— Вить, я не понимаю… Это какая-то ошибка? — Елена в третий раз обновила банковское приложение, надеясь, что цифры изменятся. Её пальцы дрожали, когда она снова и снова проводила по экрану телефона. — Должно быть больше миллиона… А тут… тут всего пятьсот рублей…
Виктор сидел на кухне, уставившись в чашку с остывшим кофе. Его широкие плечи поникли, а на лице застыло странное выражение — смесь вины и упрямства.
— Лен… — начал он, не поднимая глаз.
— Что «Лен»? — её голос зазвенел, как натянутая струна. — Витя, где деньги? Наши деньги! Мы же копили… — она осеклась, судорожно вдохнув. — Два года копили! На первый взнос за квартиру, на свадьбу…
Тишина на кухне стала густой и вязкой. За окном шумел весенний дождь, капли барабанили по жестяному подоконнику. Старенькие часы на стене размеренно отсчитывали секунды.
— Ты просто взял и потратил все наши накопления, даже не поставив меня в известность? — голос ее дрожал, срываясь на шёпот. — Это… это правда?
Виктор наконец поднял глаза. В них плескалось что-то похожее на вызов:
— Да, я купил машину. Но послушай…
— Машину? — Елена схватилась за спинку стула, чувствуя, как подкашиваются ноги. — Какую ещё машину?
— Помнишь, я показывал тебе тот Мустанг? Двухтысячного года, в идеальном состоянии… — в его голосе появились восторженные нотки. — Я следил за ним полгода, хозяин всё не хотел снижать цену, а тут…
— Стоп, — Елена подняла руку, останавливая этот поток слов. — Ты хочешь сказать, что потратил все наши общие сбережения на подержанную машину? Деньги, которые мы копили на нашу жизнь?
Она вспомнила все те месяцы, когда отказывала себе в новой одежде, когда брала дополнительные дежурства в поликлинике, когда не поехала с подругами на море…
Перед глазами промелькнули счастливые вечера, когда они с Виктором мечтали о собственной квартире, рассматривали планировки, спорили о цвете обоев в будущей спальне.
— Лен, ну не делай трагедию, — Виктор встал из-за стола, попытался приобнять её за плечи. — Это же не просто машина, это вложение! Я уже договорился с ребятами, будем возить молодожёнов на свадьбы, за полгода окупится…
Елена отшатнулась от него, как от чужого. В голове билась одна мысль: «Как? Как я могла быть такой слепой?»
— На свадьбы? — она истерически рассмеялась. — На чужие свадьбы? А как же наша собственная? Через месяц же свадьба, Витя! Ресторан, платье, кольца — за что мы будем платить?
— Мама обещала помочь, — буркнул он, и это стало последней каплей.
— Твоя мама? — Елена почувствовала, как внутри что-то обрывается. — Конечно, твоя мама… Ты ведь с ней посоветовался перед покупкой? А со мной — нет. Со своей невестой — нет!
Она вспомнила, как Марина, её лучшая подруга, говорила три месяца назад: «Ленка, присмотрись. Он же до сих пор пуп земли для своей мамочки. Все важные решения с ней обсуждает. А ты так, на подтанцовках…»
— При чём тут мама? — в голосе Виктора появились защитные нотки. — Я взрослый человек, сам решаю…
— Взрослый человек? — Елена сорвалась на крик. — Взрослый человек не тратит общие деньги за спиной у партнёра! Не разрушает общие планы ради своих хотелок!
Она схватила сумочку, трясущимися руками нащупала ключи.
— Куда ты? — в голосе Виктора впервые появилась тревога.
— К маме.
— Лен, ну перестань… — он попытался удержать её за руку. — Давай спокойно всё обсудим. Я же для нас старался! Будут дополнительные деньги…
— Отпусти, — она вырвала руку. — Я не могу сейчас… просто не могу тебя видеть.
Уже в дверях она обернулась:
— Самое противное, не то, что ты потратил деньги. А то, что ты даже не спросил меня. Как будто я… никто. Как будто всё, что я делала эти два года — не имеет значения.
Хлопнула входная дверь. Елена бежала по лестнице, глотая слёзы. В кармане завибрировал телефон — Виктор. Она сбросила вызов и набрала другой номер.
