Марина всегда знала, что с Леной у них отношения непростые. Сестры они были по крови, но не по духу — это стало очевидно еще в детстве, когда Лена научилась плакать так убедительно, что родители тут же давали ей все, что она хотела. Марина же с ранних лет привыкла рассчитывать только на себя.
Теперь, в свои тридцать два, Марина руководила небольшим, но процветающим PR-агентством. Работала по двенадцать часов в сутки, но это ее не тяготило — наоборот, каждый успешно завершенный проект приносил удовлетворение. Муж Игорь работал программистом, они жили в собственной двухкомнатной квартире в хорошем районе, копили на машину и мечтали о детях.
Лена же в двадцать восемь была замужем за Витей — добродушным, но безынициативным мужчиной, который работал на складе. Сама она после института ни дня не проработала, ссылаясь то на беременность, то на маленького ребенка, то на плохое самочувствие. Теперь, когда сыну исполнилось два года, поводов не работать стало меньше, но желания так не прибавилось.
Сестры виделись редко — на семейных праздниках у родителей, да изредка заезжали друг к другу. Каждый раз Марина ловила себя на мысли, что общаться с Леной становится все труднее. Разговоры вертелись вокруг жалоб на жизнь, на мужа, на нехватку денег, на несправедливость мира, в котором кому-то везет больше.
Поэтому звонок Лены в среду вечером стал приятной неожиданностью.
— Мариш, привет! — голос сестры звучал необычно бодро. — Слушай, хочу тебя пригласить на свой день рождения в субботу. Приезжайте с Игорем, посидим, поговорим.
Марина даже растерялась. Обычно Лена отмечала дни рождения в кафе или у родителей, а тут вдруг домашний праздник.
— Конечно, приедем. А кто еще будет?
— Да так, немного народу. Витины друзья, соседка Тамара. Ничего особенного, просто хочется в кругу близких людей отметить.
После разговора Марина почувствовала что-то похожее на радость. Может быть, их отношения действительно наладятся? Может, Лена наконец повзрослела и поняла, что родственные связи важнее мелких обид и зависти?
В субботу они с Игорем купили красивый букет и дорогие конфеты, Марина выбрала для сестры изящный серебряный браслет. Ехали в хорошем настроении, обсуждали предстоящий вечер.
Когда до Лениного дома оставалось километров пять, зазвонил телефон.
— Мариш, извини, что в последний момент, но можешь помочь? — голос Лены звучал как-то неловко. — А то мы с Витей не успели в магазин.
— Конечно, что нужно?
— Раз вы к нам в гости едете, можете продуктов купить? — сестра начала диктовать список, который не собиралась оплачивать. — Записывай: килограмм говядины, лучше вырезку, полкило креветок, сыр приличный, грамм четыреста, колбасу докторскую, хлеб белый и черный, помидоры, огурцы, зелень. А, и конфеты «Рафаэлло», большую коробку.
Марина молча записывала, чувствуя, как настроение медленно опускается. Список получился внушительный, на несколько тысяч рублей точно.
— Лен, а деньги?
— Какие деньги? — в голосе сестры появились металлические нотки.
— Ну, за продукты.
— Слушай, Мариш, у нас сейчас совсем туго. Витя получку только во вторник получит. Ты же знаешь, мы не богатые, не то что вы.
Марина хотела сказать, что их благополучие — результат упорного труда, а не везения, но промолчала. День рождения сестры все-таки.
— Хорошо, купим.
Игорь покосился на жену, но тоже ничего не сказал. В магазине набрали всего, что просила Лена, плюс торт и бутылку хорошего вина. На кассе пробили почти четыре тысячи.
У Лены встретили их радушно. Стол был накрыт скромно — картошка, селедка, салат оливье. Купленные Мариной деликатесы стали главным украшением праздничного стола.
— Ой, девочки, какая красота! — восхищалась соседка Тамара, разглядывая креветки. — Сколько же это стоит!
Лена смущенно улыбалась и переводила разговор на другую тему. Весь вечер она была особенно мила с Мариной, расспрашивала о работе, хвалила ее браслет, благодарила за подарки. Но о деньгах за продукты не упомянула ни разу.
Марине было неудобно поднимать эту тему самой. В конце концов, сумма для них не критичная, а портить праздничное настроение не хотелось.
Уехали они поздно. Лена проводила до машины, обняла крепко.
— Спасибо вам большое. Так хорошо провели время!
Дома Игорь осторожно поинтересовался:
— Она так и не предложила вернуть деньги?
— Нет. Наверное, действительно сложная ситуация у них.
— Или просто не считает нужным. Помнишь, как в детстве было? Ты свои игрушки с ней делилась, а она свои прятала.
Марина не ответила, но слова мужа засели в голове.
Через две недели Лена снова позвонила.
— Мариш, приезжайте к нам на выходных! Витя шашлыки будет делать.
Марина обрадовалась. Может, в прошлый раз действительно были трудности, а теперь все наладилось.
Но за час до поездки снова прозвучал знакомый вопрос:
— Можешь зайти в магазин? Нужно мясо для шашлыка купить, кетчуп, овощи для салата. И стиральный порошок закончился, хороший возьми, «Ариэль» или «Персил».
