Как латышская девушка Марлена Гайлис стала избранницей одного из самых завидных и знатных холостяков Уганды? Рассказывает она сама.
Мой папа Арвис латыш, а мама – Кайра из Америки.
После женитьбы они решили жить в Латвии, и я родилась в Риге. Пятнадцать лет прожила в Латвии, а затем маме предложили работу в Китае. Папа мог работать удаленно, и мы решили переехать. Китайский период продлился два года, а последний школьный год я провела в Индонезии. Этот переезд тоже был связан с новой работой мамы.
Надо было определиться, где учиться дальше. У меня есть и латвийский, и американский паспорта, так что выбор был широкий. Я отправилась в Америку, на мамину родину, в университет в городе Талсе, штат Оклахома, который когда-то окончила мама. Немаловажным было то, что мне дали полную стипендию – родителям платить не придется, а образование в Америке очень дорогое.
Вуз оправдал мои надежды, в нем училась молодежь со всего мира. А вот жизнь в США оказалась мне не по душе. Да, многое там великолепно, и у меня там милые родственники, но условия жизни мне кажутся, если можно так сказать, чрезмерно надежными. Все слишком предсказуемо. Все можно найти, купить, нет ни особых сюрпризов, ни вызовов. Страны, где я жила до этого, требовали от меня выдумки, концентрации и усилий даже для того, чтобы наладить элементарные бытовые вещи. А мне как человеку нужно некое сопротивление обстоятельств.
Я поняла, что испытываю наслаждение от преодоления вызовов. В том числе и в быту. Жизнь в Америке мне казалась слишком скучной.
…В университете я и познакомилась с Робертом. Мы вместе изучали общественные отношения и маркетинг. Три года были просто однокурсниками, даже не особо дружили. Нас чуть больше сблизила дипломная работа – я руководила групповым рекламным проектом, в котором был занят и Роберт. Я получила диплом, а через полгода окончил вуз Роберт и вернулся в свою родную Уганду.
Я толком не знала, что делать дальше. Родители позвали к себе, они тогда жили в Денвере.
Я решила – поеду на год. Мне хотелось поработать, приобрести опыт, проверить свои знания. И еще, конечно, хотелось убедиться, что я могу заработать хорошие деньги на том, что делаю. А через год во всем мире началась пандемия коронавируса. Я снова оказалась на перепутье: как быть? И тут мне в соцсети написала учительница и тренер по баскетболу, с которой я познакомилась в Китае – интересует ли меня работа в Южной Корее? Я отправила CV и за двадцать минут получила работу – воспитательницей в Международной школе-интернате для девочек на острове Чеджудо.
…Все это время мы с Робертом разговаривали по телефону, зуму и скайпу. Он в Уганде, а я в Южной Корее. Так мы общались несколько лет, и в процессе разговоров у нас начали появляться чувства.
Я мало что знала о семье Роберта, он всегда был очень сдержанным. Позже я поняла, в чем причина. Его семья очень влиятельна и хорошо известна в стране, жизнь Роберта в Уганде всегда была публичной, а в США он хотел попробовать вести другую жизнь, куда более тихую и незаметную. Он старался не выделяться, чтобы никто его не опознал. И всегда было ясно, что свое будущее Роберт связывает исключительно с Угандой.
«Марлена, ты мне нравишься!» – эти слова Роберт впервые произнёс в тот день, когда я отправилась в Денвер к родителям.
Для меня это было совершенно неожиданно. Я даже не знала, как это понимать и как на это реагировать…
Потом он мне сказал, что уже и раньше у него были романтические чувства, а вот у меня это произошло постепенно и в процессе наших телефонных разговоров. Эти три года телефонного общения позволили нам хорошо узнать друг друга, многое обсудить, в том числе неудобные вопросы. Знаю девушек, которые начинают жить с парнем, не имея представления о его ценностях и приоритетах. Например, что, если она хочет детей, а он нет? А ты уже, приняв трудное решение, сказала ему «да» и соединила с ним свою жизнь – и что теперь? Так что нам очень помогли годы, проведенные в беседах. Ну да, это было не особо романтично. Зато именно эти разговоры заложили важный фундамент для отношений – мы хорошо изучили друг друга.
