Сегодняшним российским кинематографистам трудно и представить тот успех, который выпал в 1962-м на долю «Человека-амфибии». Только за первый год его посмотрело 65 с половиной миллионов человек. Простая арифметика: в 2025-м средняя цена билета в кино в России составила 438 рублей — это значит, что сегодня он собрал бы почти 28 с половиной миллиардов. (Нынешний чемпион, «Чебурашка», собрал чуть больше семи миллиардов, и это считается оглушительным триумфом).
Ну, а Владимир Коренев на какое-то время стал самым популярным актером в стране. К сожалению, этот успех он не повторил никогда. Более того, он так и остался актером одной роли: мы говорим «Коренев» — подразумеваем «Ихтиандр».
«ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ КАК С ДРУГОЙ ПЛАНЕТЫ»
Вполне логичным кажется, что Владимир Коренев родился в Севастополе, да и детство его прошло не так уж далеко от моря — в Измаиле (отец был морским офицером и дослужился до контр-адмирала). Нежность к этому городу Владимир Борисович сохранил на всю жизнь: «Того, что было в Измаиле, очень не хватает в Москве — тихие улочки, мощенные брусчаткой, и мы, босые, бегали по ним, взбивая пыль. А в каждом дворе созревали вишни, черешни. Измаил — город из сказки, под ним огромное количество подземных ходов — великолепные декорации для детворы, нет лучше места для игр».
Но потом он в этот город так никогда и не вернулся. Родители вместе с Володей переехали в Таллин. Там он учился в одной школе с будущей кинозвездой Ларисой Лужиной, у них даже случился невинный подростковый роман — они гуляли по городу, взявшись за руки, целовались… А еще они вместе занимались в драмкружке, и после школы подали документы в театральные вузы (по иронии судьбы, Лужина провалилась, — позже она поступила во ВГИК — а Коренева сразу взяли в ГИТИС).
И через несколько лет его пригласили в «Человека-амфибию» (до того он снимался лишь в эпизоде нравоучительной криминальной драмы «Жизнь прошла мимо»). Режиссер Владимир Чеботарев позже говорил Кореневу: «Мы искали человека, который не успел замылить глаза зрителей и при этом не напоминал бы парня из соседнего двора, он должен был быть будто с другой планеты». А еще он рассказывал, что некий кавказец предлагал машину и квартиру, лишь бы получить роль Ихтиандра. Но Чеботарев мужественно отказался. И впоследствии еще говорил, что ему «нужен был парень, у которого в глазах море, и девушка, у которой в глазах небо».
И девушку, — 16-летнюю Анастасию Вертинскую, утвержденную на роль Гуттиэре — и Коренева перед съемками долго учили плавать, в том числе под водой. Именно под водой в итоге сняли значительную часть фильма (тогда это было сенсационной новинкой: всего за несколько лет до «Амфибии» документальный фильм Луи Маля и Жака-Ива Кусто про дно морское «В мире безмолвия» так ошарашил жюри Каннского кинофестиваля, что ему присудили «Золотую пальмовую ветвь»).
Между прочим, сначала кинематографисты замахнулись на съемки в Саргассовом море (то есть в Атлантическом океане, недалеко от американских берегов), но в итоге удовлетворились Черным. И в Черном море Коренев пару раз едва не погиб: сначала акваланг, с помощью которого он должен был дышать под водой, оказался пустым, потом его случайно сбросили в море вместе с цепью, которой был прикован герой — цепь весила около 40 килограммов, Коренев не мог всплыть с таким якорем, его в последний момент спас оператор…
«ТАРЗАН С ЖАБРАМИ»
Сам актер считал, что роль в этом фильме — судьба, почти мистическое совпадение. Когда он был маленьким, в гости приехал слепой от рождения дядя, привез с собой книгу Александра Беляева, напечатанную шрифтом Брайля, и ночью читал ее Володе вслух. Мальчик был потрясен сюжетом и атмосферой.
Ну, а «инопланетную внешность» Кореневу (как он сам предполагал) обеспечила бабушка по отцовской линии — чистокровная бурятка. От нее и произошла легкая, неуловимая непохожесть на обычных русских парней. Впрочем, об этих нюансах советские девушки не задумывались — они просто млели, глядя на Ихтиандра. После выхода картины письма от фанаток ему приходили тысячами; женатый и счастливый в браке актер втайне радовался своей популярности, но читать послания никакого желания не испытывал — просто, не распечатывая конверты, отдавал их пионерам на макулатуру.
