— Анечка, ты ведь заедешь ко мне? У меня совсем сил нет в магазин выйти, — голос Екатерины Ивановны звучал так жалобно, что отказать было невозможно.
Анна прижала телефон плечом к уху, пытаясь одновременно проверять тетради учеников второго класса. Красная паста оставляла следы на пальцах. День выдался тяжелый — две контрольные, педсовет и разговор с родителями проблемного ученика.
— Хорошо, Екатерина Ивановна. Что-нибудь конкретное привезти?
— Ой, да немного… Молочка, хлебушек, творожок. И еще… лампочка перегорела в ванной, ты бы вкрутила новую, а то я боюсь на стул становиться.
Анна вздохнула и взглянула на часы — начало седьмого. Значит, домой она попадет в лучшем случае к девяти. А еще конспекты на завтра подготовить и постирать.
— Заеду, — коротко ответила она, — примерно через час.
— Умница! Что бы я без тебя делала?
*Что бы она без меня делала?* — эта мысль приходила к Анне уже не первый раз. Она отложила телефон и посмотрела на фотографию, стоявшую на письменном столе. С нее улыбались двое — Анна и Александр в день свадьбы, 15 июня 2019 года. Шесть лет назад. Тогда ей казалось, что впереди целая жизнь, полная счастья.
Супермаркет встретил ее холодным светом и гулом голосов. Анна катила тележку между рядами, механически складывая продукты. Свои покупки вперемешку с продуктами для Екатерины Ивановны — уже давно привычная картина.
У молочных продуктов она замерла, вспоминая, какой именно творог предпочитает бывшая свекровь. Обезжиренный? Или девятипроцентный?
— Привет, Ань! Какими судьбами?
Перед ней стояла Марина, училка географии из параллельного класса. Они последний раз виделись на педсовете пару месяцев назад.
— Да вот, закупаюсь, — Анна кивнула на тележку. — К свекрови еду.
— К свекрови? — Марина удивленно приподняла брови. — Ты же вроде как год назад развелась?
— Одиннадцать месяцев, если точнее, — поправила Анна. — А что, нельзя помогать пожилому человеку?
— Можно, конечно… — Марина замялась. — Просто обычно после развода отношения со свекровями как-то… сами собой прекращаются. Если только дети не общие.
— У нас с ней всегда были хорошие отношения, — сказала Анна и сама услышала в своем голосе неуверенность. — Она одинокая женщина, Саша редко ей помогает, занят всегда.
— Саша, значит, занят, а ты нет? — Марина смотрела прямо и как-то слишком понимающе.
— Да нет, я просто… — Анна запнулась. Что она? Добрая? Отзывчивая? Или просто не умеет говорить «нет»?
— Ань, ты извини, что лезу. Но я тебя сколько знаю — ты всегда для всех стараешься. А о себе думать не пробовала?
Анна почувствовала, как к щекам приливает жар. Чего она злится? На правду не обижаются, так говорят.
Квартира Екатерины Ивановны встретила Анну знакомым запахом валерьянки и старым ковром в прихожей. Раньше, когда она приходила сюда с Александром, этот запах казался уютным, почти родным. Теперь же он вызывал смутное раздражение.
— Ты пришла! — Екатерина Ивановна выглянула из кухни. — А я уж думала, не дождусь. Поставь пакеты на стол, я сейчас чай поставлю.
Анна разулась, повесила плащ на вешалку и прошла на кухню. Бывшая свекровь суетилась у плиты, гремя чайником.
— Как дела, Екатерина Ивановна? Как здоровье?
— Ой, Анечка, какое там здоровье в шестьдесят семь? То колени, то спина, то голова… Сашенька вчера звонил, но ты же знаешь его — пять минут поговорил и убежал. А у меня кран в ванной подтекает, может, посмотришь?
Анна вздохнула. Визит затягивался. *Почему Александр, выросший в этой квартире, не может починить матери кран? Почему это должна делать она?*
— Я не сантехник, Екатерина Ивановна. Может, лучше вызвать мастера?
— Да ты что! — всплеснула руками пожилая женщина. — Они же такие деньги дерут! У меня пенсия маленькая, ты же знаешь.
Знала. Как и то, что на шкафу у Екатерины Ивановны стояла коробка с «гробовыми» — внушительной суммой наличных, откладываемых годами. Но говорить об этом было бесполезно.
— Давайте посмотрю, — сдалась Анна.
Свекровь засуетилась, доставая из шкафа инструменты:
— Вот, тут все есть. Саша оставил, когда еще жили вместе.
*Да, когда мы еще жили вместе. Когда я еще была слишком наивной, чтобы понять, что меня используют.*
Сколько раз за пять лет брака она стирала его рубашки, готовила ужины и слушала рассказы о тяжелом дне, забывая о своей усталости? И сколько раз Александр предлагал ей помощь? Может, ей просто на роду написано быть вечной помощницей?
