— Мой паспорт выбросила твоя мама! — не унималась Света. — Я просто уверена в этом!
— Светка, зачем придумываешь? Почему ты в своей безалаберности обвиняешь других людей?
Своим вещам места не знаешь, а теперь мама виновата? — злился Костя. — Сколько можно говорить, не разбрасывай все где непопадя.
Света смотрела на мужа и тоже злилась. Она всегда была крайняя. Потерялось — она виновата, беспорядок — опять она. Даже если ее и дома не было.
— Ты должна всегда следить за порядком, — не понимал недоумения жены мужчина. — В конце концов, кто из нас двоих женщина?
— Никто, — сквозь зубы отвечала Света.
И обычно на этом конфликты заканчивались, если не встревала свекровь.
Света и Костя встречались чуть больше года, потом чуть больше года жили на съемной квартире.
Может, так дальше бы и сожительствовали, но Света забеременела.
— Я не хочу мыкаться с ребенком по съемным квартирам, — говорила она. — Не хочу и не буду!
Иди, договаривайся со своей мамой, переедем к ней.
Костя нахмурился. Жить с мамой ему совсем не хотелось. Он не для этого столько лет снимал квартиру, чтобы вернуться к матери.
— Тебе что не нравится? За квартиру плачу я со своей зарплаты, ты разницы не почувствуешь.
Но Свету такой расклад не устраивал. И она сама сходила к свекрови.
— Светлана? — удивилась свекровь неожиданно заявившейся к ней невестке.
Валентина Романовна не любила девушку сына — тихую и молчаливую. Не было в ней изюминки что ли. С виду обычная серая мышка, себе на уме. А в тихом омуте, как говорится, черти водятся.
— А где Костя? Что-то случилось?
— Случилось, и еще как, — пробормотала Света. — Нам надо с вами поговорить.
— Раз надо, проходи, — женщина пропустила невестку в квартиру, и та беспардонно прошла в гостиную, устроилась поудобнее в кресле.
— Я жду ребенка, вы скоро станете бабушкой, — начала сразу Светлана. — Вы хотите внуков?
— Ну конечно, кто ж не хочет-то.
— Помогать нам будете?
— Естественно. В этом году как раз на пенсию выхожу, будет много свободного времени, — Валентина Романовна оживилась.
Она уже думала, что внуков не дождется, сыну за тридцать, второй брак.
От первого детей не было, одни затраты. Костя еще ушел от первой жены, оставив ей квартиру. Остался без всего.
И теперь приходится ему начинать всё сначала.
— И деньгами помогу, кроватку и коляску куплю, у меня у знакомых магазин с детской мебелью, сделают скидку хорошую, я договорюсь.
— Нет, хватит, — резко перебила ее Света. — Нам жить негде, а вы про кроватку.
Давайте так, продаем вашу двушку, у Кости есть накопления, покупаем трехкомнатную.
— Зачем продавать? — свекровь соображала долго.
Она очень любила свою квартиру, всю жизнь в ней прожила.
— Как? Ну вот так.
— Я же тут всю жизнь…
— Ну тогда живите и дальше, но без внука. Я не буду рожать в съемной квартире.
Света больше не слушала свекровь, встала и ушла.
А Валентина Романовна не могла найти себе места.
— Как же так? Конечно, лучше внук, чем квартира.
Она сама позвонила сыну, сама предложила съехаться. Даже денег не попросила, были у нее накопления.
Квартиру трехкомнатную нашли быстро, оформили сделку тоже быстро: обмен с доплатой. Оформили только на свекровь, хоть Света и возмущалась. Но тут ее не стали слушать.
— В любом случае наследство вам. Я должна быть уверена, что в старости будет крыша над головой.
Ремонт сделали, как хотела Светлана. Две комнаты принадлежало им, и только одна самая маленькая комнатка Валентине Романовне.
Она пыталась выбить себе побольше комнату, но не вышло. Света встала в позу.
— Квартира и так на вас, что вам еще надо? Вам и восьми квадратов хватит.
В общем, так они стали жить на одной территории. Свекровь старалась помалкивать, внука ждала, Света командовала, а Костя работал круглыми сутками, чтобы жена ни в чем не нуждалась.
А когда внук родился, поведение свекрови изменилось. Теперь не нужно было терпеть выкрутасы беременной невестки.
— Сложно посуду за собой помыть? — выговаривала Валентина Романовна. — Сынок, ты кого себе нашел? Она же у тебя совсем ничего не делает. Бардак развела в комнатах, словно барыня какая.
— Мам, ей тяжело, лучше бы помогла.
Валентина Романовна только лицо скривила.
— А что помогать-то? Ребенок один, не капризный, спокойный. Сама справится.
Света видела перемену в поведении свекрови, но помалкивала. Даже не возмущалась, когда та отказала в помощи.
Только мужу иногда всё же выговаривала.
— Твоя мать ко мне придирается.
— Не придумывай.
— Она к внуку не подходит.
— Ничего, временное наверное явление. Боится, пока маленький.
— Она меня пилит.
— Светка, прекрати, она тебя учит. Я же видел, как она трепетно к тебе относилась. Больше эту тему не поднимаем.
Но чем больше проходило времени, тем больше свекровь злилась и придиралась, напоминая, что квартира все же принадлежит ей.
Света плакала. И тогда Костя решил ее порадовать, купил путевки в отпуск. Но за день до вылета все планы сорвались.
— Мой паспорт выбросила твоя мама! — Свету даже трясло от злости. — Я просто уверена в этом!
