Двадцать седьмое декабря. За окном метёт снег, а в моей квартире пахнет хвоей и мандаринами. Я стою на стремянке, развешивая на ёлке последние игрушки — те самые, ещё советские, с облупившейся краской, что достались мне от бабушки. Андрей возится на кухне, что-то напевая себе под нос. Мы с ним планировали встретить Новый год вдвоём, тихо и уютно, может быть, пригласить пару друзей. После сумасшедшего рабочего года мне хотелось только одного — покоя.
Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я водружала на верхушку ёлки серебряную звезду.
— Алён, — голос матери звучал напряжённо, — тебе нужно приехать. Срочно.
— Что случилось? — Я спустилась со стремянки, сердце забилось быстрее.
— Это Наташа. Она… Алёна, она застала Игоря с любовницей. Прямо у них дома. Представляешь? За три дня до Нового года!
Я закрыла глаза. Наташа, моя младшая сестра. Всегда такая уверенная в себе, всегда знавшая, чего хочет от жизни. Игорь казался идеальным мужем — успешный, внимательный, щедрый. Все пять лет их брака я тайно завидовала тому, как он смотрит на Наташу.
— Как она? — спросила я тихо.
— Плохо. Очень плохо. Алёна, она рыдает уже второй день. Не ест, не спит. Я боюсь за неё. Ты должна приехать. Сейчас же.
Я приехала через сорок минут. Мама открыла дверь с красными от слёз глазами. В квартире стояла какая-то гнетущая тишина, нарушаемая только приглушёнными всхлипываниями из Наташиной комнаты.
— Она там, — мама кивнула в сторону двери, — я не знаю, что делать. Ничего не помогает.
Я вошла в комнату. Наташа лежала на кровати, свернувшись калачиком, обнимая подушку. Её длинные каштановые волосы были растрёпаны, лицо опухло от слёз. Она подняла на меня взгляд, и я увидела в её глазах такую боль, что сердце сжалось.
— Алён, — прошептала она, — он сказал, что любит её. Что уже полгода. Что я… что я слишком холодная, слишком требовательная. Что с ней ему легче.
Я села рядом, обняла её за плечи. Она уткнулась мне в плечо и снова зарыдала. Мы просидели так, наверное, целый час. Я гладила её по волосам и молчала, потому что не знала, что сказать. Какие слова могут утешить, когда рушится всё, во что ты верила?
Потом мы вышли на кухню, где мама заваривала чай. Наташа села за стол, безучастно глядя в окно. Мама посмотрела на меня умоляющим взглядом.
— Алёна, — начала она, и я сразу поняла, к чему она клонит, — вы с Андреем ведь хотели встретить Новый год дома, правда?
— Мам…
— Наташе нельзя оставаться одной. Особенно в праздники. Ты же понимаешь? Пригласите её к себе. Пусть встретит Новый год с вами. Ей нужна поддержка, ей нужна семья.
Я посмотрела на сестру. Она сидела, сгорбившись, обхватив себя руками. Жалкая тень той уверенной, сияющей Наташи, которую я знала.
— Мам, я не уверена, что это хорошая идея…
— Ты не бросишь сестру! — голос матери зазвучал резко, почти отчаянно. — Ты должна ей помочь! Она твоя сестра, Алёна! Единственная! Неужели твой комфорт важнее её состояния?
Вечером я рассказала всё Андрею. Он слушал внимательно, подперев подбородок рукой.
— Конечно, пригласи её, — сказал он, когда я закончила. — Понимаю, что праздник будет… сложным. Но мать права. Наташе сейчас нельзя быть одной.
— Андрей, ты же знаешь мою сестру, — я потёрла виски, чувствуя, как начинается головная боль. — Она не будет молча страдать. Она будет рыдать, жаловаться, анализировать каждую мелочь своих отношений. Весь вечер, всю ночь, все праздники. Наш Новый год превратится в кошмар.
— И что ты предлагаешь? Оставить её наедине с депрессией?
— Я не это имею в виду…
— Алён, я понимаю, что ты устала. Я тоже хотел спокойного праздника. Но иногда приходится жертвовать своими планами ради близких людей. Это называется семья.
Его слова прозвучали с лёгким упрёком, и мне стало неловко. Конечно, он прав. Я эгоистка. Я думаю только о своём комфорте, когда сестре плохо. Но что-то внутри меня сопротивлялось. Я знала Наташу. Знала, что она умеет превращать любое событие в драму, в центре которой она сама. И знала, что наш Новый год будет безнадёжно испорчен.
