Фигура Екатерины Фурцевой, единственной женщины-министра в истории Советского Союза, всегда вызывала споры. Кто-то видел в ней простую ткачиху, сумевшую прорваться на вершины власти — сначала в качестве секретаря ЦК, а затем и главы Министерства культуры.
Другие называли её прирождённым администратором с невероятной хваткой. Она жила недалеко от Кремля, бывала за рубежом, не стеснялась обращаться к пластическим хирургам, и не раз вступала в отношения со знаменитыми мужчинами. Её жизнь оборвалась трагически — в 63 года.
В окружении мужчин Фурцева старалась держаться на равных, не уступая по манере поведения. Считалась «своей» среди партийцев — рядом с ней не боялись шутить на грани фола или даже выражаться крепким словцом.
Родом Екатерина Алексеевна из Тверской губернии. Родилась 7 декабря 1910 года в скромной семье: отец работал разнорабочим, а мать — ткачихой. Воспитывалась девочка в одиночку. После школы, недолго поработав у станка, Катя решила, что хочет другой судьбы. Она поступила в МИТХТ, затем заняла ряды в ВЛКСМ, где проявила себя как активная и амбициозная комсомолка.
Её энергичность не осталась незамеченной. Вскоре Фурцеву направили поднимать сельское хозяйство в Курскую область. А уже в 1953 году, с приходом к власти Никиты Хрущёва, с которым она отлично сработалась, Фурцева стала первым секретарем Мосгоркома. Такое продвижение по карьерной лестнице для женщины тех лет было почти неслыханным.
Ходили слухи, что столь стремительный рост обеспечила личная близость с Хрущёвым, но достоверных подтверждений этому никогда не было — их отношения оставались сугубо деловыми.
Фурцева курировала масштабные стройки: «Лужники», «Детский мир», жилые кварталы-хрущёвки, реконструкцию ВДНХ, а также установку памятника Юрию Долгорукому. При её участии появилось множество культурных учреждений, а особенно ей симпатизировал театр «Современник» и Олег Ефремов.
Один её приказ мог перечеркнуть карьеру человека, а другой — создать нового кумира. За кулисами её часто называли не иначе как «Екатерина III».
В первом браке с лётчиком-инструктором Петром Битковым, которого она увела у близкой подруги, Фурцева родила свою единственную дочь — Светлану.
В 1956 году она снова выходит замуж — на этот раз за дипломата Николая Фирюбина. Их отношения длились много лет, прежде чем он официально развёлся с прежней женой. Хрущёв настоял, чтобы Фирюбин женился на министре культуры. Брак, заключённый в 46 лет, изменил Фурцеву.
Она всерьёз занялась спортом, увлеклась плаванием и гимнастикой, ходила к косметологу и даже сделала круговую подтяжку лица. Часто играла в теннис, интересовалась новыми средствами для похудения, в том числе импортными. Её внешний образ доверили создавать лучшим: одежду для неё шил Вячеслав Зайцев.
Но, несмотря на все усилия, личное счастье ускользало. Супруг, старше Екатерины на два года, неоднократно подчёркивал, что она «уже не та», и всячески давал понять своё разочарование. В домашней обстановке, за закрытыми дверями, министр культуры оставалась просто женщиной, чьё положение не спасало от унижений.
Близкая подруга Людмила Зыкина вспоминала, как Фурцева жаловалась на одиночество и депрессию. Муж проводил время с любовницей, дочь была погружена в свои заботы, внук — на руках. Ощущение брошенности только усилилось после ухода Хрущёва и усиления давления со стороны новых властей. В те годы Фурцева начала злоупотреблять горячительным. По словам Зыкиной, кто-то намеренно способствовал её моральному падению.
В октябре 1974 года Екатерина Алексеевна умерла. Официальная причина — остановка сердца, но слухи сразу поползли иные: будто бы она приняла яд. Дочь была уверена — мать ушла из жизни осознанно. Ранее она уже пыталась наложить на себя руки, когда её понизили в должности.
Когда-то в доверительной беседе с коллегами она сказала: «Я умру министром». Это пророчество сбылось.
Екатерину Фурцеву похоронили на Новодевичьем кладбище.
Надгробие Екатерины Алексеевны — это достойный памятник ее статуса. Он состоит из четырёх мраморных стел, одна из которых стилизована под арфу. На вершине — бюст министра.
Время не щадит даже камень: на стелах появились трещины, но монумент по-прежнему производит впечатление — как и история женщины, чьё имя до сих пор вызывает жаркие споры.
*
