Наталья просыпалась каждое утро в семь, варила кофе из самого дешевого пакета, который могла найти в магазине. Завтракала быстро — овсянка на воде, без масла, без сахара. Андрей ел молча, листал новости в телефоне, допивал свой кофе и уходил на работу. Так проходили их дни.
Пять лет назад Наташа представляла семейную жизнь по-другому. Думала, будут путешествовать, ходить в рестораны по выходным, откладывать на какие-то большие покупки. Но вместо этого каждый месяц деньги утекали сквозь пальцы, словно песок.
Андрей работал менеджером в строительной компании, получал неплохо — около восьмидесяти тысяч. Наталья была бухгалтером в небольшой фирме, зарабатывала скромнее — пятьдесят тысяч. Вместе у них было сто тридцать тысяч в месяц, и по логике вещей этого должно было хватать не просто на жизнь, но и на откладывание. Квартира у Андрея своя, двухкомнатная, на окраине города. Коммуналка небольшая. Продуктов на двоих много не нужно. Казалось бы, живи и радуйся.
Но каждый раз, когда Наталья пыталась посчитать, сколько осталось до зарплаты, в кошельке оказывалась жалкая пара тысяч. И причина была одна — Валентина Петровна и Инна.
Свекровь звонила регулярно. Иногда раз в неделю, иногда чаще. Голос всегда звучал устало, с придыханием, будто каждое слово давалось с трудом.
— Андрюша, сынок, прости, что беспокою, — начинала Валентина Петровна. — У меня давление опять скачет, врач выписал лекарства дорогие, а пенсии не хватает. Можешь помочь?
Андрей никогда не отказывал. Открывал банковское приложение и переводил тридцать тысяч. Иногда сорок. Один раз даже пятьдесят.
— Мама, держи. Только береги себя, ладно? — Андрей всегда говорил это мягко, с заботой.
Наталья молчала. Первое время пыталась возражать, спрашивала, почему так часто, почему так много, может, стоит проверить, действительно ли лекарства настолько дорогие. Андрей каждый раз смотрел на жену с непониманием.
— Наташ, это моя мама. Она меня одна растила, отец ушел, когда мне было три года. Мама работала на двух работах, чтобы я нормально жил. Я не могу ей отказать.
И Наталья замолкала. Понимала, что спорить бесполезно.
Но хуже всего было, когда звонила Инна. Золовка была младше Андрея на два года, работала администратором в салоне красоты. Зарплата у Инны была небольшая, но зато запросы — огромные. Год назад золовка взяла кредит на новую иномарку, белую, блестящую, с кожаным салоном. Наталья видела эту машину один раз, когда они заезжали к Валентине Петровне на день рождения. Инна гордо показывала брату свою покупку, сияла от счастья.
— Смотри, Андрюш, какая красавица! Правда, платежи кусаются, но ничего, справлюсь!
Справлялась Инна плохо. Каждый месяц звонила брату с одной и той же просьбой.
— Андрей, у меня платеж подходит, а денег не хватает. Можешь помочь? Я потом верну, честно!
Андрей помогал. Тридцать тысяч на платеж по кредиту. Потом еще десять на бензин. Потом еще пятнадцать на ремонт бампера, который Инна случайно поцарапала на парковке.
Наталья считала в уме эти суммы и чувствовала, как внутри все сжимается. За год на сестру ушло больше четырехсот тысяч. За пять лет на мать и сестру Андрея ушло столько, что Наталья даже боялась подсчитывать точную цифру. На эти деньги можно было бы купить машину. Или сделать ремонт. Или хотя бы слетать на море пару раз.
Но вместо этого Наталья покупала самые дешевые продукты, носила старую куртку третий сезон подряд и откладывала поход к стоматологу, потому что лечение зуба стоило двадцать тысяч, а таких денег в семье не водилось.
Как-то вечером, когда Андрей в очередной раз переводил матери сорок тысяч на какие-то срочные ремонт крыши, Наталья не выдержала.
— Андрюш, может, нам тоже нужно думать о себе? — жена села рядом с мужем на диван. — Мы ничего не откладываем. У нас нет сбережений вообще. Если что-то случится, мы не справимся.