Я не спала половину ночи, ворочаясь и глядя в потолок. А утром, когда варила кофе, меня осенило.
Дмитрий. Дима из соседнего.
Мы с ним работали в соседних комнатах и часто пересекались на офисной кухне — я любила чай, он не мог работать без кружки кофе. Где-то месяц назад он появился на работе с таким потерянным видом, что я не выдержала и спросила, всё ли в порядке. Оказалось, расстался с девушкой. Долгие отношения, планы на будущее, съёмная квартира на двоих — и вдруг она заявила, что встретила другого.
— Просто взяла и ушла, — рассказывал Дима, затягиваясь сигаретой. — Сказала, что я хороший, но не тот. Что я слишком спокойный для неё. Ей, видите ли, нужны эмоции, страсти. А я, по её словам, «как тёплая ванна» — приятно, но скучно.
Он тогда грустно усмехнулся, и мне стало его жаль. Дима был действительно хорошим парнем — умным, ироничным, надёжным. Высокий, спортивный, с внимательными серыми глазами и лёгкой улыбкой. И да, возможно, недостаточно «эмоциональным» для любительниц драм, но разве это плохо?
После того разговора я иногда замечала, как он сидит в столовой один, рассеянно ковыряясь в телефоне. Он явно тяжело переживал расставание, хотя пытался это скрывать.
И вот теперь, стоя на кухне с чашкой кофе в руках, я подумала: а что если?..
Идея была безумной. Абсолютно безумной. Но чем больше я о ней думала, тем более логичной она казалась. Дима — одинокий, Наташа — одинокая. Оба недавно пережили предательство. Оба будут скучать на чужих весёлых праздниках. Почему бы не свести их вместе?
Я не планировала устраивать им свидание. Просто… дать возможность познакомиться. Отвлечь сестру от её горя. Пригласить Диму на наш скромный Новый год — в конце концов, незнакомый человек может стать тем самым буфером, который не даст празднику превратиться в нескончаемую исповедь Наташи.
В обед я поймала Диму в коридоре.
— Привет, — сказала я, стараясь говорить небрежно. — Слушай, у меня к тебе странный вопрос. Ты где-то собираешься встречать Новый год?
Он удивлённо поднял бровь:
— Планировал сидеть дома с пиццей и старыми фильмами. А что?
— Хочешь присоединиться к нам? Будем втроём — я, муж и… моя сестра. Совсем скромно, без пафоса. Просто чтобы не сидеть в одиночестве.
Дима помолчал, изучая моё лицо:
— Алёна, это что, попытка свести меня с твоей сестрой?
Я почувствовала, как краснею:
— Нет! То есть… не совсем. Просто она недавно развелась, ей тяжело, и я подумала, что, может быть, вам будет проще вдвоём… в смысле, легче переживать праздник…
— Ты пытаешься свести меня с твоей сестрой, — повторил Дима, но в его голосе послышалась улыбка. — Ладно. Почему бы и нет? Хуже, чем сидеть одному и жалеть себя, точно не будет.
Теперь оставалось убедить Наташу.
Я приехала к родителям вечером. Наташа всё ещё жила у мамы в своей старой комнате. Она выглядела чуть лучше — хотя бы причесалась и переоделась в чистую одежду.
— Наташ, — начала я осторожно, — я хочу пригласить тебя к нам на Новый год.
Она посмотрела на меня потухшими глазами:
— Лён, я не в настроении для праздников.
— Я понимаю. Но дома одной тебе будет только хуже. Поверь мне. Мы будем вместе, тихо, без лишнего шума. И… — я глубоко вдохнула, — у нас будет ещё один гость. Мой коллега. Дмитрий. Он тоже недавно расстался со своей девушкой.
Наташа резко подняла голову:
— Это что, попытка меня с кем-то познакомить? Алёна, ты серьёзно? Игорь бросил меня четыре дня назад, а ты уже пытаешься найти ему замену?
— Наташ, нет! — я подняла руки примирительно. — Я просто подумала, что вам может быть проще вместе. Ты знаешь это чувство, когда все вокруг счастливы и влюблены, а ты сидишь и чувствуешь себя лишней? Он сейчас переживает то же самое. Я не пытаюсь устроить вам свидание. Просто… дать возможность встретить праздник не в одиночестве. С человеком, который понимает.
Наташа молчала, глядя в окно. За стеклом кружились крупные снежинки.
