В «Севилье» было непривычно многолюдно для четверга. Елена поморщилась от громкого смеха за соседним столиком — компания молодежи праздновала чей-то день рождения. Она перевела взгляд на своих собеседников: напротив сидели Марина с мужем и Костя — давние друзья Игоря еще со студенческих времен.
Официантка, совсем молоденькая девушка с рыжими кудряшками, ловко лавировала между столиками, неся поднос с их заказом. Елена машинально отметила про себя цены в меню — с каждым месяцем они становились все выше и выше. Но Игорь, казалось, совсем не замечал этого, как всегда щедро заказывая на всю компанию.
— А помнишь, как мы на первом курсе сбежали с философии? — Костя хлопнул Игоря по плечу, и бокал с вином опасно качнулся.
— Еще бы не помнить! — Игорь расплылся в улыбке. — Просидели потом полдня в «Гараже», последние копейки спустили…
Елена почувствовала, как внутри все сжимается. Она уже знала, что будет дальше. Когда официантка положила на стол кожаную папку со счетом, Игорь привычным жестом потянулся к ней.
— Дорогой, может хватит? — тихо произнесла Елена, но ее голос прозвучал неожиданно резко в внезапно наступившей паузе.
Марина с мужем синхронно уткнулись в свои телефоны. Костя с преувеличенным вниманием разглядывал картину на стене. А Игорь… Игорь просто рассмеялся, как будто жена пошутила:
— Да ладно тебе, Лен! Что такого-то?
Елена почувствовала, как к горлу подкатывает комок обиды и злости. Все эти месяцы она молчала, считала эти бесконечные счета, смотрела, как тают их сбережения. И вот сейчас что-то просто оборвалось внутри.
— Ты правда думаешь, что я буду платить за твоих друзей? — она произнесла это четко, глядя прямо в глаза мужу.
Повисла тяжелая тишина. Даже смех за соседним столиком как будто стал тише. Елена поднялась, на негнущихся ногах направилась к выходу. Краем глаза она заметила, как Марина дернулась было встать, но муж удержал ее за руку.
Прохладный вечерний воздух ударил в лицо. Елена остановилась у входа, прислонившись к холодной стене. Где-то наверху мигала неоновая вывеска «Севильи», окрашивая асфальт то красным, то синим. «Как полицейская мигалка», — подумала она и горько усмехнулась.
Входная дверь хлопнула так, что зазвенела хрустальная люстра — свадебный подарок от Игоревых родителей. Елена вздрогнула, но не обернулась, продолжая методично раскладывать на журнальном столике распечатки банковских выписок.
— Нет, ну это просто верх неприличия! — Игорь влетел в гостиную, на ходу сбрасывая пиджак. — Устроить такую сцену при людях! Ты хоть понимаешь, как неудобно всем было?
Елена медленно подняла голову. В его голосе звучала привычная снисходительность, которая раньше заставляла ее чувствовать себя глупой истеричкой. Но не сегодня.
— Присядь, — она указала на кресло напротив. — Давай поговорим спокойно.
— О чем тут говорить? — Игорь взмахнул руками. — Я всегда так делал, и никто никогда…
— Сто двадцать три тысячи четыреста рублей, — перебила его Елена, выкладывая первую распечатку. — Это март. Ресторан «Севилья», три похода. «Черчилль» — два раза. «Старый город» — еще четыре.
Игорь замер на полуслове. Елена продолжала выкладывать листы один за другим:
— Апрель — девяносто семь тысяч. Май — сто пять… Я подсчитала, — она подняла глаза на мужа. — За последний год ты потратил на рестораны с друзьями больше трехсот тысяч. Это две путевки в Грецию, о которой мы мечтали. Или ремонт в детской, который мы все время откладываем.
— Ты что, следила за мной? — Игорь наконец опустился в кресло, но сидел на самом краю, готовый вскочить. — Копалась в моих расходах?
— В наших расходах, — тихо поправила Елена. — Мы же семья. У нас общий бюджет. Или уже нет?
— Господи, Лена! — он провел рукой по лицу. — Ну что ты как… как жадина какая-то! Это же друзья! Мы сколько лет вместе…
— Вот именно, — Елена сложила руки на коленях, чтобы унять дрожь. — Сколько лет вместе. И все эти годы почему-то именно ты решаешь, как тратить наши общие деньги. А я должна молча соглашаться, да?
Игорь вскочил, прошелся по комнате:
— Да при чем здесь это? Я что, на себя трачу? На любовниц? На казино? Я с друзьями встречаюсь! С людьми, которых знаю всю жизнь!
— Которые почему-то никогда не предлагают заплатить за себя, — Елена тоже поднялась. — И знаешь что? Я тоже хочу встречаться с подругами. Ходить в театр с Наташей. В спа-салон с Верой. Просто сидеть в кафе с девочками. Но я не могу себе этого позволить, потому что все наши свободные деньги уходят на угощение твоих друзей!
— Боже, какая мелочность! — Игорь закатил глаза. — Я не узнаю тебя! Ты никогда такой не была!
— Правда? — горько усмехнулась Елена. — Или просто наконец-то начала говорить вслух то, о чем молчала годами?
Она аккуратно собрала распечатки, сложила их в папку:
— Знаешь, что самое обидное? Ты даже сейчас не слышишь меня. Не пытаешься понять. Проще обвинить в жадности, чем признать: то, что ты делаешь — неправильно.