На этот раз сумма была поменьше, но осадок остался. Лена встретила их как ни в чем не бывало, весело болтала, угощала купленными Мариной шашлыками. О возврате денег опять ни слова.
Так повторилось еще несколько раз. Приглашения стали приходить чаще, а списки покупок — длиннее. То нужны были дорогие фрукты для ребенка, то качественная колбаса, то импортные сыры. Лена звонила всегда в последний момент, извинялась, ссылалась на занятость или забывчивость. А потом принимала все купленное как должное.
Марина начала чувствовать себя неловко. С одной стороны, помогать семье сестры — естественно. С другой — складывалось впечатление, что ее воспринимают как бесплатную службу доставки продуктов.
Игорь высказывался все прямее:
— Это уже наглость какая-то. Она специально приглашает нас, чтобы за наш счет стол накрыть.
— Не говори так. Может, они действительно в трудном положении.
— В трудном положении просят взаймы и возвращают долг. А это что-то другое.
Марина понимала, что муж прав, но решиться на серьезный разговор с сестрой не могла. Все-таки семья, все-таки близкий человек. И потом, может быть, Лена просто стесняется говорить о деньгах?
Последней каплей стала просьба купить дорогую детскую смесь и подгузники.
— Малыш заболел, — объяснила Лена, — врач специальное питание прописал. А у нас денег нет совсем, зарплату задерживают.
Марина купила все, что просили, потратив почти пять тысяч. Но когда приехали, оказалось, что никто не болеет, а дорогая смесь нужна просто потому, что ребенок привык к определенной марке.
Вечером, укладывая покупки в Ленину кладовку, Марина заметила несколько упаковок той же смеси, которую только что принесла. И подгузники тех же фирм стояли стопкой.
Тогда она поняла, что дальше так продолжаться не может.
На следующей неделе Марина набралась смелости и позвонила сестре сама.
— Лен, нам нужно поговорить.
— О чем? — в голосе сестры появилась настороженность.
— О деньгах. За продукты, которые мы покупаем к вам.
Молчание.
— Понимаешь, конечно, я рада помочь, но это уже становится слишком большой нагрузкой на наш бюджет.
— То есть ты хочешь сказать, что жалеешь денег для родной сестры? — голос Лены стал резким.
— Дело не в том, что жалко. Дело в том, что у меня нет возможности содержать вашу семью за свой счет.
— Содержать! — Лена почти кричала. — Да мы тебя ни о чем не просили! Сама предлагала помочь!
— Лена…
— Нет, я все поняла! Ты всегда была жадной! Всегда считала себя лучше меня! Получила хорошую работу и думаешь, что можешь всех учить жизни!
— Успокойся, пожалуйста. Я не хочу ссориться.
— А я хочу! Мне надоело твое покровительственное отношение! Ты специально выставляешь меня попрошайкой! Думаешь, мне приятно просить у тебя? Думаешь, я не понимаю, что ты за моей спиной обсуждаешь с мужем, какая я никчемная?
Марина слушала этот поток обвинений и чувствовала, как что-то окончательно ломается внутри. Она действительно старалась помочь, пыталась сохранить семейные отношения, а в ответ получала обвинения в жадности и высокомерии.
— Знаешь что, Лена, — сказала она тихо, — может быть, ты и права. Может быть, нам действительно лучше не общаться.
— Вот именно! И не звони больше со своими нравоучениями!
Лена бросила трубку.
Марина долго сидела с телефоном в руках. Игорь обнял ее за плечи.
— Не расстраивайся. Ты сделала все, что могла.
— Она не изменилась, — тихо сказала Марина. — Все эти годы я думала, что она взрослеет, становится мудрее. А она все та же — завидует, приспосабливается, считает, что мир ей что-то должен.
— Люди редко меняются кардинально.
— Знаешь, мне даже не столько денег жалко, сколько… надежды. Я так хотела, чтобы у нас были нормальные близкие отношения.
— У вас и были отношения. Только не близкие, а потребительские. С ее стороны.
Марина кивнула. Болезненно, но справедливо.
Прошло полгода. Лена не звонила, Марина тоже не решалась на контакт. Они виделись только у родителей на праздниках, общались натянуто-вежливо. Родители пытались их помирить, но безуспешно.
Недавно мама рассказала, что Лена устроилась на работу продавцом в соседний магазин. Оказывается, Витя начал настаивать, чтобы жена тоже приносила деньги в семью.
«Наверное, у него тоже терпение лопнуло», — подумала Марина.
Ей не было радостно от того, что сестра наконец взялась за ум. Было лишь грустно от понимания, что некоторые отношения невозможно починить, что кровное родство не гарантирует духовной близости, и что иногда самое мудрое решение — это признать поражение и отпустить человека.
В конце концов, у каждого есть право выбирать, каким быть. Лена сделала свой выбор давно, еще в детстве, когда поняла, что можно жить за счет других. Марина сделала свой, когда решила, что достоинство дороже любых родственных связей.
Может быть, когда-нибудь их пути снова пересекутся. Но это будет уже совсем другая история, с другими правилами и другими людьми. А пока Марина училась жить без иллюзий о том, какой должна быть семья, и находила в этом странное, горькое облегчение.
