В замечательном фильме «Одиноким предоставляется общежитие» (1983) есть знаковый диалог, состоявшийся между воспитателем общежития (да, эти функционеры так и назывались – у взрослых работяг в общежитии были именно воспитатели) и – комендантом. Героиня Тамары Сёминой, лишь бы о чём-нибудь поговорить с приятным ей кавалером, завела разговор о том, что «надо бы проверить, о чём поют» все эти АББы и Бони-эМ.
На что персонаж Александра Михайлова простодушно отвечает: без языка-то всё равно ничего не понятно, так, сплошное «ай лав ю». И тут женщина произносит: «Да, язык у нас, славу Богу, в объеме школьной программы». То есть в переводе с русского …на русский это означало: мы ничего не понимаем на слух и вообще – этот предмет не важный и не особо нужный.
Отлично помню тусклый учебник, где почему-то рассказывалось о местном семействе Стоговых (The Stogovs), о Москве и комсомоле с пионерией, тогда как о самой Англии – вовсе мало. Хотя, мы читали какие-то адаптированные отрывки даже из «Джейн Эйр», но могу допустить, что это была инициатива нашей англичанки. Инглиш – для общего развития, как пение с рисованием, но «ниже» истории с географией.
Сейчас принято ругать советскую систему образования за то, что «учила не тому» и не выдвигала ин-язы в число важных предметов. И вообще, языковое обучение было сугубо элитарным. Не так. Оно было целевым, а «элитарность» ему додумали и — достроили сами люди. Советский мир являл собой индустриальное общество, где главенствовали технические науки, а потому первым предметом в школьной иерархии значилась математика.
Следом шли физика-химия. Из гуманитарных наук – русский язык, а вот литература – сильно отставала. Требовалась грамотность. И она была. Так, все эти «ни где», «ни кто» и моё любимое «по томучто» могли встретиться лишь в каракулях ученика вспомогательного учреждения (в просторечии – школы дураков или ШД). Основную массу готовили «на завод» — в том числе инженерами-исполнителями. Любая система воспитывает тех, кто будет её (систему) развивать.
В связи с этим, изучение иностранных языков считалось чем-то, вроде роскоши, как и углублённый курс рисования, например. Хочешь большего? Пусть тебя отдадут в «языковую» спецшколу и – в художку, посещаемую в свободное от учёбы время. Поэтому к инглишу и пению-рисованию в обычной школе относились, как к чему-то приятно-необязательному.
Вспомните, как выглядел урок английского в фильме, снятом примерно тогда же – в «Гостье из будущего» (1984) – все тихо болтают, хохмят, шелестят записочками. И вот эта фраза преподавательницы: «Девочки, уберите шахматы» Шахматы! На уроке. Триумф Алисы, бойко говорящей по-английски и знающей ряд языков, смотрелся, как цирковой номер, который никто не стал бы повторять. Приблизительно, как её прыжок через забор.
В 1990-х годах всё изменилось – из инженеров стали переучиваться на менеджеров и юристов, а заграница сделалась намного ближе. Я не пытаюсь противопоставлять «было» / «стало» и уж тем более утверждать, что лучше, а что – хуже. А тем барышням с комбината оно особо и не нужно, как мне было не нужно, когда я училась на инженера многоканальной электросвязи. Стало нужно – выучила.
