Сергей Викторович заметил её ещё в очереди за справками — высокая, стройная женщина с каштановыми волосами, которая нервно поправляла сумку на плече и то и дело поглядывала на часы. В её движениях чувствовалась какая-то особая женственность, которая сразу привлекла его внимание. Когда она обернулась, он увидел красивое лицо с умными карими глазами, но в них читалась какая-то тревога.
— Простите, — обратилась она к нему, — вы не знаете, долго ли здесь обычно ждут?
— Зависит от дня недели, — ответил Сергей, отложив газету. — Сегодня понедельник, так что может затянуться. А вам очень срочно?
— Да нет, просто… — она замялась, — просто не люблю опаздывать.
Так завязался их разговор. Елена Андреевна — так её звали — оказалась приятной собеседницей. Работала в школе заместителем директора, жила с мамой в старой панельке на окраине. Тридцать два года, не замужем. Последнее она сообщила как-то между делом, но Сергей заметил, как она покраснела при этих словах.
Он был старше на семь лет, разведён уже три года. От первого брака остались только неприятные воспоминания. Работал главным инженером на крупном предприятии — должность стабильная, зарплата приличная. Детей не было, и это его не особо беспокоило.
После той встречи они стали созваниваться. Сергей пригласил Елену в театр, потом в ресторан. Она была не из тех женщин, которые бросаются в объятия при первой встрече — застенчивая, серьёзная, с какой-то трогательной наивностью. Это ему нравилось.
На третьем свидании она рассказала о своей матери:
— Мама у меня… особенная. Очень активная женщина. Всю жизнь за меня переживает, хочет, чтобы я наконец устроила личную жизнь.
— А вы сами чего хотите? — спросил Сергей.
— Я? — она задумалась. — Я хочу семью. Настоящую семью. Надоело одной жить.
Прямота её поразила. В тридцать два года женщина имела право хотеть определённости. И Сергей это понимал.
***
Валентина Степановна встретила зятя со всей материнской серьёзностью. Женщина лет пятидесяти пяти, крепкая, с пронизывающим взглядом и манерой говорить категорично, она сразу взяла инициативу в свои руки.
— Проходите, проходите, Сергей Викторович. Лена мне о вас много рассказывала. Присаживайтесь, чай пить будем.
Квартира была действительно крошечной — две комнаты в старой панельке, где каждый квадратный метр был на счету. Но всё аккуратно, чисто, со вкусом обставлено. Видно было, что женщины здесь живут давно и знают цену каждой вещи.
За чаем Валентина Степановна расспрашивала Сергея о работе, о планах на будущее, о материальном положении. Вопросы были прямые, без обиняков, и Сергей понял — его проверяют. Причём проверяют основательно.
— Лена у меня одна, — объяснила мать. — Всю жизнь только на неё и работаю. Хочется, чтобы она была счастлива, понимаете?
— Конечно понимаю, — согласился Сергей.
— Вот и хорошо. А то знаете, сколько проходимцев развелось. Женщины доверчивые, их легко обмануть.
Елена сидела молча, лишь изредка пытаясь сменить тему разговора, но мать каждый раз возвращалась к главному — к серьёзности намерений Сергея.
Когда он уходил, Валентина Степановна проводила его до двери:
— Вы мужчина серьёзный, это видно. И Лена вам нравится, это тоже видно. Только смотрите не обманите — я не прощу.
Сергей кивнул. Он понимал логику женщины — она защищала дочь. Но что-то в её манере, в этой прямолинейности, в способе задавать вопросы насторожило его. Слишком уж она интересовалась его финансовым положением.
***
Через полгода отношений Сергей понял — пора принимать решение. Елена была хорошей женщиной, они подходили друг другу, и он готов был создать с ней семью. Но когда дело дошло до предложения руки и сердца, неожиданно всплыл жилищный вопрос.
— Сергей, а где мы будем жить после свадьбы? — спросила Елена как-то вечером.
