— Мама на неделе переезжает к нам, — Сергей произнес это таким тоном, будто сообщал о доставке пиццы.
Светлана замерла. Вилка с недоеденным ужином так и осталась на полпути ко рту.
— Что значит — переезжает? — переспросила она, надеясь, что ослышалась.
— То и значит. Она продала квартиру, чтобы расплатиться с долгами. Купила какую-то каморку за городом, но там невозможно жить пожилому человеку. Особенно зимой, — Сергей пожал плечами с таким видом, будто решение уже принято. — Ничего страшного, у нас же три комнаты.
— Подожди-подожди, — Светлана отложила вилку. — Твоя мама продала квартиру, не посоветовавшись с нами? И теперь просто… переезжает?
— А с чем тут советоваться? Ей нужно было срочно расплатиться с долгами.
— О каких долгах ты говоришь? Она никогда не упоминала о финансовых проблемах.
Сергей поморщился.
— Света, это моя мать. Она гордая женщина. Не будет же она всем рассказывать о своих трудностях.
Светлана глубоко вздохнула. За семь лет брака она хорошо изучила свою свекровь — властную, с непомерными амбициями и желанием контролировать все вокруг. Аделаида Андриановна никогда особо не скрывала неприязни к невестке. Для нее Светлана всегда была недостаточно хороша для ее сына.
— Сергей, эта квартира — моя. Я десять лет откладывала каждую копейку, чтобы ее купить.
— И что? — в его голосе появились нотки раздражения. — Мы с тобой женаты. Какая разница — твоя, моя… Моя мать осталась почти без жилья!
— На время — пусть. Но без прописки, — твердо сказала Светлана.
Так началось то, что позже Светлана назовет «трехмесячной осадой крепости».
Аделаида Андриановна приехала с тремя огромными чемоданами.
— Светочка, милая, спасибо, что не оставили старуху в беде, — прощебетала она, целуя невестку в щеку. — Я вам совсем мешать не буду.
Уже на следующий день свекровь переставила всю посуду на кухне «для удобства», а через два дня — передвинула мебель в гостиной, объяснив это «правильной энергетикой».
— Сереженька, я записалась к врачу в вашей поликлинике, — сказала Аделаида за ужином через неделю. — Но там такие сложности без прописки…
— Мама, мы это обсудим, — ответил Сергей, избегая встречаться глазами с женой.
Светлана промолчала, но вечером, когда они остались одни в спальне, разговор возобновился.
— Сережа, мы договорились — никакой прописки.
— Света, ты не понимаешь. Маме нужно к врачу, получать пенсию, оформлять субсидии. Всё это без прописки невозможно.
— Пусть пропишется в своем загородном доме.
— Там нет нормальной поликлиники!
— Тогда пусть останется прописанной по старому адресу.
— Нельзя! Квартиру уже продали!
Светлана покачала головой:
— Мне это всё кажется очень странным. Почему она не могла сначала найти нормальное жилье, а потом уже продавать квартиру?
— Потому что ей срочно нужны были деньги на погашение долгов! — почти прокричал Сергей.
— Каких долгов? Она так и не объяснила.
— Она не обязана перед тобой отчитываться!
— Вообще-то обязана, если собирается жить в моей квартире и прописываться в ней.
— Нет, никакой прописки твоей маме я в своей квартире делать не буду, — сказала Светлана мужу, и это стало их ежедневным ритуалом.
— Валя, я больше не могу, — Светлана сидела в кафе с подругой. — Эта женщина захватила мой дом. Вчера я нашла свои документы на квартиру не там, где их оставила.
Валентина нахмурилась:
— Звучит нехорошо. Она что, копалась в твоих вещах?
— Не просто копалась. Я уверена, что они с Сергеем что-то замышляют. Он каждый день заводит разговор о прописке.
Валентина работала юристом и не понаслышке знала о подобных ситуациях.
— Послушай, будь осторожна. Как только ты пропишешь её — всё, обратного пути нет. Потом не выпишешь без её согласия. А учитывая, что вы с Сергеем в браке…
— Что? — Светлана подалась вперед.
— В случае развода он сможет претендовать на долю, даже если квартира только твоя. А с пропиской мамы это всё усложняется. Когда она купила эту каморку за городом?
— Кажется, месяца три назад.
— А к вам переехала…
— Три недели назад.