Звонок в дверь раздался ровно в семь. Елена поправила скатерть на столе и глубоко вздохнула. Последние три дня они с Игорем почти не разговаривали, но сегодняшний вечер был давно запланирован — традиционные посиделки у них дома.
— Леночка! — Марина, как всегда, появилась первой, окутав прихожую шлейфом цветочных духов. За ней шагнул муж, привычно пряча глаза.
— Проходите, — Елена приняла букет, отметив про себя дешевые гвоздики. «И это от главного архитектора города,» — мелькнула непрошеная мысль.
Через пять минут подтянулись остальные. Костя, как обычно, с бутылкой коньяка, которую уже много лет покупал в одном и том же супермаркете по акции. Игорь суетился вокруг гостей, громко шутил, но Елена видела, как подрагивают его руки, когда он разливает вино.
— Ну, за встречу! — провозгласил Костя, поднимая бокал.
— Подождите, — Елена встала. В комнате повисла тишина — она никогда раньше не прерывала тосты. — Прежде чем мы начнем, давайте проясним один момент.
Она достала из серванта папку — ту самую, с распечатками. Игорь дернулся:
— Лена, не надо…
— Надо, — она спокойно положила папку на стол. — Мы все здесь взрослые люди. Давайте говорить как взрослые.
Марина начала копаться в сумочке, делая вид, что ищет телефон. Ее муж застыл с недонесенной до рта вилкой. Костя впервые за много лет выглядел абсолютно трезвым.
— Сегодня каждый платит за себя, — Елена говорила тихо, но твердо. — И впредь тоже. Я подсчитала стоимость продуктов и готовки — по четыре тысячи с человека.
— Что?! — Костя поперхнулся вином. — Ты это серьезно?
— Абсолютно, — Елена раскрыла папку. — Хотите, покажу, сколько наша семья потратила на общие посиделки за последний год?
— Лена, — Марина наконец подняла глаза от сумочки, — мы же не чужие люди…
— Именно поэтому и говорю, — Елена улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз. — Потому что не чужие. Потому что дорожу вашей дружбой. Но дружба — это равенство. А не молчаливое согласие одних оплачивать развлечения других.
Повисла тяжелая пауза. Елена физически ощущала, как напрягся рядом Игорь. Еще секунда — и он взорвется, начнет извиняться за жену, снова попытается все обратить в шутку…
— А знаешь, ты права, — вдруг сказал Костя. Он полез в карман, достал бумажник. — Вот, держи. И извини… извините нас обоих. Как-то действительно нехорошо получалось.
Марина с мужем переглянулись. Потом она тоже потянулась к сумочке:
— Конечно, Леночка. Ты только не подумай…
Игорь сидел, не шевелясь, и смотрел на деньги, которые его друзья клали на край стола. В его глазах медленно проступало понимание — словно он впервые увидел ситуацию со стороны. Увидел себя, раз за разом хватающегося за счет. Своих друзей, привычно отводящих глаза. Жену, молча подсчитывающую расходы.
Неделя пролетела незаметно. Елена стояла у окна, наблюдая, как последние лучи солнца окрашивают небо в нежно-розовый цвет. На кухне Игорь заканчивал телефонный разговор.
— Да, в восемь, — донесся его голос. — Только давайте сразу договоримся: сегодня каждый платит за себя.
Елена замерла. Эти слова, произнесенные мужем, прозвучали так естественно, без тени смущения или неловкости.
— Нет, Костян, это не Ленка настаивает, — в голосе Игоря появились жесткие нотки. — Это я говорю. Сам дошел, представляешь?
Он помолчал, слушая ответ друга, потом рассмеялся — легко, открыто:
— Слушай, а ведь реально странно получалось. Столько лет… Ладно, до вечера.
Елена почувствовала, как к глазам подступают слезы. Не от обиды — от облегчения. Она вспомнила тот вечер недельной давности, когда друзья разошлись непривычно рано. Игорь тогда долго сидел в темноте, крутя в руках бокал с нетронутым вином.
— Ты очень сердишься? — спросила она тогда, присев рядом.
— На тебя? Нет, — он покачал головой. — На себя — да. Знаешь, я ведь правда не замечал… Или не хотел замечать. Мне казалось, что я такой… щедрый друг. А на самом деле…
Он не закончил фразу, но Елена поняла. Поняла и промолчала — иногда тишина красноречивее слов.
Звук шагов за спиной вернул ее в настоящее. Игорь обнял ее за плечи, тоже глядя в окно:
— О чем думаешь?
— О нас, — она прислонилась к его плечу. — О том, как иногда важно найти в себе смелость сказать то, о чем молчишь годами.
— А я вот думаю, — он легонько сжал ее плечо, — может, правда съездим в эту твою Грецию? Раз уж теперь у нас есть на это деньги.
Елена рассмеялась, чувствуя, как внутри разливается тепло. Не от его слов — от понимания, что они наконец-то говорят на одном языке. Что больше не нужно копить обиды, подсчитывать чужие траты, молчать о том, что действительно важно.
— Знаешь, что самое удивительное? — Игорь развернул ее к себе. — Наши друзья… Они ведь и правда не изменились. Наоборот, стало как-то… честнее, что ли. Костя вчера сам предложил скинуться на новый бар, представляешь?
— Представляю, — она улыбнулась. — Потому что настоящая дружба — она не в том, кто платит по счетам. Она в умении слышать друг друга. В готовности меняться. В…
Звонок в дверь прервал ее философские размышления. Игорь чмокнул ее в нос:
— Ну что, идем? Нас ждет вечер с друзьями. Настоящими друзьями.