— Как где? На моей съёмной квартире.
— Да, а если дети будут?
— Дети — это же прекрасно. Место найдём.
— Найдём… — она вздохнула. — Сергей, а ты не думал о покупке своего жилья?
Сергей поднял глаза от газеты. В её голосе звучала какая-то неуверенность, как будто она проговаривала чужие слова.
— Думал, конечно. Но это серьёзные деньги.
— Зато какая перспектива! — оживилась Елена. — Представляешь — просторная квартира, отдельные комнаты для детей…
— Откуда такие мысли? — спросил Сергей. — Раньше ты об этом не говорила.
— Мама сказала… то есть, мы с мамой обсуждали… — она смутилась. — В общем, если серьёзно планируем семью, то нужно серьёзно подходить и к жилью.
Ах, вот в чём дело. Валентина Степановна и здесь приложила руку. Сергей промолчал, но задумался. С одной стороны, логика понятная — семье действительно нужно больше места. С другой стороны, почему этот вопрос так настойчиво поднимается именно сейчас?
На следующий день позвонила Валентина Степановна:
— Сергей Викторович, не сочтите за навязчивость, но я тут одну квартиру видела. Трёхкомнатная, в хорошем районе. Может, посмотрим?
— Валентина Степановна, я ещё не решил окончательно…
— А что тут решать? Молодым людям нужно жильё. У вас работа хорошая, и накопления имеются. Зато какие условия будут!
Сергей понял — его мягко, но настойчиво подталкивают к покупке. И подталкивает в первую очередь будущая тёща, а Елена только послушно повторяет её аргументы.
***
Свадьбу играли скромно — Сергей не любил пышных торжеств, да и Елена была не из тех, кто мечтает о роскошном празднестве. Валентина Степановна, правда, настаивала на банкете, но в итоге ограничились ужином в ресторане для самых близких.
К тому времени квартирный вопрос был уже решён. Сергей согласился на покупку двухкомнатной квартиры в новом районе. Валентина Степановна лично посмотрела и одобрила этот вариант.
— Мама просто хочет, чтобы у нас всё было хорошо, — объясняла Елена. — Она в таких вещах разбирается.
Квартира действительно оказалась хорошей — светлая, просторная, с удачной планировкой. Правда, стоила немалых денег, но Сергей рассчитывал на собственные накопления.
— Документы я сам оформлю, приеду уже один. — сказал он риэлтору.
— Конечно-конечно, — закивал риэлтор. — Как скажете, Сергей Викторович.
После переезда началась новая жизнь. Валентина Степановна практически поселилась у них — помогала обустраивать квартиру, выбирать мебель, давала советы по ведению хозяйства. Сергей поначалу терпел, понимая, что женщине тяжело отпускать дочь, но постепенно её постоянное присутствие начало его раздражать.
— Лена, может, мама будет приезжать чуть реже? — осторожно предложил он жене.
— Сергей, она же старается для нас. И потом, ей одной в той квартире скучно.
— Но мы же молодожёны. Хочется иногда побыть вдвоём.
— Потерпи немного. Она привыкнет, что я замужем, и будет меньше беспокоиться.
Но Валентина Степановна, похоже, привыкать не собиралась. Она приезжала каждый день, распоряжалась как хозяйка, делала замечания Сергею по поводу его привычек. А Елена во всём её поддерживала.
Сергей начал понимать — его жена очень зависит от матери. В любом вопросе она сначала советовалась с ней, а потом уже принимала решение. Фактически в их семье было не два человека, а три, и мнение тёщи зачастую было решающим.
***
Всё изменилось через полгода после свадьбы. Елена пришла домой необычно возбуждённая, с горящими глазами.
— Сергей, представляешь, кого я сегодня встретила! Димку Соколова. Помнишь, я рассказывала про него — мы в школе встречались.
Сергей припомнил. Елена действительно упоминала о школьной любви — мальчик из параллельного класса, с которым она ходила на выпускной.
