– Ты выбрал жену вместо матери, не прощу за это, – произнесла Ирина Михайловна.
– Мама, не пора ли нам забыть старые обиды? Я хочу быть рядом, – ответил сын.
– Я никогда не забуду твое предательство!
Как-то в декабре Ирина Михайловна угодила в больницу. Мероприятие само по себе невеселое, но совсем грустно становилось, когда остальных пациентов навещали родственники, а стул у ее кровати оставался пустым. Ирина Михайловна ловила на себе жалостные взгляды и понимала, о чем все думают: «Бедная одинокая старуха, никому она не нужна».
Тем удивительнее было, когда в палату заглянула медсестра и сообщила:
– К вам пришли.
Ирина Михайловна не успела изумиться, как в палату вошел Михаил. Она не сразу узнала сына, ведь в последний раз видела его шесть лет назад, когда он ее предал.
В тот раз Михаил выбирал между родной матерью и любимой женщиной – и выбрал последнюю.
Ирина Михайловна поднимала сына в одиночку, вложила в него все силы и душу, потому ожидала от сына успеха, который окупит старания. Михаил ее не подвел, поступил в престижный вуз, пошел работать с первого курса, а к пятому имел хорошие перспективы. Мать ожидала, что и жену Михаил выберет себе под стать.
А тот начал встречаться с продавщицей из соседнего магазина. Ирина Михайловна надеялась, девушка хотя бы отличается красотой, но Вера напомнила цаплю, белобрысая, высокая, с длинными, худющими ногами.
«Ни кожи ни рожи, что Мишенька в ней нашел?» – поразилась Ирина Михайловна.
– Сынок, может, еще подумаешь и поищешь женщину? В мире так много красавиц, – осторожно предложила она.
– Мне другие не нужны, Вера добрая, умная и такая красивая!
«Вот уж поистине красота в глазах смотрящего… Но я не могу позволить сыну жениться на невзрачной девице, да еще и на кассирше из бедной семьи», – решила Ирина Михайловна.
Она попыталась открыть сыну глаза на его девушку, а потом Михаил заявил:
– Мама, прекрати тиранить Веру, я ее люблю всем сердцем.
– Вы будете вместе только через мое бездыханное тело, – патетично произнесла мать, решив пойти ва-банк. – Выбирай, я или твоя жердина!
– Я выбираю Веру, – твердо произнес Михаил.
Верная своему слову Ирина Михайловна перестала общаться с сыном, подумав: «Шантаж точно сработает, увидит, как плохо без матери, и придет».
План провалился. Поначалу Михаил пытался наладить связь с матерью, однако со временем перестал звонить, а потом и вовсе переехал из деревни в город вместе с Верой, не дав обратного адреса. Ирина Михайловна осталась совершенно одна в большом частном доме, который понемногу ветшал без заботливой мужской руки. И она уже смирилась, что так будет вечно.
Михаил кинулся к матери и крепко ее обнял:
– Как я переживал! Узнали, что ты попала в больницу совершенно случайно, я сразу помчался сюда.
Для Ирины Михайловны эти слова прозвучали музыкой, ведь она столько лет ждала своего сына.
«Возмужал-то как, плечи раздались, и зарабатывает явно хорошо», – подумала она.
Сын подтвердил ее мысли, потому что немедленно перевел маму в отдельную палату, а доктор, который раньше заглядывал к Ирине Михайловне на пару минут, теперь суетился вокруг нее, как около дорогой родственницы.
Наконец Михаил сел рядом с мамой, взял ее за руку.
– Я так волновался за тебя, – произнес он. – Может, хватит этой вражды? Помиримся и будем жить как раньше?
– Конечно, сынок, – умиленно ответила Ирина Михайловна. – Я так рада, что ты оставил эту свою цаплю, одумался и вернулся. Жаль, что у тебя ушло на это столько лет, но главное, что мы вместе, а Верка где-то там.
Ирина Михайловна откинулась на подушки, довольно улыбаясь. Она была так счастлива, что даже не заметила, как на лицо сына набежала тень.
Из больницы сын повез Ирину Михайловну к себе и объяснил:
– Не стоит тебе сейчас оставаться одной, да еще в частном доме. Там же столько работы, а тебе вредно напрягаться. Поживешь пока у нас, мы о тебе позаботимся.
