— Миша, ну сколько можно! Кран уже две недели капает, сделай что-нибудь с этим, — просила мужа Нина. В очередной раз безрезультатно. Зачем она вообще силы тратит? Ответом ведь будет стандартное «да-да, дорогая, конечно», а потом воз окажется на том же месте.
— Да-да, дорогая, — словно прочитав ее мысли, произнес Миша, не отрываясь от экрана. Нина вздохнула и, махнув рукой, принялась собираться в магазин.
Все у них было в браке хорошо, казалось бы. Муж, с которым познакомила Нину мама (сын одной из ее коллег, кстати), не поднимал на нее руки, не употреблял, не имел детей «в анамнезе», не сидел без работы… Можно сказать, он был образцом жениха мечты, но вот семейная жизнь у них почему-то так и не ладилась.
Нина даже подумывала о разводе, но от этого шага ее отговаривала мать.
— Нинка, вот я не пойму тебя, — выговаривала дочери она. – Мужик есть, не курит, не пьет, на твоей шее не сидит, чего тебе не хватает?
Не хватало ей нормальных мужских рук в доме и вообще ощущения, что мужчина дома есть. В отличие от мужей подруг и знакомых, Михаил в доме, что называется, палец о палец не ударил. Все попытки привлечь муженька к домашней работе заканчивались провалом.
От мужской работы Миша увиливал откладыванием всех дел на потом. Заканчивалось все тем, что Нина, потеряв терпение, вызывала на дом мастера, который и приводил в порядок сантехнику с мебелью, вешал полки и делал прочие работы, которые в приличных семьях выполняет сильная половина человечества.
А вот от того, что считал «женскими» делами, Михаил отбивался уже фразами вроде «кто у нас жена, ты или я? Готовить – женская обязанность». Сам он был способен разве что разогреть готовое в микроволновке или пожарить магазинные котлеты, что делал только в самом крайнем случае.
То есть когда Нина уезжала в командировку, и мужчине приходилось как-то самому себя кормить все те дни, что дома на кухне не суетилась жена.
Нина уже все перепробовала: кричала, ругалась, даже плакала пару раз, не понимая, почему муж ведет себя настолько… Словно специально саботирует все ее попытки придать дому нормальный вид.
Конечно, он не специально. По крайней мере, так ее в этом уверяла мама. Будучи счастливой только в браке, женщина упорно считала всех, кому не повезло выйти замуж, неполноценными и несчастными по определению. Хотя Нина была другого мнения: смотрела порой на мужчин, да вот на того же Мишу, и думала порой, что лучше бы уж была одна.
Думала она о таком часто, на самом деле. Когда в очередной раз собирала разбросанные по квартире грязные труселя и носки. Когда готовила полную сковородку картошки с мясом, которая будет съедена «настоящим мужиком» за один присест, когда все выходные тратила на приведение квартиры в порядок. Как часто вспоминала она, что жизнь до брака была намного легче. На мать, впрочем, все эти слова впечатления не производили.
— Нина, семья – это не выяснение отношений на тему «кто и сколько сил потратил», «кто сколько денег принес» и «кто сколько в общее дело вложился». Семья – это нечто большее. Вот представь, что я бы решила в свое время, что ребенок – это слишком невыгодно. И не завела бы тебя, что тогда было? А что, если бы все вот так рассуждали, как ты?
Нина злилась, но в глубине души чувствовала, что мама права. Ведь многие вокруг были не особо-то и счастливы в браке, но почему-то терпели и продолжали подобное существование. Кто-то разводился, конечно, но вот были ли эти люди действительно счастливы? Тут и не поймешь…
Вместо знакомого фырчания машина издала непонятный звук, после чего заглохла окончательно.
— Вот же… — Нина от злости ударила кулаком по гудку. – Еще этого не хватало для полного счастья!
У нее же дача! Там же сбор урожая в самом разгаре, как раз надо последние помидорки собрать, закатки наделать, да и теплицы закрыть на зиму… Черт-черт-черт, что же делать, что делать… Электричка уехала пятнадцать минут назад, такси — дорого, оставалось только просить Мишу о помощи.
— Миша, выручай, — с порога попросила она мужа. – У меня машина заглохла, можешь меня отвезти на дачу?
