У Вари оказалась непонятная родня. И даже вполне невинные вопросы о папе-маме остались без ответа.
— Ну что вы пристали! – вступился за любимую Ромка. – Мало ли, по какой причине Варенька не хочет об этом рассказывать!
Варенька сидела, молча улыбаясь накачанными губами: а думайте, чо хотите – мне все фиолетово!
— Вот и хорошо! – вырвалось у Инны Валерьевны в ответ на слова сына, что его бросила Варька.
— Мама, ты меня слышишь? – почти закричал Ромка. — Ты не поняла: Варвара от меня ушла!
— К Птибурдукову? – некстати встряла бабушка, до ухода на пенсию преподававшая в школе русский и литературу и славящаяся своим острым языком: современные детки чему хошь научат…
— Ой, извини, – мама быстро «переобулась в воздухе». – Задумалась просто! Да, это горе! И что ты думаешь делать?
— Как это — что? – это опять бабушка. — Что же тут поделаешь, братец ты мой? Остается только горевать!
И Ромка, бросив невидящий взгляд на бабулю, начал горевать…
Девушка сына не понравилась родителям сразу.
— И кого привел! – убивалась после уходы пары мама. – Разве мало вокруг нормальных девчонок?
Такое чувство, что сынок специально выбрал ЭТО, чтобы нас позлить!
— Ты еще скажи, что он мстит вам за испорченное детство! – посоветовала бабушка Анна Аркадьевна, названная начитанными родителями в честь Анны Карениной. – И не бери в голову: они же все теперь думают не головой, а тем, что гораздо ниже…
Ну, а эта ф.ря, видимо, показала ему некоторые неизвестные доселе экзерсисы: он же у нас – парнишка нецелованный… А тут, сами понимаете, что.
И Ромка, действительно, просто исходил слюной, глядя на избранницу.
— Ну, а как иначе расценить все это непотребство? Конечно, мстит! – мама не отступала от своего смелого предположения.
Во-первых, непотребство, хотя и довольно симпатичное, оказалось неместным: по реке плывет топор из села Кукуева…
Да, периферия, а губешки-то накачать успела… Кто бы сомневался!
И в ее поведении родственники ясно увидели цель: отжать столичную квартирку!
Ведь чего еще можно было взять от неказистого Ромки, учащегося первого курса, интеллигентного мальчика из хорошей семьи?
Только московскую прописку!
А такой вариант имелся: баба Аня перебралась жить к сыну, а свою квартиру решила подарить любимому внучку, когда он женится.
И пока эта квартира сдавалась.
Во-вторых, у Вари оказалась непонятная родня. И даже вполне невинные вопросы о папе-маме остались без ответа.
— Ну что вы пристали! – вступился за любимую Ромка. – Мало ли, по какой причине Варенька не хочет об этом рассказывать!
Варенька сидела, молча улыбаясь накачанными губами: а думайте, чо хотите – мне все фиолетово!
А вариантов была уйма: начиная от хронического алкоголизма и заканчивая отбыванием срока в местах лишения свободы.
Тем более, выяснилось, что на свадьбу они не приедут. Точно, в тюрьме… Вот тебе и …рная наследственность нарисовалась!
— К единственной дочери и не приедут? – поинтересовался папа. — Болеют, что ли? Или денег нет? Вы что – из-за Урала?
Для папы все, что находилось за Уралом-горой, представляло собой совершенно не изведанную территория.
Оказалось, что он почти угадал! Да и кто бы сомневался!
— Ладно, отец: отстань! – вмешалась мама. — Не приедут и не приедут!
В обычном разговоре продвинутая бабушка обязательно добавила бы свое любимое «и хр.. бы с ними»! Но тут поостереглась: все же, смотрины, как-никак…
И еще девушка оказалась с претензиями: я такое не ем!
Это они услышали в ответ на предложение отведать милой гостье наготовленной снеди: силь ву пле и бон аппети!
«Елы- палы!» – с тоской подумала Анна Аркадьевна, собственноручно крошившая ингредиенты для салата.
— С такими размерами си… ты должна есть все, а не кобениться, как муха на стекле!
А вслух вежливо поинтересовалась:
— А какое вы, барышня, едите?
Хотя ей хотелось вывалить плошку с салатом прямо в отк.ровен ное деколь.те избранницы внука.
Оказалось, что и салат оливье, и шпроты, и курица и испеченный по случаю дорогой гостьи торт ей в пищу не годятся!
Все немного помолчали, пока Ромка обводил всех торжествующим взглядом: вот смотрите, какую необычную девушку я вам привел!
Думали ли вы, что когда-нибудь породнитесь с таким чу…ом? То-то же!