Валентина задумчиво постучала пальцами по столу:
— А ты видела документы на дом? Ты уверена, что он существует?
Вечером Светлана столкнулась с соседом по лестничной клетке — Павлом Петровичем, бывшим судьей.
— Добрый вечер, Светлана. Как ваши дела? Вижу, у вас гости надолго?
— Да, свекровь переехала. У неё проблемы с жильем.
Павел Петрович понимающе кивнул:
— Будьте осторожны. На моей практике было много дел по жилищным спорам. Особенно после развода.
— Вы что-то знаете? — насторожилась Светлана.
— Ничего конкретного. Просто видел, как ваш муж разговаривал с каким-то юристом во дворе. Очень громко обсуждали что-то про доли в имуществе.
Домой Светлана вернулась с твердым намерением разобраться. В квартире было непривычно тихо.
— Сергей? Аделаида Андриановна?
Никто не отозвался. Светлана прошлась по комнатам и остановилась у своего рабочего стола. Ящик, где хранились документы, был приоткрыт. Выдвинув его полностью, она обнаружила, что папка с документами на квартиру лежит не так, как обычно.
Внезапно входная дверь открылась. Светлана быстро закрыла ящик и вышла в коридор. Сергей и его мать о чем-то тихо переговаривались, но при виде Светланы резко замолчали.
— О чем шепчетесь? — спросила Светлана.
— Просто обсуждали покупки, — улыбнулась свекровь. — Я приготовлю сегодня свой фирменный ужин.
В тот вечер, несмотря на кулинарные изыски Аделаиды Андриановны, атмосфера за столом была напряженной. После ужина, когда свекровь ушла в свою комнату, Светлана решилась на разговор:
— Сережа, вы рылись в моих документах?
— Что? — он выглядел искренне удивленным, но Светлана заметила, как дернулся мускул на его щеке — верный признак, что муж нервничает. — С чего ты взяла?
— Кто-то открывал ящик с документами на квартиру.
— Света, у тебя паранойя начинается, — он попытался обнять ее, но она отстранилась.
— Ответь на вопрос.
— Нет! Я не трогал твои документы! — он повысил голос, и из комнаты свекрови тут же послышалось движение.
— Что случилось? — Аделаида Андриановна возникла в дверях, накинув на плечи шаль.
— Ничего, мама, — Сергей натянуто улыбнулся. — Просто обсуждаем домашние дела.
— В таком тоне? — она подошла ближе. — Сереженька, ты не должен позволять…
— Так, стоп, — Светлана подняла руку. — Аделаида Андриановна, при всем уважении, это разговор между мной и моим мужем.
— Я просто беспокоюсь за сына, — свекровь поджала губы.
— Мама, иди к себе, пожалуйста, — неожиданно твердо сказал Сергей. — Мы сами разберемся.
Когда свекровь удалилась, снова хлопнув дверью, Светлана посмотрела на мужа:
— Есть что-то, что ты хочешь мне рассказать? Например, о разговоре с юристом во дворе?
Сергей побледнел:
— Ты следишь за мной?
— Нет, но у меня есть глаза и уши. И соседи тоже.
— Это личное дело, — он отвернулся.
— Которое касается нашей квартиры?
— Моей тоже! — вдруг выпалил он. — Мы женаты, Света. Это наша общая квартира.
— Юридически — нет. Я купила ее до брака.
— Но мы делали ремонт вместе! Я вкладывал средства!
Светлана почувствовала, как холодеет внутри:
— Так вот в чем дело? Вы с матерью решили отобрать у меня квартиру?
— Никто ничего не отбирает! — закричал Сергей. — Просто у мамы сейчас тяжелый период, ей нужна прописка!
— А мне нужна правда! — не выдержала Светлана. — Что за долги? Почему она продала квартиру? Где документы на этот дом за городом?
Сергей не выдержал:
— Я не обязан перед тобой отчитываться! Мама остается здесь и точка! А если тебе что-то не нравится…
Он не договорил, но смысл был ясен. Светлана почувствовала, как глаза наполняются слезами, но сдержалась:
— Хорошо. Я поняла тебя. Завтра поговорим.
— Алло, Оля? Это Светлана, — она звонила сестре Сергея рано утром, пока муж и свекровь еще спали. — Нам нужно встретиться. Срочно.
Они увиделись в том же кафе, где недавно Светлана встречалась с Валентиной.