— Я вообще-то отдыхаю. Если ты не в курсе, у меня выходной.
— Тут ехать двадцать минут. Туда, обратно – и отдыхай дальше, кто тебе не дает. Можно подумать, я тебя постоянно о чем-то прошу.
— Можно подумать, я обязан по первому твоему зову все бросать и делать, что ты скажешь. Слушай, Нин, меня уже это все достало. Вот где сидят твои постоянные требования что-то делать в твоем доме и на твоей даче.
— В смысле «в твоем доме и на твоей даче»? – такие речи от супруга Нина слышала впервые. У нее даже мысли о помидорах из головы испарились от столь неожиданного поворота событий. – Ты в этом доме тоже живешь, ничего?
И с этой дачи, милый мой, ты всю зиму закатки лопаешь так, что за ушами трещит. Я горбачусь, как проклятая, на этих шести сотках ради тебя в том числе, а ты мне сейчас претензии предъявлять начинаешь?
— Можно подумать, ты мне ничего не предъявляешь! Постоянно «сделай то, сделай это». Я тебе что – бесплатный домашний мастер?
— А я тебе что, бесплатный арендодатель, кухарка, домработница, уборщица и грелка для постели?! – взвилась Нина. Чаша терпения переполнилась до предела. Сколько можно уже ей закрывать глаза на все эти уходы мужа от каких-либо домашних дел?
— Ты делаешь то же, что и раньше, так что никакой дополнительной нагрузки я на тебя не оказываю. И, кстати, по теме «арендодателя», хочу напомнить, что я оплачиваю здесь коммуналку и зарабатываю, кстати, больше.
— А мне что толку с того, что ты больше зарабатываешь? У нас раздельный бюджет, хочу напомнить. Ты все равно свою зарплату на свои хотелки просаживаешь, меня даже в ресторан раз в пару месяцев не пригласишь.
— А ты меня приглашаешь? Все, Нин, прекращай эти заморочки. Ты взрослая женщина, а не маленькая сопливая девочка с бабочками вместо мозга. Ни один мужик не будет вкладываться в чужое жилье и что-то делать на чужой территории. Впрочем, у этой проблемы есть решение.
— Это какое же? – подбоченилась Нина. Она ожидала услышать предложение о покупке совместной квартиры. Деньги у супруга были, она знала об этом. Она же могла продать дачу, или взять кредит на оплату своей части будущей недвижимости. Если это поможет наладить их отношения и заставит, наконец, Михаила полки дома вовремя прибивать, то…
— Продай свою добрачную квартиру и дачу, купи общие, чтобы все было по-честному, — потребовал муж. – Или выдели мне долю и там и там. Тогда я хотя бы буду знать, что при разводе меня не выставят с голой ж… жить я буду не на улице, а ты не уйдешь, прикарманив все мои вложения.
Нину пробрало на нервный, истеричный смех. Она слышала о таком поведении среди женщин, правда. И в некоторых случаях даже могла его обосновать. Например, когда женщина рожала мужчине ребенка и оставалась на домашнем хозяйстве по его просьбе, при этом взамен просила каких-то гарантий собственной защищенности в случае развода.
И это было понятно, потому что известно очень много случаев, когда мужчины вышвыривали на улицу из добрачного жилья и жен, и ставших ненужными детей. И деваться женщинам с детьми, особенно если малыш не достиг трех лет, особо некуда. Так что желание получить хоть сколько-нибудь надежный тыл было обосновано.
Но вот такая ситуация, как сейчас возникла у них с Михаилом… Неееет, не бывать такому. Будь она мужиком – вышвырнула бы «жену» после такого требования за порог. Самое смешное, что будь все действительно так – ее окружение еще бы и сказало, мол, правильно поставил на место зарвавшуюся бабу. Но она женщина, а значит – в любом случае останется неправой.
Только вот при одних вводных неправой она будет со своей квартирой и дачей, да еще и без балласта по жизни, а в других… Выдели она долю Михаилу – и тот при разводе потребует продажи и раздела недвижимости, к которой не имеет на самом деле никакого отношения.
— Ну и, чего замолчала? Вот же он, выход, — Михаил сложил руки на груди.
