«Евдокия», «Три тополя на Плющихе», «Мы, нижеподписавшиеся», «Им покоряется небо» «Карнавал», «Семнадцать мгновений весны»—это ли не россыпь истинных киношедевров, блеск звёзд которых просто ослепляет.
Жемчужина режиссуры, которой так и не было дано сполна насладиться счастьем семейной жизни, простите за некоторую иронию, говорила: «Я всю жизнь замужем за кинематографом. А мои дети – это фильмы»
А к выбору Татьяной такой неженской профессии подтолкнули её во многом болезненные воспоминания о детстве, пришедшемся на военное лихолетье.
Отец Тани, носящий великолепное ветхозаветное имя Моисей, не стал ждать стука в дверь, а взял и в 1941 отправился совершенно по доброй воле бить Гитлеровскую гидру на фронт, где его в том же не особо удачном для Красной армии году сразила пуля или же снаряд фашистских агрессоров.
И представляете, пали см…ю храбрых на Великой Отечественной и трое дядюшек девочки по маминой линии.
Предоставлю слово и Инне Макаровой, Любке Шевцовой нашего кино, о могиле которой я также писал, но был вынужден удалить статью из-за санкций, наложенных на канал обожаемым яхонтово-жемчужным Дзеном: «Я познакомилась с Таней на первом курсе ВГИКа.
Не помню, чтобы она как-то выделялась – девчонок было много в институте. Это парни у нас были на вес золота. Маленькая худенькая девушка, задумчивая всегда.
Но у нее что-то не заладилось. И уже через несколько месяцев наш педагог Сергей Герасимов Таню отчислил.»
Ох как тогда горевала Лиознова, ни словами не сказать, ни пером не описать. С утра до ночи лила горькие слезы и буквально перестала нормально спать.
А как-то раз она направилась куда-то на трамвае, машинально посматривала на попутчиков, и произнесенные ими фразы и манеры натолкнули её на мысль создать некий этюд.
Дабы именно с его помощью упросить кого надо принять её обратно. Друзья согласились довести до кондиции её сценку.
И, о, чудо, посмотревший её Герасимов от увиденного был в полном восторге. И, хвала небесам, Татьяну восстановили на режиссерском факультете.
И вновь течение моих мыслей прерывает лауреат премии имени великого Сталина наивысшей степени товарищ Макарова, которая чуть-чуть не дотянула до столетнего юбилея: «К концу второго курса Герасимов дал нам задание что-нибудь поставить к ежегодному открытому показу.
Таня предложила мне: хочешь сыграть Кармен? Я удивилась: ну какая из меня Кармен? Не мое это амплуа. Но Таня была настойчива. И мы сделали отрывок по одноименной новелле Мериме.
Таня там не только режиссировала, но и сыграла роль цыганки. А параллельно с этим Сергей Герасимов готовился снимать фильм «Молодая гвардия» по роману Александра Фадеева .
На показе Фадеев, который тоже оказался в зале, увидел меня в роли Кармен и сказал Герасимову: «Вот тебе и Любка Шевцова!» И меня позвали в кинокартину. Танец Кармен, поставленный Таней, вошел в один из эпизодов фильма, а ее саму режиссер пригласил своим ассистентом на картину. Так что Лиознову я считаю своей крестной мамой в кино.»
В то же время после того как молодая выпускница с красным дипломом ушла со двора ВГИКа, в течение целого ряда лет она была вынуждена ждать дозволения снимать собственные ленты.
Дабы не умереть с голоду, она хваталась за любую подвернувшуюся работу. В том числе взяв к себе в компанию со школьной приятельницей маму, они втроём занялись шитьем каких-то офигенно симпатичных халатиков, которые отрывали просто с руками.
Да и написание Лиозновой неких критических опусов для «Литературной газеты» также позволяло ей нести в дом какую-то копейку.
А между тем вышеназванным изданием, в котором при Юрии Полякове вашему покорному слуге посчастливилось напечататься, в ту пору руководил легендарный Константин Симонов, имевший согласно некоторым источникам армянское происхождение.
Хотя я думал, что он являлся славным сыном богоизбранного иудейского народа. Несмотря на то, что матерью его была княжна Оболенская.
Так вот, начав сотрудничать с молоденькой Лиозновой, автор знаменитого стихотворения «Жди меня и я вернусь» нешуточно запал на неё.
Обратите внимание на то, что рассказала сама Лиознова, которая чего уж там греха таить, на мой взгляд, особой внешней красотой не отличалась, по этому поводу: «Однажды он предложил проводить меня до дома.
Мы прогулялись по городу, затем он взял такси и повез меня домой. А мамочка моя увидела его в окно. Ну и так ругала потом, мол, как тебе не стыдно, молодая девушка!
Это же такой великий человек, а ты – обычная девчушка. Поэтому после я и подумать не могла больше о Симонове. Он мне звонил, приглашал на встречи.
Однажды Симонов уезжал надолго в Монголию. Решил попрощаться. Мы пили с ним в машине шампанское.
Я даже запьянела. А когда проезжали мимо киностудии Горького, позволила себе прокричать в окно: «Вот увидите, я скоро буду самым лучшим режиссером!» Он улетел, и на этом наше общение закончилось.»
Эх, Таня, Таня, еврейские мамочки, конечно, плохого не посоветуют, но порой их явно, оцым-поцым, заносит совершенно не в те степи. Так обрушить будущее счастье ненаглядной дочурки, ну куда это в конце концов годится? Просто убиться веником от досады.
