Редакторы Первого канала звонили дважды. Сначала просто предложили большие деньги за участие в программе «Эксклюзив», где хотели устроить очную ставку с женщиной, о романе которой с мужем Гвоздиковой говорила вся страна. Услышав вежливый отказ, зашли с другой стороны: «Вам даже не придется с ней встречаться, посидите в другой комнате». Наталья Гвоздикова положила трубку. Для актрисы этот разговор был окончен раз и навсегда. Продать свою боль, выставить напоказ семейную драму и унизить память мужа, Евгения Жарикова, она не могла ни за какие деньги. Приятного чтения!
Наталья Гвоздикова и Евгений Жариков оба были учениками Герасимова и Макаровой, говорили на одном профессиональном языке. Когда снимались вместе, понимали друг друга без слов. Но подходы к работе у супругов были совершенно разными. Наталья Гвоздикова привыкла долго копаться в роли, искать внутренние мотивы героини. Евгений Жариков же, по её словам, «бросался сниматься как в омут с головой». В нём зашкаливал здоровый актёрский авантюризм. Он ничего не боялся — ни комедии, ни трагедии, и если был убежден в своей правоте, переубедить его было практически невозможно.
В самом начале совместной жизни Гвоздикова и Жариков договорились: в работу друг друга не вмешиваться. Советы — только по просьбе. И такая просьба однажды прозвучала. Жариков пришел со съемок у Леонида Гайдая в комедии «Не может быть!» совершенно разбитым. Сцена за столом, где неверные мужья и жены выясняют отношения, никак не получалась смешной. «Там текст никакой, сидим, что-то лепим. Чем бы мне эту сцену наполнить?» — в отчаянии спросил он жену.
Гвоздикова тут же вспомнила недавнюю сценку в метро: женщина без умолку отчитывала спутника, а тот молча, но очень выразительно сморкался в носовой платок. Она предложила мужу использовать этот ход. Жариков рассказал Гайдаю, и тот пришел в восторг. Так родился один из самых смешных эпизодов фильма, а Наталья стала его тайным соавтором.
Наталью Гвоздикову и её мужа так часто снимали в роли супругов, что в какой-то момент это стало надоедать. Но отказать режиссеру Алексею Сахарову, который настойчиво звал их в «Барышню-крестьянку», не смогли. Решили: всё-таки Пушкин, да и партнеры прекрасные — Леонид Куравлев, Василий Лановой. Роли у них были неглавные, и чтобы как-то оживить своего персонажа, Жариков по предложению жены попросил гримеров завить его на тонкие щипцы. В кадре он появился в смешных, похожих на дамские, кудряшках.
Они соглашались играть пару, только если в сценарии был прописан конфликт. Так случилось в картине «Любовь моя вечная». Жариков играл безотказного колхозника, а Гвоздикова — жену, которая, видя, как все пользуются его добротой, настаивает на переезде из деревни в город. На съемки в Снегири они брали с собой маленького сына Федю. Там мальчик подружился с Анатолием Папановым, который играл одну из главных ролей. Федя, не стесняясь, подходил к народному артисту, копавшемуся в своей любимой «Волге», и командовал: «Послушай, Папанов, поехали к нам чай пить, а «Волгу» свою ты потом починишь».
Семейная жизнь Гвоздиковой и Жарикова не обходилась без ссор. «Если встала утром не в настроении, — признавалась Гвоздикова, — домашние знали: меня лучше не трогать». Но она никогда не позволяла себе бытовых ультиматумов вроде «не буду готовить» или «не буду стирать». Окружающие считали, что у Жарикова ангельский характер, но жена знала его другим: если он был чем-то недоволен, то копил обиду, а потом замыкался в себе.
Конфликтов в семье стало значительно больше, когда Евгений Жариков возглавил Гильдию актеров кино России. Он стал отказываться от ролей, и это приводило Наталью в бешенство. «Как ты можешь предавать свою профессию в угоду гильдии?» — говорила она ему. «Гильдия — моё предназначение, я её придумал и создал», — отвечал муж.