…Работа в Корее подходила к концу. Что дальше? Я сказала Роберту: если действительно между нами происходит что-то серьезное, я должна знать, что значит – жить в Уганде. Ведь я никогда не была в Африке, не знала людей, их менталитет, не понимала их традиции, культуру. И Роберт очень обрадовался.
«Ты точно хочешь поехать? Ты правда могла бы перебраться сюда? Это был бы такой большой шаг и такое самопожертвование с твоей стороны!» – сказал он.
Роберт не хотел, чтобы я, отказавшись от своей привычной жизни и работы, потом раскаялась и стала его упрекать. Для него было очень важно, чтобы это решение было осознанным.
Когда мой договор в Южной Корее закончился, я села в самолет и полетела в Уганду.
Вплоть до последнего момента я не знала, насколько велико влияние его семьи в стране…
В аэропорту Энтеббе меня встретили четыре машины: полицейская, Роберта и еще две с охраной. Я была в шоке. И спросила у Роберта – почему ты мне об этом не рассказывал? Не предупредил, что жизнь здесь будет иной? Ведь раньше я всегда и везде могла делать все, что хочу. Сама по себе. А тут с первого дня к моей безопасности относятся с превеликим вниманием. И Роберт чуть позже ответил:
«Прости, что я тебя не предупредил. Я боялся – если расскажу, ты не приедешь».
Как-то раз, позже, я спросила Роберта: зачем поддерживать безопасность на таком высоком уровне? Он ответил: потому что это Африка, и здесь политические методы отличаются от тех что Латвии, Европе или США. С этим надо считаться.
Отец Роберта – пастор, советник президентов Уганды и Кении по религиозным вопросам. Это одна сторона жизни. А еще у семьи есть много предприятий, в деятельности которых мы с Робертом участвуем: например, кофейная фабрика, производство шоколада, бизнес по разведению домашнего скота. Семейный бизнес обеспечивает продовольствием целый регион Уганды, а еще отец Роберта помогает с продуктами питания Кении и Южному Судану. На этой территории царит великая сушь, и людям катастрофически не хватает еды, многие умирают от голода. Отец Роберта разработал особый состав пищевого продукта, включающий белок и другие существенные компоненты. Если залить его горячей водой, получится качественная еда высокой энергетической ценности, что дает человеку возможность выжить.
Порой люди в Африке привыкают к системе, когда кто-то что-то дает и дает, а они берут и берут и не считают, что надо что-то в жизни поменять, начать самому о себе заботиться или работать. Кажется, что всегда кто-то что-нибудь даст, в противном случае проще умереть.
Отец Роберта борется с такого рода мышлением. Мы помогаем местному населению обрабатывать землю. От полученного урожая предприятие получает небольшой процент, а с остальным люди могут делать что хотят. И сейчас регион уже сам себя обеспечивает, жизнь людей, которые умирали с голоду, очень изменилась. А ведь многие были против этой программы – мол, тут ничего не будет расти, и нет смысла что-то вкладывать или сажать…
Первые полгода в Уганде для меня были непростыми. Всегда очень интересно, когда сталкиваешься с новой культурой. На сей раз мне нужно было не только познакомиться, но и понять. И никто мне ничего не подсказывал:
«Марлена, тебе нельзя туда ходить! Будь осторожна, прежде чем туда поедешь!»
Бывали разные ситуации… Но в результате я полюбила этих людей и эту культуру.
После приезда в Уганду началась и подлинная романтика в наших отношениях. Я увидела и почувствовала, каков этот мужчина на самом деле, и поняла – я его люблю.