— Мам? — голос сорвался. — Можно я приеду?
— Леночка? Что случилось? — в голосе Надежды Петровны зазвучала тревога.
— Всё… всё пропало, мам. Все наши деньги… Он… он купил машину…
— Приезжай, доченька. Сейчас же приезжай.
Елена брела к остановке под дождём, даже не раскрыв зонт. Перед глазами всё расплывалось — то ли от дождя, то ли от слёз. В голове крутились обрывки мыслей: «Как же так… За что… Почему я не видела… Что теперь делать…»
А где-то в глубине души уже зарождалось понимание: это конец. Конец той счастливой сказке, в которую она так верила. Конец доверию. Конец любви?
Телефон снова завибрировал — сообщение от Виктора: «Малыш, прости. Давай поговорим. Я всё объясню.»
Елена смахнула уведомление, не читая. Сейчас ей нужна была только мама. Мама, которая тридцать лет назад пережила похожее предательство и сумела начать жизнь заново…
Дома у родителей пахло пирогами. Этот родной, уютный запах, знакомый с детства, только усилил боль. Ведь Елена мечтала, как будет печь такие же пироги в их с Виктором собственной квартире…
— Леночка, — мама встретила её в прихожей, охнула, увидев мокрую насквозь дочь. — Господи, да ты же простудишься! Иди скорее переодеваться. Сейчас чай будем пить.
Через пятнадцать минут Елена, закутанная в старый мамин халат, сидела на кухне. Руки грели чашку с малиновым чаем, но внутренний озноб не проходил.
— И вот так просто взял и потратил? — Надежда Петровна покачала головой. — Без разговора, без предупреждения?
— Да, мам. Я даже не знала, что он присмотрел эту машину, — Елена судорожно вздохнула. — Понимаешь, мы же все решения вместе принимали. Всегда. А тут…
— Понимаю, доченька. Ещё как понимаю, — мама присела рядом, обняла за плечи. — Помнишь, я рассказывала про папу? Про то, как мы с ним расстались?
— Смутно, — Елена подняла глаза. — Ты не любила об этом говорить.
— Да, не любила. Больно было, — Надежда Петровна помолчала. — Знаешь, история очень похожая. Только тогда не машина была, а гараж и лодка. Мы копили на кооперативную квартиру. Я тогда в двух больницах работала, еле ноги волочила… А он взял и всё спустил. Говорил — прибыльное дело, будем лодку в аренду сдавать, на рыбалку возить…
Елена слушала, затаив дыхание. Мама никогда раньше не рассказывала подробностей.
— И знаешь, что я поняла тогда? — Надежда Петровна сжала руку дочери. — Дело не в деньгах. Совсем не в них. А в том, что человек показал своё истинное отношение. К тебе, к вашему будущему, к вашим общим планам. Показал, что его «хочу» важнее всего остального.
В прихожей раздался звонок. Елена вздрогнула.
— Это Мища, — успокоила мама. — Я ему позвонила, когда ты ехала.
Михаил Степанович, отчим Елены, которого она с детства считала родным отцом, вошёл на кухню, стряхивая с куртки капли дождя.
— Ну что, дочка, рассказывай по порядку, — он сел напротив, его обычно добродушное лицо было серьёзным.
Елена начала рассказывать. Про то, как они с Виктором познакомились три года назад. Как через год решили пожениться и начали копить на квартиру. Как она брала дополнительные дежурства в клинике, а он обещал откладывать премии с продаж в автосалоне…
— Стоп, — прервал ее мужчина. — А сколько конкретно каждый из вас вложил в общую копилку?
Елена задумалась:
— Я откладывала половину зарплаты, это примерно 25 тысяч в месяц. За два года… около шестисот тысяч получается. И ещё бабушкины украшения продала, это ещё двести…
— А он?
— Ну… он говорил, что тоже откладывает. Но точных сумм никогда не называл. Говорил — какая разница, всё равно общее…
Отец хмыкнул:
— То есть, основная часть денег была твоя?
— Миша, — мама положила руку ему на плечо. — Сейчас не время считать.