Анна зашла в ванную и склонилась над подтекающим смесителем. Ничего сложного — прокладку заменить. И все-таки — почему она?
Вернувшись домой ближе к десяти вечера, Анна рухнула на диван, не снимая одежды. В голове крутились слова Марины: *»О себе думать не пробовала?»*
Вся ее жизнь — это забота о других. Сначала родители, потом муж, теперь ученики и бывшая свекровь. Даже после развода она не смогла отказаться от этой роли.
Телефон звякнул сообщением от Екатерины Ивановны: *»Анечка, завтра у меня приемная комиссия по льготам. Ты не могла бы съездить со мной? А то я одна боюсь, вдруг что-то не так заполню»*.
Анна посмотрела на экран телефона долгим взглядом. Пятница. Рабочий день. Конечно, после уроков она могла бы… Но сколько можно?
*»Не уверена, что получится. У меня много работы»*, — набрала она, чувствуя, как сердце колотится.
Ответ пришел мгновенно: *»Жаль. Я так надеялась на тебя. Никто ведь не поможет старухе, кроме тебя…»*
Анна закрыла глаза. Еще немного, и она сдастся. *Но нет. Хватит.*
*»Позвоните Александру. Он ваш сын»*.
Отправив сообщение, она почувствовала одновременно облегчение и тревогу. Телефон молчал несколько минут, затем пришло:
*»Неблагодарная. Я к тебе как к родной относилась»*.
Вот оно. Стоило только один раз отказать — и из ласковой свекрови Екатерина Ивановна превратилась в обвинителя. Анна усмехнулась. Именно так вел себя и Александр, когда она отказывалась выполнять его очередной каприз.
Что ж, теперь все встало на свои места.
— Девчонки, вы не поверите, — Анна плюхнулась на стул в школьной учительской, где за завтраком собрались коллеги. — Я отказала своей бывшей свекрови, и теперь я «неблагодарная».
— Еще бы! — сказала Ольга, учительница литературы. — Ты ведь разрушила её план по эксплуатации бесплатной рабочей силы.
— Какой план? — Анна удивленно подняла брови.
— Брось, Ань, — Ольга махнула рукой. — Ты сама не видишь? Твой бывший муж палец о палец не ударит, чтобы матери помочь, а ты, чужой человек, бегаешь к ней на все готовенькое.
*Чужой человек.* Эти слова неожиданно задели Анну. Она действительно уже год как разведена с Александром. Почему она продолжает тратить время и силы на его мать?
— Мне просто… неудобно отказать пожилому человеку, — сказала она.
— А ей удобно тобой пользоваться? — спросила Марина, присаживаясь к ним за стол. — Послушай, может, это и жестко звучит, но твоя жизнь — только твоя. И тратить ее нужно на тех, кто этого действительно заслуживает.
— И как узнать, кто заслуживает?
— Задай себе вопрос: если бы ты оказалась в беде, кто бы пришел тебе на помощь? — Ольга смотрела ей прямо в глаза. — Твоя бывшая свекровь? Твой бывший муж? Или мы, твои подруги?
Был ли в ее жизни хоть один случай, когда Екатерина Ивановна пришла ей на помощь? Хоть раз подумала о ее интересах?
— Знаете, девочки, я в последнее время часто думаю: почему я всегда всем помогаю? Откуда эта потребность?
— Потому что в детстве нас учили, что хорошая девочка должна быть доброй и отзывчивой, — сказала Ольга. — И как-то забыли упомянуть, что доброта должна иметь рамки, иначе это уже не доброта, а слабость.
— Ты слишком добрая, Ань, — добавила Марина. — И это прекрасно. Но некоторые люди видят в чужой доброте только возможность поживиться. Не позволяй им этого.
Анна задумчиво помешивала кофе. Неужели она всегда была такой слепой? Или просто не хотела видеть очевидного?
Следующие две недели Анна не отвечала на звонки Екатерины Ивановны. Чувство вины грызло её, но она старалась с ним бороться. В конце концов, у свекрови есть и другие родственники. Есть сын, который может помочь.
В пятницу вечером, возвращаясь из школы, она встретила возле своего подъезда Александра. Сердце неприятно екнуло — за одиннадцать месяцев после развода они виделись всего пару раз, и оба раза это было некомфортно.
— Привет, — сказал он, поднимаясь со скамейки. — Можно с тобой поговорить?
Анна кивнула. Они поднялись в квартиру, которая когда-то была их общим домом, а теперь принадлежала только ей.
— Мама говорит, ты не отвечаешь на её звонки, — начал Александр без предисловий.