Ирина Михайловна довольно кивала и только у самого дома спохватилась:
– У кого это у нас? Ты живешь не один? Неужели женился и мне не сказал?
Сын отмолчался, отведя в сторону глаза, а Ирина Михайловна поспешила в дом, так ей не терпелось увидеть невестку.
Но стоило той выйти в прихожую на звук открывшейся двери, как у женщины подкосились ноги, потому что она увидела Веру. За шесть лет та изменилась, покрасила волосы, стала более зрелой и ухоженной, даже, пожалуй, красивой. Но Ирина Михайловна все равно зло подумала: «Вот цапля…»
Сидя в красивой, со вкусом обставленной гостиной, Ирина Михайловна подслушивала, как в прихожей сдержанно ругаются Михаил и Вера.
– Почему ты не рассказал маме про нас? Она смотрит на меня, как на таракана!
– Я не хотел ее заранее пугать, а то она не поехала бы к нам, а ей нужен уход. Ты же согласилась на это.
– Я думала, Ирина Михайловна знает про нашу свадьбу и смирилась с ней, а она все также меня ненавидит.
«А вот это в точку, невестушка», – подумала Ирина Михайловна.
Сейчас она ненавидела Веру еще сильнее. Когда-то девица увела ее сына, рассорила Михаила с матерью, а теперь оказалось, что Вера затащила ее мальчика в ЗАГС, из-за нее тот не навещал родную мать и даже чуть не пропустил ее болезнь.
«Я могла скончаться, так и не увидев сына», – подумала Ирина Михайловна, напрочь забыв, что болезнь ее была не особо опасной.
Когда Михаил вернулся к ней, он напряженно улыбался:
– Мама, я знаю, что вы с Верой плохо расстались, но прошло уже шесть лет. Может, пора помириться?
Ирина Михайловна сладко улыбнулась:
– Конечно, теперь все будет по-другому.
А про себя она подумала: «Вот уж нет, эта дамочка лишила меня сына, теперь я ее точно выживу».
Намерений Ирины Михайловны не поколебало даже то, что у Михаила и Веры за это время родилась дочка. Четырехлетняя Катя пошла в мать, была такой же светловолосой и высокой для своего возраста.
«Тьфу, какая навязчивая порода», – подумала Ирина Михайловна. – «Еще не факт, что ребенок от Михаила, вообще на него не похожа».
Это сходство только укрепило ее решимость разлучить сына с невесткой. Ирина Михайловна начала с небольших проступков, к которым Вера не смогла бы придраться. Для начала она забраковала стряпню невестки:
– Ой, я такое не ем, это слишком жирное, это слишком острое, а винегрет вообще так не готовят.
Вера поджала губы, но молча заменила блюда, но в следующий раз Ирина Михайловна сделала так, чтобы невестка застукала ее за выливанием супа в туалет. Женщина притворно смутилась:
– Для меня этот суп слишком жирный, я постеснялась сказать, думала, вылью потихоньку.
– Ирина Михайловна, если вам не нравится, вы можете готовить сами, – сдержанно ответила Вера.
После этого Ирина Михайловна вообще перестала есть. Она надеялась, что Михаил это скоро заметит, так и случилось.
– Почему ты отказываешься от еды? – забеспокоился он.
Ирина Михайловна прикинулась смущенной:
– Твоя жена сказала, чтобы я сама готовила, а я стесняюсь использовать продукты, их же Вера купила.
Чуть позже она услышала, как Михаил ссорится с женой, до нее долетела фраза:
– Как ты можешь морить голодом мою маму?!
Ирина Михайловна довольно улыбнулась и пошла делать себе бутерброд.
Вечером, когда она уже укладывалась спать, к ней заглянула Вера.
– Мы можем поговорить? – спросила невестка и, не дожидаясь ответа, присела рядом. – Ирина Михайловна, почему вы меня ненавидите? Я ничего вам не сделала, я вас уважала и пыталась подружиться. Раньше вы могли меня не любить, потому что я была просто бедной продавщицей, но теперь я окончила вуз, получила хорошую работу, я достойная пара Мише.