— Что случилось? — Ольга выглядела встревоженной. — У Сережи что-то с работой?
— Нет, дело в твоей маме, — Светлана кратко рассказала ситуацию. — Мне нужно знать правду. Какие долги? Почему она так внезапно продала квартиру?
Ольга долго молчала, вертя в руках чашку с кофе.
— Я так и знала, что этим закончится, — наконец произнесла она. — Послушай, Света… Никаких серьезных долгов не было. Были какие-то мелкие кредиты, но точно не на сумму квартиры.
— Тогда зачем?
— Мама давно говорила, что хочет перебраться к вам. Ей не нравится жить одной. А еще… — Ольга замялась. — Еще она всегда считала, что Сережа женился неудачно.
— В каком смысле?
— В финансовом. Она думала, что он найдет девушку с большим наследством или чем-то таким. А тут ты — самостоятельная, с собственной квартирой…
— Которую я сама заработала!
— Вот именно. Мама это не уважает. Она считает, что женщина должна быть… ну, знаешь, более зависимой от мужчины.
Светлана покачала головой:
— И поэтому она пытается отобрать мою квартиру?
— Не совсем. Она просто хочет контролировать Сережу. А заодно и тебя. С пропиской она получит юридические права на жилплощадь.
— А что с этим домом за городом?
Ольга вздохнула:
— Он существует. Только это не дом, а летний домик на участке в садовом товариществе. Без отопления, без удобств. Мама могла бы купить нормальную однокомнатную квартиру на деньги от продажи своей, но выбрала именно такой вариант. Специально, чтобы было оправдание переехать к вам.
— И Сергей об этом знает?
— Вряд ли. Брат всегда был слеп, когда дело касалось мамы. Она для него идеал, понимаешь? Она умеет казаться беспомощной, когда ей это нужно.
— Знаешь что-нибудь о встрече Сергея с юристом?
Ольга напряглась:
— Когда это было?
— Пару дней назад.
— Не уверена… но мама звонила мне на прошлой неделе. Спрашивала про какого-то юриста по семейным делам. Я не придала этому значения.
— Что еще ты можешь рассказать?
Ольга помолчала, а потом произнесла тихо:
— Это не первый раз. Она уже делала что-то подобное.
— Что именно?
— У мамы была младшая сестра, наша тетя Нина. Несколько лет назад мама прописалась у нее, якобы временно. А потом… в общем, тетя Нина осталась без квартиры.
Светлана почувствовала, как по спине побежали мурашки:
— Как это произошло?
— Точно не знаю деталей. Они сильно поссорились. Тетя Нина теперь живет у своей дочери в другом городе и с мамой не общается. Никогда.
Когда Светлана вернулась домой, квартира была пуста. На столе лежала записка от Сергея: «Мы с мамой уехали посмотреть дачу. Вернемся вечером».
Светлана воспользовалась моментом и начала поиски. В комнате свекрови, среди аккуратно сложенных вещей, она нашла папку с документами. Внутри были бумаги на продажу квартиры Аделаиды Андриановны и покупку дачного участка. Никаких документов о долгах не было.
Зато обнаружилась потрепанная записная книжка. Пролистав ее, Светлана нашла телефон с пометкой «Б.А. — нотариус».
Она не колебалась ни минуты:
— Добрый день, могу я поговорить с Борисом Аркадьевичем? Меня зовут Светлана, я невестка Аделаиды Андриановны…
Вечером, когда Сергей и Аделаида Андриановна вернулись, Светлана была внешне спокойна.
— Как дача? — спросила она, помогая свекрови снять пальто.
— Уютная, — улыбнулась та. — Летом там будет очень хорошо. Но зимой, конечно…
— Разумеется, — кивнула Светлана. — Кстати, я сегодня виделась с Ольгой.
Аделаида Андриановна вздрогнула:
— С Оленькой? Как она?
— Прекрасно. И еще я разговаривала с Борисом Аркадьевичем.
Свекровь побледнела:
— С каким еще Борисом Аркадьевичем?
— С вашим нотариусом. Тем самым, который оформлял документы, когда вы прописались у своей сестры Нины.
В комнате повисла тишина.
— Что происходит? — нахмурился Сергей.
— Происходит то, — медленно произнесла Светлана, — что твоя мать пытается провернуть со мной ту же схему, что и с твоей тетей. Сначала прописка, потом претензии на долю, а потом…
— Что за бред! — воскликнула Аделаида Андриановна. — Сережа, не слушай ее! Она всё выдумывает!