Андрей посмотрел на жену, и в его взгляде было недоумение.
— Наташ, ну как я могу отказать маме? Она же одна. Ей помочь некому, кроме меня.
— Но у нее своя квартира, трехкомнатная! Она может сдавать комнату, это принесет ей дополнительный доход. Или Инна может помогать.
— Инна сама еле-еле сводит концы с концами, — Андрей вернулся к телефону. — Мама меня вырастила, я ей обязан. Это мой долг.
Наталья больше не спорила. Поняла, что разговор бесполезен.
Прошло еще несколько месяцев. Наталья научилась жить с постоянным ощущением, что они на грани. Научилась не мечтать о чем-то большем, чем просто дожить до следующей зарплаты. И как-то даже свыклась с мыслью, что так будет всегда.
Но однажды все изменилось.
Наталья возвращалась с работы, уставшая, с тяжелой сумкой продуктов. День выдался долгий, нервный, начальство требовало закрыть квартальный отчет к завтрашнему утру. Наташа шла по знакомой улице и увидела небольшое кафе, которое недавно открылось недалеко от дома. Место выглядело уютным, с мягким светом в окнах и деревянными столиками. Женщина остановилась, подумала и решила зайти. Просто посидеть, выпить кофе, немного отдохнуть перед тем, как окунуться в домашние дела.
Внутри кафе было тихо и приятно. Наталья выбрала столик у окна, заказала капучино и устало откинулась на мягкую спинку стула. Закрыла глаза, вдохнула аромат кофе, который официант принес через пару минут. Хотела просто побыть в тишине, ни о чем не думать.
Но тут до нее донесся знакомый голос. Наталья открыла глаза, оглянулась и замерла. За соседним столиком, спиной к ней, сидели две женщины. Валентина Петровна и Инна. Наталья хотела подняться, подойти, поздороваться, но услышала слова свекрови и застыла на месте.
— Риелтор сказал, за их двушку миллионов восемь выручим, — Валентина Петровна говорила негромко, но отчетливо. — Может, даже больше, если быстро найдутся покупатели.
Наталья почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Их двушка. Их квартира. Та, в которой жили Наталья и Андрей.
Инна хмыкнула, отпила глоток чая.
— Ну а Андрей согласится? Он же упрямый иногда.
Валентина Петровна усмехнулась.
— Андрей продаст, я его уговорю. Скажу, что мне на операцию срочно нужны деньги. Сынок никогда мне ни в чем не отказывал.
Наталья сжала чашку так сильно, что побелели костяшки пальцев. Продаст квартиру. Ради операции, которой, скорее всего, нет.
— А с мебелью что делать? — Инна практично поинтересовалась. — Там же у них холодильник новый, стиральная машина хорошая. Диван кожаный, дорогой.
Валентина Петровна рассмеялась, и этот смех показался Наталье ледяным.
— Холодильник себе заберу, стиральную машину тебе отдам. Диван продадим, за него хорошие деньги дадут. Пусть сами себе на съемной что-нибудь купят. Им привыкать не впервой.
Обе женщины рассмеялись. Наталья сидела, не в силах пошевелиться. Голова гудела. Они планировали лишить их жилья. Спокойно, без тени сомнения, обсуждали детали, словно это была обычная покупка продуктов на рынке.
— Пусть живут на съемной, — добавила Валентина Петровна с усмешкой. — Они и так годами ни в чем себе не отказывали.
Годами ни в чем не отказывали. Наталья вспомнила свою старую куртку, дешевый кофе, отложенный поход к стоматологу. Вспомнила, как считала копейки до зарплаты, пока Валентина Петровна и Инна тратили их деньги направо и налево.
Наталья осторожно встала, стараясь не издать ни звука. Положила деньги на столик, накрыв их салфеткой, и медленно пошла к выходу. Благо, выход был сбоку, и свекровь с золовкой не могли ее увидеть. Наталья вышла на улицу, и только тогда позволила себе сделать глубокий вдох. Руки тряслись. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Дорога домой заняла десять минут, но Наталья их почти не помнила. Шла на автопилоте, в голове крутились одни и те же фразы. Восемь миллионов. Холодильник себе. Стиральную машину Инне. Диван продадим. На съемной пусть живут.