— Да, не отвечаю, — спокойно ответила Анна. — У тебя больше нет ко мне вопросов?
— Но почему? Ты же всегда с ней общалась. Что изменилось?
— Что изменилось? — Анна чуть не рассмеялась. — Саш, мы развелись одиннадцать месяцев назад. Я больше не твоя жена. И, соответственно, Екатерина Ивановна мне больше не свекровь.
— Ань, ну что за официоз? — Александр поморщился. — Она к тебе привязалась, ты для неё как дочь.
— А ты для неё сын. Родной сын. Почему же ты не помогаешь своей матери?
— У меня работа, ты же знаешь, — он пожал плечами. — Постоянные переговоры, встречи…
— А у меня нет работы? — Анна почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Я целый день с детьми, потом проверка тетрадей, подготовка к урокам. Думаешь, я не устаю?
— Да брось, работа в школе — это не то же самое, что…
— Что — «что»? — перебила она. — Не то же самое, что просиживать в офисе? Согласна, не то же самое. Это гораздо тяжелее.
Александр выглядел обескураженным. За пять лет брака она ни разу не разговаривала с ним таким тоном.
— Ань, ты чего? Я ведь не это имел в виду…
— Неважно, что ты имел в виду. Важно то, что ты считаешь нормальным перекладывать заботу о своей матери на свою бывшую жену. Это ненормально, Саш. И я больше не буду в этом участвовать.
Александр смотрел на неё так, будто видел впервые.
— Ты изменилась, — сказал он наконец.
— Да, — кивнула Анна. — Называется «взросление». Раньше я не умела говорить «нет» тебе, твоей маме, вообще никому. Теперь умею.
Повисла пауза. Александр явно не знал, что еще сказать.
— Знаешь, я ведь женился на тебе в том числе потому, что ты всегда была такой… понимающей, — сказал он, и в его голосе проскользнула нотка обвинения.
— «Услужливой» ты хотел сказать, — поправила его Анна. — И да, я такой больше не буду. Ни для тебя, ни для твоей мамы.
После ухода Александра Анна долго сидела на кухне, обдумывая их разговор. Неужели он действительно считал, что можно просто вернуться и продолжить пользоваться её добротой?
Телефон зазвонил. На экране высветился номер Екатерины Ивановны.
Анна смотрела на вибрирующий телефон и вдруг поняла: что-то изменилось. Кардинально изменилось. И это «что-то» касалось не только её отношений с бывшей свекровью.
Она взяла трубку.
— Алло, Екатерина Ивановна.
— Анечка! Наконец-то! — голос пожилой женщины звучал возбужденно. — Слушай, тут такое дело… У меня есть предложение. Очень выгодное для тебя.
Анна нахмурилась. Что-то в тоне свекрови насторожило её.
— Какое предложение?
— Встретимся завтра, обсудим. Поверь, ты будешь благодарна. И Сашеньке это тоже понравится.
В трубке раздались короткие гудки. Екатерина Ивановна отключилась, не дожидаясь ответа.
Анна медленно положила телефон. *Что за предложение? И при чем тут Александр?*…
Субботнее утро встретило Анну дождем и тревожными мыслями. Что за предложение у Екатерины Ивановны? И почему она упомянула Александра?
Телефон зазвонил ровно в десять.
— Анечка, ты готова? Встречаемся в кафе «Мираж» на Тверской. Жду тебя через час.
— Екатерина Ивановна, а нельзя по телефону?
— Нет, это серьезный разговор. Приезжай.
Анна вздохнула. Любопытство побеждало здравый смысл.
Кафе оказалось небольшим и уютным. Екатерина Ивановна уже сидела за столиком у окна, нервно теребя салфетку. Рядом с ней… Александр.
Анна остановилась на пороге. Значит, это засада.
— Ань, привет, — Александр поднялся ей навстречу. — Садись, пожалуйста.
— Что это за спектакль? — Анна не двигалась с места.
— Анечка, ну не стой же! — Екатерина Ивановна махнула рукой. — У нас предложение. Очень хорошее.
Анна медленно подошла к столику, но садиться не стала.
— Слушаю.
— Мы с Сашей обсудили ваш развод, — начала свекровь. — И поняли, что поторопились. Молодые, горячие… Но ведь любовь-то была?
Анна посмотрела на Александра. Он изучал узор на скатерти.
— К чему вы ведете?
— А к тому, что пора возвращаться! — воскликнула Екатерина Ивановна. — Саша понял свои ошибки. Готов измениться. Правда, сынок?
Александр кивнул, не поднимая глаз.
— И я вам в этом помогу, — продолжала пожилая женщина. — Сдам свою квартиру, а деньги отдам вам на ремонт. Пятьдесят тысяч в месяц! Представляете?