Он лежал в ящике с документами, я сама туда его положила. А теперь — пусто!
— Светка, зачем придумываешь? Почему ты в своей безалаберности обвиняешь других людей?
Своим вещам места не знаешь, а теперь мама виновата? — злился Костя. — Сколько можно говорить, не разбрасывай все где непопадя.
— Ты издеваешься? — Света задыхалась. — Ты стоишь и защищаешь её?!
— Я тебе сколько раз говорил — убирай всё по местам. Ты сама всё теряешь, а теперь ищешь виноватых. Скажи еще, что это я потерял твой паспорт…
— Ага. Конечно. Твоя мамочка же святая. Это не она меня каждый день гнобит, не она шкафы мои проверяет, вещи перекладывает!
У меня даже нижнее бельё в комоде не на месте. Сама туда не лазила — кто ещё, по-твоему?!
— Ну ты вообще, — Костя вспыхнул. — Мама могла по ошибке… Она чистое бельё раскладывала и перепутала.
— По ошибке? — Света рассмеялась, но в голосе звенело что-то острое. — Она ненавидит меня, Костя! И делает всё, чтобы я чувствовала себя здесь чужой!
Даже сказала недавно:
«Не надо было тебя из роддома забирать».
Я промолчала.
А теперь она просто выкинула мой паспорт! Специально, чтобы мы никуда не поехали!
— Не смей так говорить про мою мать! — Костя вскочил. — У неё своё мнение, она многое сделала для нас!
— Сделала? Для себя она сделала! Квартиру оформила на себя, внука не видит в упор, меня терпит, как нахлебницу!
А теперь лишила меня отпуска — единственного шанса выдохнуть после года, как я вообще не живу, а выживаю!
В это время в комнату зашла Валентина Романовна с чашкой чая. Услышав последние слова, она усмехнулась.
— Ну и славно, что не поедете. А то я переживала, как вы ребёнка оставите, а теперь всё решилось.
А паспорт… Может, сама выкинула. Ты ж у нас рассеянная. Или это тоже я виновата?
Света молча смотрела на свекровь. Руки сжались в кулаки.
Свекровь делала вид, что ничего не происходит. Она внимательно посмотрела на невестку и продолжила:
— Или ты сейчас рассказываешь правду, или я это сделаю сама.
— Правду? — переспросила Света, взгляд оставался холодным. — Какую ещё правду вы придумали на этот раз?
— Не я её придумала, — спокойно сказала Валентина Романовна и поставила чашку на стол. — У меня есть результаты ДНК твоего мальчика.
Твой ребенок нам никто.
Света замерла. Костя медленно повернулся к матери, как будто не сразу понял сказанное.
— Что ты несёшь? — он проговорил тихо.
— Несу то, что долго терпела. Я пыталась молчать, я думала — главное, ребёнок в доме.
Но теперь хватит. Она врет тебе с самого начала.
— Она… не может… — Костя растерянно посмотрел на жену. — Света? Это бред, да?
— Да что вы вообще себе позволяете? — Света сорвалась. — Сначала квартиру пожалела на нас оформить, потом выжить пытается, а теперь тест какой-то подсовывает! Бред, бред, бред!
— Этот тест сделала я, когда с сыном твоим гуляла, — не моргнув, сказала свекровь. — Подала как бабушка.
И что ты думаешь, Светочка? Я не поняла, что твой ребенок совершенно не похож на нас?
Поэтому и сказала, что зря вообще забрали тебя из роддома.
Костя молчал. Он смотрел на жену, как будто видел её впервые.
— Скажи. Это неправда?
Света опустила глаза.
— Ну и что? Главное, отец — не тот кто зачал, а тот — кто воспитывает.
А вы, — она посмотрела на свекровь, — разрушили нам семью. Спасибо за это, Валентина Романовна. Очень по-матерински.
У свекрови челюсть отвисла от такой наглости.
— Ты думала, я буду молчать вечно? Ты манипулировала мною с самого начала. Знала, что я хочу внуков.
Если бы ты была искренна, возможно, я бы даже сыну ничего не сказала.
Но твои вечные: «Ой, как похож на папочку», — меня раздражали.
Света улыбнулась криво. Свекровь вышла из комнаты, сказав на прощание, что забирает себе большую комнату.
А Костя остался стоять. Он впервые понял, что всё, что он считал семьёй, было ложью.
— По документам он твой, — Света говорила резко, холодно. — И тебе в любом случае придется обеспечить сына жильем и алиментами.
— Он остается со мной. Это мой сын, и я его воспитаю настоящим мужчиной. А вот с тобой разведусь.
— Думаешь, тебе его оставят? Суд будет на стороне матери.
— Попробуй… Только помни — у меня всё: стабильная работа, жильё, помощь мамы. А у тебя — ни регистрации, ни дохода.
Света стояла молча. Это был не тот Костя, которого она знала. Не мягкий, не податливый.
— Хорошо, — наконец произнесла она. — Сам выбрал. Только не вздумай потом жаловаться, когда этот «сын» сломает тебе жизнь.
— Мою жизнь ты уже сломала. А теперь я её собираю по кускам. И начну с того, что очищу этот дом от тебя.
Костя взял сына на руки и ушел в комнату к матери.
Света спокойно собрала вещи и ушла. Ребенок ей был не нужен. С его помощью она просто хотела зацепиться в городе, но не вышло.
Ну что ж, попытка — не пытка. Не срослось с Костей, найдется другой.