Первой нашлась бабушка:
— Могу оторвать листок от кочана капусты – может, хотя бы, это пожуете? А то неудобно так сидеть за столом…
— Ничего, я и так могу посидеть! – снизошла до ответа красивая Варя и хлопнула без «закуси» бокал сухонького…
И это были практически, единственные ее слова за весь вечер…
М -да: влип хлопчик по самое «не балуй»…
— Ну, ничего! – заключила бабушка-педагог, когда молодые ушли, сообщив, что скоро будут подавать заявление. – Придет в себя и все оценит трезво. А пока – пусть любятся…
Но в себя внучек не пришел… И тогда родня решила немного схитрить: а давайте сделаем в этой квартире ремонт?
Да, евро! Или евразио – как пожелаете!
В надежде немного потянуть время и отсрочить ненавистную свадьбу: может, получится?
А потом квартиру, если Рома не одумается, можно оформить только на внука, а ей – шишь с маслом.
И их расчеты оказались верными: красивая Варенька срочно полюбила другого. Какая неожиданность – кто бы мог подумать!
И не просто полюбила, а срочно вышла за него замуж! И Ромка, узнав об этом, просто «слетел с катушек».
Учеба была заброшена, интерес к жизни исчез совершенно: целыми днями сын лежал на диване лицом к стене – это была настоящая клиническая депрессия, когда люди уже перестают есть и мыться.
Поэтому, пришлось прибегнуть к помощи специалиста. Хорошо еще, что на двое стоял июль, и была пора летних каникул.
Приехавшая шустрая тетка-психиатр – ехать в клинику сын наотрез отказался – выписала пару рецептов, подробно расписала лечение и оставила свой номер телефона для экстренной связи.
А потом, зажав в руке вожделенный конверт – для этого, собственно, все и затевалось! – спешно убыла к очередному больному: видимо, пс.их..ов, нынче, развелось немерено…
И сын начал постепенно приходить в себя.
Родители и баба Аня старались угодить бедному мальчику:
— Ну, что ты хочешь, Ромочка? Только скажи! Хочешь, колесом пройдемся? Причем, все сразу!
Но Ромка ничего не хотел: ведь у него из жизни исчезла доминанта. Да, главный смысл существования молодого человека: его Варюха!
А без этого все происходящее было совершенно незначительным – безрадостным и серым.
И даже квартира, к тому времени уже полностью отремонтированная, его не привлекала:
— Один я там жить не буду – ремонт-то делался для Вареньки!
Варенька, все время Варенька! Приворожила она его, что ли?
— Может, и так! – вздыхала баба Аня, не верящая во всю эту экстрасенсорную чепуху. – Столько времени прошло, а он – как опоенная лошадь!
Ромка, действительно, изменился после бегства любимой: иначе это не назовешь!
Да, после бегства, вранья — точнее, умолчания — и использования приличного мальчика в качестве трамплина!
Но сын и внук пресекал эти разговоры «на корню», не допуская, чтобы о его любимой говорили гадости: да, Ромка продолжал любить «понаехавшую Варю», к тому времени уже ставшую москвичкой, и надеяться.
— Сынок, ну сходи ты на свидание, что ли! Девчонок вокруг – полно! Что ты уперся рогом, как баран?
Так и будешь все вечера сидеть один? – предлагали родители.
— Да, так и буду! А она обязательно вернется!
Мама Инна даже стала ходить в церковь и ставить свечи Чудотворцу, хотя была атеисткой: ведь помочь в данной ситуации им могло только чудо – дело-то зашло слишком далеко…
— Ну, что – неужели опять вызывать психиатра? – перешептывалась родня. – Это уже были не шутки, а навязчивость, что ли, или манИя, как называла манию продвинутая бабушка.
А дальше-то что? Продуктивная симптоматика, как именуют в психиатрии бред и галлюцинации? И та самая шизуха.
Хотя, может, хоть в армию с таким диагнозом не возьмут. Хотя и на хорошую работу тоже потом не устроиться: фиг тебе, а не справка из психдиспансера!
Это была печалька. Но решили пока погодить: может, все потихоньку образуется…
Да, само-собой.
Как там говорится на Востоке: торопись медленно…
Так, ни шатко, ни валко прошло время учебы. И уже перед защитой диплома Ромка вернулся из ВУЗа в необыкновенно хорошем расположении духа.
Даже не так: было видно, что его просто переполняет счастье! Казалось, вот он сейчас откроет рот, и счастье вырвется наружу оглушительным радостным криком.
Мама тайком перекрестилась:
— Спасибо, Боженька – дошла моя молитва!