Анна медленно опустилась на стул. Вот оно что. Екатерина Ивановна решила купить себе сиделку. Дешево и сердито — пятьдесят тысяч за то, чтобы Анна вернулась и снова обслуживала всю семейку.
— А где вы жить будете? — спросила она.
— Ну, временно с вами. Пока не найду что-то подходящее.
— Временно это сколько?
— Ну… год-два. Может, чуть больше. Я же не молодая, мне трудно привыкать к новому месту.
Анна посмотрела на Александра:
— И ты согласен на это?
— Мам права, — тихо сказал он. — Мы поторопились с разводом. А деньги нам не помешают.
— Деньги ВАМ не помешают, — поправила Анна. — А кто будет за мамой ухаживать? Кто в магазин ходить, готовить, убирать?
— Ну, ты же… — начал Александр, но замолчал под ее взглядом.
— Я же что? — Анна встала. — Я же дура, которая будет за ваши деньги прислуживать?
— Анечка, что ты такое говоришь! — возмутилась Екатерина Ивановна. — Мы же семья!
— Нет, — спокойно сказала Анна. — Мы не семья. Мы не были семьей даже тогда, когда я была замужем за вашим сыном.
— Ань, ну подумай же! — Александр наконец поднял глаза. — Пятьдесят тысяч в месяц! Плюс моя зарплата. Мы сможем накопить на…
— На что? На новую машину для тебя? На отпуск, где ты будешь лежать на пляже, а я буду возить твоей маме обеды в номер?
Александр покраснел.
— Ты несправедлива.
— Я реалистка, — отрезала Анна. — Я уже прожила пять лет, обслуживая вас двоих. Хватит.
— Анечка, ну что ты! — Екатерина Ивановна схватила ее за руку. — Ты же видишь, как Саша изменился! Он понял свои ошибки!
— Что именно он понял? — Анна освободила руку. — То, что удобно переложить заботу о маме на жену? То, что можно не напрягаться самому, если есть кто-то, кто все сделает?
— Я буду помогать по дому, — пробормотал Александр.
— Как помогал раньше? — Анна усмехнулась. — Саш, ты даже носки за собой не убирал. О чем ты говоришь?
— Люди меняются!
— Люди меняются, когда понимают, что поступали неправильно. А ты понимаешь?
Александр молчал.
— Вот и я о том же, — кивнула Анна. — Ты просто хочешь, чтобы все вернулось как было. Ты работаешь, мама требует внимания, а я бегаю между вами и решаю все проблемы.
— А что в этом плохого? — встрял Екатерина Ивановна. — Женщина должна заботиться о семье!
— О семье — да. Но не о паразитах, — спокойно сказала Анна.
Наступила тишина. Екатерина Ивановна побледнела.
— Как ты смеешь!
— Смею, — кивнула Анна. — Я потратила на вас лучшие годы жизни. Думала, что это любовь и забота. А оказалось — удобная привычка пользоваться чужой добротой.
Она достала из сумки кошелек и положила на стол двести рублей.
— За кофе, который не буду пить.
— Анна, подожди! — Александр вскочил. — Мы можем все обсудить…
— Нет, Саш. Обсуждать нечего. Я больше не вернусь в эту ловушку.
— Но деньги…
— Засуньте свои деньги туда, куда они поместятся, — сказала Анна и направилась к выходу.
— Неблагодарная! — крикнула ей вслед Екатерина Ивановна. — После всего, что я для тебя сделала!
Анна обернулась:
— А что именно вы для меня сделали? Кроме того, что пять лет использовали как бесплатную прислугу?
И вышла, не дожидаясь ответа.
На улице Анна глубоко вздохнула. Дождь кончился, выглянуло солнце. Как символично.
Телефон завибрировал сообщением от Марины: «Как дела? Может, прогуляемся?»
*»Отлично! Встретимся через полчаса в парке»*, — быстро ответила Анна.
Да, у нее есть настоящие друзья. Люди, которые ценят ее, а не используют. Люди, рядом с которыми она может быть собой.
Через месяц Анна получила сообщение от незнакомого номера: *»Анна Витальевна, это Нина, соседка Екатерины Ивановны. Она заболела, лежит в больнице. Александр в командировке. Может, навестите?»*
Анна долго смотрела на сообщение. Потом ответила: *»Передайте Екатерине Ивановне, что я желаю ей скорейшего выздоровления. Александр вернется из командировки — он и навестит»*.
И заблокировала номер.
Некоторые мосты нужно сжигать, чтобы не было соблазна вернуться в прошлое. Анна выучила этот урок. Наконец-то.
Она посмотрела в окно на солнечную улицу и улыбнулась. Впереди была новая жизнь. Ее собственная жизнь. И это было прекрасно.
