Сейчас ему 84. Народный артист, десятки выставок картин, несколько поэтических сборников, мемуары, счастливая семья. На первый взгляд — пример того, что можно назвать «человеком, который всё успел». Он снялся более чем в ста фильмах, выходил на сцену театра, дружил с Бродским, спорил с Высоцким под гитару на кухне, писал картины, которые потом выставлялись в музеях. Смотришь на его биографию — и кажется: вот она, жизнь без изъянов, как по сценарию.
Но стоит копнуть глубже — и понимаешь: за этим портретом скрывается судьба, где трагедий было не меньше, чем ролей. Смерть близких, годы запрета на съёмки, одиночество, борьба за сына — всё это было частью его дороги.
Он родился в Алма-Ате, в интеллигентной семье. Отец — биолог, мать — учительница литературы. Дом, где на полках стояли и гербарии, и тома русской классики. Где можно было часами слушать рассказы о мире растений и животных, а потом спорить о стихах и писателях. Казалось, всё складывалось правильно: знания, забота, культура.
Но это счастье оказалось слишком хрупким. Началась война. Отец ушёл на фронт. Вернулся живым, но судьба сыграла злую шутку — погиб нелепо, упав со скалы. Мать тяжело болела, часто лежала в больнице. Маленький Лёва оказался фактически один.
И тут проявился характер. Он рано понял, что рассчитывать можно только на себя. Увлёкся рисованием, мог часами сидеть с карандашом, копируя природу. Мир растений и животных казался ему надёжным, понятным, честным. После школы выбор казался очевидным — биофак Алма-Атинского педагогического института.
Там всё выглядело предсказуемо: лекции, лаборатории, гербарии, тихая дорога в науку. Но рядом оказался студенческий театр. И это была дверь, в которую он заглянул будто случайно. Сначала между лекциями — просто для развлечения. Но чем больше играл, тем сильнее затягивало. Роли, аплодисменты, магия сцены — всё это оказалось мощнее, чем формулы и микроскопы.
После второго курса он решился на шаг, который для многих выглядел безумным. Бросил биофак и поехал в Ленинград поступать в театральный институт. Конкурс — 250 человек на место. У кого-то могли дрогнуть руки, кто-то бы испугался. Но Прыгунов прошёл с первой попытки. И это было началом другой жизни — жизни, в которой искусство стало и судьбой, и испытанием.
Первые роли и взлёт
Институт театра, музыки и кинематографии в Ленинграде был суровым местом. Там не прощали слабости и сразу отсеивали случайных людей. Но Прыгунов оказался именно тем, кто не только держался, но и рос на глазах.
Его первая главная роль пришла неожиданно. Драма Миронера «Увольнение на берег». Он ещё студент, но на экране уже — матрос Николай Валежников. И это было попадание в десятку. Картина вышла, зрители ахнули, а фамилия Прыгунова впервые громко прозвучала по всей стране. Случай, когда актёр становится знаменитым ещё до того, как получает диплом.
После выпуска предложения посыпались одно за другим. «Трактир на Пятницкой», «Без права на ошибку» — фильмы, которые смотрела вся страна. Но настоящим прорывом стал «Сердце Бонивура». Сам Прыгунов позже признавался: именно эта роль стала ключевой, определяющей.
С тех пор он не сходил с экранов. Кино шло одно за другим, и он играл разные характеры — от военных до романтиков, от положительных героев до непростых людей. Всего больше 150 фильмов. И при этом он успевал работать и в театре, не замыкаясь на одном жанре.
Но искусством для него было не только кино. С юности он рисовал. В восьмидесятых это увлечение вышло за пределы мастерской — его работы выставляли в Москве, Ленинграде, за рубежом. К 70-летию в Государственном музее современной истории России открыли персональную выставку Прыгунова.
А ещё — стихи. Поэзия сопровождала его с юности. Несколько сборников, мемуары «По ту сторону камеры». В этих текстах чувствуется другой Прыгунов: не актёр, а человек, который думает о жизни шире, чем рамки съёмочной площадки.
Запреты, дружба и трагедия
У каждого актёра есть годы, которые лучше вычеркнуть из биографии. У Прыгунова такие годы тоже были. Он рассказывал об этом в программе «Актёрские судьбы»: несколько лет его просто не снимали. Не потому, что не было ролей, а потому что сверху наложили запрет. Причины не озвучивались — достаточно было шепота про «антисоветчика». Для артиста это означало одно: жизнь на паузе.
