Борис с интересом разглядывал свою любимый инструмент.
«Поточить бы надо, затупился уже от длительной работы», — решил мужчина.
— Эх, хорошая вещь, ёк-макарёк! Очень хорошая! И дров нарубить, и наглецов попугать, — проговорил Борис, держа в руках топор и поглядывая в сторону своего дома, где давно уже загостилась сестра жены, которую в гости никто не звал.
Хозяин не первый раз подумывал о том, что пора гнать вконец надоевшую наглую свояченицу, которая пользуется гостеприимством сестры и зятя непозволительно долго. Да и ведёт себя при этом далеко не как гостья.
Марина прибыла к ним больше месяца назад и жила припеваючи. Старшая сестра жены и раньше не отличалась скромностью и тактом, а теперь, живя в доме Бориса, и вовсе вела себя как владычица морская, считая хозяев своими прислужниками.
Супруга Зоя перечить сестре не могла, побаивалась её, да и характер у неё был другой. А Бориса Марина игнорировала. И на все его слова о том, что пора отправляться восвояси, лишь отмахивалась как от надоевшего комара.
— А куда мне торопиться? Я не у чужих живу, у родных, а домой всегда успею, — беспечно говорила ему свояченица.
Но сегодня Борис решил окончательно — дальше так продолжаться не может. В своём доме хозяин он, поэтому будет так, как он сам решит.
Держа топор в руке, Борис уверенно направился в сторону дома. Сейчас он быстро наведёт порядок, и лентяйка Марина поедет домой. Хватит уже испытывать их с женой терпение! Сколько можно!
Подходя ближе к дому, Борис увидел уже ставшей привычной картину, от которой его аж передёрнуло. Зоя кружилась по дому и двору как электровеник, наводя порядок и готовя еду, а Марина в это время грелась на солнышке, расположив своё расплывшееся тело на раскладушке посреди огорода.
Борис подкрался поближе к ни о чём не подозревающей гостье и склонился над ней, держа в руке свой инструмент. И только миг отделял мужчину от того, чтобы исполнить заветное желание.
И тут свояченица внезапно открыла глаза, услышав сопение. И увидела над собой зятя с топором в руках.
— Чего опять развалилась как на курорте? Ты Зое собираешься помогать или нет? — грозно спросил Борис.
— О, Господи! Напугал меня, ду.ра.лей! Убери топорик-то свой, а то поранишь ещё кого-нибудь ненароком, — громко проговорила Марина.
— Борь, перестань, не пугай сестру. Она же в гостях у нас, пусть отдыхает — попыталась сгладить ситуацию жена, которая с утра копалась в огороде, полола сорняки. А до этого, встав в пять часов утра, поставила тесто, напекла пирогов с капустой и яблоками, сварила большую кастрюлю борща и перегладила кучу белья.
— В гостях? Второй месяц? Это уже по-другому называется. Мне вот интересно- а её дома никто не потерял? И что с работой у твоей сестры? Как посмотрю — и не собирается. А отпуск давно уже закончился. Выгнали? И правильно сделали! Кто такую бездельницу будет держать?
— Боренька, ну чего ты разошёлся с утра. Не похмелился, что ли? — спокойно спросила Марина, привыкшая к грубости зятя.
Подобные слова в свой адрес от мужа сестры она слышала не первый раз. Но терпела, потому что у неё была своя цель.
— Она ещё и хамит. Ты меня поила, чтобы говорить про похмелье? Вот поэтому и не умничай!
— Ох, и грубый ты, Борька! Грубиян невоспитанный. И как только Зоя столько лет терпит? Я бы такого давно выгнала.
— Тебя же терпит, хоть от тебя никакого толку, только лишь вред один. А я жене деньги приношу и по хозяйству помогаю, — произнёс мужчина. — Я ей муж, глава семьи. А ты кто? И почему на нашей шее висишь уже второй месяц, я не знаю.
Борис с утра слегка принял на грудь. Сегодня был выходной, а на смену ему только через два дня. Поэтому имел полное право. И сей факт придавал ему сейчас смелости, и наглой родственнице он говорил всё в лицо.
— Иди, говорю, Зое помоги, подними свою уже наконец свою пятую точку!
