Жизнь этой женщины была целиком отдана служению искусству, где она достигла невероятных высот. Однако за блестящей карьерой скрывалась личная драма: два развода и мучительная связь с женатым мужчиной убедили ее в том, что настоящее счастье возможно лишь в одиночестве…
Галина Волчек была настоящей «Железной леди» отечественного театра. Ее твердость, бескомпромиссность и невероятная работоспособность стали легендой. Это она выстроила «Современник» в стройную, мощную творческую систему и относилась к своей труппе как к большой семье.
Актеры для нее были детьми, которых она опекала, защищала, поддерживала морально, а зачастую и материально. Ее боялись и обожали одновременно, зная, что требовательность худрука всегда справедлива и направлена на общее благо.
Но та самая самоотверженность, что подарила миру гениальные спектакли, стала и личной трагедией Галины Борисовны. На реальных возлюбленных и мужей у этой сильной женщины уже не оставалось ни сил, ни внимания.
— У нее ничего не было в жизни, кроме театра и сына, — как-то сказал о ней друг и один из любимых ее артистов Сергей Гармаш.
Судьба Галины Волчек была предопределена с самого детства. Она росла за кулисами мира кино, впитывая творческую атмосферу дома. Отец, Борис Волчек, был знаменитым оператором и режиссером. Мать, Вера Маймина, — талантливым сценаристом.
Галя обожала книги, и отец лелеял надежду, что она пойдет по литературной стезе. Но как могла дочь таких творцов выбрать что-то иное? Ребенком она видела не скучную работу, а самую интересную жизнь на свете. Запах грима и горящих софитов, шум съемочной площадки манили. Литература так и осталась ее вечной страстью. Но судьбу свою она решила творить не на бумаге, а в живом, пульсирующем пространстве театра.
Ее поступление в Школу-студию МХАТ стало закономерным шагом. И уже через год после выпуска, вместе со своими товарищами — Олегом Ефремовым, Евгением Евстигнеев и Олегом Табаковым она совершила настоящую революцию, основав «Студию молодых актеров».
Это был смелый вызов системе. Создать театр, который будет говорить со зрителем на языке правды. Вскоре студия громко заявила о себе и вошла в историю как легендарный «Современник», а Галина Волчек навсегда вписала свое имя в число его основателей.
Галина Волчек-актриса оказалась столь же масштабной фигурой, как и Волчек-режиссер. И успех ее работ говорит сам за себя. Спектакль «Двое на качелях» стал визитной карточкой «Современника» на три десятилетия, что является редчайшим случаем долголетия в театре. А постановка «Обыкновенная история» была удостоена высшего признания — Государственной премии СССР.
Амбиции Галины Борисовны простирались далеко за пределы сцены. Понимая, что театр ограничен стенами, она стала переносить свои знаковые работы на экран, чтобы подарить их миллионам.
Телеспектакли и экранизации «Вишневый сад», «Три товарища», «Спешите делать добро» стали эталоном телевизионного театра, открыв «Современник» для всей страны. А легендарные гастроли на Бродвее в 1996 году — настоящим культурным прорывом.
Впервые за долгие годы американская публика рукоплескала русской труппе, доказав, что язык настоящего искусства универсален. Это был триумф не только «Современника», но и всего русского театра, и его архитектором была Волчек.
Ее роли в кино часто были небольшими, но никогда проходными. Да она и не гналась за главными, а просто наполняла каждую секунду смыслом, юмором и удивительной человечностью. Зритель мог не знать имени этой актрисы, но ее лица и низкого, хрипловатого голоса не забывал.
Она сыграла в кино более 20 ролей. Но по-настоящему любила только свою Регану в «Короле Лире» Григория Козинцева. И причина этой любви понятна: это была роль, которую она не просто сыграла, а прожила под руководством гениального режиссера, в роскошной, выверенной до мелочей картине, ставшей классикой мирового кинематографа.
Первым мужем Галины Волчек был Евгений Евстигнеев. Их союз, рожденный в творческом горниле «Современника», казался идеальным слиянием любви и общего дела. Увы, но даже сын Денис не удержал Евстигнеева от измен. Блестящий актер и заботливый отец оказался ненадежным мужем.
— Женя порой хлопотал над Денисом больше, чем я, — отмечала Волчек. — Ночами подходил к кроватке и прислушивался к его дыханию. И все-таки однажды я сказала мужу фразу, которая поставила точку в нашей семейной жизни: „Если у тебя хватило мужества предать меня, то почему не хватает в этом признаться?“
После развода Галина не замкнулась в себе. Наоборот, несмотря на боль предательства, оставалась открытой к возможности нового брака. Но счастье попыталась построить на принципиально ином фундаменте. Не с коллегой-актером, а с человеком из другого мира.
Она надеялась, что союз с умным, рациональным человеком, ученым Марком Абелевым, создаст тот баланс, которого так не хватало в браке с Евстигнеевым. И формула сработала. Почти десять лет они были вместе.
— Мы расстались, потому что я ревновал к театру. К тому же она не решалась на детей, думаю, из-за ее любви к театру и к профессии,- сетовал Абелев в интервью.
Был еще в судьбе худрука женатый ученый-физик по имени Владимир. Именно ради него Волчек ушла от Абелева. Однако их отношения с самого начала были обречены на сложности. Владимир не решался оставить семью, особенно из-за тяжело болевшей матери.
Ожидание и неопределенность тяготили гордую и прямолинейную Волчек. Не желая больше мириться с положением «тайной любовницы», она поступила в своей привычной жесткой манере: одним разговором оборвала все связи, велев Владимиру больше никогда ей не звонить.
Говорили, Волчек очень страдала из-за того, что ее возлюбленный так и не решился оставить семью ради нее.
Галина Волчек не раз оказывалась на грани ухода из «Современника». Первый раз это случилось в 70-е, после горькой фразы от одной очень уважаемой ею актрисы:
— Посмотри! Вот до чего ты довела «Современник.
Эта фраза настолько заставила ее усомниться в себе, что она тут же написала заявление по собственному. Однако театр тогда ее не отпустил. Весь совет «Современника» в полном составе, кроме той самой актрисы, пришел к ней домой уговаривать остаться.
Второй раз мысль об уходе посетила уже позже, и причина была иной — чудовищная усталость от постоянной борьбы с интригами и сопротивлением внутри собственного коллектива. Это была усталость не от работы, а от необходимости постоянно доказывать свою правоту тем, кого она считала семьей.
— Я работаю в театре сестрой-хозяйкой, директором столовой, кухаркой. Все должности, которые есть, занимает один человек — это я, — любила она повторять с горькой иронией.
И эти слова были совсем не жалобой, а констатацией факта. Волчек была тем стержнем, на котором держался весь «Современник». Именно поэтому ее не пугали интриги или «подсиживания». Напротив, порой она с облегчением заявляла:
— Пусть подсиживают. Комплексов по этому поводу у меня нет.
Единственным и самым страшным кошмаром Волчек была не потеря кресла, а возможность того, что с ее уходом на дверях театра повесят амбарный замок. А этого она допустить никак не могла.
До последнего дня жизни Галина Борисовна называла себя счастливым человеком…