— Самое время, Надя, — он был непреклонен. — Лена должна понять, что произошло. Это не просто «потратил деньги». Это…
Его прервал звонок телефона. Елена взглянула на экран — Марина.
— Ленка, ты куда пропала? — голос подруги был взволнованным. — Я тебе полчаса назад фотку скинула, хотела спросить… Погоди. Что случилось? У тебя голос странный.
— Марин… — Елена снова начала всхлипывать. — Ты была права. Насчёт Вити. Насчёт всего…
— Так, я еду к тебе!
— Я у родителей.
— Значит, еду туда. Через полчаса буду.
Марина примчалась даже раньше. Ворвалась на кухню, обняла подругу:
— Рассказывай!
И Елена рассказала. Про машину. Про то, как Виктор говорил о «выгодном вложении». Про его маму, которая, оказывается, давно знала о планах сына…
— Вот ведь су.., — выругалась Марина. Потом спохватилась, глянув на Надежду Петровну: — Простите.
— Ничего, — мама грустно улыбнулась. — Иногда других слов и не подберёшь.
Елена вытерла слёзы.
— Он даже не понимает, что сделал что-то не так! Звонит, пишет: «Давай поговорим, я всё объясню». Что тут объяснять?
— Погоди, — Марина достала телефон. — Ты фотку мою видела? Ту, что я скинула?
— Нет, не до того было… А что?
Марина молча протянула телефон. На фото был Виктор, сидящий за рулём новенького красного Мустанга. Рядом — его приятель Андрей. Оба улыбаются, показывают большой палец. Геотег — «Автосалон «Премиум»».
— Это Андрюша выложил час назад, — процедила Марина. — Подпись: «Поздравляю братана с покупкой мечты! Теперь заживём!»
Елена почувствовала, что мир словно рухнул. Они там радуются, планируют «зажить», а она…
— Нет, вы посмотрите на этих…! — Марина осеклась, снова глянув на Надежду Петровну. — На этих… деятелей. Как дети малые! Только детям хотя бы простительно…
— Лена, — отец встал из-за стола. — Я завтра с утра еду в автосалон. Машину нужно вернуть.
— Пап, они не возьмут, — Елена покачала головой. — Это же с рук покупка, не из салона…
— Посмотрим, — в голосе отца появились стальные нотки. — Есть такая статья в Семейном кодексе — про распоряжение общим имуществом супругов. Да, вы ещё не расписаны, но деньги были общие, это доказуемо. Я завтра адвокату позвоню, он объяснит… А пока, дочка, собирайся.
— Куда? — Елена растерянно подняла глаза.
— Домой к нам сюда. Пока всё не решится — поживёшь тут, так что съезди, собери свои вещи и возвращайся.
— А как же… — она запнулась. — Свадьба через месяц. Гости приглашены, ресторан заказан…
— Леночка, — мама присела рядом. — Ты правда хочешь выйти замуж за человека, который вот так с тобой поступил?
Елена закрыла лицо руками:
— Не знаю… Я ничего не знаю… Я так его любила…
— Любила, — эхом отозвалась Марина. — В прошедшем времени. Ты уже всё поняла, подруга. Осталось только принять решение.
Ночью Елена не могла уснуть. Лежала в своей старой комнате, смотрела в потолок. Телефон продолжал вибрировать от сообщений Виктора:
«Лена, ответь!» «Я всё понял, я был неправ» «Давай просто поговорим» «Я люблю тебя» «Машину можно продать…»
Последнее сообщение пришло в три часа ночи:
«Я сейчас приеду к твоим родителям. Нам нужно поговорить.»
Елена написала коротко: «Не приезжай. Я не хочу тебя видеть.»
Утром она проснулась от голосов на кухне. Мужской голос показался знакомым…
— Нет, Виктор, — твёрдо говорил отец. — Лена не будет с тобой разговаривать. Ни сейчас, ни позже.
— Михаил Степанович, но я же должен объяснить! — в голосе Виктора звучало отчаяние. — Я не хотел… То есть, я хотел, как лучше…
— Как лучше? — в разговор вступила мама, и Елена поразилась холодности её тона. — Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Надежда Петровна, я всё исправлю! Я уже договорился, можно продать машину…
— С убытком в триста тысяч, — отрезал отец. — Мне уже объяснили в автосалоне. Подержанные машины, особенно спортивные, теряют в цене сразу после покупки.