— Да ладно тебе, успокойся. Я всё уже сделала. Нечего помогать-то, — по-доброму сказала супруга.
Конечно, Зое тоже была в тягость сложившаяся ситуация. Старшая сестра по какой-то странной причине жила у них второй месяц, хотя приехала на неделю. Она вызывала постоянные скандалы в семье. Но выгнать Марину сестра не могла. Не так была воспитана. Да и в семье у них так повелось с самого её рождения.
Марина была старше Зои на пять лет. И всё детство заставляла делать то, что ей нужно. Попросту помыкала девочкой.
— Я тебя воспитываю, ду.ро.чка. Учу, как к жизни приспосабливаться. Ты сейчас уже привыкай к тому, что никто тебя жалеть не будет, когда вырастешь.
Все дела по дому хитрая Марина старалась спихнуть на младшую сестрёнку, сама же прохлаждалась с подружками. А потом, став постарше, — уже и с парнями. Родители много работали и воспитанием дочерей особо не занимались. Как и большинство в их деревне. В доме и на огороде дела переделаны, уроки выучены, а что ещё-то нужно? То, что сёстры постоянно конфликтовали, их не очень волновало. Да и к младшей, положа руку на сердце, относились оба с прохладцей. Не оправдала Зоя их надежд — ждали сына, а родилась опять дочка.
Потом старшая вышла замуж, и один за другим на свет прявились трое племянников Зои. Нетрудно предположить, что в таких обстоятельствах молодой и незамужней сестре доставалось по полной. Она стала круглосуточной нянькой для детей старшей сестры.
А Борис спас Зою от такого несправедливого отношения, а по сути от семейного рабства. Он взял Зою в жёны и увёз из маленькой деревушки в город, вызволив свою любимую из цепких рук родственников.
Постепенно, не без помощи родителей мужа, молодые супруги смогли построить небольшой дом, в котором жили уже много лет.
Но наглость не зря называют вторым счастьем.
Марина не унималась. Сначала она повесила на Зою больную мать, сама при этом никакого участия в уходе не принимала. Зое было тяжело, ведь она работала и воспитывала двоих маленьких детей. Но женщина понимала — это её долг. Кто же ещё за тяжело больной матерью будет ухаживать, если не родная дочь?
Борис злился. Он звонил свояченице и спрашивал, когда же наступит её очередь ухаживать за больной матерью. Но у неё всегда находились уважительные причины. Так и ум.ер.ла мать на руках измученной и похудевшей от вечных забот Зои. Марина явилась лишь на по.хо.роны. Да и то старалась всё больше лежать или сидеть. У неё горе, видите ли, было, которое сестра с трудом переживала.
И сейчас в её отношении к младшей сестре постоянно проскальзывало высокомерие и надменность.
Марину совершенно не смущал тот факт, что жила она в гостях уже давно, при этом совсем ни на что не затрачивая своих средств. Она искренне считала, что в этом доме её обязаны кормить, поить и привечать столько, сколько сама захочет.
Но хозяева не знали главного.
Марину по сути выгнали из дома. Её же собственные дети. Мужа у неё давно уже не было. А дети, двое сыновей и дочь, решили родительский дом продать, а денежки поделить между собой. Долгов много накопилось, а взять негде, чтобы расплатиться. Вот и додумались — продать единственное семейное богатство — небольшой деревянный дом в посёлке, где жила Марина после см.ер.ти мужа.
Не сразу, но мать всё-таки пошла навстречу желанию детей. Дом продали, и осталась она без угла. Тогда в её хитрой голове родился простой, как ей казалось, но очень хороший план. Потому что он решал все её проблемы.
Работы в посёлке не было. После закрытия мебельной фабрики, где она работала, Марина перебивалась временными заработками. Мечтала уехать в город, где с работой было гораздо лучше. А тут ещё и без жилья осталась.
Жить Марина планировала, конечно же, в доме младшей сестры. Единственным препятствием для того, чтобы поселиться там на постоянной основе, был зять.