— Я не выдумываю, — Светлана открыла телефон. — Вот документы на дачу. Это не дом, а летний домик без отопления и канализации. Который стоит в пять раз меньше, чем можно было выручить за вашу квартиру. А вот выписка из банка — никаких крупных платежей по долгам не было. И самое интересное — вот заключение юриста, с которым вы консультировались. О возможности претендовать на долю в моей квартире через Сергея.
Сергей переводил взгляд с матери на жену:
— Мама, это правда?
— Конечно, нет! — Аделаида Андриановна театрально прижала руку к груди. — Я просто хотела быть ближе к тебе, сынок. Эта женщина настраивает тебя против родной матери!
— А теперь послушай это, — Светлана включила запись на телефоне.
Голос Бориса Аркадьевича звучал четко: «Да, я оформлял документы и для сделки с сестрой. Аделаида Андриановна говорила, что это временная мера, но потом оказалось… В общем, я больше не берусь за ее дела. Это против моих принципов».
Сергей смотрел на мать, и его лицо медленно менялось:
— Мама, что ты наделала?
— Ничего! Это всё клевета! — она шагнула к нему, протягивая руки. — Сереженька, ты же не поверишь этой…
— А тетя Нина? — перебил он. — Ты всегда говорила, что она сама виновата, что осталась без жилья. Что она сглупила с оформлением документов.
— Так и было!
— Нет, не так, — в дверях стояла Ольга. Светлана позвонила ей после разговора с нотариусом. — Прости, Сережа, что не рассказала раньше. Но мама всегда умела тебя убедить в чем угодно.
Началась ссора. Аделаида Андриановна кричала, что ее предали, что она всё делала ради сына, что невестка разрушила их семью. Сергей молчал, потрясенный. Ольга тихо, но твердо рассказывала о махинациях матери.
Наконец Сергей произнес:
— Мама, нам пора уезжать.
— Куда? — ахнула Аделаида Андриановна.
— На твою дачу. Или в гостиницу. Куда угодно. Но не здесь.
— Ты выбираешь эту женщину вместо матери?!
— Я выбираю правду, — просто ответил он.
В тот вечер Сергей и Аделаида Андриановна уехали. Ольга осталась помочь Светлане разобраться с вещами свекрови.
— Знаешь, — сказала она, складывая одежду в чемоданы, — Сережка не плохой. Он просто… слишком любит маму. Всегда верил ей безоговорочно.
— Я знаю, — кивнула Светлана.
Прошел месяц. Светлана практически не общалась с мужем — только короткие сообщения о том, когда он может забрать оставшиеся вещи. Она узнала от Ольги, что Сергей снял комнату в городе, а Аделаида Андриановна обустраивает дачу.
Однажды вечером в дверь позвонили. На пороге стоял Сергей с огромным букетом.
— Привет, — он выглядел осунувшимся, но решительным. — Можно поговорить?
Они сидели на кухне, и Сергей рассказывал, как прозрел, как разочаровался в матери, как понял, что всю жизнь ею манипулировали.
— Я хочу вернуться, Света. Я скучаю. Мы можем начать сначала.
Светлана смотрела на него и видела того парня, в которого влюбилась семь лет назад. Искреннего, доброго, немного наивного. Но что-то внутри нее изменилось безвозвратно.
— А как же твоя мама? — спросила она.
— Она справится. Я помогаю ей финансово, но жить с ней больше не буду.
— Ты поэтому вернулся? Потому что там тяжело жить?
— Нет! — он взял ее за руку. — Я вернулся, потому что люблю тебя. И мне очень стыдно за то, что я чуть не натворил.
Светлана осторожно высвободила руку:
— Сережа, я должна спросить прямо: ты все еще считаешь, что имеешь право на мою квартиру?
Он замялся. Всего на секунду, но Светлана заметила.
— Конечно, нет. Это твоя квартира.
— А если мы снова будем вместе, ты захочешь прописать здесь маму? Пусть даже временно?
Он отвел глаза:
— Ну, может быть, когда ты снова начнешь ей доверять…
— Сережа, — мягко произнесла Светлана, — я никогда больше не буду ей доверять. И тебе, кажется, тоже.
— Что ты имеешь в виду?
— Я разговаривала с твоим юристом.