— Я компенсирую! У меня есть сбережения…
Елена вздрогнула. Сбережения? У него были свои сбережения, пока она отказывала себе во всём?
— Виктор, — голос мамы стал ещё холоднее. — Ты сейчас уйдёшь. И больше не будешь пытаться связаться с Леной. Она сама решит, хочет ли тебя видеть.
— Но свадьба…
— Какая свадьба? — Елена сама не заметила, как вышла на кухню.
Она стояла в дверном проёме — бледная, с кругами под глазами, в старой пижаме. Виктор дёрнулся к ней:
— Лена! Милая…
— Не называй меня так, — она подняла руку, останавливая его порыв. — Просто ответь: какая свадьба? Ты правда думаешь, что после такого я захочу за тебя замуж?
— Но я же всё исправлю! — он почти кричал. — У меня есть деньги, я продам машину…
— У тебя есть деньги? — она горько усмехнулась. — То есть, пока я работала на две ставки, пока отказывала себе во всём, у тебя были свои сбережения?
— Лен…
— Нет, уж, помолчи теперь — она посмотрела ему прямо в глаза. – Ты меня не то, что предал. Ты до сих пор не понимаешь, что сделал. Для тебя это просто деньги, которые можно вернуть. А для меня — доверие, которое не вернёшь никогда.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
— Нет, Витя. Ты любишь только себя. И всегда любил только себя.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стояла Марина с большой папкой в руках:
— О, а вот и женишок! Очень хорошо, что ты здесь.
Она прошла на кухню, кивнула Надежде Петровне и выложила на стол документы: — Я всю ночь не спала, готовила. Вот, смотри, Лена. Это заявление в ЗАГС об отмене регистрации брака. Это письма в ресторан и свадебное агентство о расторжении договоров. А это…
— Подожди, — перебил Виктор. — Какая отмена? Вы что, серьёзно?
— А ты как думал? — Марина смерила его презрительным взглядом. — Что покажешь щенячьи глазки, скажешь «прости», и всё будет как прежде?
— Но я же…
— Что «я же»? — Марина повысила голос. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал? Ты не просто деньги потратил! Ты показал, что тебе плевать на Лену, на её мечты, на ваше общее будущее! Ты даже сейчас думаешь только о себе!
— Мариш, — тихо сказала Елена. — Не надо. Он не поймёт.
Она взяла ручку, придвинула к себе заявление в ЗАГС. Рука не дрожала, когда она ставила подпись.
— Лена, пожалуйста, — Виктор схватил её за руку. — Давай хотя бы попробуем…
— Убери руки от моей дочери, — голос отца был страшен. — Немедленно.
— Я сам уйду, — Виктор медленно встал. — Но ты совершаешь ошибку, Лена. Ты пожалеешь.
— Нет, Витя, — она покачала головой. — Я жалею только о том, что не разглядела тебя раньше. До того, как потратила два года жизни.
Когда за Виктором закрылась дверь, Елена вдруг почувствовала странное облегчение. Как будто тяжёлый камень свалился с души.
— Я горжусь тобой, дочка, — отец положил руку ей на плечо. — Ты всё сделала правильно.
— Знаешь, — Марина обняла подругу, — я тебе потом расскажу, как мой развод прошёл. Тогда казалось — жизнь кончена. А сейчас… — она улыбнулась. — Сейчас я счастлива, что всё так вышло.
— Леночка, — мама поставила перед ней чашку чая. — Помнишь, что я тебе вчера про своего первого мужа рассказывала? Знаешь, что я поняла за эти годы? Такие испытания делают нас сильнее. И мудрее.
— И разборчивее, — добавил отец, и все рассмеялись.
Елена посмотрела на родные лица вокруг. На маму, которая тридцать лет назад нашла в себе силы начать всё заново. На отчима, который выбрал их с мамой и стал для неё самым надёжным человеком на свете. На Марину, которая год назад пережила предательство мужа и смогла собрать свою жизнь заново.