— И что, как дела у твоего одноклассника?
— У него всё прекрасно! Собственный бизнес, несколько магазинов. Представляешь, он до сих пор не женат. Говорит, всё работал, карьеру строил, а теперь хочет семью.
В голосе Елены появились нотки, которых Сергей раньше не слышал. Какое-то волнение, восторг. Она рассказывала о встрече долго и подробно — где увидела Дмитрия, о чём говорили, как он выглядит.
— Он предложил встретиться ещё раз. Просто поговорить, вспомнить школьные годы.
— И что ты ответила?
— Я сказала, что подумаю. Мы же друзья детства, в этом нет ничего плохого, правда?
Сергей промолчал. Он понимал — для замужней женщины встречаться с бывшим возлюбленным как минимум неосмотрительно. Но запрещать не стал — не его это метод.
Елена встретилась с Дмитрием. И ещё раз. И ещё. Она рассказывала об этом открыто, как о чём-то совершенно естественном. Сергей видел, как она меняется — становится более оживлённой, чаще смотрится в зеркало, покупает новые платья.
— Лена, тебе не кажется, что эти встречи…
— Что? — она посмотрела на него с вызовом. — Мы просто дружим. У нас общие воспоминания, общие знакомые.
— Но ты замужем.
— И что? Замужние женщины не имеют права на дружбу?
Спорить было бесполезно. Сергей видел — жена влюбляется. Влюбляется в другого мужчину, и это происходит у него на глазах. Но что он мог сделать? Запретить? Устроить скандал? Это лишь ускорило бы развязку.
***
Валентина Степановна узнала о встречах дочери с Дмитрием и отреагировала неожиданно — стала расспрашивать о финансовом положении Дмитрия, о его планах на будущее.
— Мама, что ты делаешь? — удивилась Елена. — Я же замужем.
— Замужем… — протянула Валентина Степановна. — А что тебе этот брак даёт? Живёшь с мужчиной, которого не любишь.
— Я его люблю!
— Не ври себе, Лена. Я вижу, как ты светишься, когда рассказываешь про Димку. Вот это и есть настоящие чувства.
Сергей слушал этот разговор из кухни, куда пошёл за водой, и не мог поверить своим ушам. Тёща подталкивала дочь к разводу! Та самая женщина, которая полгода назад говорила о серьёзности брачных уз.
— Но мама, как же квартира? Мы же только обустроились…
— А что квартира? — усмехнулась Валентина Степановна. — При разводе делится пополам. Ты получишь свою половину.
— Половину… — задумчиво повторила Елена.
— А если ещё и ребёнка родишь — вообще хорошо будет. И алименты, и половина жилья.
Сергей замер. Неужели он правильно расслышал? Тёща советует дочери родить ребёнка, чтобы получить больше при разводе?
— Мама, ты что говоришь?
— Да я ничего не говорю. Просто размышляю вслух. Ты молодая женщина, имеешь право на счастье. А если уж так случилось, что встретила настоящую любовь…
Елена молчала, и Сергей понял — она обдумывает материнские слова. Обдумывает всерьёз.
***
Через неделю Сергей узнал всю правду. Он пришёл домой раньше обычного — сегодня отпустили с работы пораньше из-за аварии на электросетях. Открыл дверь своими ключами и услышал голоса из гостиной — говорили Елена и её мать.
— Мам, я больше не могу, — плакала Елена. — Я его обманываю каждый день. Встречаюсь с Димой, а дома притворяюсь любящей женой.
— Лена, успокойся. Ты ничего плохого не делаешь.
— Как не делаю? Я изменяю мужу!
— Изменяешь? — фыркнула Валентина Степановна. — Да ты просто нашла своё счастье. А этот… он же тебе не пара. Скучный, серый.