Поселившись в их доме, старшая сестра с завидным постоянством капала Зое на мозги о том, какой у неё плохой муж. И грубиян, и выпить любит, и мало зарабатывает. Зоя лишь улыбалась снисходительно — какой уж есть, жизнь с ним прожили. И неплохо прожили.
Тогда Марина решила применить последнее средство — придумала историю о том, что Борис якобы ездит в деревню к одной разведёнке. Уже много лет.
— К Райке твой Борька ездит. А ты не знала? Весь посёлок об этом судачит. Вот они мужики какие — седина в бороду, бес в ребро. Ни стыда, ни совести! Ладно, хоть мой Колька до такого позора не дожил. А то тоже мотался бы сейчас по чужим юбкам. Все они одинаковые. Я бы не вынесла такого позора, — не унималась сестра. — Выгнала бы ты его, Зоя.
— Зачем ты придумываешь, Марин?! Не станет мой Борис никуда ездить, не того склада мужик. Я его лучше тебя знаю, так что прекрати ерунду нести. Иначе обижусь, — резко ответила Зоя.
Но вскоре произошло то, что раскрыло хозяевам истинные причины того, почему Марина не уезжает.
— Зоя, что творится-то, а? Вот это новости! — громко выдал Борис, зайдя в дом со двора, где долго с кем-то разговаривал по телефону.
— Чего ты орёшь как заполошный? Какие ещё новости? Толком объясни, — недовольно отреагироврла Зоя.
— А я говорила тебе, что он придурочный. Одно слово — никудышний мужик! — вставила своё слово Марина.
— А ты вообще молчи! Бомжам слово не давали! — прикрикнул на гостью Борис. — Ты знаешь, Зой, что у твоей сестры дома больше нет! Всё! Детки родные пустили пО миру матушку свою.
— Да ты что, Борь? Что ты говоришь? — не поверила ему жена.
А потом спросила уже у сестры:
— Марин, почему Борис ерунду какую-то про твой дом говорит? Скажи, что это неправда.
— Да не скажет она тебе этого! Не скажет! Потому что это правда. Люди рассказали, соседи Маринкины! Спрашивают у меня, не в курсе ли мы с тобой, что с ней. Беспокоятся, переживают. А что с ней будет-то? Села на нашу с тобой шею и ножки свесила. Так получается, Марина Романовна?
— Да, именно так! А кто тебя спрашивать будет, морда твоя пья.ная? Я у родной сестры живу. Имею право, она мне не чужая, — зло ответила свояченица.
— А дети твои тебе не родные, значит, если с тобой так поступили? — не унимался Борис. — И меня в моём собственном доме не оскорблять!
— Я с тобой и разговаривать не хочу! И слушать не буду! — завизжала Марина.
— А я хочу. И слушать тебе меня придётся. Потому что наши с Зоей дети, в отличие от твоих, нам родные. И я искренне не понимаю, почему я должен их ущемлять, чтобы ты здесь жила как в отеле. Барыня!
— Марина, как же это… Как ты допустила? Ведь ты теперь без жилья осталась? — расстроилась Зоя.
— А потому что сильно хитрая! Сама же себя и обхитрила. Хотела здесь у нас навечно поселиться. Да меня мечтала выгнать из моего же дома. Вот ушлая баба! Да только ничего у тебя не вышло! И не выйдет, продуманка х..ро.в.а!
— И что же ты мне сделаешь? Выгонишь, что ли? — кричала в ответ Марина.
— Да, выгоню. Более того, я уже позвонил твоим наглым отпрыскам, чтобы они поскорее забирали отсюда свою мамашу. Так что жди, вот-вот подъедут. Я им пригрозил, что найду на них управу.
Через час приехал старший сын Марины. Молчаливую и насупившуюся мать он забрал вместе с её чемоданами и сумками к себе.
— Знать вас теперь не желаю! Какая вы мне родня после этого! — кричала она, уезжая.
— Вот, Зоя, видишь, как вышло. Сколько человеку добра не делай, а всё без толку. Такой подлый человек твоя сестра. Пусть с ней дети её общаются. А с нас хватит, — попивая вечером чай в спокойной семейной обстановке, говорил Борис.
— Да, история получилась некрасивая, — ответила Зоя. — Не делай людям добра и не получишь зла.