«Я справлюсь», — подумала она. — «У меня есть ради кого жить. И ради чего жить. Это не конец — это начало.»
Через неделю Елена вернулась в их съёмную квартиру забрать вещи. Виктора не было — он теперь часто пропадал с Андреем, обкатывая свою «мечту». В соцсетях регулярно появлялись их фотографии из автосервиса, где они «прокачивали» Мустанг.
Складывая одежду в коробки, Елена наткнулась на совместные фотографии. Без сентиментальных вздохов отправила их в мусорный пакет. Туда же полетели его подарки — дешёвые безделушки из фикс-прайса, которыми он задаривал её по праздникам, экономя на действительно нужных вещах.
Зазвонил телефон — его мать.
— Леночка, деточка, может всё-таки поговорим? — елейный голос будущей свекрови резал слух. — Витенька так страдает…
— Нина Павловна, — Елена говорила спокойно и холодно. — Ваш страдающий сын украл мои деньги. Прекратите мне звонить.
— Какие твои? — голос свекрови мгновенно стал визгливым. — Общие деньги! А машина — это же вложение! Мой Витенька…
Елена просто сбросила вызов и заблокировала номер. Потом подумала и заблокировала все контакты его родственников.
В дверь позвонили. На пороге стояла соседка, Вера Николаевна.
— Леночка, уезжаешь? — старушка вздохнула. — А я всё слышала в тот день… Стены-то тонкие. Знаешь, я тридцать лет в сбербанке проработала. И таких историй навидалась — ужас! Особенно когда мужики на жёнах женятся, а сами — по уши в долгах. Или вот как твой — с замашками красивой жизни…
Елена вдруг замерла:
— Подождите. При чём тут долги?
— А ты не знала? — соседка всплеснула руками. — Твой-то Витя же влез в них прошлой осенью. Крупно влез. Я его в очереди в банке видела, когда он справку о задолженности брал…
Елена почувствовала, как холодеет спина. Прошлой осенью? Когда она удвоила ежемесячный взнос в их «общую копилку»?
— А потом этот его дружок, Андрей, всё подначивал — машину купи да машину, — продолжала соседка. — Я на лавочке сидела, всё слышала. Мол, на свадьбах заработаете, долги закроете…
«Господи», — подумала Елена. — «Да он, получается, даже не все деньги на машину спустил. Часть долгов закрыл…»
Вечером она рассказала всё Марине.
— Вот ведь …! — подруга стукнула кулаком по столу. — Знаешь что? Завтра едем подавать заявление в полицию. Мошенничество в чистом виде.
— Да ладно, — Елена махнула рукой. — Себе дороже свяжешься.
— Нет уж! — Марина была непреклонна. — Хватит им безнаказанно жить. Пусть хоть понервничают. И вообще… — она прищурилась. — У меня есть план.
План оказался простым и наглым. На следующий день Марина позвонила в автосалон, где работал Виктор, представилась журналисткой местного новостного портала:
— Готовим материал про автомошенничества. У нас есть информация, что ваш менеджер Виктор использует служебное положение для махинаций с комиссионными машинами. Есть заявление в полицию, есть свидетели…
Через час Виктору позвонил директор автосалона. А ещё через два часа Елене пришло сообщение:
«Я всё продам. Сегодня же. Верну деньги. Только забери заявление.»
— Какое заявление? — невинно поинтересовалась она.
«Из полиции!»
— А, это… — Елена усмехнулась. — Ты знаешь, я его ещё не подала. Но собиралась.
К вечеру на её счёт упала сумма — девятьсот тысяч.
«Это пока всё, что смог. Остальное через неделю.»
Елена показала сообщение отцу.
— Через неделю? — хмыкнул Михаил Степанович. — А вот это уже как получится. Завтра едем к моему юристу, будем расписку составлять. На всю сумму сразу.
— Пап, а ты правда никуда не заявлял?
— Конечно нет, дочка, — отец улыбнулся. — Зачем? Человек сам себя наказал. Теперь всю жизнь будет оглядываться и бояться, что где-то всплывёт эта история с мошенничеством.