И всё же именно тогда его спасали друзья. С Высоцким они могли сидеть до утра, спорить, пить, петь. С Бродским — разговаривать так, будто время не существует. Эти дружбы были не про светские посиделки, а про внутреннюю опору. В такие моменты Прыгунов понимал: он не один, он часть поколения, которое ищет правду и в искусстве, и в жизни.
Но если на профессиональном фронте всё ещё можно было пережить, то в личной жизни его ждал удар, который сломал бы любого.
Он познакомился с Элеонорой Уманец на «Мосфильме». Она работала в МИДе, пришла к подруге, и это была любовь с первого взгляда. Они поженились, и вскоре у них родился сын Роман. В те годы Прыгунов уже был знаменитым, за ним ходили толпы поклонниц. Но дома он был другим — любящим мужем и отцом.
Семейная жизнь длилась восемь лет. А потом случилось то, что он не смог бы придумать даже в самом трагичном фильме. Элеонора с семилетним сыном поехала к подруге в Ригу. И там попала в автомобильную аварию. Она погибла.
Для Прыгунова это был обрыв. Он впал в тяжёлую депрессию. На руках остался ребёнок, школьник, которому нужно было готовить завтраки, собирать в школу, объяснять, почему мама больше не вернётся. Помогла его мать — бабушка мальчика. Она взяла на себя заботу о внуке, а Лев с головой ушёл в работу. Только так он мог хоть на время заглушить боль.
Отец и новая любовь
Когда умерла мама Прыгунова, его помощница и опора, стало ещё труднее. Сын оставался маленьким, и Лев понимал: работа не отпускает, а ребёнок требует внимания. Пришлось отдать Романа в элитный интернат, где воспитывались дети занятых родителей — актёров, чиновников, дипломатов. Для мальчика это было испытанием. Он плакал, тосковал, и отец каждую свободную минуту приезжал к нему, но изменить систему тогда было невозможно.
Внутри Льва жила вина. Но и решимость: работать, зарабатывать, чтобы сын ни в чём не нуждался. Со временем Роман вырос, стал самостоятельным. Прыгунов забрал его домой, и они снова стали жить вместе. Сегодня Роман Прыгунов — известный режиссёр, снявший «ДухLess», «Магомаева» и другие заметные проекты. За каждым его успехом — та самая отцовская упёртость, с которой Лев держал семью в самые трудные годы.
Но жизнь не стоит на месте. На съёмках фильма Павла Чухрая «Ты иногда вспоминай» Лев заметил молодую женщину — помощницу режиссёра Ольгу. Между ними завязался роман, который вскоре привёл к свадьбе. Она сумела не только полюбить актёра, но и подружиться с его сыном. И это стало редким случаем гармонии: семья, где нет конкуренции и ревности, а есть уважение и тепло.
У Льва были и другие отношения. Роман с учительницей музыки закончился рождением сына Филиппа. Прыгунов признал ребёнка, помогал матери материально. Филипп окончил биофак МГУ, но потом неожиданно выбрал духовный путь и стал священником.
Так у народного артиста оказалось два сына — один режиссёр, другой служитель церкви. Две разные дороги, два разных отражения его собственной судьбы: искусство и вера.
Сегодня и всегда
Сегодня Льву Прыгунову 84. Он по-прежнему в работе — не на съёмочной площадке каждый день, но в мастерской, за мольбертом, в тетради со стихами. Его картины выставлялись в музеях Москвы и Ленинграда, уезжали за границу, а в юбилейные годы их показывали в Центральном музее современной истории России. Он словно нашёл второй язык — живопись, чтобы сказать то, что не вмещается в слова.
А ещё он пишет. Стихи, мемуары — «По ту сторону камеры». Там видно: он никогда не жил по схеме «снялся — забыл». Для него каждая роль, каждая встреча оставалась внутри. Воспоминания о Высоцком, о Бродском, о тех, с кем можно было прожечь ночь в разговорах.
Он занимается гимнастикой, бережёт здоровье. Но главное — он умеет радоваться простым вещам. Дом, где его ждёт жена Ольга. Сыновья, которые выбрали разные пути, но оба идут с гордо поднятой головой. Внуки. Всё то, ради чего когда-то приходилось терпеть одиночество и боль.
В его биографии хватало трагедий: смерть первой жены, тяжёлые годы запрета, воспитание сына в одиночку. Но если смотреть на него сегодня, то понимаешь: человек может пройти через всё, если у него внутри есть стержень. Прыгунов не сломался. Он выстоял.
И, может быть, именно поэтому зритель любит его до сих пор. Не только за «Увольнение на берег», «Сердце Бонивура» или десятки других фильмов. А за то, что он живой. За то, что он честный. За то, что умеет быть самим собой — и на экране, и за кадром.
