— Эй, полторашка! – обратился к невысокой брюнетке молодой мужчина.
— Между прочим, метр шестьдесят, — огрызнулась без всякой злости она.
— Кепка как раз десять сантиметров, она не в счет, — тут же парировал он.
— Ты точно кепку измерял? Или что-то другое, но уже в своем организме? – подхватила брюнетка.
Аделия Варфоломеевна подавила тяжелый вздох, хватаясь руками за виски. Мысленно вознося молитву всем известным святым, чтобы хоть каким-то образом они избавили ее от этой несуразной, неопрятной, вечно смеющейся, неотесанной девицы!
До сих пор она с содроганием вспоминает тот день, когда все покатилось под откос. До сих пор… Боже, если бы она только знала, что именно произойдет – в жизни бы не отправила любимого сыночка Диму учиться в сферу информационных технологий. Это все брат виноват.
Он, несносный человек, надоумил, что там учатся действительно умные люди, и ее сыну будет полезно подобное общество. Жаль соседка тогда не показала ей еще типичного «айтишника» и весь тот низкопробный юмор, который окружает такого рода людей.
Изменения были незначительными поначалу. Сначала в речи сына появились странные, незнакомые слова. Аделия Варфоломеевна списывала их на профессиональную лексику до тех самых пор, когда все та же соседка, благослови ее все святые, не раскрыла ей глаза на современный молодежный сленг. Как, как можно так коверкать родной язык?!
Разве же для этого она, дочь профессора, сама с научной степенью и с двумя высшими образованиями, растила и воспитывала единственного сына!
Она ведь так старалась. Читала ему только классическую литературу, водила в музеи, на выставки, в оперу и на балет, а он теперь… Он ее точно в гроб загнать хочет, несносный мальчишка!
Все усложнялось тем, что ВУЗ находился в другом городе и любимый сын жил в общежитии, где ежедневно подвергался дурному влиянию сверстников. Аделия Варфоломеевна могла только радоваться тому, что поблизости не было хотя бы девчонок.
Он примерно предполагала, с какими вертихвостками могут познакомить сына его новые «друзья». О, бедная она несчастная! Да если бы знала, кого в итоге выберет любимое чадо – сама лично бы нашла ему самую расфуфыренную, только бы не… ЭТО!
Это – именно так она называла свою теперь уже невестку. Настолько вскружила голову бедному мальчику, что он женился, вопреки воле матери, уже на четвертом курсе. А ведь его ждало блестящее будущее, но нет… Поначалу она боялась, что девчонка забеременеет, сейчас же склонялась к мысли о том, что внуков, скорей всего, не увидит. Вряд ли ЭТО вообще может забеременеть.
Даша была, по мнению свекрови, чем-то средним между женщиной и мужчиной. Нет, не было никаких коротких волос и мужской одежды, просто сама манера поведения… Слишком громкая, слишком какая-то… Простая. Говорит все прямо, никогда не смягчает информацию. Да еще и шутки эти…
Шутки были чем-то ужасным. В их семье никогда никто не шутил. Когда в первом классе Дима показал маме фокус с «исчезающим пальцем», ему была прочитана полуторачасовая лекция о недопустимости подобного поведения и таких вот… демонстраций.
Он мальчик из приличной семьи, а не какой-то там циркач. Пусть привыкает вести себя нормально с самого начала, иначе в жизни не добьется признания и места под солнцем.
И воспитание давало свои плоды. Ребенок знал, что нельзя в голос хохотать, нужно лишь вежливо слегка улыбаться. И что лучший показатель остроты ума и умения обращаться с языком – вовремя сказанный комплимент. Или молчание. Особенно молчание. И тут… вот это! Это!
Первый раз такое случилось во время видеозвонка. С Дашей Аделия Варфоломеевна была на тот момент незнакома, но планировала встречу в ближайшие выходные. А сыну позвонила с каким-то вопросом. Не учла, что тот сидел на кухне общежития, где было достаточно шумно.
— Хей, полторашка, передай открывашку, — кто-то крикнул через голову ее сына. Ответил женский голос.
— Ручками не судьба? Димыч, на, попробуй открыть, а то открывашкой крышку испортим – потом банку не закроем нормально.
— Не могу, — известил девушку сын после пары бесплодных попыток.