Сергей вздрогнул:
— С каким юристом?
— С тем самым, с которым ты встречался во дворе. Я заплатила ему за консультацию. И он рассказал мне интересную вещь — что ты спрашивал о возможности раздела имущества в случае развода. Даже если квартира приобретена до брака.
— Света, это не то, что ты думаешь…
— А что я думаю? — она горько усмехнулась. — Что ты вернулся не потому, что любишь меня, а потому что понял: без формального развода у тебя больше шансов получить часть моей квартиры.
— Неправда! — он вскочил. — Я узнавал об этом раньше, когда мама настаивала. Но сейчас я просто хочу быть с тобой!
— Тогда почему ты солгал? Почему не сказал честно, что да, был такой разговор, но теперь всё иначе?
Сергей растерянно молчал.
— Знаешь, — продолжила Светлана, — всё это время я думала: если бы ты просто честно рассказал о проблемах мамы, если бы мы вместе искали решение… Но вы с ней предпочли действовать за моей спиной. И, кажется, продолжаете.
— Света, пожалуйста…
— Нет, Сережа. Я подаю на развод. Забирай свои вещи и уходи.
Прошел год. Светлана сидела в том же кафе, где когда-то встречалась с Валентиной и Ольгой. Развод был оформлен быстро — Сергей не стал оспаривать решение Светланы и отказался от всех претензий на квартиру.
— Привет, — за столик подсела Ольга. Они стали общаться после той истории, и постепенно между ними завязалась дружба. — Как ты?
— Хорошо, — улыбнулась Светлана. — Работа, дом… Всё спокойно.
— А у нас новости, — Ольга покачала головой. — Мама пыталась провернуть что-то похожее с нашей двоюродной сестрой в Пензе. Но теперь вся семья уже знает о ее схемах.
— А Сергей?
— Он… меняется. Нашел новую работу. Живет отдельно от мамы. Кажется, начинает понимать, как она им манипулировала все эти годы.
Светлана кивнула:
— Я рада за него.
— Он часто спрашивает о тебе.
— Правда?
— Да. Говорит, что только сейчас понял, что натворил, — Ольга помолчала. — Он действительно любил тебя, Света. Просто не умел противостоять маме.
— Я знаю. И я тоже его любила. Но некоторые вещи невозможно склеить обратно.
Они еще долго разговаривали. О работе, о планах, о жизни. Ни разу не упомянув ни Аделаиду Андриановну, ни прописку, ни квартиру.
Вечером, вернувшись домой, Светлана открыла окно и впустила свежий весенний воздух. В этой квартире было много воспоминаний — хороших и плохих. Но теперь это было только ее пространство, ее жизнь, ее правила.
На телефоне мигало сообщение от Сергея: «Прости меня. За всё».
Светлана долго смотрела на экран, но так и не ответила. Иногда тишина — лучший ответ. Особенно когда прощаешься с прошлым и открываешь дверь в новое будущее. Будущее, где никто не сможет манипулировать ею или пытаться отнять то, что она заработала своим трудом.
Она закрыла дверь на все замки и улыбнулась. Это была не грустная и не счастливая улыбка — это была улыбка принятия.
Светлана подошла к зеркалу в прихожей. Женщина, которая смотрела на нее оттуда, была сильнее той, что год назад с ужасом обнаружила, как рушится ее семья.
Телефон снова завибрировал. На этот раз это была Валентина: «Собираемся в субботу на дачу у Павла Петровича. Будут все наши. Приезжай, а то совсем пропала».
Светлана улыбнулась уже теплее. После истории с квартирой ее круг общения неожиданно расширился. Сосед Павел Петрович оказался не только бывшим судьей, но и удивительно интересным собеседником. А его дачные посиделки с друзьями стали для Светланы глотком свежего воздуха.
«Обязательно приеду», — ответила она.
Вечером следующего дня, возвращаясь с работы, Светлана встретила у подъезда Ольгу.
— Привет, — Ольга выглядела взволнованной. — Ты не занята? Можно поговорить?
Они поднялись в квартиру. Светлана заварила чай, а Ольга нервно постукивала пальцами по столу.
— Что-то случилось? — спросила Светлана.
— Мама снова взялась за старое. Теперь она пытается прописаться у нашей тети Веры. Уже второй месяц живет у нее, изображает тяжелую болезнь.
— А что Сергей?