— Я не хочу ни с кем знакомиться, — сказала она наконец тихо. — Мне страшно, Алён. Мне кажется, что я больше никому не нужна. Что во мне что-то не так, раз Игорь выбрал другую.
Я села рядом, взяла её за руку:
— В тебе всё так. Это Игорь оказался не тем, за кого себя выдавал. Наташ, ну пожалуйста. Приезжай. Если будет совсем плохо — уедешь. Но хотя бы попробуй.
Она вздохнула:
— Ладно. Но если твой коллега начнёт флиртовать или что-то в этом роде, я сразу уеду.
— Обещаю, он адекватный. Даже слишком.
Тридцать первое декабря выдалось морозным и ясным. Снег скрипел под ногами, в воздухе витало предвкушение чуда — то самое ощущение, которое бывает только под Новый год. Я носилась по квартире, готовила салаты, проверяла запас шампанского и каждые пять минут поглядывала на часы.
Наташа приехала первой. Она была в чёрном платье, с тщательно нанесённым макияжем, но глаза выдавали — она всё ещё была где-то далеко, в своих мыслях и переживаниях.
— Привет, — она натянуто улыбнулась. — Я принесла вино.
— Спасибо, милая, — Андрей обнял её. — Проходи, раздевайся. Чувствуй себя как дома.
Дима приехал минут через двадцать. Он принёс огромную коробку конфет и пакет с мандаринами.
— Это для вас, — сказал он, протягивая мне мандарины. — Спасибо за приглашение.
— Знакомьтесь, — я постаралась говорить естественно. — Это моя сестра Наташа. Наташ, это Дмитрий, мой коллега.
Они поздоровались, обменялись вежливыми фразами, и повисла неловкая пауза. Я уже начала жалеть о своей идее. Может, это было ошибкой? Может, я только ухудшила ситуацию?
Но потом Дима сказал:
— Алёна предупредила, что у вас недавно случилось что-то неприятное. Извините за прямоту, но я сам сейчас не в лучшей форме, так что если вам захочется выпить и пожаловаться на жизнь — буду только рад составить компанию.
Наташа удивлённо посмотрела на него:
— Вы всегда так откровенны с незнакомыми людьми?
— Только когда чувствую, что незнакомый человек переживает примерно то же, что и я, — он пожал плечами. — Смысл притворяться?
Наташа чуть улыбнулась — впервые за последние дни:
— Знаете, это… честно. Приятно.
За столом было неожиданно легко. Андрей рассказывал смешные истории с работы, я подливала шампанское, Дима оказался отличным рассказчиком — он держал всех нас в напряжении историей о том, как однажды застрял в лифте с директором компании и целым тортом, который вёз на корпоратив.
Наташа слушала, изредка смеялась. Я видела, как она постепенно расслабляется, как уходит напряжение с её лица. А потом, после боя курантов, когда мы вышли на балкон смотреть салют, она и Дима остались там вдвоём.
Я подглядывала сквозь приоткрытую дверь. Они стояли у перил, укутанные в пледы, и о чём-то тихо разговаривали. Не знаю, о чём именно, но Наташа уже не выглядела такой потерянной. А Дима… он смотрел на неё с таким вниманием, с таким интересом, что мне вдруг стало тепло на душе.
Может быть, я всё-таки сделала правильно.
Праздники пролетели. Мы встречались ещё пару раз — ходили кататься на коньках, ездили за город на лыжах. Наташа и Дима постепенно сближались. Не влюблённо, не страстно — просто по-человечески. Они могли часами разговаривать, гулять, молчать вместе. У них была какая-то особенная связь — связь людей, которые пережили боль и понимают друг друга без слов.
Восьмого января мне позвонила Наташа. Голос её звучал совсем иначе — живо, почти радостно.
— Алён, хотела тебя ещё раз с Новым годом поздравить!
— Наташ, и тебя с Новым годом. Как ты?
— Хорошо. Правда хорошо. Я хотела поблагодарить тебя. За то, что пригласила меня. За то, что познакомила с Димой.
— Да не за что! — Я почувствовала, как улыбаюсь.
— Мы много гуляли эти дни. Разговаривали обо всём. Он… Алён, он совсем не похож на Игоря. Он спокойный, понимающий, с ним так легко. Мне не нужно играть роль, притворяться сильной или успешной. Я могу быть собой. И знаешь что? Он сказал, что хочет продолжать общаться. Что ему со мной интересно.