— Вот, сразу видно, у кого есть девушки. Сразу руки теряют форму без практики, особенно левая, — раздался мужской голос где-то за кадром. Прежде, чем Дима открыл рот, девушка отбрила:
— Завидуй молча, Леш, тебе девушки еще долго не светит. По крайней мере до тех пор, пока не усвоишь, что дезодорант используют после душа, а не вместо него.
Весь разговор Аделия ВАрфоломеевна с трудом сдерживала нервную дрожь. И вот с этими людьми ежедневно общается и проводит время ее сын? Нет, точно надо было отдавать его на филологический. Или философский. Или… Уж точно не в этот рассадник всего худшего, что может случиться с молодежью.
С каким же ужасом она поняла, что эта самая, прости господи, «полторашка» является избранницей ее сына. Неотесанная дочь строителя и, прости господи, кассирши, она очень быстро сбила ее сына с истинного пути. Дима растерял все манеры, культуру речи, да и вообще перестал походить сам на себя.
— Девонька, я так понимаю, о классической литературе общаться с вами бессмысленно.
— Смотря о какой.
— Разумеется, я говорю о великих деятелях русской литературы. Лев Николаевич Толстой, Федор Михайлович Достоевский, Николай Михайлович Карамзин…
Она осеклась, когда увидела неприкрытую скуку в глазах девушки.
— Нет, такое я не читаю, — поморщилась та. – Еще со школы надоели все эти «ах, бедная я несчастная, что мне делать, у одного стручок толще, у второго длинней, выбрать не могу, пойду и утоплюсь».
К концу тирады Аделия Варфоломеевна с изумлением услышала справа от себя странные хрюкающие звуки. С ужасом во взгляде она обернулась к супругу. Яков, филолог с научной степенью, с трудом сдерживался от смеха, а потом неожиданно спросил.
— Но что-то же вы читаете, верно?
— Жюль Верн, Майн Рид, Джек Лондон… Из отечественных классиков люблю Пришвина, Бажова, Зощенко… У Островского много неплохих вещей. Чехов так себе, раз на раз не приходится, что-то заходит, а что-то не понравилось.
Булгаков шикарен, «Тьма египетская» из «Записок юного врача» — вообще зачетная вещь, я своим ржачем предков перебудила, когда читала в двенадцать лет в первый раз.
Аделия Варфоломеевна слушала и ужасалась. Называть великие произведения великих людей «зачетными вещами»?! Рассуждать о них так, будто это чтиво, призванное развлекать эту девицу? Говорить, что какие-то произведения классиков «не нравятся»?! Какой ужас, где Димочка ЭТО нашел… Впрочем, она и так знала, где…
Сославшись на головную боль, она поспешила покинуть гостиную, оставив гостью на попечении сына и мужа. Некрасивый жест, конечно, но слушать и дальше этот ужас она не могла. К моменту, когда женщина покинула гостиную, до нее донеслась критика работ Ваг Гога и Пабло Пикассо.
— А вот Айвазовский – зачетная вещь. Круто, когда море нарисовано так, что смотришь – и прямо чувствуешь, что тебя укачивать начинает, как будто ты там и находишься. Батальные сцены – вообще огонь, тот же «Меркурий, атакованный двумя французскими кораблями»…
Лежа в спальне с холодным компрессом на лбу она слышит и не хочет слышать отголоски смеха мужа, сына и этой… Даши. Потом разгорается жаркий спор, но вскоре все стихает. Бедная женщина и сама не заметила, как уснула, а проснувшись, обнаружила супруга лежащим рядом.
— Это ужасное существо… Уже ушло? – дрожащим голосом спросила она.
— Дашенька? Боже, Ада, что у тебя за предубеждения против девочки. Она замечательная! Я, с моим огромным опытом работы в университете и огромным же количеством знакомой молодежи готов поклясться, что встречал максимум десять таких светлых голов.
Светлая голова? Это?! Боже, какой ужас. Приказав себе не паниковать раньше времени, Аделия Варфоломеевна попыталась выкинуть мысли об ужасе, который привел в дом сын, из головы. Может быть ей повезет и ЭТО потеряет интерес к ее сыну…
Интерес никуда не делся. Они в итоге поженились. Катастрофа, просто катастрофа. Аделия Варфоломеевна и плакала, и умоляла, и грозила сыну огромным вредом своему хрупкому здоровью, но Дима впервые в жизни взбунтовался. Какой ужас, это просто катастрофа, конец света.