— Но он хороший человек. И квартиру купил…
— Вот именно! — воодушевилась мать. — Он нам нужен ради квартиры, а родишь — ещё и алименты получишь, — муж подслушал разговор жены и тёщи и убедился, что не зря всё предусмотрел
Сергей прислонился к стене. Значит, так. Всё было спланировано заранее. Знакомство, свадьба, покупка квартиры — всё это был расчёт. Холодный, циничный расчёт двух женщин, которые решили поправить своё материальное положение за его счёт.
— Но мама, это же подло…
— Что подло? Мужчины нас всю жизнь используют, а нам нельзя? Ты думаешь, он на тебе женился по любви? Ему просто нужна была хозяйка, кухарка, прачка. А теперь у тебя есть шанс получить то, что заслуживаешь.
— А если он не согласится на развод?
— А куда денется? Квартира-то общая, по закону половина твоя. Пусть судится. А с ребёнком ты вообще в выигрыше будешь.
— Ты думаешь, Дима на мне женится?
— Конечно! Он же в тебя влюблён, сам говорил. Мужик при деньгах, свободный. Ты ему родишь ребёнка — будет семейное счастье.
Сергей понял — он слышит обсуждение своего будущего. Его планируют бросить, но сначала максимально использовать. Получить квартиру, родить ребёнка от любовника, но записать на мужа, развестись и жить на алименты с новой любовью.
Злости не было. Было что-то другое — разочарование, брезгливость. И ещё — удовлетворение от того, что он оказался прав в своих подозрениях.
***
Сергей дождался паузы в разговоре и вошёл в гостиную.
— Добрый вечер, — сказал он спокойно. — Интересную беседу подслушал.
Елена вскочила с дивана, лицо её побледнело. Валентина Степановна тоже поднялась, но держалась увереннее.
— Сергей! Ты как…
— Рано пришёл. Авария на работе была. — Он прошёл к креслу, сел. — Так значит, план такой: я нужен ради квартиры и алиментов?
Повисло молчание. Елена опустила глаза, теребила край платья. Валентина Степановна смотрела на зятя изучающе, как будто оценивала, что делать дальше.
— Сергей Викторович, — заговорила она наконец, — не знаю, что вы там услышали, но…
— Я слышал всё, Валентина Степановна. С самого начала. И про то, что Лена изменяет мне, и про то, что планирует родить ребёнка от любовника, но записать на меня, и про то, как вы рассчитываете получить половину квартиры при разводе.
— Сергей, я могу объяснить… — начала Елена.
— Объяснить? — он повернулся к жене. — А что тут объяснять? Всё предельно ясно. Вы с матерью с самого начала планировали меня использовать. Познакомились, вышли замуж, заставили купить квартиру — и всё ради того, чтобы потом получить половину и алименты.
— Не половину, — вдруг вмешалась Валентина Степановна, — а всю. Мы никуда не денемся, будем здесь жить. Съезжайте в свою съёмную.
— Мама! — ахнула Елена.
— Что мама? — тёща повернулась к дочери. — Он же теперь всё знает, чего церемониться? — Она снова посмотрела на Сергея. — Да, мы рассчитывали на эту квартиру. И что? Вы думали, дочь моя замуж по любви выходила? В тридцать два года? Да она уже отчаялась замуж выйти! А тут такой кавалер — с работой, с деньгами. Конечно, мы воспользовались случаем.
— Значит, всё было спланировано?
— А что тут планировать? Жизнь есть жизнь. Мужчины используют женщин — женщины используют мужчин. Вы свою первую жену тоже по любви бросили?
— Валентина Степановна, — сказал Сергей, поднимаясь с кресла, — боюсь, ваши планы не осуществятся.
— Это ещё почему? — насторожилась тёща.
— Потому что квартира принадлежит только мне. И всегда принадлежала только мне.
***
— Что значит — только вам? — Валентина Степановна сделала шаг вперёд. — Квартира куплена в браке, значит, общая собственность!