— В том-то и дело! — Ольга вскинула руки. — Он наконец прозрел. Когда узнал, что мама симулирует болезнь, чтобы разжалобить тетю Веру, он устроил ей такой скандал… Никогда не видела его таким.
Светлана молчала. То, что Сергей наконец смог противостоять матери, было хорошей новостью — для него. Но ее жизнь уже шла своим чередом.
— Он просил передать тебе письмо, — Ольга достала из сумки конверт. — Не электронное, не сообщение — настоящее бумажное письмо. Сказал, что так честнее.
Светлана взяла конверт, но отложила его в сторону:
— Спасибо. Прочитаю позже.
Они проговорили до позднего вечера. Оказалось, Ольга устроилась на новую работу и начала встречаться с кем-то. Они обсуждали все, кроме Сергея и письма.
Когда Ольга ушла, Светлана долго смотрела на конверт, прежде чем решилась его открыть.
«Дорогая Света,
Я не прошу твоего прощения — я его не заслуживаю. И не прошу вернуться — знаю, что это невозможно. Я просто хочу, чтобы ты знала: ты научила меня самому главному — видеть правду и иметь смелость ее принять.
Я наконец разобрался с мамой. Это было тяжело, но необходимо. Только сейчас я понимаю, как она контролировала всю мою жизнь. И как я позволил ей разрушить самое дорогое, что у меня было — нашу семью.
Я продал свою долю в мамином доме и купил небольшую квартиру. Начал с чистого листа. Мама больше не управляет моей жизнью.
Надеюсь, у тебя все хорошо. Ты заслуживаешь счастья больше, чем кто-либо.
Спасибо за те семь лет. Прости, что не сумел их сберечь.
С уважением, Сергей».
Светлана аккуратно сложила письмо и убрала его в ящик стола. Она не испытывала ни злости, ни обиды, ни сожаления. Только спокойную уверенность, что все случилось так, как должно было.
Три месяца спустя Светлана сидела в кафе с Валентиной.
— Что делать с квартирой, в которой столько воспоминаний? — задумчиво произнесла она. — Иногда мне кажется, что нужно ее продать и купить что-то новое.
— А что тебе подсказывает интуиция? — спросила Валентина.
— Что это мой дом. Мой. Заработанный собственным трудом. И я не должна от него отказываться только потому, что там есть призраки прошлого.
Валентина подняла чашку:
— За это и стоит выпить. За дом, который остается твоим, что бы ни случилось.
В выходные Светлана занималась ремонтом. Никаких кардинальных изменений — просто новые обои в гостиной и перестановка мебели. Физический труд помогал упорядочить мысли.
Раздался звонок в дверь. На пороге стоял курьер с огромной корзиной цветов.
— Светлана Андреевна? Вам доставка.
Светлана удивленно приняла корзину. Внутри между цветами лежала маленькая открытка: «Цени свою независимость. Ты заслужила ее. С наилучшими пожеланиями, Павел Петрович».
Она рассмеялась. Бывший судья, их мудрый сосед, стал для нее неожиданным другом в трудное время. Именно он посоветовал ей не сдаваться и защищать свои права.
Расставив цветы, Светлана вернулась к ремонту. Каждый мазок кисти, каждый передвинутый предмет мебели был маленьким символом ее контроля над собственной жизнью.
К вечеру работа была закончена. Светлана стояла посреди обновленной гостиной и ощущала странное чувство завершенности. Она подошла к окну и посмотрела на город, раскинувшийся внизу. Ее город, ее жизнь, ее правила.
Телефон завибрировал с новым сообщением. На этот раз от Ольги: «Тетя Нина вернулась в город! Она хочет с тобой познакомиться. Говорит, что хочет поблагодарить ту, которая разрушила мамину „идеальную схему»».
Светлана рассмеялась. Неожиданные последствия истории с пропиской продолжали появляться в ее жизни.
Она села за стол и открыла ноутбук. Пора было заняться новым проектом на работе. Жизнь продолжалась — жизнь, которая теперь принадлежала только ей.
А на книжной полке в дальнем углу комнаты стояла в рамке маленькая вышивка, подаренная Валентиной на новоселье еще несколько лет назад. Надпись гласила: «Мой дом — моя крепость». Когда-то это казалось просто милой банальностью. Теперь Светлана знала, что за эти слова иногда приходится бороться.
И она выиграла эту борьбу.