Вот и сейчас, сидя в гостях у сына, она вынуждена наблюдать за этой чудовищной перепалкой, полной того, что в приличном обществе сочли бы за оскорбления.
— Адочка, все хорошо? – шепотом уточнил у нее супруг. Она кивнула, с трудом сдерживая слезы.
Прошел месяц после свадьбы Дима и Даша как раз вернулись из медового месяца, и сейчас активно готовились к последнему учебному году. Ох уж эта учеба! Аделия Варфоломеевна вспомнила, как плакала, когда узнала, что Дима нашел работу. Бедный мальчик вынужден горбатиться каким-то фрилансером, чтобы оплатить хотелки жены…
Слова супруга о том, что Даша работает аналогичным образом, она предпочла проигнорировать. Знает она эту работу. Сидит, таращится в компьютер и ничего не делает. И как тут все ужасно у них в этой съемной квартире… Определенно, пора ей брать ситуацию в свои руки.
Заняться этим она решила в первые же выходные. Дима с отцом поехали по делам на строительный рынок, а она решила заняться воспитанием невестки. Если, конечно, подобное вообще возможно.
Как оказалось, нет. Стоило ей начать разговор, как все полетело в тартарары.
— Дарья, — самым строгим своим тоном начала она. – Прежде всего, надо поговорить с тобой о вашем питании. Ты, как женщина, отвечаешь за качество и полезность приготовленной тобой пищи. И, должна заметить, уж не обессудь, справляешься ты с этой задачей прескверно.
Тот жареный кошмар, который ты подала в наш прошлый визит, оказывает губительное влияние на…
— Хватит нудеть, хорошо? – оборвала ее девушка.
— Что прости? – от столь откровенного хамства Аделия Варфоломеевна растерялась. Настолько, что даже не смогла сообразить, что еще можно сказать, когда Даша открыла свой рот.
— Во-первых, если вам не нравится то, что я готовлю, вы можете это просто не есть. Силой ни в кого не заталкиваю. Диму все устраивает, меня тоже, вашего же мнения я не спрашиваю.
Во-вторых, мы не живем с вами, поэтому подстраиваться под ваши вкусы и предпочтения я ни разу не обязана. Единственный человек, с которым я должна и буду договариваться – это Дима. И до тех пор, пока моя готовка его устраивает, смысла что-то менять я не вижу. Чайку налить, или вы уже уходите?
Домой Аделия Варфоломеевна почти бежала. Хамка, мерзавка! Да как она посмела. Такое неуважение, такие слова. Да чтобы ей какая-то… Молоко на губах не обсохло, а уже хамит! Ну ничего, уж она с ней расквитается, уж она ей покажет…
На следующий день она пригласила сына и невестку в гости и начала воплощать свой план. Здесь возникли сложности, потому что девчонка не носила с собой сумки или клатча, как подобало любой приличной леди. А с курткой провернуть этот фокус женщина не рискнула – уж слишком часто девчонка засовывала руки в карманы.
Поэтому вечером на следующий день она забежала к сыну и невестки в гости.
Задуманное удалось осуществить сразу, но ради приличия Аделии Варфоломеевне пришлось немного посидеть за чаем, который здесь наливали, вместо нормальных чашек, в ужасные поллитровые кружки с какими-то рисунками. Радовало одно – скоро сын съедет из квартиры «мечта колхозника». Как только она выполнит задуманное.
— Воровка! – влетев в квартиру Димы и Даши пару часов спустя, она призвала на помощь все свое актерское мастерство и набросилась на девушку с обвинениями. – В моем же доме, мои же вещи…
— Мама, что произошло?
— Твоя так называемая жена меня ограбила. Колье пропало! То самое, которое досталось мне от матери. Памятная вещь, да и цена у него высокая. Не антиквариат, конечно, но понятно, почему твоя Дашенька решила поживиться.
— Да я ничего у вас не брала! Не верите – можете обыскать здесь все! – девушка с трудом сдерживала слезы. Это на нее совсем не было похоже, но Аделии было плевать на начинающуюся истерику какой-то там Даши. Главное – осуществить план.