Лишь впоследствии я узнала, что в рождественский вечер 2022 года Роберт с отцом позвонили моим родителям и спросили, можно ли попросить моей руки. Я уже прожила в Уганде год и пару месяцев. Для родителей это было неожиданно, но они меня всегда поддерживают. Отец Роберта, как мне сказали, произнес небольшую речь:
«Я понимаю, каково это – отпустить свою дочь жить в другой культуре, у меня самого две дочери. Но вы можете быть уверены, что она будет в полной безопасности».
И мои родители ответили: да, конечно.
С предложением руки и сердца было интересно. Роберт задумал сделать его летом в Лондоне, на мосту у Биг-Бена, о чем я, конечно, не знала – мы просто собирались на выпускной его сестры. Но Роберту выдали визу с опозданием, так что все отменилось.
Наш великий момент пришелся на 18 ноября. Мы были в Дубае с его мамой. Роберт предупредил, что заказал на пятницу ужин в ресторане, и никакого предчувствия у меня не возникло. А потом мы говорили с родителями, и они вдруг спросили: «Марлена, а ты привела в порядок ногти? А волосы?» Это было немного странно, хотя основание для таких вопросов было: года три я не стриглась – до сих пор не нашла в Уганде мастера. А потом папа позвонил еще раз и сказал: «Марлена, это не выглядит хорошо, тебе надо найти кого-то в Дубае!» Я привела себя в порядок. А еще у меня не было особого наряда для шикарного мероприятия, и Роберт сказал: «Марлена, давай зайдем в этот магазин!» Это был Bloomingdale’s, где нет ничего дешевле 500 евро. Это уже было чересчур, но Роберт настоял. Мы нашли белый комбинезон, который мне очень подошел.
Вечером Роберт позвал меня на крышу 40-этажного отеля, откуда видно весь Дубай. Когда мы вошли, официантка сказала: чтобы приключение было особенным, мы вам завяжем глаза. Я подумала, что так делается для всех гостей. Когда же с меня сняли повязку, вокруг были красные розы, а на полу написано большими буквами Marry me (выходи за меня – англ.). И вокруг никого, только мы вдвоем. Я не помню ни слова из того, что сказал Роберт, – только то, что я ответила ему «да».
Я благодарна за то, что его родители приняли меня. Это был один из первых моих вопросов Роберту: согласятся ли твои родители на женитьбу на белой девушке? Он сказал: да, для них главное – наше счастье. И когда я устроила ужин на День благодарения (это было еще до того, как Роберт сделал мне предложение), родители собрали всю большую семью – дядюшек, тетушек, кузенов, всего около пятидесяти человек. Меня так обнимали, мне говорили столько добрых слов: «Спасибо, что ты здесь, ты теперь – семья!» Ни на миг не было ощущения, что я здесь чужая, что у меня другой, неправильный цвет кожи.
Хотя Уганда и Африка в целом очень консервативна. Есть некоторые вещи, которые я должна делать, чтобы они видели, что я пытаюсь принять их культуру. Что я уважаю их. Например, принято, что женщины, выражая уважение, во время приветствия становятся на колени. Отец мамы Роберта – очень влиятельный человек в обществе и в семье, был один из авторов конституции Уганды, когда она получила независимость от Великобритании. Чтобы меня приняли в семье, для меня было важно обрести его доверие и продемонстрировать, что я не какая-то белая приезжая иностранка, которую не заботит местная культура. После этого случая я почувствовала себя частью семьи.
Тетушки Роберта меня целовали и говорили: «Ах, спасибо тебе! Благодаря тебе Роберт так изменился! Он счастлив».
До самой свадьбы Роберт всё время спрашивал: ты уверена, что можешь жить здесь?
Но я ни секунды не сомневалась. Только во время подготовки к свадьбе я чувствовала себя не совсем уютно, потому что это был безумный процесс. Свадьба была очень помпезной, так сказать, из ряда вон.