— Нет, — спокойно ответил Сергей. — Квартира была куплена мной задолго до нашего знакомства. А вся эта история с покупкой — спектакль.
Елена смотрела на мужа широко открытыми глазами:
— Как спектакль?
— Очень просто. У меня есть друг — риэлтор. Я попросил его мне подыграть. Мы разыграли целую сцену с выбором, с документами, с переводом денег. На самом деле никаких денег я не переводил — квартира уже была моя.
— Но зачем? — прошептала Елена.
— А затем, что с самого начала чувствовал подвох. Слишком уж активно твоя мама интересовалась моим материальным положением. Слишком уж настойчиво подталкивала к покупке дорогого жилья. Я решил проверить — а что будет, если я соглашусь?
— Но документы… ты же показывал документы…
— Показывал. Настоящие документы на мою квартиру, купленную в две тысячи двадцать третьем году. Вас же не интересовало их содержание, только сам факт наличия.
— А зачем ты жил на съёмной?
— К работе ближе, мне так удобнее, и район больше нравится. Могу себе позволить.
Валентина Степановна медленно опустилась на диван. Лицо её осунулось, и она вдруг стала похожа на старую женщину.
— Значит, мы… мы ничего не получим?
— При разводе? Ничего. Квартира принадлежит мне, куплена до брака. По закону Елене ничего не причитается.
— Но мебель… — слабо сказала тёща. — Мебель-то покупали вместе…
— Мебель можете забрать. Она действительно куплена на общие деньги.
Елена вдруг заплакала — не громко, а как-то безнадёжно, уткнувшись лицом в ладони.
— Лена, — Сергей подошёл к жене, — не плачь. Я не чудовище. Если ты действительно любишь этого Дмитрия — иди к нему. Развод дам без проблем. Просто живите и радуйтесь.
— А если она беременна? — вдруг спросила Валентина Степановна.
— От кого? От меня или от любовника? — Сергей усмехнулся. — Если от меня — буду платить алименты, это мой долг. Если от него — пусть он и платит. ДНК-экспертиза всё покажет.
— Сергей, — Елена подняла заплаканное лицо, — прости меня. Я не хотела… то есть хотела, но не думала, что это так получится.
— Я знаю. Ты попала под влияние матери. Но это не оправдание — ты взрослая женщина.
— А что теперь будет?
— А теперь каждый пойдёт своей дорогой. Ты к своему Дмитрию, я… поживём — увидим.
***
Развод прошёл быстро и без скандалов. Елена и Валентина Степановна забрали свои вещи и мебель и исчезли из жизни Сергея. Он слышал от общих знакомых, что Елена действительно вышла замуж за Дмитрия, и они живут в его загородном доме. Детей у них пока не было, Елена не смогла сохранить ту беременность.
Сергей остался один в своей просторной квартире. Поначалу было непривычно — столько места для одного человека. Но постепенно он освоился, обустроил кабинет, купил новую мебель взамен той, что забрала бывшая жена.
Работа шла своим чередом. Коллеги знали о разводе, но никто не лез с расспросами — Сергей не из тех людей, которые выносят личную жизнь на обсуждение.
Через полгода после развода он познакомился с Аней. Она работала в библиотеке, была моложе его на десять лет — тихая, скромная девушка с добрыми глазами. В ней не было яркой красоты Елены, но была другая привлекательность — внутренняя гармония, какое-то спокойствие.
Аня не спрашивала о его доходах, не интересовалась квартирой, не строила планов на его счёт. Она просто была рядом — естественно, без претензий, без расчёта. Когда он рассказал ей историю своего первого брака, она выслушала молча и только сказала:
— Наверное, тебе было очень больно.
— Больно? — Сергей задумался. — Знаешь, скорее обидно. Обидно, что люди могут быть такими расчётливыми.
— Но ведь не все такие.
— Конечно.
Сергей смотрел на Аню влюбленными глазами. Он уже знал, что хочет, чтобы она к нему переехала…