Впрочем, одно письмо он прочитал, запомнил и рассказывал о нем в каждом втором интервью: поклонница сообщала, что сфотографировалась обнаженной, разрезала карточку на десять фрагментов и будет слать их одну за другой. В награду за креативность Коренев послал ей свою фотографию с автографом и припиской: «Извини, что не голый». А еще он вспоминал, что в Театре имени Станиславского его со скандалом сняли с маленькой роли офицера в «Днях Турбиных»: как только он выходил на сцену, в зале начинались девичьи овации на грани истерики, этого режиссер потерпеть не мог.
Критики после выхода фильма были в гневе: общим местом стало называть Ихтиандра «Тарзаном с жабрами». Один в «Литературной газете» обрушился на актеров: «Нельзя без иронии глядеть на М. Козакова (Педро Зурита), мрачно играющего нечто предельно отрицательное и в высшей степени не существующее на земле… Нельзя без сожаления глядеть на А. Вертинскую, которая не сумела стать ни гриновской Ассолью («Алые паруса»), ни беляевской Гуттиэре» (!!!).
Другой страдал: «Ни глубокого раскрытия образов героев, ни серьезного обличения социальных противоречий капиталистического мира, — ничего этого мы не увидели в «Человеке-амфибии». Третий добавлял: «Создается впечатление, что авторы изо всех сил старались «втиснуть» в этот фильм все трюки и фокусы, на которые способна техника кино». Ужасно, в общем, ужасно: «Вместо живой стихии океана, повелителем и пленником которой был Ихтиандр, — этакая немыслимая красота моря, где плавают Ихтиандр и Гуттиэре, облаченные в эффектные костюмы, напоминающие серебряные обертки от шоколадных конфет».
Нечасто пропасть, отделяющая критиков от народа, выглядела столь зияющей. Среди поклонников «Человека-амфибии» были не только миллионы мальчиков и девочек, но и, например, Юрий Гагарин: он побывал в театре на спектакле с участием Коренева, потом зашел за кулисы, познакомился… И «как-то быстро и легко» подружился: потом смотрел еще множество спектаклей (актер исправно снабжал космонавта пригласительными).
Коренев вспоминал: «Для Юры закулисная жизнь была чем-то удивительным и манким. Артистам он помогал постоянно. Кому-то с квартирой, кому-то с установкой телефона или с путевкой на отдых. Однажды он спас нам спектакль «Палуба» по пьесе Зорина.
Речь шла о любви женатого человека и молодой девушки. Юра пришел на генеральный прогон и был впечатлен. Он и не знал, что спектакль в последнюю минуту решено было запретить по морально-этическим соображениям. И встретив где-то Фурцеву, на ее вопрос: «Что последнее вы видели в театре?» — Гагарин на голубом глазу ответил: «Был в Театре Станиславского на генеральной репетиции спектакля «Палуба». Замечательно! Мне очень понравилось!» Говорят, рядом с Фурцевой при этом стоял тот самый чиновник, который запретил спектакль. Он не посмел возразить. Так «Палуба» была спасена!»
* * *
В Голливуде Коренева после успеха «Человека-амфибии» завалили бы предложениями. Не то в СССР. Ну да, была роль в симпатичной комедии «Дети Дон-Кихота». Или в «Свете далекой звезды» — одной из наименее известных картин Ивана Пырьева (тот специально взял Коренева на роль подлеца, сказав ему: «Кончай играть героев-любовников, а иначе погибнешь!») Ну, а потом он и вовсе пропал в каких-то проходных картинах (а в не проходных, типа «Освобождения» Юрия Озерова, роли были небольшими). За все 70-е — пять фильмов. За все 80-е — три.
Конечно, оставался театр. И встречи со зрителями (в 60-е Кореневу повезло познакомиться с одним предприимчивым антрепренером, который таскал его по провинциальным городам и как минимум обеспечивал очень солидные заработки). А кинокарьера не сложилась. «Тарзан с жабрами» — это, видимо, рассматривалось как клеймо. Но зрители продолжали любить его Ихтиандра десятилетиями, — и, когда в январе 2021-го жизнь Владимира Борисовича унес коронавирус, сердца его постаревших поклонниц облились кровью.