Марина только посмеивалась:
— Видишь, как быстро «любовь всей жизни» превратилась в труса и афериста? А ты переживала…
Елена не переживала. Она занималась документами по отмене свадьбы, разбирала вещи на новой съёмной квартире, строила планы на будущее. В кошельке лежал абонемент в тренажёрный зал, а в телефоне — приглашение на собеседование в частную клинику.
А фотография красного Мустанга в профиле Андрея теперь вызывала только смех. Особенно подпись: «Прощай, мечта…»
Прошло полгода.
Елена выходила из частной клиники после смены. График здесь был намного удобнее, чем в поликлинике, да и зарплата выше. Новая работа позволила за четыре месяца накопить даже больше, чем она планировала.
— Елена Михайловна! — окликнула её пожилая пациентка. — Спасибо вам огромное. После ваших процедур я себя лет на десять моложе чувствую!
Елена улыбнулась. Она действительно любила свою работу, а здесь было больше возможностей помогать людям.
Телефон звякнул сообщением от риэлтора: «Елена, документы готовы. Можем завтра ехать на сделку.»
Она купила небольшую студию в новостройке. Без пафоса и лишних метров, зато своя. Первый взнос внесла из тех денег, что вернул Виктор (остаток пришлось буквально выбивать через юриста), часть добавили родители, а на остальное взяла ипотеку — благо, новая зарплата позволяла.
— Привет, трудяга! — Марина ждала её у входа. — Поехали, посмотришь, что я для твоей квартиры присмотрела.
Подруга работала дизайнером в строительном магазине и теперь с энтузиазмом помогала с ремонтом.
— Как там твой бывший, кстати? — спросила она по дороге.
— Не знаю, — пожала плечами Елена. — Я его давно заблокировала везде.
— А я знаю, — хмыкнула Марина. — Андрюша его всё-таки развёл на деньги. Они какую-то «прибыльную схему» замутили с перепродажей машин, и твой благоверный просадил все мамины сбережения.
— Да ладно?
— Ага. Теперь работает в шиномонтаже у того же Андрея. За копейки. А мамаша его квартиру продаёт — долги отдавать.
Елена только покачала головой. Не было ни злорадства, ни сожаления — просто понимание, что вовремя соскочила с этого поезда в никуда.
Вечером они сидели у родителей — традиционные семейные посиделки по четвергам.
— Доча, — отец протянул ей конверт. — Это тебе на новоселье. Купишь что-нибудь нужное.
— Пап, не надо! Вы и так много помогли.
— Бери-бери, — вмешалась мама. — Мы копили на твою свадьбу, а она не состоялась. Так что имеем право потратить на новоселье.
Елена обняла родителей: — Спасибо. За всё спасибо. Если бы не вы…
— Если бы не ты сама, — перебила мама. — Мы только поддержали. А решение принимала ты.
В прихожей зазвонил домашний телефон. Марина взяла трубку и поморщилась:
— Нин Пална, хорош уже. В сотый раз повторяю — нет, Лена не передумает. И на звонки ваши отвечать не будет… Что значит «Витенька исправился»? То, что он теперь моет чужие машины вместо того, чтобы на них кататься? Так это не исправился, это жизнь заставила…
Елена забрала у подруги телефон:
— Нина Павловна, давайте закроем эту тему. Навсегда. Я вышла из этой истории, выходите и вы.
Она нажала «отбой» и рассмеялась:
— Знаете, о чём я подумала? Спасибо этому Мустангу. Он избавил меня от брака с человеком, который живёт в розовых очках и чужой счёт. Дёшево отделалась.
— За это надо поднять тост! — Марина разлила шампанское. — За новую жизнь!
— За мудрые решения, — добавил отец.
— За силу характера, — подняла бокал мама.
Елена смотрела на родные лица и думала, что полгода назад, когда рыдала на этой самой кухне, и представить не могла, что всё так обернётся. Что предательство может стать не концом, а началом. Что можно не просто выжить — а стать сильнее, успешнее, счастливее.
Что иногда потерять — значит приобрести. Потерять иллюзии, зато приобрести мудрость. Потерять фальшивую любовь, зато сохранить самоуважение. Потерять несбыточные мечты, зато построить реальное счастье.
Она подняла бокал: — За новую жизнь. За настоящую жизнь. И за то, что всё случается вовремя.