— А я и обыщу! Вот прямо отсюда и начну, — она дернула ящик тумбочки. Пусто. Полка над обувницей. Та же история. И, наконец, четвертым или пятым ящиком оказался как раз тот самый, где она накануне оставила украшение. – Вот же оно! Как я и говорила, воровка, взяла и…
— Я не… — побледневшая Даша вдруг закрыла глаза и начала падать. Одним движением Дима подхватил ее на руки и перенес в гостиную. Аделия Варфоломеевна стояла посреди прихожей с ожерельем в руках и растерянно слушала, как сын вызывает «Скорую» и дрожащим голосом диктует все данные.
Определенно, она не рассчитывала на такой эффект. Но тем лучше, разве нет? Девица выглядит так, будто переволновалась из-за того, что ее раскрыли. Учитывая, какие сроки дают за кражи подобных вещей – ее беспокойство вполне понятно.
— Пошла вон отсюда… — практически прошипел на нее Дима.
— Сыночек, почему ты так…
Вместо ответа, Дима показал пальцем куда-то вверх. Подняв глаза, Аделия Варфоломеевна увидела в углу сверху камеру видеонаблюдения.
— Так и знал, что тебе твоя гнилая натура спокойно не даст сидеть. Все твои пляски с подбросом колье были засняты в лучшем качестве. Молись, чтобы с Дашей все было хорошо, иначе я тебя сгною, слышишь?! – последнее сын практически прокричал. Не слушая какие-либо попытки объясниться, молодой человек вытолкал мать из квартиры и захлопнул дверь.
Не на такой эффект Аделия Варфоломеевна рассчитывала. И ведь не докажешь теперь, что она хотела, как лучше. Это все Дашка виновата. Не показывала бы зубы – не пришлось бы предпринимать шаги, чтобы ее проучить. Влезло дитя пролетариата в нормальную семью, теперь не выковыряешь…
Дома ее ждал муж с непривычно суровым выражением лица. Прежде, чем Аделия Варфоломеевна успела что-то сказать, он произнес:
— Собирай свои вещи – и чтобы через три часа духу твоего в этой квартире не было. Я подаю на развод.
Эта квартира досталась Якову от его родителей, да и прописана Аделия Варфоломеевна была у себя, вот только…
— А как же квартиранты? У них срок аренды еще три месяца.
— На съеме поживешь. Тебя я больше видеть не желаю.
Были крики, мольбы, угрозы – но Яков остался глух к словам почти бывшей жены. Три часа спустя женщине действительно пришлось покинуть этот дом. Благо, что удалось найти грузовое такси.
Наблюдая, как дюжие парни загружают в машину ее чемоданы и любимое трюмо, женщина с трудом сдерживалась от того, чтобы не разрыдаться. Мерзкая Даша. Пока ЭТО не появилось в их доме, все было хорошо. А теперь она осталась совсем одна…
Кое-как успокоившись, Яков рискнул прийти к хорошо знакомым дверям квартиры, которую снимал сын с женой. Стоял, наверное, минуты три, прежде чем набраться смелости и позвонить в дверь.
— Я подаю на развод, — выпалил он прежде, чем дверь открылась до конца. На пороге стоял Дима. Даша, отчего-то чуть ли не сияющая, стояла за спиной мужа, обвив руками его плечо. – Дети, я правда ничего не знал, я…
— Да расслабьтесь, дедуля, — фыркнула Даша. – Вас никто ни в чем не обвинял. И заходите, нечего тут нам принудительную вентиляцию устраивать.
— Это почему я дедуля? – возмутился Яков. Открыл рот, когда догадка мельком пронеслась в мозгу. – Да ладно… И какой срок?
— Шесть недель. Скоряки заподозрили, что я грохнулась не столько от волнения, сколько от наличия внутриорганизменной жизни, так сказать. Специалисты, прямо пророки. Правда, в больничку все равно покатали и крови откачали на всякие анализы. Вампиры средней полосы России, лишь бы кровь у людей отобрать.
— Этой – ни слова, — тихо произнес Дима. Мужчина тут же согласно закивал головой. Незачем эту женщину подпускать к их любимой Даше.
Впереди этой семье предстоял долгий и не особо-то и простой путь воспитания нового члена общества. Но, несомненно, в здоровой атмосфере и без постоянного брюзжания Аделии Варфоломеевны у этой троицы все получится гораздо лучше, чем вышло бы с ее участием. Доигралась свекровь! Хотела избавиться от невестки, а в итоге осталась без сына и мужа.
