниями. Пора начинать свой путь, какой бы трудной ни была дорога.
Андрей стал её главной опорой в этом пути. Он не просто помогал с организацией, но и искренне восхищался её талантом. В его глазах Алла видела то, чего так не хватало в браке — уважение и веру в неё как в личность.
И всё же внутри неё росло странное чувство. Предчувствие чего-то непоправимого. Словно скоро случится нечто, что перевернёт всю её жизнь. Алла гнала от себя эти мысли, погружаясь в работу. До открытия выставки оставалась всего неделя…
За неделю до открытия выставки Алла не находила себе места. Столько нужно ещё успеть, столько мелочей предусмотреть! Она почти поселилась в галерее, доводя экспозицию до совершенства.
Андрей был рядом — подбадривал, помогал в меру сил. Его забота грела душу Аллы. Так непривычно было ощущать рядом надёжное мужское плечо…
Тем больнее было возвращаться домой, в атмосферу вечного недовольства. Михаил почти не разговаривал с ней, только бросал косые взгляды и многозначительно вздыхал. А когда заговорил — лучше бы молчал.
— Слышь, художница, у меня деньги со счёта пропали. Ты, часом, не в курсе, куда они делись?
Алла похолодела. Только не это… Неужели он узнал про её личные сбережения?
— Миша, давай спокойно поговорим. Я взяла часть денег на организацию выставки. Но я всё верну, как только…
— Всё верну? Ах ты ж… Ты у меня за спиной увела нашу заначку, и теперь «всё вернёшь»? Ну ты и стерва!
Он схватил её за плечи и встряхнул. В его глазах плескалась такая злоба, что Алла невольно сжалась.
— Миша, перестань! Мне больно! Давай просто…
— Просто? Ах, просто? А мне, думаешь, не больно? Я, может, на эти деньги себе мотоцикл хотел купить! Думал, хоть на старости лет мечту исполню. Но нет, моя жена решила, что её картинки важнее!
Алла не выдержала. Впервые за годы унижений она дала волю гневу.
— Да как ты смеешь? Я, в отличие от тебя, не мечту исполняю, а шанс всей жизни получила! И что, я должна от него отказаться, потому что ты мотоцикл захотел? Ты же знал, как это важно для меня! Какого чёрта ты просто не можешь меня поддержать?
— Поддержать? В твоих фантазиях поддержать? Чтобы ты потом мне всю жизнь тыкала, какая ты великая художница, а я нищеброд? Нет уж, дорогая. Хватит с меня твоих закидонов. Либо ты возвращаешь деньги и забываешь про это увлечение, либо…
— Либо что? — голос Аллы дрожал от ярости. — Разведёшься со мной? Да я сама с тобой разведусь! Надоело быть половой тряпкой в собственном доме! Иди ты к чёрту со своим мотоциклом! Без тебя обойдусь!
Она выскочила из квартиры, не помня себя. Слёзы застилали глаза, но Алла упрямо шла вперёд. Хватит. Двадцать лет она терпела его самодурство. Больше она не вернётся в эту клетку. Только свобода. Только искусство.
Ноги сами привели её к дому подруги. Надежда открыла дверь и ахнула:
— Боже, Аллочка! Что случилось? Ты вся дрожишь!
Следующий час Алла рыдала, уткнувшись в колени подруги. Та гладила её по волосам и приговаривала:
— Ничего, милая, ничего. Всё образуется. Ты молодец, что ушла. В конце концов это твоя жизнь. Не смей её на помойку выкидывать из-за этого… Прости, из-за твоего благоверного.
Постепенно слёзы утихли. В душе Аллы поселилась странная лёгкость. Будто она сбросила многолетний груз и теперь может дышать полной грудью.
— Надь, можно я у тебя перекантуюсь несколько дней? Боюсь, дома мне пока лучше не появляться.
— Конечно, оставайся сколько нужно! Не переживай ни о чём, мы с Георгием во всём поможем. А с Мишкой твоим я сама поговорю, если надо будет. Фингал ему обеспечу, чтоб неповадно было!
Алла невольно улыбнулась сквозь слёзы. Господи, как же ей повезло с друзьями! Впервые за долгое время она почувствовала, что не одна. Что её мечты кому-то небезразличны.
Следующую неделю Алла жила как в тумане. Днём пропадала в галерее, доводя выставку до ума. Вечерами подолгу говорила с Надеждой, изливая ей душу. Та не просто слушала, но и сама вызвалась помочь с экспозицией.
— Я, конечно, не великий дизайнер, но у меня глаз-алмаз! Я тебе такой интерьерчик забабахаю — закачаешься!
Но больше всего Аллу удивила София. Узнав о её проблемах, суровая галеристка смягчилась и предложила свою помощь.
— Деточка, да у нас с тобой, оказывается, истории один в один! Я тоже когда-то от мужа ушла, чтобы делом любимым заниматься. Так что ты не стесняйся, если что — обращайся. Перетрём.
Неожиданно, но поддержка пришла и от Веры Львовны.
— Аллочка, я сразу поняла, что в тебе искра божья. Ещё тогда, двадцать лет назад. И сейчас вижу — ты на верном пути. Так что держись. Мы тебя в обиду не дадим!
Алла не знала, как благодарить этих людей. Они, едва знакомые, поверили в неё больше, чем родной муж. Поддержали не только словом, но и делом.
И вот он, долгожданный день открытия. Алла металась по галерее, проверяя каждую мелочь. Платье, которое они с Надеждой выбирали полдня, сидело идеально. Макияж подчёркивал натуральную красоту. Алла и не помнила, когда в последний раз ощущала себя такой… живой.
За час до открытия в дверях появился Михаил. Он выглядел непривычно потерянным, мялся на пороге.