– Ты отняла у меня сына, я этого никогда не прощу, – ответила Ирина Михайловна. – Шесть лет ты держала его вдали от меня!
– Миша не пленник, вы поставили ему ультиматум, и он сделал выбор. Я не мешала ему видеться с вами, а даже согласилась, чтобы он привез вас в мой дом. Я сделала первый шаг навстречу, теперь и вы сделайте.
«Ты еще стыдить меня будешь!» – рассердилась Ирина Михайловна.
На следующий день она расположилась под кухонной дверью в ожидании. У Веры была привычка резко распахивать дверную створку, на это Ирина Михайловна и надеялась. Ждать пришлось недолго, скоро она получила болезненный удар по лбу.
Ирина Михайловна осела на пол и громко вскрикнула. Прибежавшему на помощь Михаилу она плачущим голосом пожаловалась:
– Твоя жена меня ударила!
– Я случайно, простите, я отвезу вас в больницу! – засуетилась испугавшаяся Вера.
От больницы Ирина Михайловна отказалась, но позволила сыну уложить себя отдохнуть. А позже Вера получила еще один скандал, что повысило свекрови настроение.
Но его немного подпортила Катя. Внучка принесла бабушке куклу и положила рядом, чтобы Ирине Михайловне было веселее. Та погладила девочку по голове и подумала: «Будет жалко Катю, когда Миша разведется со своей цаплей».
Но от своей идеи Ирина Михайловна не отказалась. Она выждала пару дней, чтобы нанести решающий удар, после чего обмолвилась сыну:
– Видела Веру с ее братом, они прощались у подъезда. Это ведь брат же, да? Она поцеловала этого мужчину в щеку.
Михаил замер, а потом напряженно спросил:
– Когда это было?
Ирина Михайловна с готовностью назвала дату и даже час, такая точность объяснялась тем, что она долго караулила невестку у окна. Вместо того чтобы возмутиться, Михаил погрустнел и тихо ответил:
– Мама, я в тот день вернулся вместе с Верой, я пошел в магазин, она домой. Я видел, как жена дошла до подъезда, и она была одна. Скажи правду, мама, ты же соврала?
Ирина Михайловна замолчала, подавленная тем, что ее поймали на вранье. А Михаил, выждав, продолжил:
– Ты же и про дверь сказала неправду? Мама, Вера – моя жена, у нас ребенок, и если ты хочешь испортить мой брак, то это страшно.
Михаил подождал ответа, но Ирине Михайловне нечего было сказать, и тогда сын грустно добавил:
– Я надеялся, что мы снова будем семьей, но если ты продолжишь в том же духе, нам придется расстаться. Я завтра же отвезу тебя домой.
– Но завтра уже Новый год! – возмутилась Ирина Михайловна. – Неужели ты бросишь мать одну в праздник?
– Я бы не хотел этого делать, но ты не оставила мне выбора.
На следующий день Михаил и Вера отвезли Ирину Михайловну обратно в деревню. Занеся в дом ее вещи, сын попросил жену с дочкой подождать в машине, а сам сказал:
– Это последний шанс, мама. Вера моя жена, тебе остается смириться или остаться одной навсегда. Я не хочу подвергать жену таким волнениям. Так что если выйду за порог, то уйду окончательно.
– Неужели она тебе милее меня? – прошептала Ирина Михайловна.
– Нет, я люблю вас одинаково, но Вера меня не шантажирует. Только за это я выберу ее.
Когда сын вышел, Ирина Михайловна прислушалась. Ее родной дом, казавшийся раньше уютным, вдруг показался пустым, холодным и таким одиноким, что хотелось бежать.
Ирина Михайловна подошла к окну. В сумерках она увидела машину сына, которая так и не тронулась с места.
«Не уезжают, стоят чего-то… Думают, позову их внутрь, а то и извинюсь? Ха, долго стоять придется».
Ей даже льстило, что сын и невестка так добиваются ее внимания. Однако через полчаса Ирина Михайловна сообразила, что машина попросту не заводится, вот и Михаил полез под капот. Рядом приплясывала от холода Вера, неподалеку Катя копалась в сугробе найденной веточкой.