Сначала мы с Робертом думали пожениться в Италии, на Сицилии, в маленьком красивом местечке – пригласим максимум 80 гостей, и все. Все обговорили, я полгода планировала с организатором свадеб из Англии, которая специализируется на небольших свадьбах. Но когда осталось только заплатить за гостиницы, его родители наложили вето на нашу идею. Ведь это был вопрос престижа семьи.
В Африке так: чем многолюднее свадьба, тем состоятельнее и влиятельнее семья. Нашу итальянскую свадьбу угандийцы бы не поняли. И родители сказали – минимум 600 гостей! Мы с Робертом пытались как-то бороться, искать компромиссы, но я понимала: в конце концов все будет именно так, как в Уганде принято. Одежда и аксессуары и у меня, и у Роберта были из Лондона, потому что все должно быть особенным, не таким, что доступно в местных магазинах. Я настроилась на одно платье, но мама Роберта не согласилась: «Это невозможно! Ты не можешь праздновать свадьбу в одном и том же платье!» Так что платьев у меня было три.
Сам процесс бракосочетания состоял из двух частей. Первая была как бы обручением в доме родителей – это было романтично и по традиционным угандийским обычаям. Вторая часть была публичной – это влиятельная семья, общественность хочет посмотреть.
Отзывы о первом мероприятии были опубликованы на первой полосе центральной угандийской газеты. Его посетили важные гости – супруга президента Кении и представитель президента Уганды, поэтому нужно было соблюдать конкретные дипломатические протоколы и протоколы безопасности. Например, списки гостей согласовывали со службами безопасности при канцеляриях обоих президентов. Недопустимо, чтобы супруга президента ждала. Так что свадьба началась только после того, как она приехала. Причем она оставалась до конца, до полуночи, так что атмосфера все время была довольно напряженной. Конечно, это великая честь, но места для романтики не оставляло, поскольку все нужно было делать правильно, выказывая почет и уважение.
Сил мне придавали гости – мои друзья из Латвии и других уголков мира, около восьмидесяти человек. Это была моя эмоциональная поддержка. И после свадьбы было важно обо всех них позаботиться – показать им Африку, Уганду, которую я полюбила.
Когда все уехали, пару недель я просто проспала. Было ощущение – проделана огромная работа. Да так оно и было. А медовый месяц у нас еще впереди, поедем на Мальдивы.
В моей семье всегда высоко стояли христианское ценности. В том числе и потому, что мой отец – тоже пастор. Он служил и в Латвии, и в миссиях в разных странах мира.
Для меня очень важна наша благотворительная работа в Уганде.
Каждый месяц мы в школах обеспечиваем девочек гигиеническими предметами на случай критических дней. По возможности помогаем и учительницам. Организовываем образовательные конференции для молодежи. Меня всегда интересовали вопросы женского здоровья. Особенно естественный процесс превращения девочек в женщин. Во многих культурах, в том числе и в Уганде, девушек и женщин не просвещают по этим вопросам. Они как следует не понимают, каким образом меняется их организм в пубертатный период и как функционирует менструальный цикл.
Мы с Робертом посещаем школы по всей стране, и это отличная возможность для меня информировать девушек в том числе и о социальных вопросах, взаимоотношениях и, конечно, просвещать их в вопросах личной гигиены. В будущем я бы хотела открыть фабрику по производству гигиенических прокладок, чтобы потом раздавать их бесплатно всем женщинам, которым они необходимы.
Я хочу пробуждать в юных девушках уважение к себе и желание познавать себя и свои возможности. Для меня важно не просто быть здесь, а делать дело, приносящее плоды. Видеть, как меняется жизнь людей. Чувствовать, что я могу кому-то помочь. И быть вместе с человеком, для которого это все тоже очень важно. Потому что, на мой взгляд, самое важное в мире – любить людей и хотеть делать добро.