Дома Наталья металась по комнатам, не зная, куда деться. Села на диван, встала, прошлась на кухню, вернулась обратно. Пыталась собраться с мыслями, решить, как рассказать обо всем Андрею. Слова путались, в горле стоял какой-то ком. Наталья налила себе воды, выпила залпом, но легче не стало.
Андрей вернулся в восьмом часу. Привычно снял ботинки в прихожей, прошел в комнату. Увидел жену и нахмурился.
— Наташ, ты чего такая бледная? Плохо себя чувствуешь?
Наталья подошла к мужу, схватила его за руку.
— Андрюша, мне нужно тебе кое-что рассказать. Это важно. Очень важно.
Муж сел на диван, посмотрел на жену с беспокойством.
— Что случилось?
Наталья села рядом, сжала руки в кулаки.
— Я сегодня была в кафе. И там… там я видела твою маму и Инну. Они сидели за соседним столиком. Я услышала их разговор.
Андрей слушал молча, лицо его оставалось спокойным.
— Они говорили про нашу квартиру, — Наталья продолжила быстро, боясь не успеть все рассказать. — Про то, что могут продать ее за восемь миллионов. Твоя мама сказала, что уговорит тебя, скажет, что ей нужны деньги на операцию. А потом они обсуждали мебель. Валентина Петровна хочет забрать себе холодильник, Инне отдать стиральную машину, диван продать. Они сказали, что мы будем жить на съемной!
Андрей молчал, смотрел на жену, и в его глазах читалось недоверие.
— Наташ, ты что-то не так поняла.
— Я все поняла правильно! — Наталья повысила голос. — Они четко сказали: «их двушка», «восемь миллионов», «риелтор»!
Андрей встал, прошелся по комнате.
— Ты наверняка ослышалась. Может, они про кого-то другого говорили. Про чью-то другую квартиру.
— Андрей, они говорили про нашу! Про нашу с тобой квартиру! — Наталья тоже встала, подошла к мужу. — Твоя мама планирует тебя обмануть!
Муж резко обернулся, и в его взгляде промелькнула злость.
— Хватит! Моя мать не способна на такое! Она всю жизнь меня растила одна, жертвовала всем ради меня! Как ты можешь такое про нее думать?!
Наталья отступила на шаг.
— Я не думаю, я слышала! Своими ушами!
— Ты ошиблась, — Андрей отвернулся. — Не хочу больше это обсуждать.
Наталья стояла посреди комнаты, чувствуя, как внутри все рушится. Муж ей не верит. Для него слова матери — закон, а ее предупреждения — просто глупые подозрения.
Следующие две недели прошли в напряжении. Валентина Петровна стала звонить Андрею каждый день. Иногда по два раза. Жаловалась на самочувствие, спрашивала, где хранятся документы на квартиру, интересовалась, сколько может стоить их жилье на рынке.
Наталья наблюдала за всем этим со стороны и видела, как план свекрови постепенно приводится в действие. Пыталась еще раз поговорить с Андреем, но муж отмахивался.
— Наташ, мама просто беспокоится о своем здоровье. Это нормально в ее возрасте.
— Андрей, она спрашивает про документы на квартиру! Неужели ты не видишь?!
— Вижу, что ты параноишь, — муж ответил холодно и ушел в другую комнату.
Наталья чувствовала себя бессильной. Она не могла ничего доказать, не могла заставить мужа поверить. Оставалось только ждать.
И вот однажды вечером, когда Наталья готовила ужин, раздался звонок в дверь. Андрей открыл. На пороге стояла Валентина Петровна с сумкой и серьезным выражением лица.
— Андрюша, можно войти? Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
Сын пропустил мать в квартиру. Валентина Петровна прошла в гостиную, села на диван. Андрей сел рядом. Наталья стояла на кухне, но дверь оставила приоткрытой. Слышала каждое слово.
— Сынок, я была у врача на обследовании, — голос свекрови дрожал, полный страдания. — Мне сказали… нужна срочная операция. Очень дорогая. И сложная.
Валентина Петровна сделала паузу. Наталья представила, как свекровь смотрит на сына, ожидая реакции.