«Куда смотрит эта безголовая цапля, ребенок же простудится!» – возмутилась Ирина Михайловна, хоть и понимала, что это несправедливо, ведь девочка одета в теплый комбинезончик. Но вот Катя бросила свою палочку и потопала куда-то, не замеченная родителями.
Ирина Михайловна накинула куртку, вихрем промчалась на улицу и закричала:
– Ну-ка, живо все в дом!
Михаил, Вера и Катя в итоге остались на ночь, машина так и не завелась, а такси в праздники отказалось ехать в такую даль. Ирина Михайловна сама предложила им переночевать тут, но сделала это сердитым тоном, глядя в сторону, чтобы сын и невестка не догадались, как она обрадовалась.
«Странно, когда они собирались уезжать, я так испугалась», – подивилась себе Ирина Михайловна. – «Неужели мне так хочется, чтобы они остались? Глупости, не люблю эту цаплю, просто ребенка пожалела».
Катя уже бодро исследовала незнакомый дом, и Ирине Михайловне отчего-то понравилось слышать топот ножек и детский лепет, с ними стало уютнее и теплее. Она протянула девочке горсть завалявшихся конфет, но Вера остановила ее:
– Катя не любит сладкое, она больше по котлетам и пирожкам.
– Да? Я тоже не люблю сладкое и обожаю мясо! – обрадовалась Ирина Михайловна. – Как же мы похожи! Эх, жаль, я не закупилась…
– У нас есть продукты, – обрадовал ее Михаил. – Мы взяли с собой кое-что на случай, если ты нас пригласишь… В общем, сейчас принесу.
Когда Михаил вышел, Вера подошла к Ирине Михайловне:
– Знаю, я вам не нравлюсь, но давайте встретим Новый год как полагается? Прошу об этом не ради себя, а ради Миши, мы ведь оба его любим. Как думаете, сможете отказаться от ненависти ко мне на один вечер?
Ирина Михайловна кивнула, потому что говорить ей помешал ком в горле.
«После всего Вера еще готова о таком просить?» – удивилась она. – «Видимо, она правда любит Мишу. Повезло же ему с женой, понятно, почему он не хотел ее бросать. А я его заставляла…»
Ирину Михайловну вдруг осенила мысль, что это не Вера, а она сама была злодейкой. Думала, их история – сказка о злой жене, которая увела мужа, а оказалось, что о свекрови-ведьме, которая портит жизнь собственному сыну.
Мысль эта была горькой, неприятной, но при этом она словно давала свободу. Быстро, чтобы не передумать, Ирина Михайловна шагнула к Вере и обняла ее. Потом шепнула оцепеневшей невестке, что сейчас вернется, и поспешила на улицу.
Увидев ее, Михаил испугался:
– Случилось что-то, поругались?
Не отвечая, Ирина Михайловна начала:
– Сынок, прости меня за то, что я натворила. Я придумала тебе счастье, сама в него поверила, а настоящего счастья даже не разглядела. Я говорю про Веру, она хорошая жена и готова ради тебя на многое, не каждая женщина на такое пойдет. Я шесть лет держала тебя вдали, не видела, как родилась моя внучка. И сейчас я хочу начать все заново, стать семьей. Простишь ли ты меня?
Михаил молча кивнул, боясь дать слабину, если заговорит.
«Совсем как я, это мой жест, который сын получил от меня», – подумал Ирина Михайловна, и эта мысль ее невероятно растрогала.
Когда они вернулись домой, Вера и Катя уже вешали на окно гирлянду.
– Катя ее где-то нашла, она такая любопытная, везде лазит, – виновато произнесла Вера.
– У меня еще где-то игрушечный Дед Мороз и Снегурочка, – ответила Ирина Михайловна.
Вернувшись в комнату, она замерла на пороге. Михаил включил гирлянду и погасил верхний свет, Вера накрывала на стол, а Катя вырезала из бумаги снежинки, чтобы украсить окна.
Эта картина была такой трогательной и теплой, что Ирина Михайловна подумала: «Вот чего не хватало моему дому, семьи. Никакие принципы не стоят того, чтобы лишиться близких. Надо было совершить ошибку, чтобы это понять».