— Алла, слушай… Я это, поговорить хотел. Наедине.
Она напряглась. Неужели сейчас начнётся очередная сцена?
— Миша, давай не сегодня. Пойми, у меня важный день. Я не могу сейчас выяснять отношения.
— Да нет, ты не поняла! Я извиниться хотел. За всё. Я ж дурак был, не ценил тебя. Думал — куда она денется? А сейчас гляжу — ты светишься вся. Похорошела. И я понял…
Но Алла уже перебила его. Слишком много лет она ждала этих слов. Теперь они потеряли смысл.
— Миша, не надо. Я всё решила. Нам лучше расстаться. Ты никогда не любил меня по-настоящему. Для тебя я была удобной. А сейчас… Сейчас я хочу быть любимой.
В груди защемило. Алла и сама не ожидала, что произнесёт это вслух. Но сейчас она, как никогда, была уверена в своём решении.
— Уходи, Миша. Начни и ты жить для себя. А я… Я теперь сама по себе. Прощай.
Михаил стоял, будто громом поражённый. А потом развернулся и молча вышел. Алла смотрела ему вслед, и впервые за многие годы чувствовала настоящую лёгкость.
Её размышления прервал взволнованный Андрей:
— Алла Петровна, гости собираются! Вы готовы? Там к вам уже очередь выстроилась за автографами!
Она улыбнулась. Лёгкий мандраж пробежал по телу.
— Да, Андрей. Я готова. К автографам, к славе, к новой жизни. Открывайте двери!
И Алла шагнула навстречу аплодисментам и щелчкам фотокамер. Навстречу своей мечте, которая сегодня, наконец, становилась реальностью.
***
Полгода спустя Алла стояла посреди своей галереи, с трудом веря в реальность происходящего. Её мечта осуществилась. Пусть небольшое, но такое уютное пространство, где она могла творить, учить, делиться искусством с другими.
София оказалась бесценным партнёром. Её деловая хватка и связи помогли Алле быстро встать на ноги. А Андрей… Андрей стал её правой рукой, верным соратником и, что греха таить, очень близким другом.
Их отношения развивались неспешно, но верно. Объединённые любовью к искусству, они всё больше времени проводили вместе. И в какой-то момент Алла поняла, что влюбилась. Впервые за много лет — по-настоящему, без оглядки.
Андрей тоже не сразу раскрылся. Только спустя месяцы доверительных разговоров он признался, что потерял жену несколько лет назад. И только рядом с Аллой снова почувствовал вкус к жизни.
Их первый поцелуй случился прямо в галерее, над эскизами новой выставки. Робкий, нежный, он будто открыл в Алле второе дыхание. Теперь она точно знала — у неё всё получится.
На открытии новой экспозиции Алла встретила Михаила. Бывший муж пришёл поздравить её с успехом. Выглядел он не то чтобы плохо, но в глазах читалась затаённая грусть.
— Я рад за тебя, правда. Ты молодец. Сделала всё, как хотела.
— Спасибо, Миша. Знаешь, а ведь если бы не ты… Если бы ты не был таким козлом, — Алла рассмеялась, — я бы так и жила по старинке. Так что спасибо тебе. За урок.
Михаил дёрнулся, но потом улыбнулся краешком рта:
— Да уж, урок так урок. Суровый ты учитель, Алла Петровна. Но справедливый.
Они ещё немного поговорили — о прошлом, о планах на будущее. Удивительно, но теперь Алла могла смотреть на бывшего мужа без злости. Даже с какой-то благодарностью. Не случись между ними всего этого, разве рискнула бы она так круто изменить свою жизнь?
Прощаясь, Михаил задержал её руку в своей:
— Алла… Я идиот, конечно. Сам от своего счастья отказался. Но я просто хотел, чтобы ты знала. Ты самая лучшая женщина в моей жизни. И я… Я правда желаю тебе добра. Честно.
Она кивнула, чувствуя, как к горлу подступает комок.
— Спасибо, Миша. Правда, спасибо. И ты тоже… Будь счастлив.
А потом была долгая ночь в объятиях Андрея, полная нежности и страсти. Засыпая у него на плече, Алла думала — как хорошо, что ей хватило сил всё изменить. Как хорошо, что жизнь дала ей второй шанс.
Утром в галерею заглянула пожилая женщина. Робко оглядываясь по сторонам, она подошла к Алле:
— Извините, девушка… Тут все такие картины интересные. А вы не подскажете, где бы мне на курсы живописи записаться? А то ведь тоже всю жизнь мечтала, а всё дела, дела…
Алла почувствовала, как губы сами расплываются в улыбке.
— Знаете, в этом городе есть замечательная галерея. При ней мастер-классы проходят, для всех желающих. Хозяйка там чудесная, отзывчивая. Говорят, она в 50 лет жизнь с нуля начала. Представляете?
— Надо же! Вот ведь люди бывают! — женщина восхищённо всплеснула руками. — Это ж какая сила духа нужна! А вы, девушка, с ней знакомы?
Алла хитро прищурилась:
— Ещё как знакома. Я и есть эта хозяйка. Так что приходите, обязательно приходите. Никогда не поздно начать жить своей мечтой. Уж я-то знаю!
Она достала визитку и протянула посетительнице. Та взяла, благодарно кивнув.
А Алла вдруг поймала себя на мысли, что безумно счастлива. Вот так, посреди краски и холстов, в обнимку с любимым мужчиной. Наконец-то её мечты стали реальностью.
И она больше никому не позволит отнять у неё это ощущение полёта. Только вперёд. Только к новым вершинам.
Теперь у неё точно всё получится. Ведь она — Алла Серова, художница. И эта — её жизнь.