Неужели сын избавился от чар противной Варьки? И, наконец, «положил глаз» на нормальную девушку- москвичку?
А вот и фигушки вам всем три раза:
— Моя Варенька вернулась!
— Откуда? — удивилась хором родня.
— Отовсюду! – радостно прокричал Ромка.
Оказалось, что эта мер…кая девка успела побывать замужем и вернуться в «свободное плавание», но уже не одна, а «с прицепом».
— У нее – очаровательная трехлетняя дочка! – захлебывался от радости теленок-сын.- Я сегодня же переезжаю к ним: Варюха меня позвала!
— В Кукуево? – поинтересовалась Анна Аркадьевна.
— Зачем? У нее прекрасная двушка рядом с метро: получила при разводе!
«Ай, молодца! – подумала бабушка. — Отличная периферийна хватка – фиг ты теперь ей зубы разожмешь…»
— Одумайся, сынок! — попыталась воззвать Ромку к разуму мама. – Она же тебя сама бросила! А ты к ней бежишь по первому свисту!
— Да она просто ошиблась, мамочка! А теперь поняла, что все это время любила только меня!
«Как же, ошиблась она, — зло подумала Инна. – Держи карман шире! А сын-то совсем …рак оказался… Ты смотри, как бывает…»
Вскоре Ромка ушел. Точнее, уехал: к тому времени у него было уже собственно авто.
И сначала все было хорошо: сын ежедневно звонил и рассказывал о своей счастливой жизни – он уже приступил к работе.
Но это стало происходить все реже и реже: и звонки, и продолжительность разговоров – чувствовалась опытная рука мастера.
Да, я мстю и мстя моя страшна… Ой, не простила Варька ту капустку. Ой, не простила… И вы еще меня попомните, дорогие москвичи…
И теперь уже родители первыми звонили сыну.
А в один из дней, на вполне невинный вопрос, когда они собираются порадовать их своими родными внуками, Инна Валерьевна услышала совершенно неожиданный ответ:
— Никогда!
— А что, Варька больна? – всполошилась женщина.
— Нет, Варюха совершенно здорова! Просто мы решили, что внуков вам не покажем!
Они решили… Только не говори, что и ты в этом принимал какое-то участие! Да, аукнулась капустка-то…
Отрыжка — на всю Ивановскую…
Ошеломленная мама помолчала немого, чтобы прийти в себя, а потом сказала:
— Ну, что – мы примем любое ваше решение. Значит, так тому и быть: живут же люди и без внуков.
И отключилась, находясь в совершенной прострации: неужели так можно поступать с родителями?
А Рома, впервые за долгое время командированный позвонить родакам, тоже не ожидал такой реакции от милой и доброй мамы.
Ведь предполагалось, что она начнет упрашивать, умолять и просить прощения за содеянное.
А он бы потом снизошел и милостиво согласился допустить их к родному дитятку: Варька-то уже была беременна! И, кроме его родни, помощи им ждать было неоткуда: и физической, и моральной, и материальной.
А теперь – что? Да, это он не туда завернул…
— Ну, что, – в комнату вошла Варька. – Поговорил?
— Да, то есть, нет!
— Это как?
— Поговорил, но не договорился!
— Но ты их припугнул, что внука не увидят?
— Припугнул, а они не испугались: не увидим – ну, и ладно!
— А с деньгами-то что? У нас в кармане – вошь на аркане!
— А до денег даже не дошло! Придется брать кредит!
— А отдавать с чего?
Это было верно: зарплата у молодого специалиста Романа Сергеевича была пока не очень высокой. А Варюха, вообще, не работала.
И до беременности любимой на скромную жизнь им хватало. А теперь перестало: прихоти разные, туда-сюда. Да и о приданом для малыша нужно было побеспокоиться.
К тому же, он прекратил всякое общение с родней по настоятельному требованию жены – да, они уже расписались. И вот – такое…
— Но ты же сама настаивала на этом!
— Да, настаивала. Но насчет денег можно было договориться: общаться незачем — просто пусть переведут нам на карту!
Тебя, вообще, за чем посылали? А ты, в на..туре, все уделал!
— Я уделал? – неподдельно удивился Роман.
— А кто же? – нагло произнесла красивая Варя. – Меня там даже рядом не стояло! Поэтому нечего валить с больной головы на здоровую!
И, хлопнув дверью, ушла в другую комнату: последнее слово осталось, как всегда, за ней.
А Рома сидел и думал: а, может, он, действительно – этот самый трамплин? И родители с бабушкой правы?
Думать об этом не хотелось. А надо, Рома, надо.
Поэтому, шевели извилинами: ведь лучше поздно, чем никогда…