— Мама, что?! Какая операция?! — Андрей запаниковал, голос сорвался. — Что делать? Сколько нужно денег? Я найду, достану откуда угодно!
— Миллиона три нужно, — Валентина Петровна вздохнула. — Может, чуть больше. Я долго думала… может, квартиру твою продать?
Наталья сжала кухонное полотенце в руках.
— Вы с Натальей купите что-то попроще, поменьше, — свекровь продолжала убедительным тоном. — А на разницу я вылечусь, операцию сделаю. Иначе я просто не выживу, врачи сказали прямо.
Наталья не выдержала. Резко распахнула дверь, ворвалась в комнату.
— Пока ты выплачиваешь их кредиты, они уже мебель из твоей квартиры делят! — выпалила жена, глядя прямо на мужа.
Валентина Петровна вскочила с дивана, лицо покраснело.
— Что?!
Наталья шагнула вперед.
— Я слышала ваш разговор в кафе! Слово в слово! Вы с Инной обсуждали, как продадите квартиру за восемь миллионов! Как холодильник себе заберете, стиральную машину Инне отдадите, диван продадите! Как мы будем жить на съемной, потому что нам привыкать не впервой!
Свекровь побледнела, но быстро взяла себя в руки.
— Это неправда! — закричала Валентина Петровна. — Она врет! Она всегда меня ненавидела, хочет нас поссорить!
Андрей сидел, переводя взгляд с жены на мать. Лицо его было растерянным, в глазах мелькало сомнение.
И в этот момент зазвонил телефон мужа. На экране высветилось: «Инна».
Андрей взял трубку дрожащими руками, нажал на громкую связь.
— Инна, это правда? То, что говорит Наталья? Вы с мамой планировали продать мою квартиру?
На том конце линии повисла тишина. Потом раздался голос золовки, неуверенный, путающийся.
— Андрюш, ну… это не так… мы просто обсуждали варианты…
— Какие варианты?! — Андрей повысил голос. — Да или нет?!
Инна замолчала, потом не выдержала.
— Ну и что?! Ты нам обязан! Мама тебя одна вырастила, всю жизнь на тебя положила! Ты должен нам помогать!
Андрей медленно опустил телефон на колени. Посмотрел на мать. Валентина Петровна стояла, опустив голову, не в силах встретить взгляд сына.
— Уходи, — тихо произнес Андрей.
— Сынок…
— Уходи! — муж повысил голос, встал с дивана. — Немедленно! И больше никогда сюда не приходи!
Валентина Петровна схватила сумку, бросила на Наталью полный ненависти взгляд и выбежала из квартиры. Дверь захлопнулась.
Андрей стоял посреди комнаты, как потерянный. Достал телефон, заблокировал номера матери и сестры. Наталья смотрела на мужа и ничего не чувствовала. Ни облегчения, ни радости, ни удовлетворения.
Прошла неделя. Андрей перестал переводить деньги родственникам, прекратил любые контакты. Пытался наладить отношения с женой, извинялся, говорил, что теперь все будет по-другому.
Но Наталья понимала — уже поздно. Пять лет она жила впроголодь. Пять лет терпела. Пять лет пыталась донести до мужа правду, но муж не слышал. И когда она предупредила об опасности, Андрей не поверил ей, а поверил матери.
Наталья подала на развод. Андрей умолял остаться, клялся, что изменится, что теперь будет прислушиваться к жене. Но Наталья была непреклонна.
— Ты мне не доверяешь, — сказала жена спокойно, собирая вещи. — Для тебя слова твоей матери всегда были важнее моих. И это не изменится. Может, ты и прогнал ее сейчас, но в душе ты все равно будешь считать, что я разрушила вашу семью.
Андрей пытался возразить, но слова застревали в горле. Потому что где-то глубоко внутри он знал — Наталья права.
Через месяц развод был оформлен. Наталья сняла небольшую однушку на другом конце города. Скромную, но свою. Купила себе новую куртку, хорошую, теплую. Сходила к стоматологу и вылечила зуб. Начала откладывать деньги на отпуск.
И впервые за пять лет почувствовала, что дышит полной грудью.