— Вот же он, выход, — показала Нина пальцем на входную дверь.
— В смысле?
— Да в прямом. Убирайся из моей квартиры. На развод подам сама. Делить нам нечего, так что через пару-тройку недель будешь свободен, как рыба в океане. И сможешь обустраивать свое собственное жилье так, как тебе заблагорассудится.
— Вот знаешь, я действительно возьму и уйду, — обиженно буркнул Михаил и принялся собирать вещи. Нина молчала. Мужчина, видимо, решил, что она блефовала. Но это было не так.
Не прошло и двух часов после отъезда супруга с частью вещей, как ей на телефон раздался звонок. Свекровь. Ну кто бы сомневался.
— Нина, что там у вас за детский сад происходит? Миша сейчас пришел ко мне с чемоданами, говорит, ты его из дома выгнала.
— Выгнала, — подтвердила Нина. – Некорректно работал. По дому ничего не делал, жил в моей квартире на всем готовом, еще и права начал качать, чтобы на него долю переписала.
— Ну так и переписала бы, чего брак сразу рушить?
— А у меня тут, как на фабрике, все бракованное подлежит утилизации. Так что забирайте Мишу обратно, по гарантии. Пусть он на вашей шее теперь посидит, с меня хватило, — не дожидаясь ответной тирады, Нина бросила трубку.
Мать разрыва, само собой, не оценила. Пригласив дочь для беседы к себе домой, где жила с новым мужем, она налила Нине чашку чая и принялась ездить по ушам. Надо сохранять семью, бывают мелкие ссоры, это не повод разрушать долговременные отношения… Все это Нина слышала неоднократно. Вот только в этот раз в разговор неожиданно вмешался отчим.
— Танюш, а можно вопрос? – спросил он осторожно.
— Конечно, Игорь. Хотя какие тут могут быть вопросы.
— Вот ты ко мне переехала после брака, так? Квартиру сыну оставила, чтобы он жил спокойно, так?
— Верно.
— Ты здесь готовишь, стираешь, убираешь, то есть вкладываешься в бытовую часть, верно?
— Верно.
— Как ты думаешь, я бы согласился на наше совместное проживание, если бы ты переехала ко мне и просто сидела целыми днями у телевизора?
— Нет, конечно. Да и неправильно это было бы. Я все-таки у тебя живу, должна же и свой вклад вносить.
— До тебя правда еще не доходит ситуация? Поменяй пол участников местами и представь, что твой сын привел домой к вам туда девушку, которая не хочет ему жрать готовить и рубашки стирать, потому что «это не моя стиральная машина и не мой кухонный гарнитур, хочешь борща – перепиши на меня половину квартиры».
— Да я бы ей… Ой, — женщина замерла с открытым ртом, широко открытыми глазами глядя перед собой.
— Спасибо, дядь Игорь, — со вздохом произнесла Нина. Мать закрыла рот и перестала смотреть в стену отсутствующим взглядом. Но все так же молчала. Только под самый конец совместных посиделок, когда Нина уже собиралась уходить, произнесла.
— Ты прости меня, дочка. Похоже, правда не думаю, что говорю. Ты разводись с ним, если уж действительно невмоготу, найдешь себе еще мужчину. Я вот в пятьдесять четыре года нашла, а у тебя-то в твои двадцать восемь еще точно вся жизнь впереди.
— Спасибо, мам, — улыбнувшись, Нина чуть ли не впервые в жизни стиснула мать в крепких объятиях. Так хорошо вдруг стало, когда стало понятно: что бы ни случилось, у нее все еще есть семья. Семья, которая в итоге примет и поймет любое ее решение.
Мама как в воду глядела: нового мужа Нина нашла уже через два года после развода с Михаилом.
— А хорошая у тебя квартира, — оценил супруг, переехавший к жене. У него, в отличие от Михаила, была своя квартира, но находилась чуть дальше от работы. Поэтому решили «молодые» жить у Нины. – Только дверца на шкафу проседает. Подай-ка шуруповерт, подкручу, пока совсем не отвалилась.
Слушая визг работающего инструмента Нина довольно улыбалась и радовалась тому, что в этот раз, похоже, сделала правильный выбор…