Когда режиссер Леонид Марягин предложил Жарикову сыграть Сталина в картине «Троцкий», тот отказался. Режиссер позвонил Гвоздиковой, просил повлиять. Она сама не представляла мужа в этой роли, но уговорила его хотя бы попробоваться. Артист поехал на «Мосфильм», и начался фарс. Ему, седому, решили покрасить волосы в рыжий. Но на студии перемудрили с краской, и домой он вернулся с волосами ярко-сиреневого цвета. Жена срочно обзванивала знакомых парикмахеров, которые в несколько приёмов сумели это исправить.
Жариков, приученный к охоте Павлом Кадочниковым, привозил домой лосятину и перепелок. В дефицитные годы это было большим подспорьем. Он сам разделывал тушу, раскладывал мясо на кучки: «это — брату, это — нашим друзьям, это — моей сестре», а потом всё развозил. Гвоздикова колдовала на кухне, вымачивая жесткую лосятину и запекая её с салом. Позже, по её словам, муж обленился и только командовал: «Давай пожарь котлеты, да не забудь добавить туда маслица».
Муж у нее был рукастым. Его дед в Загорске, человек крутого нрава, учил внуков и плотничать, и столярничать. Жариков мог починить дома всё что угодно, от сантехники до электрики. Мастера вызывали редко, лишь в конце, когда Жариков тяжело болел.
Наталья Гвоздикова спокойно относилась к его многочисленным поклонницам, да и сама не была обделена мужским вниманием. Вахтанг Кикабидзе как-то спросил: «Слышал, Жариков на охоту уезжает? Давай я к тебе в гости приеду». — «Приезжай». На следующий день у Жарикова охота сорвалась, он остался дома. Раздался звонок. Кикабидзе спросил: «Привет, Наташа. Как дела? Женя уехал?». — «Нет, сейчас передам ему трубку». Буба (так Кикабидзе называли в актёрских кругах) не растерялся и пошутил в трубку: «Жариков, что ж ты мне весь кайф обломал? Я собирался к твоей жене на свидание». Посмеялись. Соблазнов, как говорила Гвоздикова, было немало — и у нее, и у него. Вопрос был лишь в том, как к ним относиться.
Проблемы со здоровьем у Жарикова начались задолго до их знакомства. На съемках фильма лошадь сбросила его, и он получил серьезную травму бедра. С годами суставы начали разрушаться. Актер долго откладывал операции, и с каждым годом ему становилось всё хуже. Гвоздикова достала для него швейцарские эндопротезы, ему прооперировали обе ноги. Врачи рекомендовали плавание.
Однажды Евгений ушел в бассейн. Через два часа Наталья позвонила туда. Администратор ответил, что его сегодня вообще не было. Когда Жариков вернулся, достал мокрые плавки и полотенце, и от него сильно пахло табаком.
«Как поплавал?» — спросила жена.
«Нормально».
«Народу много было?».
«Не очень».
«Значит, так: я звонила в бассейн, тебя там не было».
Муж признался: «Это правда, я в машине сидел, слушал радио и курил».
«Плавание тебе нужно или мне?» — спросила она.
«Прости, это больше не повторится.», — ответил он.
Эта бытовая ложь оказалась предвестником куда более серьезного обмана. Вскоре вся страна узнала о том, что у актера много лет была вторая семья и внебрачные дети от другой женщины. Эта новость стала для Гвоздиковой ударом, но свою боль она переживала не на публике. Когда скандал был в самом разгаре, Гвоздикова ушла в тень. Она не давала интервью, не ходила на ток-шоу. На предложение Первого канала об очной ставке с соперницей за большие деньги (несколько миллионов рублей) актриса ответила: «Большое спасибо. Я человек небогатый, и деньги мне нужны, но говорить с ней ни за что не стану».
Евгения Жарикова не стало в 2012 году. С тех пор жизнь Натальи Гвоздиковой — это во многом жизнь с памятью о любимом муже, несмотря на то, что он её предал. Она часто бывает на Троекуровском кладбище, где похоронен муж. Там же покоятся и многие их друзья и коллеги — Леонид Куравлев, Николай Караченцов, Игорь Старыгин. «Многих уже нет с нами, — говорит она. — Прохожу мимо могил… Они ушли, но сохранились в нашей памяти, и так будет всегда». Позже, на вопрос, простила ли она мужа, Наталья ответила: «Если бы я его не простила, я о нем вообще не говорила бы. А уж как это сделала, касалось только его и меня».