Между тем в начале славных, хотя и застойных 1970-х заговорили о разгоревшейся страсти между Лиозновой и артистом больших и малых театров Арчилом Гомиашвили, лучшим, как мне кажется, Остапом Бендером отечественного экрана.
Будто бы актер постоянно крутился возле неё, осыпАл постановщицу роскошными букетами и делал ей то и дело изумительные комплименты.
Особо злые языки болтали, что этаким изощрённым способом пронырливый грузин добивался для себя самого что ни на есть лакомого куска в виде роли Штирлица в небезызвестной сверхпопулярной ленте «Семнадцать мгновений весны», над которой в ту пору как раз начала трудиться Татьяна Михайловна.
И когда, так сказать, козырная карта выпала Вячеславу Тихонову, страшно вознегодовал и позже обходил Лиознову чуть ли не за семь верст.
А вот как по данному щекотливому поводу высказывалась Лиознова: «Он мне нравился, хороший актер был. Но какой же из него Штирлиц?!»
Вот именно, Татьяна Михайловна, а вот агента Клауса он бы за милую душу сыграл. Скользкие типы у этого неоднократно судимого живчика выходили на загляденье.
В то же время Тихонов в пору работы над фильмом весьма сблизился с его режиссером и постоянно говорил с ней по душам
Цитирую славного актера: «Помню, сидели у нее дома на кухне, чай готовили в электрическом самоваре. На нем еще, помню, петушок такой тряпичный был.
Так вот, Татьяна Михайловна разговаривала с этим петухом, называла его самым старым у себя в квартире. Он достался ей от мамы.»
Эх да, с кем ещё одинокому человеку говорить, как не с тряпичным петушком. Хотя в принципе можно кошку или собаку завести, в общем, выход из положения всегда можно найти.
А вот чем в свое время поделилась с прессой Светлана Светличная, дай Бог 82-летней актрисе здоровья, в первую очередь психического: «Татьяна Михайловна жила своей работой и днем и ночью – Когда была на съемочной площадке, на нее можно было смотреть часами.
Она так увлечена была своим делом! Я благодарна, что она не отказалась от идеи пригласить меня на роль Габи, когда узнала, что я беременна. Тогда я носила второго сына, и у меня уже был виден небольшой животик.
Помните сцену, где я танцую со Штирлицем? Так вот там, чтобы не было видно моего живота, она придумала надеть на меня вязаную кофту Штирлица.»
Между тем, как рассказывал Микаэл Таривердиев, Лиознова планировала указать себя в титрах сериала и в роли его сценариста, ибо значительно преобразовала первоначальную сюжетную канву автора.
Но сам Юлиан Семёнов это принял в штыки, и в конечном счёте в роли арбитра как раз и выступил хорошо знавший обоих композитор, заметив примирительно Лиозновой: «Таня, ты не права».
Ха, ха, сразу вспомнилось Лигачевское: «Борис, ты не прав.» Но какое там примирение?
Постановщица рвала и метала, хотя сделала всё в соответствии со словами Микаэла, однако, рассорившись с Семёновым и автором музыки песни со словами «Свистят они как пули у виска» чуть ли не на десятилетие.
Что же касается ещё одной жемчужины советского экрана, музыкальной комедии «Карнавал» с блестящей Ириной Муравьевой, то её наша героиня посвятила обожаемой мамуле Иде Израилевне, которая несмотря на три класса сельской школы поражала всех своими несравненной мудростью и широчайшем кругозором.
В 1986 году Лиознова представила вниманию общественности антиамериканскую картину «Конец света с последующим симпозиумом», в которой повествовалось о размахивании дяди Сэмом ядерной дубинкой.
Фильм во всех планах провалился. И режиссер решается окончательно и безоговорочно поставить на кинематографе крест.
Между тем, распад великого и могучего Союза республик свободных, потерю страной Советов былых могущества и влияния Лиознова восприняла как ужаснейшую трагедию, а пришедших к власти в стране политиканов называла подлецами, у которых нет ничего святого.
А ведь и Путин вышел из того времени. Не находите?
С начала 2000-х здоровье Лиозновой начало давать ощутимые сбои то в той, то в другой области организма. Она сломала ногу, перенесла острое нарушение мозгового кровообращения, у неё обнаружили новообразование в головном мозге.
Однако, улыбка не сходила с её уст и всем интересующимся её самочувствием она отвечала: «Все у меня хорошо, только я стала чаще встречаться с людьми в белых халатах».
В любом возрасте ей претило показывать на людях свою слабость, всем болячкам назло она старалась держать хвост пистолетом. Причем не тем, из которого Штирлиц стрелял в предателя Клауса.
Там использовался «Браунинг» FN Model 1910, один из самых «долгоживущих» пистолетов XX века.
Сердце Лиозновой перестало биться в конце сентября 2011 года. Трёх лет она не дотянула до девяностолетия и в своё время выразила желание быть погребений бок о бок с родимой мамочкой на Донском кладбище столицы нашей Родины.
Не знаю по какой причине, но покойницу кремировали. И урне с прахом Лиозновой нашли место именно там, где она просила.
Памятник состоящий из стелы, тумбы под нею и надгробной плиты без цветника, конечно, ординарен и безыскусен, даже удивительно, почему Татьяна в 1978 на таком виде надгробия остановилась, ведь деньги у неё водились тогда немалые.
Хотя Народной артисткой СССР она стала только в 1984, государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых за картину «17 мгновений весны» к тому времени была у Лиозновой в кармане.
Но не суть важно, наше дело маленькое—констатировать факты и не судить людей. Татьяна Михайловна, царствие небесное вам. Режиссерский труд не менее важен, чем актерский. А у нас, похоже, считается, что фильмы сами себя снимают.