— Наташ, это прекрасно, — я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. — Я так рада за тебя.
— Я не знаю, что из этого выйдет, — продолжала она. — Может быть, просто дружба. Может быть, что-то большее. Но сейчас мне это и не важно. Важно, что мне снова хочется жить. Что я не чувствую себя никому не нужной. Спасибо тебе, сестрёнка. Ты сделала то, чего от тебя никто не ожидал, но это оказалось именно тем, что мне было нужно.
Когда разговор закончился, я села на диван и расплакалась. Андрей, выглянувший из кухни, с беспокойством спросил:
— Что случилось?
— Всё хорошо, — я вытерла слёзы и улыбнулась. — Просто… всё очень хорошо.
Иногда помощь — это не только утешения и объятия. Иногда это смелость пойти против очевидного решения, рискнуть и попробовать что-то неожиданное. Мама хотела, чтобы я просто приютила Наташу, дала ей плакать в жилетку. Но я сделала по-другому. Я дала ей возможность встретить человека, который напомнил — жизнь продолжается. И что впереди может быть что-то новое, светлое, настоящее.
А Новый год наш, кстати, совсем не испортился. Наоборот — он стал одним из самых тёплых и запоминающихся. Потому что в ту ночь в нашей квартире не просто встретились четыре человека. В ту ночь встретились две израненные души, и, может быть, нашли друг в друге исцеление.
Февральским вечером я снова встретила Диму в коридоре офиса. Он улыбался — по-настоящему, не той натянутой улыбкой, что была месяц назад.
— Спасибо, — сказал он просто.
— За что?
— За то, что пригласила меня тогда. Знаешь, я думал, что это какая-то нелепая затея. Знакомство со страдающей сестрой коллеги на чужом празднике. Но ты… ты дала мне шанс. Нам обоим. И, похоже, это сработало.
— Вы встречаетесь?
— Пока просто много общаемся. Гуляем, ходим в кино, говорим обо всём на свете. Но знаешь что? Мне не хочется торопиться. С ней мне хорошо просто так, без обязательств и планов. Впервые за долгое время я не думаю о том, что было, и не волнуюсь о том, что будет. Я просто живу. И это… это дорогого стоит.
Я улыбнулась:
— Я рада. Очень рада за вас обоих.
Он кивнул и пошёл дальше по коридору, насвистывая что-то себе под нос. А я стояла и думала о том, как странно иногда всё складывается. Как одно решение, один неожиданный поступок может изменить жизнь не одного, а сразу нескольких людей.
Мама, когда узнала обо всём, сначала ахнула:
— Ты познакомила её с мужчиной? Через четыре дня после развода?
— Ну да, — я пожала плечами. — Именно так.
— Алёна, это же… это безумие!
— Возможно. Но, похоже, это сработало.
Мама помолчала, а потом рассмеялась:
— Ты всегда была странной. Но, знаешь что? Иногда странные решения оказываются самыми правильными. Спасибо тебе, доченька. Ты действительно помогла сестре. Просто не так, как я ожидала.
Да, я сделала не то, чего от меня ждали. Но разве не в этом и заключается настоящая помощь — не в выполнении чужих ожиданий, а в том, чтобы понять, что действительно нужно человеку? Наташе не нужна была моя жалость и бесконечные разговоры о том, какой негодяй её бывший муж. Ей нужен был свежий воздух, новые эмоции, напоминание о том, что мир не закончился на Игоре.
И она его получила.
Сейчас, когда я пишу эти строки, на дворе уже середина февраля. Наташа переехала в новую квартиру, устроилась на новую работу и по вечерам всё чаще встречается с Димой. Они всё ещё не торопятся с выводами, но я вижу — между ними что-то есть. Что-то серьёзное, глубокое, выросшее не из страсти и не из одиночества, а из взаимного понимания и уважения.
Может быть, из этого действительно что-то получится. А может быть, они так и останутся просто хорошими друзьями, которые поддержали друг друга в трудный момент. Но знаете что? Это уже не так важно. Важно, что Наташа снова улыбается. Что она снова верит в себя. Что она снова живёт.
А я? Я просто счастлива, что в тот декабрьский день решилась на безумный, неожиданный шаг. Что не побоялась рискнуть. Что доверилась своей интуиции вместо того, чтобы идти проторённой дорожкой утешений и сочувствия.
Ведь иногда лучшая помощь — это не та, которой от нас ждут. А та, в которой человек нуждается на самом деле.
